А на поведении А что поведение? Поведение не равно послушанию его к делу не пришьёшь. Прилипшие к Биму твари руководят Бимом.
Бим это такой тип незаметного человека, особенно теперь, способного мимикрировать не только на таможнях друзей и партнёров, но, даже, не приведи господи, в общагах Гуантанамо или Алькатраса25.
«Если бы какиенибудь русские шпионы типа Вована, Лексуса или Петрова с Бошировым, во время погони за ними, выкинул бы в окно (бешеного «Reno», «Мерса», «Москвича») челюсти со встроенным радиопередатчиком, то, после их поимки, чтобы вычислить неладное в этой части, и при этом не разрушить дипотношений с российским государством, нужно, чтобы тестируемые показали гланды, сказав долгое «ааа», или широко улыбнулись. Для последнего нужно всегото: по морде, по морде, по морде. И всё получится».
Чен Джу.
«Андахуайлас. 2я часть»
А Бим вовсе не шпион. Правда, никто не уверен на сто. И по морде никто не додумался его отоварить.
Вовторых, он рта не открывал работал обет молчания, данный коллегам намедни.
И не улыбался не с чего улыбаться фискальным организациям. Твари держат Бима за язык и горло.
Что же касается имплантантов, то любимые челюсти Roott из швейцарского титана Бим, кажется, оставил на родине в Угадайке, не исключено, что в мотеле «Развесёлые подружки», из окон которого виден Свияжск. А возможно, что в походной пивной кружке «Makao» на подоконнике у Ядвиги Карловны26.
«Если вам при обыске попадутся какиенибудь челюсти, то непременно скажите», такая вертелось у Бима фраза. Но смолчал. Слово «обыск» не являлось корректным, а замену «обыску» Бим не смог подобрать. И твари держат его за горло, И за части, что во рту.
Бимовский софт после его встречи с золотками в казанском поезде в первой серии видения и изнасилования Эйфелевой башни, работал на мумилейной27 оперативке с древнеегипетским интерфейсом, пропитанный троянами и тормозной жидкостью.
***
Ну да ладно с тварями, которых видит только Кирьян Егорыч.
Надо отметить тут, чисто для читателя, которые, возможно, когданибудь появятся не смотря ни на что, и прочтут записки Кирьян Егорыча, что битком набитый автомобиль Reno взору лукашенковских таможенников понравился больше остальных.
Ровно так, как предположил на вечерней планёрке в хате Ядвиги Карловны, Бим.
Машину подняли в значимости, выдернув из общего потока.
Велели вырулить на спецстоянку, устроенную в укромном уголке задворок.
Четверо вооружённых чинов в фуражках, не считая пятой, позже подошедшей дамы, с поводком, но без положенной собачки, чему Малёха несказанно обрадовался, начали досмотр.
Напоминал он полицейский шмон в засвеченном наркопритоне.
Фэйсконтроль остановленных лиц не дал таможне ничего, кроме убеждённости в наличии у них (не раскрытых до поры) преступных замыслов.
Испытанному в пьянствах и потому наиболее адекватному Егорычу за всеми действиями таможни чохом не усмотреть.
И он сосредоточился на главном: за передвижением денежных масс, особенно возвратом личных накоплений.
Деньги были отняты таможенниками у каждого путешественника персонально, под странным предлогом, называемом «покажите бумажник».
Их считали и пересчитывали, по нескольку раз, передавая из рук в руки. Не доверяли один другому?
Деньги порой исчезали из виду Егорыча как кролики в цилиндре.
Потом появлялись снова, но в другой конфигурации и очерёдности листажа.
Настоящие напёрсточники, Егорыч восхищён ловкостью рук, как пить дать, нагреют!
Таможенники с погранцами на служивых не тянут. Напоминают Егорычу весёлый цыганский табор, который увлечён делёжкой только что дарованных им денег.
Содержимое набитого ерундой багажника заинтриговало лучше бабла.
К плохо скрываемому сожалению таможни, ничего этакого снаружи найдено не было.
