Муся позвал я, удивляясь, каким сухим и скрипучим стал мой голос, полетели домой.
Девчоночий голос грустно вздохнул. Потом сказал:
Тоша, я теперь твой дом
Тоша? рассердился я, какого фига?
Извини, я думала, тебе приятно будет.
Меня даже родная мать так не называет! Не называла
А как она тебя называет? спросила Муся; я про себя отметил это обращение в настоящем времени. И впервые проникся к этому автомату симпатией.
Ну по-разному. Но чаще всего Антон.
То есть, как все остальные? Ну ладно. Могу просто Антоном звать, если
Хотя стоп, перебил я, можешь называть меня Тошей. И даже Тохой. Если вдруг захочешь. Я не против.
Ладно Тош, сказала Муся.
Но давай все-таки полетим к моему бывшему дому? Ладно?
Я не знаю, где он находится. Нам такой информации не дают.
Я вздохнул и назвал адрес. После этого машина взлетела, оставляя внизу сказочные вершины.
Глава 6. Похороны
Когда мы оказались возле дома, я долго не решался заглянуть в окна своей квартиры. Просто сидел возле подъезда в машине, которая снова выглядела как обычное престижное авто. Благо нашлось свободное место на парковке.
Я долго не мог разобраться в своих эмоциях. Почему я не хотел посмотреть, что происходит? Как мама держится? Неужели я боялся? А, если так, то чего именно? Маминых слез? Или полного равнодушия?
Если быть совсем честным мне не хотелось видеть ни того, ни другого. Но разве могла быть какая-то середина, которая меня бы устроила? Не знаю. Но это странное состояние мне совершенно не нравилось. Едва ли это был настоящий страх все-таки. Скорее, дискомфорт. Как от камешка в туфле.
Сжав челюсти, я заставил себя сказать:
Двенадцатый этаж, второе окно справа от входа. Сможешь нас туда поднять так, чтобы я мог заглянуть внутрь? И чтобы никто нас не заметил?
Полминуты, ответила Муся, сделаем. Надо только отвести глаза нескольким людям, которые сейчас на нас смотрят.
Я не ответил. Только неотрывно смотрел в окно, ожидая, когда мы начнем подниматься.
Мама никогда не задергивала шторы в большой комнате, даже в темное время. А сейчас, днем, даже тонкая тюль была сдвинута в сторону.
Мама ходила по комнате и вытирала пыль специальной тряпкой, изредка брызгая на мебель полиролью. Я помнил этот запах, который почему-то маме нравился, но раздражал меня. Впрочем, об этом я предпочитал благополучно помалкивать.
Мама наводила порядок. Точно так, как это делала всегда на выходных. Словно бы и ничего не случилось. На минуту я даже засомневался: может, ей еще не сообщили? Но потом заметил, что большое зеркало, видневшееся через распахнутые двери в прихожей, накрыто огромным махровым полотенцем. Кажется, так делают так, когда кто-то в доме умер.
Сначала я почувствовал, как с плеч свалилась огромная гора. Теперь я точно знал, что мама не пропадет. А потом вдруг к горлу подкатил ком. Это было странное чувство: вроде печалится не о чем. Да, моя жизнь изменилась очень сильно но разве не об этом я так мечтал? Я разом получил то, о чем другие не смеют и помыслить. У мамы вроде тоже все хорошо будет так что не так-то?
Я отвернулся от окна и задумчиво посмотрел вдоль улицы. И не сразу обратил внимание на знакомый ярко-красный длинный пуховик, который часто надевала Лена, когда мы встречались в городе.
Я пригляделся. Да, это была именно она! Шла, сосредоточенно нахмурившись и глядя себе под ноги.
Давай вниз! скомандовал я.
Я не могу приземлиться на дорогу, ответила Муся, послушно начиная спуск, за сектором наблюдают. Глаза отвести нужно время.
