Именно поэтому несколько дней спустя полночь застала Зака в самолёте, в сотне километров над уровнем Атлантического океана. Рядом похрапывал отец и дулась сестра, свет в салоне давно приглушили люди спали, и вокруг стояла зловещая тишина.
Ему было скучно и не с кем поговорить, поэтому он достал свой комикс, открыл его на первой странице и тут же наткнулся на пухлого дракона, который смотрел на него с рисунка. Мысленно Зак вздохнул. Может, лучше стоило немного поспать.
Что рисуешь? голос Лу раздался так близко у уха, что он дёрнулся. Сестра перегнулась через подлокотник, разглядывая картинку.
Зак неловко пожал плечами, краснея, и поспешно перелистнул страницу.
Ничего. Ерунду всякую. Я ещё не закончил.
Лу фыркнула.
Ну извини, что спросила, буркнула она и отвернулась к окну, подтянув колени к груди.
Зак закусил губу. Он не помнил, когда она в последний раз интересовалась его творчеством. Не помнил, когда вообще их разговор не переходил в ссору. Но им обоим пришлось нелегко, так зачем было расстраиваться ещё сильнее?
С большой неохотой Зак вернулся на первую страницу. Под названием «Сага о Диколесье» девочка с пылающим мечом скакала верхом на единороге. Она вышла очень даже неплохо. Может, Лу не обратит внимание на дракона.
Это комикс, сказал он. Мы с мамой начали его до её Он часто заморгал. Помнишь её сказки про Диколесье? Про заповедник с драконами, единорогами и русалками
Помню, сказала Лу, прижавшись лбом к стеклу. Она не только с тобой проводила время вообще-то.
Внутри что-то оборвалось, и он уткнулся взглядом в раскладной столик. Всю жизнь он только и делал, что наблюдал за Лу. Она играла с друзьями на улице, ходила в настоящую школу, гладила кошек и собак и ела всё, что хотела. Единственное, что мог делать он, а она не могла, это рисовать с мамой комикс про Диколесье. И всё.
Может, папа передумает, когда мы приедем к тёте Мерле, тихо сказал он, проворачивая карандаш в пальцах.
Лу, не отлипая от окна, фыркнула:
Ну да, конечно. И пойдёт шоколадный дождь.
Зак обернулся на отца, но тот не проснулся.
Ну, шанс есть, согласись? Если у меня разыграется аллергия, я не смогу остаться. А у старушек обычно повсюду пыль, кошачья шерсть и цветы.
Лу ответила не сразу. Лишь через пару секунд обернулась к нему.
А вдруг так и будет?
В кои-то веки она смотрела на него и видела не ябеду, а сообщника, с которым можно задумать шалость, и по телу пробежала азартная дрожь.
Ну, тогда у меня случится приступ, и папе придётся забрать нас домой, прошептал он.
Глаза Лу загорелись, и она наклонилась ближе, тоже переходя на шёпот:
Я, конечно, ничего не говорю, но
Но я могу спровоцировать приступ, медленно произнёс он, поспешно соображая. Если придётся.
Лу помедлила, словно никак не могла решиться.
Только не до больницы, твёрдо сказала она. Но так, чтобы папе пришлось нас забрать. Сможешь?
Зак задумался. Он ещё ни разу не провоцировал приступ специально мама бы расстроилась, и он не хотел предавать её память. Но он не мог просто сдаться. Она бы его поняла и сама бы хотела, чтобы их семья оставалась вместе.
Думаю, да.
Лу улыбнулась впервые за месяц. По крайней мере, уголки её губ приподнялись, а во взгляде засияла решимость.
Тогда мы сможем вернуться, сказала она. Это опасно, но
Я справлюсь, заверил Зак. Глубоко внутри он понимал, насколько ужасна эта затея, но счастье сестры того стоило. В кои-то веки у него появилась возможность помочь ей, а не только путаться под ногами.
Она придвинулась ближе и заглянула в скетчбук.
Я так его и представляла, тихо сказала она. Уже не так резко, ведь у них появился план. Диколесье. Мне постоянно снились персонажи из маминых сказок.
И мне, признался Зак, скользя карандашом по морде дракона. Да и до сих пор снятся. И она тоже сидит там и ждёт, пока мы её найдём.
