Правда? А ты умеешь?
Ну попробовать то можно
Попробуй, пожалуйста. На век должником твоим буду!
Да не надо, я так попробую.
С циферками у меня всегда все было хорошо. И отчеты за маму в ее товарно- расчетной конторе, я научилась писать лет в четырнадцать. Тогда же освоила счеты и арифмометр. У мамы были отчеты по углю, по мазуту, по соляре. А здесь пока лежал отчет по комбикорму. Минут десять я понимала, что к чему, и еще минут десять писала и считала.
Все, готово!
Правда?
А зачем мне врать?
Она схватила отчет и выбежала за дверь. Вернулась она через пять минут. Счастливая, с блестящими глазами. Она открыла сейф и достала болгарскую Славянку. Ни фига се! Откуда такое богатство в колхозе?
Ну как вы догадываетесь, день и вечер у меня удались.
Вот так я прижилась в бухгалтерии. Лида, девушка, которая там работала, или вернее, пыталась работать, вообще была не в ладу ни с циферками, не со своей профессией. Кто ее туда посадил, мне неведомо. Мне ведомо то, что она целыми днями смотрела в сводки и в бланки отчетов, и не знала, что с этим делать. Черт знает, вообще никому не нужны были эти отчеты, или как.
А мне наоборот с этим повезло, со всех сторон. Во-первых, я переехала жить к Лиде, она жила одна, вернее с бабушкой, в огромном пятикомнатном доме. Родители ее были на заработках, на Севере. Лиде было всего двадцать два, а выглядела она на все тридцать. Конечно, из-за веса. Но тогда я даже не догадывалась, что толстеют от того, что жрут без границ. Я верила в широкую кость и сочувствовала Лиде.
Насколько беспутой она была в математике и бухгалтерии, настолько хорошей она была внучкой и хозяйкой. До сих пор я уверена в том, что я видела самый идеальный огород в моей жизни, и самый уютный и гостеприимный дом. Лидка умела все. Вязать, шить, вышивать, готовить, банки крутить, стряпать, это была ее стихия. Богато накрытый стол, почти все свое. Держали корову, двух поросей и кур. Вышитые занавесочки и скатерти, самовязанные половики на полу, вышитые полотенца, я от этого умирала!
А она умирала от того, как я писала отчеты. За один вечер, поняв суть, я за свою колхозную ссылку написала ей все отчёты, с нового года по сентябрь. Хорошо, что она была очень аккуратной и все сводки у нее лежали стопочками по датам. В общем, жизнь у меня с того дня удалась. Был один минус. Вечером мы прибухивали. Самогон, наливочку, настоечку, и даже бражечку. Лидка все это делала сама.
Вечером мы приходили с работы, меня садили на почетное место, и я ждала, пока Лидок провернёт все домашние дела. У нее это получалось очень ловко. А потом она накрывала стол, и мы садились выпивать. Выпивали до средней степени опьянения и шли на танцы. Зато на танцах нам было весело так, как никому. Тряслись мы там, как в лихорадке, и прыгали, как кенгуру. Домой я шла под охраной Лидки. Никому даже в голову не приходило пристать ко мне.
И вроде все хорошо. Но сейчас я понимаю, что тогда я радовалась каждому вечеру, потому что вечером был алкоголь. И с алкоголем было в разы веселее. Хотя до хронической стадии было еще далеко, но мозг уже знал, как получить мгновенную радость, не напрягая себя и окружающих. Жалко, что мы с Лидкой не знали, чем чревата эта мгновенная радость. Да и вообще тогда никто не думал в эту сторону.
А в деревне эта мгновенная радость была очень популярна. Я сужу по тому, что видела на танцах. А танцы председатель колхоза, с тех пор как мы приехали, проводил каждодневно. Благодарность, так сказать. Потому что не смотря на нашу молодость, в наших рядах было очень много хороших специалистов. Вон даже для меня, дело нашлось. А уж парни после армии, и технику знали, и строительными специальностями владели. А председатель был не промах, всех пристроил по талантам. Это первую неделю мы муйней занимались, а потом все работали на пользу колхоза.
