Я тот, кто умрёт сегодня
Великое колесо Фортуны повернулось, и всё кругом объял мрак.
Зрение возвращалось взрывающимися вспышками. Я смутно увидел, как распорядитель турнира схватил мою перепуганную лошадь и отвёл её в сторону, чтобы меня не затоптали до смерти. Конь сэра Ланселота встал на дыбы.
Кто-то подбежал ко мне и осторожно снял с моей головы шлем, чтобы я не задохнулся в доспехах. Это был тот самый придворный шут. Публика с ужасом следила за происходящим и содрогнулась, увидев, что под доспехами бравого рыцаря пряталась восемнадцатилетняя девушка.
Шут ударил меня по щекам.
Тайка, ты можешь говорить? Эй! Скажи что-нибудь! услышала я его обеспокоенный голос. От его шепелявости не осталось и следа. Всё это было лишь игрой.
Боль накатывала волнами. Я вдохнула. Вытерла нос. Он был мокрым от крови. Неужели пирсинг вылетел? У меня кружилась голова, и я по-прежнему плохо видела будто смотрела сквозь прозрачную занавеску, за которой царила полная суматоха, туда-сюда сновали люди и раздавались обеспокоенные возгласы.
Где я? с трудом смогла произнести я на отчётливом карельском диалекте финского.
Не двигайся, Тайка, ответил шут, погладив мой лоб. «Скорая» уже едет. Затем он прокричал, обращаясь к зрителям: Здесь есть доктор?
Вскоре рядом со мной возникла фигура, и я увидела женское лицо. Ярко-голубые глаза смотрели на меня крайне решительно. Футболка с «Нирваной». Та самая женщина, которая отдала мне свой платок, та, во имя которой я сражалась. Ребекка и была доктором. Я сделала правильный выбор.
Возможно, я всё-таки не умру сегодня!
Обмен телами
Я ОЧНУЛАСЬ, КОГДА ПОЧУВСТВОВАЛА, ЧТО МОЮ ГОЛОВУ КТО-ТО ПОДДЕРЖИВАЕТ, а санитары перекладывают меня на носилки. Было неловко, потому что вокруг столпились люди, которые пристально меня разглядывали. Меня пристегнули ремнём и погрузили в карету «Скорой помощи». Рядом села медсестра. Двери захлопнулись.
Внутри машины мне снова стало казаться, что я вижу всё вокруг странно размытым. Затем я не видела ничего. Я попыталась открыть рот, но и это не удавалось. Через несколько мгновений я почувствовала, что легко воспарила под крышу машины, словно моя душа отделилась от тела. Я смотрела на саму себя бледную, лежащую на носилках, и совершенно не представляла, как мне вернуться в своё тело.
Я чувствовала, что двигаюсь куда-то с большой скоростью. Не наверх и не вниз, а куда-то вперёд. Внезапно воздух в карете «Скорой помощи» стал холодным и свежим, а затем всё пространство наполнилось почти невыносимо горячей водой.
Я сидела в исходящей паром горячей деревянной купели посреди восхитительно-красивого горного пейзажа. Фьорды? Что происходит?!
Я осмотрела себя и растерялась. Мои руки-верёвочки и вся верхняя часть тела стали мускулистыми, а кожа была сплошь покрыта татуировками с рунами. Среди них можно было заметить старые и свежие раны. Некоторые из них ещё кровоточили, но больше всего меня поразило то, что я стала мужчиной!
Кто ты такой? низким голосом пробурчала моя новая личность. То был викинг, и он говорил на странном языке, который, к своему удивлению, я понимала. Ведьма или божество?
Я вздрогнула. Была ли я этим самым воином-викингом? Или он почувствовал, что я проскользнула, как клоп, в его мозг? Это всё сон? Мужчина взглянул на кроваво-красную гладь воды, и я увидела в отражении суровое лицо и маленькие, голубые, как лёд, глаза с яркими зрачками. Лицо, а также заплетённая в косу борода цвета шафрана и растрёпанные волосы до плеч были залиты кровью.
Тайка, растерянно пробормотала я через мгновение. Что со мной произошло? Что с тобой случилось?
