Да, нельзя детей рожать в преклонном возрасте. Все-таки это выбивает. Шутка ли, родить почти в тридцать шесть лет! Да еще через четырнадцать лет после первого ребенка! А ведь казалось, ну что тут такого?! Тридцать шесть не возраст, дети это счастье, двое детей тот минимум, который должен быть у любой женщины. И я наконец могу подарить ребенка своему мужу! Да еще мальчика, продолжателя фамилии.
О том, что это тяжело, я забыла, о том, что мне не двадцать, я не задумывалась, того, что не все дети идеальные, как мой старший сын, я не понимала. Единственное, о чем я размышляла во время беременности, это какая у моего малыша будет коляска. Требование к коляске определилось одно: она должна быть легкой и просто складываться (главное предназначение коляски входить в самолет). И еще, конечно, необходим рюкзачок, там будет сидеть мой ребенок. Я считала себя такой прогрессивной бизнес-леди, что дома задерживаться не собиралась: родится ребенок, посажу его в рюкзачок и сразу в самолет. Ребенок помешать не может! Он меня только украсит! Такая молодая многодетная мама, все успевает: и детей рожать, и бизнесом заниматься, и дети все время с ней. Ну просто идеальная картинка.
Я же ее не придумала! Я все это видела у моих иностранных подружек. У них дети все время с ними: в самолетах, в ресторанах, на отдыхе! Никто никому не мешает, все счастливы. Почему у меня должно быть по-другому? А ни почему. И не будет. У меня будет точно так. Я буду тоже прогрессивная, спокойная и эмансипированная, буду сама собой гордиться и всем докажу, что старые времена прошли. Теперь и у нас все по-другому. Детей не пеленаем, пеленки не стираем, фотографироваться начинаем с роддома. Никаких предрассудков. Все!
Как говорил один мой старинный друг, ошиблась я жестоко!
Во-первых, во время беременности я жутко комплексовала из-за своего, прямо скажем, далеко не юного возраста. И как ни старалась себя украсить всевозможными заморскими нарядами, все равно с гордостью свой живот носить не могла. Мне казалось, все вокруг меня думают: «Ну куда лезет эта старая дура? В ее возрасте нужно на печке сидеть и деньги на старость копить!»
Чувствовала я себя не очень хорошо, мой муж машину водил как-то рывками (естественно, я думала, что нарочно), поэтому ездила на работу на метро. Так мы и жили: вдвоем выходили из дома, а потом расходились каждый в свою сторону.
На работу приезжали практически одновременно, вместе открывали дверь и шли в один кабинет. Я к тому времени уже обиженная на весь белый свет, мой муж в недоумении: чем это я так расстроена, может, меня кто обидел?
Обидела меня беременность, все беременные очень обидчивые, это у них такое стойкое физическое состояние. Ну а на кого обижаться? Конечно, на собственного мужа! Вот почему, спрашивается, он не интересуется каждые пять минут, как я себя чувствую? Нет, лучше каждую минуту Или: вот почему опять не заметил, что на мне новая кофта? Неужели трудно каждое утро говорить: «Какая же ты у меня красавица!»
Не можешь про кофты запомнить ладно, у меня их действительно много, ошибиться легко. Ну тогда хоть просто, не уточняя: «А кофточка тебе эта идет, просто супер! И живот не очень большой, тебя даже украшает. И вообще, за тот час, что без тебя в машине ехал, так соскучился, так за тебя волновался! Как хорошо, что мы опять вместе».
Вот что, сложно сказать эти три предложения? Можно их даже наизусть выучить и каждый раз повторять только их. Я даже не замечу, что они одни и те же! Все равно приятно, и на душе сразу станет легко и спокойно.
Нет, идет к нашему кабинету и сосредоточенно о чем-то думает. И, похоже, не обо мне. Ну почему не обо мне? И вообще о чем тогда? Наверное, о работе. Да ты подумай одну минуту обо мне, скажи об этом и думай потом опять про работу! А я сразу стану само спокойствие и истериками донимать не буду! Нет, никак и ничего не получается. Мои фантазии постоянно разбиваются об унылую реальность.
Лена, у тебя плохое настроение?