Даже шины, бамперы и днище, даже салон с бардачками лишнего не содержали.
Засучить русские рукава, чтобы проверить целостность вен, попросить постеснялись. Да и получили бы фигу с дрыгой, как говорят в подворотнях России.
***
Лёгкое недоумение (как и планировалось путешественниками разгильдяями) вызвал сосновый пень (полено, бревно) 28:
Это что?
Тут не мог не проявиться хозяин пня Бим: «Полено!» процедил он сквозь губы. Сквозь зубы процедить он не мог: зубы его исчезли заодно со швейцарскими челюстями.
Фру ослабила хватку, а Лю с Пэ решили, что с них достаточно и оставили пост.
Был бы пень пеньком, полено поленцем, или палкой, или кучей хвороста, Бим бы и их преуменьшил.
«Похоже на пень», согласилась таможня.
Ага, когда дерево спиливают у комля, то от него остаётся пень.
Пусть будет Пень, и Бим заулыбался. Забыв об отсутствии челюстей.
Они угадали, вот следопыты, нюхачи, сволочи! Эту громадину поленобревнопалкупапу веток, листьев и хвороста на родине Бима звали «Мистер Пень»29.
И Бим добавил искренне: «Он мой товарищ».
Дама незаметно для Бима чисто для своих покрутила пальцем у виска.
Куда везём товарища?
Хором: «Никуда».
Нашёлся предатель: «Это для костра».
Ктото поддержал: «Мы туристы».
Печаль. Недоверие. Усмешки.
Мудрый Егорыч: «В России в мае холодно».
Почему не использовали?
Холодно ещё ночевать в палатках.
Что, и палатка есть?
А как же.
Где?
Вот.
Ощупали багажник. Нашли на дне.
Можем развернуть, если что, подсуетился Ксан Иваныч.
Не желают:
Что в железном ящике?
В алюминиевом. Самое ценное, еда и питьё.
Откройте.
Открыли. Покопались. Вкусно и много. Конечно, в Европе голод. Тупые русские. Белорусам стыдно за славян.
Деньги, маршрутная карта есть?
Деньги есть. У вас на руках. Маршрута нет. Мы свободно путешествуем.
Куда?
По Европе.
Какие страны?
Как придётся.
Любопытно. Вас гдето ждут?
Нас везде подождут.
Денег хватит?
Хватает пока.
С нами не шутят.
Вы же считали.
Считали. А ещё есть?
Замешательство: пока хватает этого.
Как будете полено колоть? Топор везёте?
Разумеется.
Не положен топор.
А что так?
Не положено и всё тут!
Клацнуло чтото.
Выпучились зрачки: «Ну, забирайте тогда».
Вытащили. Забрали. Переглянулись: как же топорто сразу не вычислили.
Денег сколько, говорите?
Четыре тыщи. Вы же считали.
Каких?
Евро.
На всех?
На каждого, естественно. Вы же видели.
Вау! Ого! (По прикиду «этих лохов» и не подумаешь.)
Бим шопотом: «Кирюха, у нас общак ещё есть».
Егорыч: «Чшш. Бля». Общак у него в поясной сумке. А сумка под жилеткой. Рефлективно дёрнул рукой.
Просекли ушастые и глазастые:
Что под курткой? Покажите.
Зачем?
Вопросы задаём мы.
Понятно.
Егорыч отцепил бардачок.
Отобрали. Присовокупили к награбленному.
Хотели скрыть? С нами не пройдёт.
Зачем скрывать! Это рубли, на обратную дорогу.
Пересчитали. Ого! (Не рубли, а тыщи тыщ! Не бедные Буратины!)
Какой у вашего рубля курс?
Как у всех.
Держат в руках. Перемножают на зайчыкскiй курс.
Егорыч следит за пограничными руками: им спереть как в колодец плюнуть.
Не попутайте деньги, сказал Егорыч. Я бухгалтер компании, отвечаю за экспедицию.
У вас экспедиция, мы правильно услышали? Позвольте спросить цели экспе
Мы так шутим, встрял Ксан Иваныч.