Хольмганг, пробурчал воин и с гордостью осмотрел свои раны.
Он хотел сказать что-то ещё, как вдруг во фьорде эхом разнёсся вой кареты «Скорой помощи». Как это было возможно? Я осознала, что звук исходил из моего собственного времени, призывая меня вернуться назад.
Я очнулась, вернувшись обратно в своё тело. Огляделась вокруг. Я по-прежнему лежала на носилках в машине «Скорой помощи», и монитор сердечного ритма показывал пульс двести ударов в минуту. Медсестра сидела рядом со мной и улыбалась. В моей голове пульсировала боль.
Что сделал со мной мой разум? Недавнее видение было очень правдоподобным, но что, чёрт возьми, это было? Откуда оно возникло? Из другого времени? Я как-то переместилась во времени? Разве такое вообще возможно?
Она бредит, услышала я, как доктор сказала водителю.
Я в норме, пробормотала я. Со мной всё в порядке.
Это была ложь. Доктор была права. Бред был единственным разумным объяснением этим видениям. Образ фьордов и викинга кружился в моей голове.
Я сильно вспотела и чувствовала боль во всём теле.
Будет немного больно, сказала доктор, вонзая иглу в моё плечо.
Я посмотрела на свои руки, и в тот же момент это случилось снова
В этот раз вместо купели я оказалась в роскошном особняке. Казалось, будто бы я пробудилась от чьего-то сна в другом времени. Теперь я держала в руках вышивальную иглу и работала над искусной вышивкой. Я даже поняла, что именно вышиваю. Это было изображение старого Стокгольма, примерно XV века. Неужели я действительно переместилась во времени сквозь столетия?
Неподалеку дородная женщина с платком на голове купала веснушчатого мальчика в узкой ванне. Тот с интересом наблюдал за пузырьками в воде, как будто бы они были драгоценными камнями, и пытался ухватить их.
Я принесу полотенца, фру Вифферт, по-шведски сказала служанка в платке и вытерла руки о белый передник.
Я поняла, что и старошведский понимаю свободно. Я, у которой по шведскому всегда было «удовлетворительно»! А этот мальчик? Он якобы мой сын?!
Кто-то управлял мной как марионеткой. Я поднялась. С моих рук в воду посыпались влажные лепестки роз. Их аромат был восхитителен. Мальчик звонко засмеялся, и моё сердце наполнилось счастьем. Материнской любовью. Но я же не была матерью. Наверняка я просто вселилась в тело матери этого ребёнка.
Я схватила карманное зеркальце и увидела чужое лицо. Фру Вифферт была красива. Я дотронулась до волос и висков, пытаясь освоиться с необычными ощущениями. Судя по удивлённому выражению лица, фру Вифферт тоже, должно быть, заметила моё присутствие в уголках своего разума.
Мама? растерянно спросила она, с надеждой вглядываясь в своё отражение. Её глаза сияли в блеске свечей. Вероятно, фру Вифферт подумала, что я её мать.
Нет, я не неразборчиво начала я.
Не уходи! вскричала фру Вифферт.
Я никуда не уйду успела произнести я, но фру Вифферт оказалась права.
Поток снова унёс меня куда-то.
Голову пронзила такая жгучая боль, что я закричала. Мне чудилось, что я оказалась в тёмном тоннеле, в конце которого кто-то перемещался, и запах дезинфицирующих средств щипал нос. Вокруг раздавались глубокие вздохи. Я снова была в машине «Скорой помощи». Под вой сирен она неслась в сторону больницы.
Что, чёрт возьми, со мной происходит? Я стала путешественником во времени или просто схожу с ума? Это похоже на безумие? Или смерть?
Я вздрогнула, и всё моё тело охватила дрожь. Доктор заметила мой учащённый пульс. Судя по всему, приближалось новое видение, и я чувствовала, что на носилках «Скорой помощи» долго не задержусь.
Яркий свет проник сквозь мои веки. Звуки накатывали на меня, как шторм или цунами. Они забрали меня с собой, и я больше не ощущала боли. Я снова почувствовала, что покидаю тело, и ощутила волны, доходящие до голеней. Я не знала, куда переместилась сейчас, но страх и тоска сменились ощущением безграничного счастья.
