После того как все подышали тёплым майским воздухом, мы пошли оформлять документы и получать военную форму. Документами занимался сопровождающий, а с формой каждый разбирался самостоятельно. Ещё на проводах дома мой инструктор по туризму сказал, чтобы я обязательно постарался получить или выменять каким-либо образом одежду, а главное обувь своего размера, ведь в ней придётся ходить весь срок службы. Форму-то подшить под себя можно, а вот обувь подшить сложнее. Я получил свой комплект и пошёл переодеваться. Форма была велика, а берцы малы. Подошёл к кладовщикам:
Парни, надо всё поменять.
Зачем?
Ну как зачем. Всё не по размеру.
У всех так.
Мне не надо как у всех, мне надо по размеру.
Да не парься ты, потом поменяешься с кем-нибудь.
Да, да. Знаю я эту историю, потом мучиться всю службу. Если есть мой размер, то давайте всё-таки поменяем. Вам, может, надо чего? У меня есть немного денег.
Смотри, настырный какой. Все надевали, что им выдавали, и больше не возвращались, а этому надо, чтобы всё как положено было. Ты откуда такой? Из города или области?
Из города. Центральный район.
О, Сань, с твоего района чел. Ладно, давай сделаем нормально. Денег нам твоих точно не надо. Самому пригодятся. У нас всё есть. Скоро самим домой.
Забрав одежду и обувь, солдат ушёл на склад. Вернувшись, сказал:
Вот тебе камуфляж старого образца. Таких на складах осталось буквально пару штук. Они хороши тем, что материал в них плотнее. А ещё со временем краска выстирывается, выцветает, и он становится похож на старую советскую гимнастёрку песчаного цвета. У меня как раз такая. Берцы лучше меряй с тёплым носком.
Я поблагодарил и пошёл переодеваться. На этот раз все было как по мне шито. Радость, восторг, комфорт. Гражданскую одежду надо было либо отдать провожающим, либо выбросить в специальный бак, а потом её сожгут. Я знал об этом и специально надел то, что не жаль будет выкинуть. Расставание с одеждой превратилось в ритуальное жертвоприношение. Гори оно всё синим пламенем. Пожелал парням скорейшего окончания службы и пошёл выяснять, кто и когда меня должен отправить на флот.
Про мой флот никто ничего не знал, зато появилась возможность прогуляться по улице. Такая удача выпала тем, кого назначили ответственными за обеспечение обеда. Я вызвался сам, поскольку без дела сидеть совсем не умею, а тут какой-то новый опыт. Нам нужно было взять армейские термосы и отправиться в соседнюю часть за едой, потому как своей кухни в нашем призывном пункте не было. Старшими с нами отправили троих лейтенантов. Вышли, построились. Разобрались по двое. Идём, а вокруг всё другое. Город другой. Воздух другой. Небо другое. «Как так?» подумал я. И понял. Это я теперь другой. Сейчас по городу шёл совсем не тот человек, который прибыл сегодня утром в призывной пункт. Шёл не один или, как обычно, со своими друзьями раздолбайской походкой, а в строю и с совершенно незнакомыми людьми, да ещё и с армейскими термосами за плечами. Это был человек в новой, ещё пахнущей сырым складом форме. В новой форме себя самого. Потому и вокруг всё было непривычным. Те, кто служил, знают, что такое военная форма. Надеваешь её и чувствуешь себя совсем иначе. Если кто-то не в курсе, то чисто для эксперимента можно надеть на себя деловой костюм. Сразу уловите отчётливые перемены в сознании, которые, конечно, никоим образом не сравнятся с ощущениями от формы военной. Особенно если это не просто примерка, а всё по-взрослому, по-настоящему надел и пошёл исполнять долг.
Мы добрались до части. Набрали в термосы гречневую кашу, суп, чай. Как опытный турист, я подставил свой термос под кашу. Термосы были старые, крышки у них прилегали не плотно, и потому можно было наплескать себе за шиворот часть содержимого. А кашу не прольёшь, хоть по горам бегай. Пока шли обратно, то, чего я опасался, как раз и случилось с одним из бойцов, который нёс суп. Хорошо, суп был не сильно горячий, но приятного всё равно мало. Только получил форму со склада, и уже нужно стирать.