Боже, ну с чего же оно хорошим-то будет?! Можно, конечно, все мои мысли сейчас повторить вслух, можно написать все то, что он должен мне говорить каждое утро, и давать ему зачитывать при встрече на работе. Но вряд ли и это поможет, все равно найду на что обидеться. Наверняка зачитывать будет не так душевно, как мне бы хотелось. Грустно. Как там у Лермонтова: «И скучно и грустно, и некому руку подать в минуту душевной невзгоды» Во-во, невзгода это у меня, ну как же верно сказал Лермонтов, как будто сам беременным был!
Лена, нужно позвонить в Германию.
Опять за свое! А слова любви? А забота? Ведь целый час не виделись!
Может, плюнуть на все и начать жизнь заново? Хотя заново, наверное, будет все-таки сложновато. Беременной-то Ладно, позвоню в Германию.
Видно, все беременные одинаково депрессивно недоверчивы к своим мужьям, а все мужья беременных совершенно не понимают. Не понимают, что прежней жизни конец. Ребенка еще нет, а все уже по-другому, реагировать надо на все иначе, постоянно говорить жене, как они, то есть мужья, счастливы и как благодарны
Да, мужьям этого не понять, не тонкие они натуры, не мягкие. Просто даже черствые. Что там в книжках пишут? Они с Марса, мы с Венеры? Жаль, никак нельзя сейчас на Венеру. Ну да ладно, главное мне бы ребенка родить. А там его в рюкзачок и вперед, покорять новые горизонты. Будет себя муж и дальше так же безрадостно вести, мы и без мужа обойдемся. Сейчас, конечно, сложно. Чувство незащищенности очень острое. И потом кого же я буду все время пилить? Муж останется недопиленным? Не выйдет! Пусть и дальше терпит, в конце концов, ребенок не только мой!
Роды были преждевременными, очень тяжелыми. «Скорую» вызывала себе сама, в роддом привезли не в самый лучший, а в самый ближний задача врачей была довезти, успеть, спасти.
Довезли, успели, спасли. С трудом. Обоих.
И все, про рюкзачок я забыла сразу. Тот животный ужас, который я испытала при мысли, что мой сын мог не родиться, сразу пригвоздил меня к земле. Я перестала соображать наполовину, и из этого состояния меня вытаскивала вся семья месяцев шесть, если не больше.
Муж не отставал и даже, можно сказать, был на передовой. Вставал со мной ночью, переодевал ребенка, подогревал смеси, просто сидел рядом, пока я кормила Павлика. Для меня это было очень важно. Я думала: ну вот, наконец в нем проснулся отец. Да и пора, ведь уже за тридцать. Как раз тот возраст, когда мужчина начинает понимать, что такое семья, что такое дети.
Как бы не так! Отец-то в нем проснулся, но соображать, видимо со сна, как положено еще не начал. Ведь каждый по-разному просыпается. Вот я просыпаюсь и сразу включаю все мысли, сразу сосредоточиваюсь на сто процентов «что», «когда», «зачем». Наш старший сын, просыпаясь, всегда ненавидит весь белый свет. И так он всех ненавидит примерно до обеда. Сергей же, проснувшись, тормозит, впадает в прострацию. То есть вроде уже ходит, готовит завтрак, ест, но разговаривать с ним бесполезно. Не добьешься ничего. Похоже, и отец в нем просыпался немного заторможенно. То есть как бы этот отец уже не спит, но еще до конца не понял, что у него родился сын, а главное еще не успел его полюбить так, чтобы до боли в сердце, чтобы ни вздохнуть, ни выдохнуть. Сразу проснулись только гордость как же, наследник родился! и сознание того, что это очень даже хорошо выполнить основной родительский долг перед ребенком, то есть его родить.
Главным в нашей семье всегда была работа. Кто не работает, тот не ест.
Если мне хочется кушать, я должна идти работать. Так решил мой муж. Что значит «ребенок маленький»? Полгода уже не маленький. А вполне даже самостоятельный. Конечно, работать пока не способен, но уж точно может перейти на попечение няни.
Бороться с не до конца проснувшимся сознанием мужа было бесполезно. Если мой муж что-то придумал, так просто из него это не выбьешь. Нет, любую другую мысль все-таки, наверное, выбить получилось бы, но только не про работу. Это святое.