Клик. Мягкий песок ласкал мои босые ступни, а солнце согревало лицо. Я осмотрелась. Я стояла в тёплой озёрной воде, закатав светлые льняные штаны, и держала в руках старинный фотоаппарат коробочного типа.
В видоискателе камеры я увидела красивую женщину в полупрозрачном белом платье, развевающемся на летнем ветру. У неё были золотистые волосы и нежные губы. Женщина переходила озеро вброд. В груди снова вспыхнула любовь.
Я долго составляла композицию кадра так, чтобы было видно и женщину, и её отражение на поверхности воды. Одна любовь, помноженная на двоих. Клик.
До тех пор, пока тебя не настигла война, ты мой, прошептала женщина, протянув ко мне руки, затем ухватила меня за ворот рубашки и притянула к себе.
Я на мгновение потерялась в глубине её больших глаз: Маркетта. Её звали Маркетта. Я откуда-то знала это. Её глаза сияли так же, как и в тот день, когда мы встретились.
Давай поплаваем наперегонки, а затем понежимся на горячем песке, игриво предложила Маркетта.
Я повернула камеру на себя и вздрогнула, увидев в чёрной линзе отражение молодого усатого мужчины.
Ты здесь? внезапно спросил фотограф, и я испугалась.
Откуда он знает? Он чувствовал моё присутствие, как и двое других, в разум которых я заглянула до этого.
Да, ответила я.
Я всегда буду рядом с тобой, ведь я твой талисман, а ты мой, смеясь, сказала Маркетта. Она думала, что мужчина разговаривает с ней.
Не подозревая о непрошеной гостье, женщина обрызгала любимого фотографа водой. Затем она схватила камеру. Клик. Сделав фотографию, она подошла к нему и поцеловала. Это было странно и в то же время прекрасно.
Затем что-то затмило солнце. Опустилась внезапная странная тьма, которая затуманила образ женщины. Весь пейзаж стал размытым, и камера выпала из моих рук.
Озеро исчезло, но я всё ещё ощущала тёплые волны. Хотя вокруг больше не было летнего пейзажа и женщины рядом. В голове снова вспыхнула боль, ставшая ещё невыносимее. Яркий свет флуоресцентных ламп на потолке слепил глаза. Меня везли на каталке по больничному коридору.
Пульс слабеет, сказал кто-то. Везите в реанимацию
Я умираю? Но я не хотела сдаваться! Я слишком часто опускала руки. Пасовала перед издевательствами и всевозможными страхами. Во мне проснулся новый, первобытный, эгоистичный инстинкт выживания.
Внезапно от людей, встреченных в видениях, ко мне полился необъяснимый поток энергии. Они всё ещё были в моей голове. Как будто бы в глубинах моего сознания открылись врата в прошлое. Я создала связь с тремя людьми из трёх разных временных эпох. Я чувствовала себя сильной. Я была не одна. Меня охватила внезапная сильнейшая радость, и слёзы счастья покатились из моих глаз.
Я широко улыбалась, когда меня с грохотом провозили на каталке через двустворчатые двери в отделение реанимации.
Осень
Калевальский ужас
МОИМ РОДНЫМ ГОРОДОМ БЫЛА ДАЖЕ НЕ отсталая Лиекса[2], а захудалая деревушка на её окраинах. Глухомань или захолустье, как сказали бы мои друзья из Хельсинки. И они были бы абсолютно правы. Здесь не было ни музеев, в которых можно было бы увидеть творения художников, ни зданий с красивой архитектурой. Насладиться латте по заоблачной цене здесь тоже было негде. И это не столица, где плата за смехотворно маленькие квартиры обязательно влетит вам в копеечку.
Уже стемнело, когда я вышла на автобусной остановке в полнейшей глуши и ступила на длинную прямую дорогу. Там я наконец сняла наушники. Всю дорогу я слушала треки Good Boys и других рэперов с юга. Среди этих бескрайних лесов, от которых словно исходила угроза, мир большого города казался невообразимо далёким.