В тот день был ещё один медосмотр. Нас отправили в большую комнату, где по периметру стояли столы с сидящими за ними врачами. Призывники в трусах и тапочках по очереди подходили к первому столу, говорили: «Жалоб нет» и шли к следующему столу сказать то же самое. В этой толпе я заметил одного совсем молодого парня.
Мы-то там, конечно, все не старики были, но этот явно только школу окончил. Опять же, тех, кто только что окончили школу, было много, но это был самый шустрый. Как я уже говорил, форма одежды была «трусы-тапочки», но в нужный момент у этого парня из-под мышки появлялся телефон, в котором он кому-то писал, или быстро отвечал на звонок. А потом так же ловко прятал его у себя под мышкой. Всё это происходило так быстро, что было похоже на фокус. Кроме меня, этого не видел никто. После осмотра я подошёл к нему:
Ловко ты это с телефоном.
С каким? прикинулся тапком пацан.
Который ты прятал в подмышке.
Сильно заметно было? расстроился он.
Вроде, кроме меня, никто не видел. Но ты поосторожнее. Запрещено же.
Я думал, что никто не видит. А, в принципе, пофиг. Что они сделают? Мы ещё присягу не приняли.
Ну да, не приняли. Накосячишь будешь её принимать в хреновой части. Тебя когда отправляют?
Не знаю. Пока ничего не понятно. А тебя?
Должны были сегодня, но, видимо, уже не сегодня.
А, ну, значит, вместе и отправят.
Да, наверно. Как зовут?
Рома.
Андрей. Тут это, есть возможность на улицу выйти.
В смысле? Нас же уже, считай, закрыли.
Три раза в день здесь ходят в другую часть за едой, так как своей столовой нет. Надо вписаться в ответственных за доставку, и в одно и то же время будешь идти по городу. Раз ты на связи, то можешь позвонить друзьям. Если захотят с тобой встретиться, то есть такой вариант.
Круто! Спасибо!
Я в следующий раз обязательно пойду.
Тогда и я тоже.
Днём мы, как и планировали, пошли за едой в соседнюю часть.
День был солнечный. С нами отправились всё те же лейтенанты, однако, увидев на выходе кого-то из наших с Ромой подруг, они напряглись. «Ну пришли подруги повидаться, ну да, вместе сходим за едой. Что вам жалко, что ли? Надо вот пальцы позагибать? Не увидимся же год, а то и больше. Как можно этого не понять?» думали мы. Подруги-то с нами так и прогулялись, а вот лейтенанты вели себя несколько неадекватно. Видно было, что молодые ещё. Хотели понтануться перед девчонками, показать свою власть, в попытках нас застроить. Одному из них прям так и хотелось дать в морду, потому как больше всех возмущался и настраивал своих сослуживцев против нас. Мы конфликтовать не стали. Ещё вся служба впереди.
После обеда я снова пошёл выяснять, что с моей отправкой. После хождения по кабинетам стало понятно, что за мной никто не приедет, несмотря на устные и письменные договоренности с Тихоокеанским флотом. Удалось выяснить, что только через два дня планируется отправка на Балтийский флот и, скорее всего, меня отправят туда. Мне было важно попасть именно на корабль, поэтому я доставал вопросами всех, кого мог. Мне объяснили, что за отправку на корабль здесь не отвечают. Если повезёт на дальнейших этапах отбора, то попаду, а нет так нет.
Конечно, я был немного расстроен и выбит из колеи. Всё шло по плану, но, к сожалению, не по моему. Однако жизнь продолжалась, и надо было чем-то себя занимать. Взял вещмешок и решил его подписать. Помню, с таким вещмешком в юности ходил в походы и регулярно ездил на велосипедах с отцом на огород. Отец-то мне и поведал, зачем в этом вещмешке кожаная рамка с прозрачной защитной плёнкой. Чтобы его можно было подписать. Указать содержимое, номер либо фамилию бойца, отвечавшего за него. Упаковавшись как следует, оставив в мешке всё своё имущество, я вырвал из блокнота небольшой лист бумаги. Написал на нём свою фамилию, вложил в тот самый карман и поставил в ряд с другими такими же мешками, только без опознавательных знаков. Посмотрел и остался доволен результатом.