С нами нельзя шутить. Вы на дзяржаўнай мяже.
Чего?
Плевать им:
Валюту декларировали?
Зачем?
Мы задаём вопросы. Вы отвечаете. Без вариантов: да, нет. Понятно?
(За что же так грубо?)
Нет.
Что нет?
Сами просили: да, нет.
Объясните нормально.
Не декларировали.
Почему?
Сумма не та, чтобы декларировать.
Сильно грамотные?
Читали условия. Верните нам деньги. Сейчас. Попутаете.
Вы своих денег не знаете?
Знаем. Отдайте. Пожалуйста.
Конечно, они же меченые.
После отдадим, если
После чего, извините?
Проверим машину и решим.
Вы же проверили.
Не грубите.
Проверяют ещё. Попинали шины.
Воздух щас спустят, подумал молодой.
Не стали спущать. Заглянули под днище. Привстали на подножке, пошукали в чемодане. Слава богу, не заставили скручивать винты.
Простучали дверцы.
Русские бомжи, смахивают на барыг.
Увы, ничего такого. Наркотой не пахнет.
А сами замороженные, подумала даманаркоспец.
Она притащилась без Жучки. У Жучки менс. Без Жучки тяжко. А нюх у дамы не собачкин вовсе.
Меньше всех Жучка нужна Малёхе. Волнение Малёхино заметил Егорыч. И Бим.
Рыльцето у парня, похоже в пушку, подумал один.
Поди, не всё выбросил, сучончик, подумал другой, как пить дать, припрятал.
Наркотики, запрещённые предметы, оружие, золото, драгоценности, спиртное вывозим?
Вывозим.
Вот те на! Вот она где русская простота!
Что из перечисленного?
Белорусское пиво, бутылку вашего хераса
Хереса! рявкнула старшая фуражка.
Нашу водку просто водку, колбасу в ассортименте, мясо копчёное и....
Хорошо, хватит. Говорите по сути. Сколько?
Чего сколько?
Сколько выпили и съели? И что вывозите?
Всё, что не съели вчера из вашего магазына30.
Смешно. Просто из магазина. Понравилось?
Очень вкусно.
Хорошо. Что в бутылке?
Ксан Иваныч: «беларусьводка».
Понюхали. Поправили: «Просто водка. Выливайте».
Зачем?
Бутылка открыта. На границе не положено. Только запечатанное.
Ну дела! Вылил в газон.
Сюда нельзя.
Поздно сказали. А стекло куда?
Стекло туда, куда вы вылили Так поступать некультурно. Вы находитесь на границе чужого государства. Вы у себя дома куда выливаете?
Скривился ус интеллигента Егорыча: нехорошо вышло.
Малёха гриб сморчок.
Бим рыба ёрш.
Посмурнел карась Ксан Иваныч: «Я и говорю: куда пустую бутылку девать?»
А! Понятней выражайтесь. Бутылку поозирались вон в тот контейнер.
Малёха, отнеси!
Малёха: «Я не пил».
Ну и что, что не пил», решила бы Руфь, всадница, прокураторша, примипиляриевна, награждённая венком за взятие вала, шейными и нагрудными знаками отличия, почётным запястьем, парой скифских трусов с кружавчиками, набором золотых иголок с вязальными спицами, шёлковым отрезом, а также лавровым венком за взятие крепостной стены, двумя почетными копьями и двумя вымпелами и, кроме того, за войну с маркоманами, квадами и сарматами, на которых она ходила походом через земли Децебала, царя даков, и всякими званиями пожалована:
Ну ты и stultissimus31, мать твою! Смотрел же как коллеги пили? Значит соучастник! Canis matrem tuam subagiget.32 Viri sunt Viri!33. Снять с него башку!
Отнёс самый старший, генералпапан, мудрый карась Ксан Иваныч, который. Тоже (якобы) не пил.
Выбросил:
Так?
Что так?
Всё в порядке?
Нет. Сигареты?
Есть.
Сколько?
Каждому по блоку.