Я поставила рюкзак на землю и размялась. После длительного сидения казалось, что вместо ног у меня две окостеневшие деревянные коряги. Дорога утомила. За один день я сменила не один вид транспорта: электросамокат, метро, трамвай, поезд, автобус и, наверное, этот заключительный этап стоило бы преодолеть верхом на осле. Хотя, наверное, я и сама была ослом, раз приехала сюда.
И чего я забралась в эту глушь? На лес посмотреть? Или поглазеть на эту пустоту? Я, конечно же, знала ответ из-за папы. Но мне всё-таки было немного страшно, ведь я не знала, как он отреагирует на моё неожиданное возвращение.
Я застыла на месте, пристально всматриваясь в лес. Похоже, там кто-то ходил. Кто-то странно ссутулившийся. Я присмотрелась повнимательнее. Это точно не был кто-то из жителей деревни. И даже не человек! Сердце бешено колотилось. Что, чёрт возьми, это такое? Животное или какое-то другое существо? На вид оно было довольно отвратительным: огромная голова странной формы, выступающий вперёд подбородок, слишком длинные толстые руки, покрытые, кажется, мехом. Существо передвигалось на двух ногах, но у него имелся волочащийся по земле хвост с кисточкой как у тролля.
Только не сейчас! Меня уже очень давно не посещали видения. После того случая в машине «Скорой помощи» не было ни одного.
Существо остановилось, заметив меня. Я тоже стояла не шелохнувшись. Тихо шумел лес. Внезапно существо взревело и странно согнулось. Быстро оглядываясь по сторонам, я попыталась найти какое-то укрытие, но, когда снова взглянула на тролля, его уже не было.
Сердце бешено колотилось. Вероятно, надо было смириться с тем, что мой вышедший из-под контроля мозг с этого момента снова будет показывать мне странные видения.
Летом, после катастрофы, случившийся со мной во время турнира, медицинская бригада ещё долго изучала магнитно-резонансную томографию моего мозга. Глиобластома. Злокачественная опухоль головного мозга. Мне было назначено «симптоматическое лечение». Интернет описал всё напрямую, лучше, чем какой бы то ни было врач: «Случаи долгосрочного выживания не зарегистрированы». Оно и к лучшему, я не стану ни для кого обузой.
Врачи переживали из-за моего решения отказаться от препаратов и лучевой терапии, но я вконец устала от бесконечных уколов и исследований. Моё состояние не становилось лучше, а лишь ухудшалось. У меня больше не было сил ни на одну спинномозговую пункцию.
Я шла в дом моего детства прямо по железнодорожным путям, балансируя на рельсах, как на трапеции именно это я всегда представляла, когда была маленькой. Окрашенные в разные цвета осенние листья устилали всё вокруг. В прохладном воздухе пахло мокрым мхом и сосновой хвоей. Я попыталась различить дома перед собой, но за стволами деревьев был виден только танец теней угасающего вечера.
По мере того, как железнодорожные пути поворачивали к реке, впереди постепенно вырисовывалась родная деревня. Семьсот миллионов лет назад сюда рухнул метеорит, и на месте его падения возникли озеро, река и подходящая для обитания людей территория. Вдоль реки был налажен торговый путь, по которому перевозили мех и бог знает что ещё.
В нижнем течении были найдены жилища каменного века, а на близлежащих островах всё ещё сохранилось несколько древних городищ железного. К этим грудам камней сейчас водили школьные экскурсии, но особых впечатлений они не оставляли. На живописном месте древнего рынка теперь возвышался торговый центр средоточие жизни всей деревни. А рядом с ним располагалась заправка.
Когда я подошла к реке, мой мозг снова взялся за старое. На скалистом берегу я увидела старуху, одетую в тёмное старомодное платье и чёрный как смоль платок. Прижимая к щеке белоснежный носовой платок, она стояла на коленях, а перед ней, раскинув руки, лежал полуголый молодой человек, словно погибший воин.
Видение пришло будто прямиком из «Калевалы». Я буквально очутилась в ожившей легенде. Ситуация казалась неправдоподобной и реальной одновременно. Было ли это новым видением или происходило на самом деле?
Я подбежала к ним.
Искусственное дыхание сделали? спросила я у старухи и прижала ухо ко рту мужчины, лежавшего без сознания.