А вечером все бухали, и шли на танцы. И так каждый день. А пробыли мы в этом колхозе до снега. Только снег и разлучил нас. То есть у меня лично было два месяца пьянки, а мне было семнадцать лет. Хорошо это или плохо? Но я думаю, если бы этих пьяных месяцев не было, что-то бы в моей жизни сложилось по другому. Хотя сожалеть, смысла нет. Кстати, Лидка на танцах познакомилась с парнем из нашего института. Пригласила его в гости. И он стал захаживать к ней. Сначала раз в неделю, потом ездил из города, а потом они поженились. И так бывает. Вот и попросили. И нашлось кому дать.
Институт принял нас в свои объятия повзрослевших, помудревших, новых. Теперь мы были родными и в субботу вечером собирались в общаге. Нет, не на танцы, просто прибухнуть, поговорить по душам. В основном, девчачья компания. Винишко расслабляло, делало нас доверчивыми. Так через неделю после колхоза стало известно, что трое из нас беременны.
Для меня в то время, это было самое страшное. Все три девчонки сообщили, что все случилось по пьяни, и рожать конечно никто не хотел. Потому что на трезвую голову контакт с папиками деток, будущих деток, не складывался. Нужно было срочно искать, кто и где избавит девок от приплода. Как ни странно, спасителя нашла я. Отец одной из моих бывших одноклассниц был тем, кто нам был нужен.
Все прошло удачно. Но для меня это был хороший урок. С тех пор, если я шла на гулянку, я одевала пояс верности. Знаете, наверное. Помните, наши советские колготки, не важно какие, постоянно слетали? Держалка нужна была? Так вот, поверх колготок я одевала старые растянутые плавки, и еще подвязывала их каким-нибудь шнурком, потуже. Добраться было сложно. Но попытки были.
Алкоголь стал напитком выходного дня. Раз в неделю. Мы готовились к этому вечеру, покупали напитки, готовили закуски. В субботу общага превращалась в обитель радости. Чтобы вахтеры не бузили, им мы тоже наливали. Естественно было весело. Сначала мы объединялись комнатами, потом коридорами. А в итоге кто-то уединялся парами. Благо, контакт с гинекологией был теперь прочный.
Если вдруг по какой-либо причине гулянка отменялась, накатывала тоска. Это зависимость так стучалась в окошко. Скромно, неуверенно, просто пробовала свою силу. Силы было мало. Потому что если пару недель не было наших пьяных сходок, то все устаканилось и на трезвую голову. Находились занятия, люди, интересы, и забывалось о том, что можно развеселиться с одной рюмашки.
Но когда вдруг кто то что-то снова организовывал, объединялись все моментально. И как я сейчас понимаю объединяющим началом именно в тот момент, был алкоголь. По интересам мы не объединялись с такой скоростью, требовалось время, условия. А если дело касалось рюмки, все обустраивалось волшебным образом. Нет, алкашами в ту пору нас нельзя было назвать. Просто мы постигали азы.
В итоге каждый выбрал для себя. Ведь люди разные. Кому-то не нравилось состояние на следующее утро, кто то умудрялся периодически беременеть, кто то находил приключений на свою пятую точку. Поэтому все делали выбор, продолжать это или завязывать. Отколовшиеся и ушедшие от этой радости были, но не очень много. И большинству они казались чудаками. Потому что тогдашние гулянки, даже с приключениями, мы не считали чем-то из ряда вон. И так все продолжалось до самого диплома. Но у меня была своя дорога.
Ну сейчас то я совсем взрослая и много повидавшая. И себя в том числе, во всяком разном виде. Много ли нас осталось тогдашних мальчиков- девочек? Единицы. Но многие до сих пор в теме. Я не осуждаю, это же личный выбор каждого. А в основном то уже нет многих ни в теме, ни без темы. Все, закончился калейдоскоп жизни. Я о своем опыте буду сейчас говорить, ну, потому что я жила эту жизнь, и я, слава богу, жива.
Я про подружек своих из того времени говорить буду. Потому что разные они были, эти девчонки. Кто-то принципиально не хотел пить, не знаю почему, это была их позиция. Не буду и все. А были те, кто ни в чем себе не отказывал, и в спиртном тоже. Самое обидное,наверное было то, что меня не коснулось, беременности в колхозах, в общагах, после вечеринок. По разному они заканчивались, кто-то абортировал, кто то рожал, знаю такую одну. Почему оставила ребенка тоже не знаю. Живы до сих пор, и мама, и дочь. Это единственная ее дочь. Есть даже такие, кто после таких залетов поженились. Ну в нашей местности, и в наши годы, так положено было. Сейчас не могу сказать, хорошо это или плохо, а в молодости мне это не нравилось.