Лу не ответила. Только какое-то время спустя коснулась рисунка девочки с пылающим мечом.
Это мама? спросила она.
Да, ответил Зак и краем глаза заметил, как сестра вытирает слезу, скользнувшую по щеке.
У дракона слишком толстый хвост, прочистив горло, сказала она. Как будто опухший.
Зак задумчиво поджал губы, не сводя взгляда с девочки на единороге.
Откуда ты знаешь? Видела настоящих драконов?
А ты? парировала она, но ухмыльнулась, когда Зак бросил на неё взгляд. Вернувшись к рисунку, он принялся стирать карандашный набросок. Оставалось только надеяться, что их план сработает и лето всё же не обернётся кошмаром.
4
Лу
Самолёт приземлился вскоре после рассвета, и Лу вышла из него, практически вибрируя от предвкушения.
Вовсе не потому, что хотела увидеть Лондон пусть мама и выросла здесь, сама Лу ни разу не была в Англии и не планировала оставаться. Но чем быстрее они с Заком доберутся до тёти, тем быстрее смогут воплотить в жизнь новый план и вернуться в Чикаго, и тогда она успеет извиниться перед Софией.
Когда Лу сказала ей, что уедет, они сильно поссорились. София обвинила подругу в том, что она сама захотела уехать в Англию, а потом убежала в слезах, оставив расстроенную Лу в одиночестве, которое напомнило о первых днях после неожиданной смерти мамы. Она просто хотела поговорить с Софией и убедиться, что они всё ещё друзья, потому что сейчас Лу в этом сомневалась. А ей очень не хотелось всё лето гадать, осталась она без лучшей подруги или всё-таки нет.
Отец вёл их через аэропорт Хитроу, такой же шумный и многолюдный, как аэропорт ОХара в Чикаго, но из-за того, что погрузилась в собственные мысли, Лу этого не замечала. Чтобы план сработал, ей нужно поговорить с папой. Это немного расстраивало, ведь сейчас она упорно его игнорировала. Но длинные коридоры и бесконечная очередь на таможне тянулись мимо, а он словно не замечал, что она отказывается с ним говорить. Или замечал, но ему было всё равно.
Маме бы не было. Она бы принесла Лу мороженое и попросила поговорить по душам. Но отец так редко бывал рядом, что раньше у Лу попросту не было повода на него злиться, ведь она всегда с нетерпением ждала его возвращения.
Пока она раздумывала, как убедить его вернуться в Чикаго, они вышли в шумный зал ожидания. Все вокруг останавливались, приветствуя родственников, друзей и иногда даже шофёров. Лу морально подготовилась долго лавировать через толпу, но отец вдруг резко остановился.
А вот и тётя Мерле, сказал он, направляясь к низенькой круглой женщине с копной непослушных чёрных волос с редко проглядывающими серебряными ниточками. В руках она держала рукописную табличку: «Добро пожаловать, Захария и Таллула!» Маленькие нарисованные цветочки украшали их имена.
Лу опасливо покосилась на Зака. Почему тётя Мерле встречала их в аэропорту?
Мерле? спросил отец, подходя к ней. Я Кэл Хэдли, а это
Мои дорогие! Я так давно хотела с вами увидеться. Тётя Мерле обогнула папу и заключила Зака и Лу в тёплые объятия прямо среди толпы. Лу напряглась. На похоронах их постоянно обнимали незнакомые родственники, но тёти Мерле среди них не было.
Разжав объятия, она тут же взяла их с Заком за руки, словно боялась, что они вдруг исчезнут. Лу с удивлением заметила слёзы, блеснувшие в её тёмных глазах.
Ты, видимо, Таллула, сказала она. У тебя мамин нос и скулы. А ты, Захария Она помотала головой. Ты так на неё похож.
Лу нахмурилась и присмотрелась к Заку, пытаясь разглядеть в нём маму, но увидела только его самого. Волнистые чёрные волосы, карие глаза, унылый взгляд, так не похожий на мамин. Это Лу достались её веснушки. И рост.
Папа кашлянул.
У ребят по одному чемодану, они лёгкие, там только одежда. Всё остальное в рюкзаках. Мой номер телефона у вас есть, список аллергий Зака тоже, куда звонить в случае необходимости вы знаете что-нибудь ещё нужно?