Сгорая от желания облегчить мне переход от непривычной роли кормящей матери к привычной роли бизнес-леди, до родов непрестанно разъезжавшей по всей Европе, Сергей предложил путешествие на неделю. Он, мол, останется с Павликом, я съезжу отдохну, а по приезде мы дружно и с хорошим настроением примемся совместно зарабатывать на пропитание.
Швейцария, не задумываясь, ответила я.
Леночка, ты выбрала очень дорогую страну. Может, подумаешь еще? Почему бы тебе не съездить в Чехию?
Потому что, если ты не согласишься на Швейцарию, я выберу Японию, зловеще прошипела я.
Муж понял всю серьезность моего настроя и тут же согласился.
О Швейцарии я мечтала давно, хотелось побывать везде: и в Женеве, и в Цюрихе, и в Лозанне, и в Давосе. Вот с таким вот маршрутом «по ленинским местам» я пришла в турагентство.
Там я принялась сбивчиво рассказывать, чего хочу: и про Швейцарию, и про Ленина, но при этом постоянно скатываясь на Павлика. Менеджер смотрела на меня с жалостью.
Давайте мы вас отправим на два дня в Женеву, а потом вы поедете в санаторий на швейцарские озера в дивной красоты город Ивердон. Мне кажется, вам нужно просто отдохнуть, без всяких экскурсий. Спокойненько поплавать в термальных источниках, посмотреть на горы, полежать на процедурах.
Да, видно, впечатление я производила такое себе, раз меня совершенно незнакомой тетке сразу захотелось куда-нибудь сложить.
А как же путешествия? А Ленин?
А Ленин как раз очень любил Женеву и часто там жил. В Ивердоне, правда, не был, но главное, что вы там побываете. Через два дня в Ивердоне вы полностью отключитесь, забудете про Ленина, продолжала зомбировать менеджер.
Я еще немного посопротивлялась. Нам ведь как хочется? Заплатив один раз, причем не очень много, получить сразу все и по полной программе. Менеджер была непреклонна:
Да вы не отдохнете совсем! По Швейцарии переезды достаточно длительные, до вокзалов добираться не очень удобно. Сами подумайте: только чемоданы собирать-разбирать сколько раз придется? Ну послушайте вы моего совета. А в Цюрих еще съездите. Например, на горнолыжный курорт, но потом. Отправим вас и с мужем, и с детьми, а сейчас отдохните немного, поживите эту недельку для себя. Еще благодарить меня будете.
Соображала я еще, конечно, туговато, но поняла, что тетка действительно хочет мне добра. Могла бы отправить и туда, куда я хотела, не вникая. А вот ей не все равно, пытается сделать для меня что-то хорошее. Ладно, в Женеву так в Женеву. Попробуем забыть про Павлика, роды и обиды и поедем. Пусть мои ленинские места пока что ограничатся Женевой!
Выхожу из женевского аэропорта, еще до конца не понимая, где я, что я и неужели это я.
Так же не понимая, я полгода в кроссовках и джинсах, зимой и летом одним цветом, возила коляску по измайловскому лесу. И тоже разные мысли приходили. Как это я здесь оказалась? Почему не в деловом костюме? Где мои туфли на высоком каблуке и дорогие украшения? И когда начнутся очередные деловые переговоры? Переговоров не было. Вся жизнь свелась к кормлениям, прогулкам, вечным недосыпам и хронической усталости.
Ты же умная женщина! удивлялся мой умный папа. Зачем тебе все это было надо? Ведь все вроде было хорошо и на работе, и дома, и Антону уже четырнадцать. Можно начинать жить для себя. И на тебе все с самого начала. Пеленки. Распашонки. Бессонные ночи.
Пап, зато у меня двое детей. Нас же с Наташей у тебя двое. Смотри, какие мы дружные. И потом, вспомни себя я же все про тебя знаю: ну, как ты на мое появление на свет реагировал? Тоже отмахивался как мог, а потом понял, что я твое самое большое счастье в жизни. Или не так?
Это верно. Но ведь ты помереть из-за этого ребенка могла!
Так не померла же! Все, папа. Ты меня знаешь. Я справлюсь, и все будет хорошо. Еще не будешь своей жизни без Павлика представлять!