Многие профессии подразумевали выпивку, наверное, сами знаете какие. На меня, например, сильно повлияла советская торговля. Я расскажу еще про это. Вот те, кто пришел туда молодяшками, тех уже нет. Сейчас старалась вспомнить хоть одну, не получилось. А те, кто пришел туда осознанно, уже со своими работающими мозгами, те как-то регулировали движение. Пара дам из той жизни до сих пор живы, хотя уже за семьдесят, сумели договориться с алкоголем.
Но умерших, да в самом рассвете сил, больше. Ведь умирали не только от алкоголизма, но и от катаной водки, от пьяных разборок, замерзали пьяные в сугробах. Разные последствия были, причина одна, алкоголь. Но мы тогда не проводили анализ, некогда нам было. Умер, или умерла, значит судьба такая. Обидно, что дети без матерей оставались. А это сразу другое направление, потому что детям нужна мать. Но мамки любили выпить.
Таких красоток было в моей жизни двое. Обе оставили по трое детей. Выжили только старшие. Вернее, не выжили, а с жизнью справились. Младшие отправились по наклонной, на трассу и в тюрьму. И это же не есть хорошо. Ведь живые же люди. Я не говорю про тех, кто пил два раза в год шампанское, я говорю про тех, кто серьезно усугублял, с молодости. Очень мало женщин могут регулировать этот процесс.
Ещё двоих знаю, которых мужья забили. Не убили, а забили. Постепенно поотбивали все органы. А пили на пару с мужьями. И ушли девочки рано, тоже до сорока. Почему про девочек, так я сама девочка и мне повезло. Я реально так думаю. Повезло в том, что осознала, в том, что мозги включились, и в том, что получилось. Конечно все по-разному смотрят на эту проблему, а я смотрю глазами прозревшего алкаша.
Потому что видела эту жизнь и пьяными глазами и трезвыми. Это две разные жизни. Вот на днях же кто-то написал в комментариях, живёшь ты правильно, но скучно, не может трезвая жизнь быть веселой оказывается. Но есть большой плюс у моей трезвой жизни. Эта жизнь продолжается. А веселье, оно у всех разное. У меня особый случай, я не борюсь, как большинство с желанием выпить. Я просто потеряла интерес к этому.
Может поэтому я и восхваляю трезвую жизнь, потому что нет борьбы за эту трезвость? Мне не нужно держать себя в руках, избегать пьющие компании. У меня все ровно, я не хочу. Я просто не хочу пробовать алкоголь. Все, цистерна выпита, я удовлетворена, и спокойна. Нет у меня тоски, сожаления, срывов. Поэтому думаю так. Сегодня. Завтра будут другие мысли.
Теперь уже не буду цепляться за объекты, буду рассказывать, что эти объекты привнесли в мою жизнь для развития алкоголизма. Ну институт был самый безобидный, кроме как в колхозе я нигде до беспамятства не напивалась. Принимали, почти каждую неделю, но в меру. Я про себя. Потому что общага, она общага и есть, разные там были персонажи. Некоторые просто пообщаться приходили.
А вот дальше уже пошли профессионалы. Потому что я в магазине увидела пальто за 875 рублей. Все, свет померк для меня без этого финского пальто. У родичей я даже спрашивать про него не стала. Пошла сама думать эту думу. А что можно придумать, если нужна целая тысяча? И чем быстрее, тем лучше. Работать надо идти, вариантов нет. Я тогда даже не думала о том, где меньше, где больше платят.
Я думала о том, куда на работу ближе ходить. Магазин номер девять Левобережного пищеторга. От моей двери до его двери тридцать шагов. Я пошла на разведку. Учеником продавца за 72 рубля, да хоть завтра на работу выходи. И я вышла, когда медкомиссию прошла, и с институтом все утрясла. На третий день мне налили. Не вино, не пиво. Водку в чайную чашку и заставили пить за прилавком.
Непьющих там не было, от слова вообще. Пили кому, где и как удобно, и напитки выбирали подходящие. Но коллективное бессознательное почему-то решило, что всего лучше водка. Поэтому это был приоритетный напиток. Но при случае не гнушались ничем. Там пили каждый день. Но в течение недели как-то можно было отказаться, но когда сдавали смену пили все. Домой идти не могли, уезжали на такси.