Нет, нет, мы разберёмся, пробормотала тётя Мерле, притягивая к себе Лу и Зака. Ты за нас не волнуйся. Мы отлично проведём лето.
Стоп. Стоп!
Ты что, с нами не поедешь? с упавшим сердцем спросила Лу. Они ведь на это рассчитывали! Ты же говорил, что останешься на первые несколько дней!
Планы изменились, мрачно сказал отец, не встречаясь с ней взглядом. Меня вызвали на работу.
Но но ты нам нужен, пролепетал Зак, впервые подав голос с их прошлого разговора, и Лу удивлённо обернулась, услышав в его словах слёзы.
Папа опустился перед ним на колени.
Прости, сынок. Мне нужно вернуться в Чикаго. Но я уже начал искать новую работу, добавил он, словно это могло как-то утешить. Так что с осени буду спокойно работать из дома и помогать тебе с домашним обучением.
Зак поник и обнял папу за шею.
Я не хочу тут оставаться, пробормотал он, уткнувшись ему в плечо. Я могу побыть дома один, а вы с Лу занимайтесь своими делами. Со мной ничего не случится.
Папа вздохнул, и Лу поняла, что умолять бесполезно. Они проиграли заранее. Почему она вообще решила, что их план сработает? Надо было сразу догадаться, что впереди ждёт только разочарование.
Вы и не заметите, как я вернусь, сказал он, но голос его звучал глухо, и смотрел он не на них, а куда-то мимо. Я постараюсь иногда заглядывать в гости.
Ну да, конечно, буркнула Лу, но он будто её не услышал.
П-пожалуйста, судорожно выдохнул Зак. Я б-буду хорошо себя вести, обещаю Он начинал задыхаться, и Лу, злясь на отца всё сильнее, расстегнула передний карман рюкзака, где лежал запасной ингалятор.
Прости, сынок, ты же сам понимаешь, что мне нужно работать. Он осторожно вывернулся из рук Зака, но тот попытался вцепиться в него и пошатнулся. Лу поймала его, пока он не упал, и вложила в руку ингалятор.
Хотя бы звони иногда, чтобы мы знали, живой ты или нет, мрачно сказала Лу.
На скулах отца заиграли желваки, и он опустил взгляд.
Лу знает лекарства Зака, сказал он тёте Мерле, отступая на пару шагов. Если что-то случится звоните. В будни я не всегда могу брать трубку, но в крайнем случае постараюсь перезвонить. Помедлив, он обратился к Лу и Заку: Я вас люблю. Ведите себя хорошо и слушайтесь тётю.
Он развернулся и пошёл назад, спрятав руки в карманы. Зак судорожно вздохнул, и Лу мгновенно обернулась к брату. Он весь покраснел и дышал часто и хрипло, но в глазах его стояли слёзы, а ингалятор он сжимал в опущенной руке. Приступ вызвала не астма он просто изо всех сил сдерживался, чтобы не разрыдаться, и Лу захлестнула небывалая ярость. Она обняла брата за плечи, и они вместе проводили взглядом отца, который даже не обернулся на прощание.
Вот и всё. Он бросил их с тётей, которую они видели в первый раз. Лу хотела сказать Заку, что не надо из-за этого убиваться, что папа того не стоит, что без него им будет лучше, ведь он всё равно не знал, что с ними делать. Но вместо этого она просто обняла брата и встретилась глазами с обеспокоенной тётей.
Папа вас очень любит, сказала та. Просто поверьте.
Да? Тогда зачем он от нас избавился? выплюнула Лу.
Ему тяжело, мягко сказала она. И вам тоже. Он потерял любовь всей его жизни, нужно прийти в себя. Она коснулась щеки Лу прохладной ладонью. Всё будет хорошо. Главное, что вы с Захарией вместе и всегда можете поддержать друг друга. Не забывайте об этом, и тогда всё будет хорошо.
В глазах защипали слёзы, но Лу упрямо сдержала их. Нет уж. Она не расплачется посреди аэропорта. Уж точно не из-за отца.
Мы устали, выдавила она, сглотнув комок в горле. Долго нам ехать?
Будем дома где-то после обеда, сказала тётя Мерле. Но вы можете поспать в поезде.
Она притянула их к себе, и хотя Лу отчаянно пыталась сдержать рыдания и рвущийся из груди крик, она не стала сбрасывать с себя её руку. Просто пошла вслед за тётей сначала к багажной ленте, а потом навстречу дому, который ближайшие три месяца им придётся считать своим.