Выхожу из здания аэровокзала. Как всегда за границей ровные ряды такси и никакого народа, никакой очереди. Из первой машины выскакивает водитель, хватает мой чемодан и распахивает передо мной заднюю дверцу. Именно заднюю, а не переднюю. И тут наконец до меня доходит. А ведь я в Женеве. Я В ЖЕНЕВЕ! ОДНА! БЕЗ КОЛЯСКИ!
И я опять в форме: красивая, хорошо одетая, с макияжем и легким запахом парфюма. Эту неделю я посвящаю себе. Будет «Неделя имени меня»! При чем здесь Ленин? Я буду ходить по магазинам и хорошим ресторанам, гулять, наслаждаться свободой. Еще буду спать. Спать, не вскакивая по ночам! И ходить по улицам просто так, не спеша. И мне не придется одной рукой толкать перед собой коляску, а другой греметь погремушкой. Это ж какая-то совсем нереальная жизнь! Или такое бывает? Ну вот же, вот, это уже есть, это уже со мной!
В гостинице у меня есть всего полчаса, чтобы распаковать чемоданы: внизу ждет русскоговорящий гид.
Миловидная женщина средних лет, которую зовут Тамара, пытается показать мне как можно больше достопримечательностей Женевы, с цифрами и датами. Мне все это удержать в голове трудно. Даже воспринимать трудно. Запомнила только это:
В Женеве можно пить воду из-под крана и нужно обязательно попробовать жареные каштаны.
Пытаюсь при каждом удобном случае Тамару прервать и поведать о том, что действительно интересно. А что может быть интереснее моего маленького сына? Ну, действительно, сколько можно слушать про замечательных людей и революционные события? К тому же про Ленина Тамара не так часто упоминает. Опять я про этого Ленина Вроде и в Женеве, и одна, а вылечиться до конца ну никак не могу: то о Павлике думаю, а когда пытаюсь отвлечься, так сразу о Ленине. Это во мне мой папа партийный не дремлет.
Мои комментарии Тамара мягко отметает и опять пытается втолковать про разные события. Очень настойчивая женщина! Ну и пусть себе говорит! А мне просто приятно идти рядом с ней, дышать женевским воздухом, наслаждаться хорошей погодой и радоваться, радоваться жизни.
Следующий день у меня, по плану туркомпании, свободный. Что ж, рванем по магазинам! Оценим пресловутое швейцарское качество.
В первом же магазине я столкнулась с Тамарой. Неужели опять про забастовки начнет рассказывать?
Лена, ну надо же! А вас обувь интересует?
Нет, меня все интересует, просто этот магазин первым попался. Тамар, а что тут покупать-то вообще надо и куда нестись сначала? А то я завтра уже на воды психику лечить.
У меня вообще-то сегодня абсолютно свободный день, и я запланировала подарки родственникам купить. Пойдем вместе?
Конечно!
С каких магазинов начнем?
Разумеется, с детских!
Часа через два Тамара заявила:
Все, хватит, сколько можно набирать детских вещей? Себе хоть что-нибудь купили? Вы сюда зачем приехали? Мне что рассказывали? Отрываемся, все забываем, думаем только про себя! Ну-ка быстро забыли про детей и про мужа, взяли себя в руки и накупили себе всякого барахла! Давайте хоть примерять что-нибудь начнем. И вообще, пойдем в «Тати»!
Последнюю фразу Тамара произнесла заговорщическим шепотом.
А «Тати» это что?
Это такой магазин дешевых вещей. Ходить туда ужас как неприлично. Никто никогда не сознается, что там бывает! А бывают все. Знаешь, Тамара незаметно переходит на «ты», сколько в этих швейцарцах понта? Они-де все только в дорогих магазинах да за бешеные деньги покупают. А я то одного, то другого в «Тати» встречаю стоят, в кучах роются. И что здесь стыдного-то? В этих кучах можно найти совершенно очаровательные вещи и качества отменного. Швейцарцы люди прагматичные, а там, если постараться, можно очень много чего купить и значительно дешевле. Страна действительно дорогая. Переплачивать неохота. Вот здесь, например, продаются продукты со скидкой. Если у них истек срок годности.