Тем, кого не забрали в этот день, выделили койки и тумбочки для ночлега. Было полно свободного времени, и я пошёл разведывать обстановку. У меня был с собой зефир из дома, осталось раздобыть чай. Зашёл в столовую, встретил там дежурного и спросил, нет ли чая. Оказалось, что есть, но только для тех, кому не лень проявить настойчивость. Разговорились, я предложил к чаю зефир. Он отказался, объяснив это тем, что через пару месяцев будет уже дома и давно скучает по нормальной домашней еде, а не по баланде, что тут дают, и всякой сладкой ерунде. Мимо проходил один из лейтенантов, с которыми мы ходили за обедом. Увидев меня, он удивился:
Ни фига себе, ты уже тут чай пьёшь!
Ну да.
Быстро освоился.
Стараюсь.
Закончив с чаем, пошёл спать. Весь этот странный нервный день сильно утомил меня, я быстро уснул в незнакомом месте. Проснувшись, с удивлением ощутил привычность происходящего: всё, я здесь, это моя новая реальность.
День службы прошёл. Впереди ещё один точно такой же. Приходили новые призывники, им так же выдавали одежду, вещмешки и прочее. Кого-то куда-то отправляли, а нас, прибывших вчера, ещё нет. И вот очередной группе скомандовали: «С вещами на выход!» Парни похватали мешки и двинули в сторону выхода. Смотрю, что-то знакомое мелькнуло в проходе. То, что отличалось от всего вокруг одинакового. Мой вещмешок! Какой-то парень взял его по ошибке, просто из кучи одинаковых. Я метнулся на выход, останавливаю его:
Это мой мешок!
Да с хера ли?
Бирку видишь? Это моя фамилия.
А где тогда мой?
Понятия не имею. Иди ищи.
Не знаю, нашёл он его или нет. Вряд ли. Интересно, сколько ещё таких историй случалось? Ладно мешки, детей иногда в роддомах путают. Но в мешке были все мои документы, по которым я должен был попасть на Тихий океан, а ещё был блокнот с адресами и переписанными номерами из телефона на случай, если телефон отожмут. Вот это была бы потеря. Отправят фиг знает куда, и никому не сообщишь, потому как телефонов наизусть я не помнил, как не помню и сейчас. Отцовское пояснение о том, зачем этот кармашек с плёнкой, в итоге помогло сохранить самое ценное.
Наблюдавший за этой ситуацией Рома молча встал и пошёл подписывать свой мешок.
После обеда объявили время отдыха. Я немного офигел. Что это такое время для отдыха? Тихий час? Как в детском саду? Спать мне, конечно же, не хотелось. Пытаясь занять себя, нашёл книжную полку, но на ней было всего две книги. Первая была каким-то детективом, а вторая про ангелов. Я, как человек верующий, заинтересовался второй. Название точно не вспомню, но было что-то вроде «Небесные заступники воинства». Начал читать. Увлёкся. В книге говорилось о том, что у каждого из нас есть как минимум четыре заступника-архангела: справа нас защищает Михаил, слева Гавриил, впереди Рафаил и позади Уриил. Для каждого воина важно знать, что он не один, что есть кто-то, кто подставит плечо. Мне это было важно. Я в принципе и так знал, что все мы под одним небом ходим и что за нами приглядывают сверху, но, чтобы вот так с четырёх сторон была защита, узнал впервые. Признаться, меня это несколько потрясло. Также было сказано, какой архангел за что ответственный:
· Архистратиг Михаил первый и самый главный заступник христианина от извечного зла. К нему прибегают в тех случаях, когда опасаются нападения вечного врага, а также перед отправлением в путешествие, в болезнях и в иных житейских трудностях.
· К архангелу Гавриилу обращаются в тех случаях, когда нужно принять какое-либо сложное решение или наставить на истинный путь «споткнувшегося» человека.
· Рафаилу молятся те, кто ждёт исцеления от хворей, кто отправляется в далёкое путешествие, кто столкнулся с какой-нибудь сложной проблемой.
· К Уриилу обращаются с молитвами об «озарении», просвещении умов тех, кто ещё не уверовал, о наставлении на праведный путь тех, кто сбился с него. Помогает он также и тем, кто учится и постигает науки.
Прочитав это, я почувствовал присутствие архангелов рядом. Обратился к каждому отдельно и ко всем вместе за помощью в своей службе. План мой по отправке на Тихий океан рушился, поэтому надеяться больше мне было не на кого, кроме как на высшие силы.