5
Зак
Зак сам не верил, что плачет.
Точнее, нет, очень даже верил он последние несколько дней с ужасом ждал момента, когда отец уйдёт, и вот он настал, и страх стиснул сердце, не оставляя ни единого шанса сдержать рыдания. Зак думал, что успеет подготовиться. Что отец не сбежит в первые же секунды, толком не попрощавшись.
Беспокойство Лу делало только хуже. Она хлопотала над ним и обнимала, как в детстве, когда они ещё не растеряли общие интересы, и это только усиливало захлестнувший его стыд.
Дорога до дома тёти Мерле оказалась мучительно длинной. Выбравшись из кошмара, которым был аэропорт Хитроу, они спустились в метро, с кучей пересадок добрались до вокзала, а потом три часа ехали через сельскую местность, только чтобы забиться в такси и по петляющим дорогам покатиться в глубь Озёрного края. Зак безумно устал, но мелькающие за окном горы, долины и озёра поражали своей красотой. Он даже не думал, что где-то на земле существует подобное место.
Наконец такси свернуло на грунтовую дорогу, ведущую в лес. Деревья здесь отличались от тех, что он привык видеть в пригороде Чикаго: древние и поросшие мхом, их корни устилало бесконечное множество синих цветов. Такси подъехало к воротам из кованого железа; они отворились, зловеще скрипнув, и Зак придвинулся ближе к окну.
Лу, сидящая рядом, закатила глаза.
Ты бы ещё на колени ко мне забрался, сказала она, пытаясь спихнуть его, но он упёрся и так и остался на месте.
Я тоже хочу посмотреть, сказал он, и пока они боролись за место у окна, впереди показался огромный дом четырёхэтажный, с несколькими рядами окон, выходящими в сад. По бокам основного здания тянулись два длинных крыла, огибающих парадный вход. Настолько большое здание сложно было назвать домом скорее особняком или усадьбой. Может, даже небольшим дворцом.
Тётя Мерле, вы правда тут живёте? спросила Лу, раскрыв от удивления рот.
Самая настоящая правда, гордо кивнула та. Я не сомневалась, что вы оцените.
Машина остановилась у каменной лестницы, ведущей к парадному входу, и Лу тут же выскочила на усыпанную гравием дорожку.
А вдруг мама была королевской крови? спросил Зак, вылезая следом. Тогда мы, получается, тоже?
Да не, нам бы об этом сказали, ответила Лу, но не особо уверенно. В конце концов, она знала не больше него, а дом был огромным, и владели им явно богатые люди.
Пока Зак разглядывал резные колонны по обе стороны от главной лестницы, за спиной послышался возглас. Он обернулся и увидел бегущую им навстречу круглолицую веснушчатую девочку с каштановыми волосами. Под её резиновыми сапогами хрустел гравий, а на поясе с инструментами болтался фонарь.
Зак отошёл в сторону, и девочка бросилась обнимать Лу.
Наконец-то вы приехали! Просто не верится! сказала она. Её акцент мгновенно напомнил о матери, и сердце пропустило удар.
Да, нам тоже не верится, с заметным раздражением ответила Лу, но девочку это совсем не смутило. Отпустив Лу, она повертела головой, рассматривая их с Заком, и расплылась в широченной улыбке.
Ого, какие вы, сказала она. Такие американцы!
Мы из Чикаго, слабо ответил Зак, до сих пор не оправившись. До этого он не встречал людей, разговаривающих с маминым акцентом, и сейчас словно услышал призрака.
Захария, Таллула, знакомьтесь это Пенелопа, ваша двоюродная сестра, сказала тётя Мерле, доставая из багажника чемоданы. Её британский акцент, пусть и отчётливый, всё же отличался от маминого. В прошлом месяце ей исполнилось тринадцать, так что вы должны отлично поладить. Пенелопа, душечка, не налегай так на них. Они устали с дороги.
Представляю, ответила Пенелопа и, замявшись, добавила: Мне очень жаль, что с тётей Джози так вышло. Я безумно по ней скучаю.
Ты ты знала маму? спросил Зак с удивлением.
Конечно, озадаченно ответила она. Она же про нас рассказывала, да?