Вот оттуда я начала приходить всякая, и чуть-чуть подвыпившая, и просто на бровях, а бывало и приносили на руках, благо, нести всего тридцать шагов. Меня это вообще в ту пору не напрягало. Все пили, я пила. Но большинство болело с похмелья, а я нет. Здоровенькая была, не испорченная. Водички утром хлебаешь из-под крана, а она такая сладкая!
До сих пор помню вкус той воды. Во взрослом и пьяном виде часто ее вспоминала. Сильно хотелось, чтобы с похмелья два стакана воды помогали. Но так бывает только в молодости. Опять же только за себя говорю, может кто-то до сих пор водой опохмеляется. В общем, я зарабатывала на пальтишко и привыкала к возлияниям. А так как торгаши в то время были самыми крутыми, их поведение никто не осуждал, и я маленькая девочка, считала, что так и должно быть.
Магазин был школой алкоголика. Там я научилась пить все. Коньяк, водку, настойку, вино. Если не злоупотребляла, последствий не было. Но частенько был перебор. Но рядом то были такие же юные алкашихи, поэтому никакого стыда мы не чувствовали, а угрызений совести, тем более.
А следующий объект был самый важный в моей жизни. Охрана. Пятая команда военизированной охраны ВСЖД. Какого чёрта я туда попёрлась?
Было несколько причин. Моя мамуля сдала в эту организацию мою любимую собаку, первая. Учась на охотоведении, я должна была иметь опыт в профильной профессии, сюда я шла кинологом, это вторая. Ну и получка здесь была не хилая, тоже имело значение для меня. Конечно, доход общий ожидаемо был меньше, чем в магазине, но пальто то я уже купила.
Кинологи были в той системе отдельной кастой, мы были неприкасаемые, нас не гоняли куда попало, нас лишний раз не трогали, я даже сейчас не понимаю, за что нам вообще деньги платили. Ведь как минимум мы получали триста, а как максимум четыреста. Наше рабочее место было отдельно, в питомнике, и кто хотел нас увидеть вынужден был или идти к нам, или вызывать нас по телефону.
Но я-то не про это, я про алкоголь. Нас было четверо, и все мы были молодыми. Самому старшему было двадцать восемь, а старшему кинологу , двадцать четыре. И мы жили отдельно, как вы поняли. Еще к нашему славному собачьему коллективу прибавлялась повариха Клавка. Почему Клавка, а не Клава? Ну вот так она выглядела. Было ей тогда тридцать три года, и она была прожженым бухарем. Уже прожженым.
Кроме нас в нашей команде были еще стрелки, тоже четверо, старшина, женщина лет пятидесяти, начальники караулов, четверо, и начальник команды, один. Вот такой сложился коллектив. И разделился по пристрастию к алкоголю. Четверо стрелков и четверо кинологов уверенно принимали на грудь. И что самое удивительное, иногда к нам присоединялся начальник команды!!!! Это было удивительно.
Начальники караула были серьезными , но скучными дядьками. А старшина была старой девой. К алкоголю они относились отрицательно, и сейчас я думаю, что только на них держался порядок в команде. Ну догадываетесь почему, потому что не фиг с нами пить. Уже после первого возлияния мы на тебя, дорогой начальник, положили или поклали. Какой ты начальник, если пьешь с подчиненными? Вот так.
А мы все пили, не на смене, нет, на смене было табу, нам выдавали оружие, а это , как ни крути , ответственность. Но вот заканчивалась смена, и кто то был свободен, просто, как птица. И может быть и не было бы такой идеи выпить, но. Кругом лилось вино. И не какое нибудь фуфло, а вино хорошего качества. Знаете откуда оно у нас было? Может кто помнит такое понятие "яшки". Кто это такие? Это азербайджанцы, которые везли в Иркутск вино в цистернах.
А цистерны стояли в границах нашей ответственности. Мы за свою смену мимо их цистерн раз двадцать проходили. Ну догадались? Нам платили за присмотр, нам и стрелкам. Платили натурой, вином. Зато к их бочкам никто не подходил. Потому что все знали, что их крышует охрана, которая появляется неожиданно и с последствиями. Мы отрабатывали вино, хотя никто из нас не понимал, а на фига оно нам. И без него вроде было хорошо.