Я выпрыгну! Я же могу стать невидимым, да? Айя вроде говорил
Да, конечно. Только Асот не забудь!
Я схватил брелок, оставленный на пассажирском сиденье вчера вечером. Как же тут включить невидимость-то? Айя не сказал тогда я сделал то, что хорошо работало с Мусей, пока она не начала говорить. Пожелал это. И увидел, как моя рука растворилась в воздухе!
Только спрыгнув с высоты двух метров в снег, я понял, что невидимость вовсе не защищает от погоды. Было довольно прохладно. А на ногах у меня были только носки, мгновенно намокшие. «Еще только простыть не хватало, с досадой подумал я, и наследить, вдобавок»
Я сделал шаг, потом оглянулся. К моему удивлению, никаких следов не наблюдалось. Неужели сложно при таком раскладе было сделать так, чтобы хотя бы ноги не мокли!
Едва я успел это подумать, как тут же почувствовал, что ледяная влага из носков исчезла. Теперь стопам было сухо и комфортно.
Я улыбнулся и шагнул вперед. Как раз вовремя для того, чтобы успеть аккуратно перехватить закрывающуюся за Леной дверь, и скользнуть в подъезд.
К счастью, лифт приехал большой, грузовой. Иначе я не был уверен, что решился бы ехать с Леной в узкой кабинке. Очень уж легко было задеть случайно. А она бы наверняка дико испугалась.
Не обнаружив звонка, Лена уже подняла кулак, чтобы постучать, но тут дверь открылась. На пороге стояла мама в домашнем халате. Увидев Лену, она улыбнулась уголками рта, и приглашающе махнула рукой.
Лена, верно? произнесла она, я Людмила Валентиновна. Проходи.
Теплый воздух из квартиры пах домом. Наверно, поэтому я застыл на пару секунд и не успел скользнуть в дверь вслед за Леной.
Постояв немного в нерешительности: может, открыть дверь с помощью Асота? Эта штуковина наверняка могла это сделать. Но почему-то я не решился. Было ясно, для чего Лена пришла. Не сомневался, что она исполняла мое неофициальное завещание. А мне почему-то не очень хотелось видеть, как мама отреагирует, узнав, что я оставил ей довольно много денег
Вздохнув, я молча спустился вниз. Постоял какое-то время невидимым у подъезда.
Начинался снег. Подняв голову, я ловил ртом пушистые снежинки, как в детстве. И очень старался поменьше думать и чувствовать.
Ты знаешь, в какой морг отвезли ме то есть, тело, которое вместо меня? спросил я Мусю без особой надежды на положительный ответ. В конце концов, она ведь просто контур управления моим необычным транспортом, а не универсальный шпион.
Конечно, знаю, неожиданно ответила она, летим туда?
Я подумал секунду.
Стоп. То есть, где мой дом ты не знала. А в какой морг отвезли мое тело ты вдруг знаешь?
Ага, мгновенно ответила Муся, я не знаю, почему от нас скрывают домашние адреса наблюдателей. Чаще всего это выясняется довольно быстро. Но сами получить такую информацию мы не можем, факт. Наверно, остаток какого-нибудь древнего протокола.
Древнего протокола, говоришь
Ага. Но это только предположение.
Ладно, сказал я, раз уж знаешь, где тело то полетели туда.
Если тебе вдруг интересно, продолжила Муся, то опознание состоялось еще вчера. Следствие не возражает против выдачи тела. Твоя мама утром договорилась с похоронной конторой, так что, скорее всего, и похороны будут сегодня.
Ого! удивился я, не думал, что это так быстро!
По крайней мере, теперь ясно, почему мама порядок наводила. Наверно, к поминкам готовится.
Обычно нет, чуть насмешливо сказала Муся, но тут, похоже, Айа постарался.
Вы знакомы?
Муся фыркнула.
А как думаешь, кто меня перегнал на парковку? И потом, он единственный мастер-оператор склада. Так что именно он меня активировал. Других приемных родителей я не помню.