Стрижка
Дело было к отбою. Было понятно, что завтра нашу группу должны куда-то отправить. Куда пока неизвестно. Но вспоминая слова военкома, что обязательно отправят на флот, было как-то немного спокойнее. Флот и флот какая теперь разница.
У меня на тот момент была короткая, но всё же гражданская стрижка. И кто-то из старших, с кем я успел за эти два дня подружиться, сказал:
Слушай, а давай-ка я тебя подстригу. Приедешь в часть, будешь уже готов, и тебя там сразу нормально примут.
А это так важно?
Ну конечно. Если ты лысый, то уже на один повод меньше, чтобы до тебя доебаться.
Да? Ну тогда, конечно, давай!
Впервые за всю свою жизнь я подстригся налысо.
Я смотрел на себя в зеркало, с удивлением узнавая и одновременно не узнавая человека в отражении. Нового меня делали не какие-то наращивания и приобретения нет. Нового меня делали вычитания: вот я лишился дома, потом одежды, теперь волос. Постепенно от меня отнималось всё наживное, оставался только я сам. Было непривычно, но что-то в этом было. Мне нравилось. Глядя на меня, и Рома подсуетился, обратившись к старослужащему, который только что меня подстриг:
Слушай, а меня можешь подстричь?
Вообще-то, не планировал.
Ну что ты, зря машинку, что ли, доставал?
Нет, не зря. Вот, бойца подстриг.
Ну подстриги, пожалуйста, и меня. Я всё уберу и подмету тут.
Ну ладно. Садись.
Потом был отбой, и совсем не спалось, потому как следующий день был полной неизвестностью. Я лежал в темноте, а в голове крутились всевозможные варианты развития событий. Но что я тогда мог знать, что мог прогнозировать? Ничего. Скорее бы завтра, пусть всё начнёт происходить само, как оно будет.
Глава 4. «ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ»
День второй
Проснулся за полчаса до подъёма. Не терпелось скорее свалить из этого распределителя и приступить к настоящей службе или просто иметь хоть какую-то определённость.
После завтрака сказали быть готовым к отправке. Я уже два дня как был готов. Заодно выяснил, во сколько за нами приедет автобус. Отправка намечалась на обеденное время, поэтому нам выдали сухпайки. Есть совсем не хотелось, хотелось движухи. Я позвонил своим друзьям и сказал: «Если хотите проводить, то в 12:00 подходите к воротам». Когда мы вышли к автобусу, на улице меня ждали Богдан, Аркаха, Ярик, Лёха, Женя, Вика. Было очень радостно видеть такую большую группу поддержки. Радостно и в то же время немного печально, поскольку все они останутся здесь, а я отправлюсь в неизвестность. Печально не за себя, а за них. Как они будут тут без меня? Тяжело было прощаться, ведь с каждым нужно было проститься лично и за короткое время. Парни вели себя мужественно. Аркаха и Богдан, как истинные философы, давали мудрые советы и наставления. Девчонки в слезах. И не было ничего ужаснее в этот момент, как их успокаивать. Ярик был занят своим любимым делом фиксировал реальность на фотоснимках, за что теперь, спустя годы, я ему очень благодарен!
Удивил Лёха. Я уже стоял перед входом в автобус под взором мрачного майора, как вдруг Лёха протягивает мне руку для рукопожатия и говорит:
Держи, доберёшься отзвонись Кришне.
В его ладони, а теперь уже в моей, оказался маленький свёрток. Мы оба расплылись в улыбке, как Чеширские Коты. «Отзвониться Кришне» означало покурить. Спрятав свёрток поглубже в карман, я залез в автобус и продолжил разговор, стоя в дверях до самого отправления. Безмерно был рад и благодарен, что пришли проводить. Но долгие прощания лишние слёзы.
Поехали!
Нас везли, и никто не знал куда. Весь город с нами прощался. Хотелось забрать его целиком с собой. Я всверливался взглядом в каждый угол дома, в каждую крышу, в каждую водосточную трубу. Среди труб попадались и те, которые я сам когда-то монтировал, вися на верёвках, бурясь перфоратором, а затем вбивая тяжёлым молотком кронштейны в стены. У меня тут была целая жизнь! Насыщенная, интересная, увлекательная. А что теперь?