«Приемных родителей?» Только теперь я понял, как мало знаю про родной мир Айа. Это что же, у них автоматы считаются живыми? Ладно, потом выясним. По ходу дела.
До больницы добрались минут за пятнадцать. Глядя сверху, догадаться, где находится морг было не сложно: во-первых, возле него на специальной парковке стояли специальные автобусы с табличками «ритуал», во-вторых рядом был небольшой храм.
Больница была небольшая, муниципальная. Так что дорогими катафалками тут и не пахло.
Я попросил Мусю снизиться до высоты пяти метров. А вдруг выдачи моего тела уже тоже кто-то ждет? Я поискал взглядом знакомые лица. Группки скорбящих родственников кучковались возле входа в учреждение. Кто-то пил водку на морозе, закусывая бутербродами с салом. Кто-то искренне горевал. Кто-то не мог справиться с шоком. Таких было видно по глазам: широко открытым и не верящим в реальность происходящего.
Внимательно оглядев всех присутствующих, знакомых я не обнаружил.
Твои подъедут через пару часов, заметила Муся.
Ну и какого фига мы сюда так рано приперлись? ответил я с раздражением.
Я думала, ты хочешь посмотреть место машина умудрилась интонацией передать обиду. Да настолько удачно, что мне действительно стало немного стыдно.
Вот еще, ответил я, нафиг оно мне надо хотя знаешь, да, ты права. Мне стоило на это взглянуть. А что, после этого все сразу на кладбище поедут?
Да, Антон, сказала Муся, иногда еще заказывают службы поминальные в храмах. Или в этой часовне, к моему удивлению, небольшая церковь у морга мигнула желтым; интересно, это проекционный экран такой на окне? Или другая технология? Надо спросить будет потом, но твоя мама отказалась от этой части.
А что, священник на кладбище будет, да? Ну, там, молитвы читать? Рассказывать про покойного?
Тоша, ты что, на похоронах ни разу не был? притворно удивилась Муся.
Не был, ответил я, и что такого? Когда бабушку хоронили, я на хозяйстве остался. Но, кажется, да ее сначала в церковь возили.
Ясно. В общем, нет. У тебя будет только гражданская панихида, непосредственно у могилы.
Я промолчал. Меня сложно назвать примерно верующим, хотя я и крещеный. Наверно, отпевание и все дела денег стоят. А до сегодняшнего дня мама не знала, что я что-то оставил наверно, разумно было экономить, в конце концов.
Понятно. Значит, тут ничего интересного не будет
Ну, кроме выноса тела, добавила Муся.
По-твоему это интересно?
Мы, искусственные личности, немного зациклены на теме смерти. Тебе это сложно будет понять, для тебя это неизбежность, биологически запрограммированная. Ты с детства знаешь, что умрешь. А с нами все не так просто. Поэтому да, мне интересно все, что с этим связано. Я еще очень молода, и несу свою первую вахту.
Да ладно, отмахнулся я, тело-то все равно не настоящее. Меня там нет! Это же подделка! Так что не так уж и интересно, да?
Это Айа тебе так сказал?
Да а что?
Нет, ничего, поспешно ответила Муся, ничего. Значит, так и есть.
А вот на кладбище я бы побывал, продолжал я, на свою могилу посмотреть все-таки надо.
Думаю, тебя больше интересует кто придет на похороны. А не просто могила, мне показалось, или в ее голосе послышались нотки ехидства? Не слишком ли быстро этот автомат приобретает черты реальной личности?.. а даже если так уверен ли я, что это плохо? Если она будет совсем как настоящая?
Может и так, ответил я, и зачем-то добавил, нарочито грубо: тебе-то что?
Когда гроб опускали в могилу, был закат. Такой же, как тогда, когда я прыгнул: ярко-алый, при почти ясном небе. Большая редкость для столичного региона.