Es stultior asino!34 На самом деле в два раза больше. И по тричетыре пачки по карманам, и в клапанах дверец, и в багажнике, и россыпью. В путешествие готовились со знанием предмета.
Запрещено. Читали правила?
Читали. Всё согласно подписанному договору
Со вчерашнего дня в Шенгене новые нормы.
Предусмотрительный Ксан Иваныч был прав: неожиданности возникают из ниоткуда.
Как это? На что?
На сигареты, на табак, на спиртное.
Гроза! Гром средь ясного неба!
Забирайте лишнее, пригорюнившись, хотя надо предупреждать за месяц.
Простили мальчиков. Лишнего не взяли.
Тут можно курить? осмелел Бим.
Курнуть кинулась вся толпа. Пограничникитаможня тоже. Из запасов путешественников. Постояли кружком. Не будучи друзьями, изучали устройство асфальта.
Ремонт нужен, сказал Бим, дерьмецкий асфальтик у вас, бордюры вон осыпа.
У себя ремонтируйте.
Мы архитекторы.
Нам без разницы. Сами не дорожники. У нас начальство.
Поговорили о начальстве. Оно везде разное. А на таможне тем более веселее некуда. Начальники любят шутить.
Накурились.
Должно бы курением закончиться. Ан нет. Следующий этап:
А нука дыхните.
Надоели!
Куда?
Сюда в трубочку. Теперь вы, вы и вы. Как зовут?
Малюхонтий.
Курите, Малюхонтий?
Побелел Малюхонтий:
Малёхо покуриваю.
Чё испугалсято?
Молчит Малёха.
Пили, господа?
Естественно. Мы не в самолёте. Выпили немножко. Кроме водителя.
И я не пил, обособился Малёха.
Вот же гад!
Ксан же Иваныч с вечера выпил изрядно. Но всю ночь в дозоре рта дежурила жвачка. И зажевал Ксан Иваныч с утра «Гутену Моргену» преотличнейшее средство. Прыснул «Олд Спейса» в подмышки. А подумав, и в лацканы. Пиджачок у него красив и слегка плюшев.
Пограничникам вспомнилось бревно.
Время тянут, подумалось Егорычу. Ну и зачем, интересно? На измор хотят? Угадал. Начинается:
Так, и зачем вам бревно без топора?»
Забирайте бревно, засуетился Ксан Иваныч. Ему без этих сто кило даже лучше.
Бим против: «Это мой Пень, частная собственность, не отдам».
Так, господин хозяин! Тогда ещё раз и подробнее: зачем вам бревно?
Везу Пень в Париж.
Зачем в Париже бревно?
(На Пень не реагируют. Не чувствуют большой буквы в торжественном этом слове).
Я ещё валенки хотел взять.
Сувенир? На продажу? Бизнес? Где валенки? Можно полюбопытствовать?
Дома забыл. В спешке.
ИЗДЕВАЮТСЯ! подумали враги.
Все враги думают единовременно и единообразно. Это все знают.
Ещё раз: «Зачем бревно в Париже?»
У Эйфеля на нём посидеть. В валенках.
Шутите?
Истинная правда. Сфотаться хотел.
Зачем?
Я фотохудожник.
Вы шутник!
Я русский архитектор.
Видим, что русский шутник. Из Мордора. У вас все такие?
Тут Бим напрасно улыбнулся. Вау! Архитектор без зубов!
Архитекторы, поихнему, без зубов не бывают.
А понашему, так бывают. Особенно из Мордора.
Что в бревне шутник (беззубый)?
Древесина и сердцевина. Немножо корней. С краю. Распилите, если желаете
Назад захотели?
Нет, вперёд хочу. В Париж еду.
Езжайте без бревна.
Без Пня не могу. У меня цель, и поправился, две цели.
Вытаскивайте бревно. Мы посмотрим.
Вы поможете?
Ещё чего!
Ладно. Что за надрезы на бревне?
Это Пень. Я его пилил, потом склеивал.
Зачем пилил?
Чтобы в дверь пролезло.
Вот идиоты! Хрен с вами.
Ладно, пусть лежит.
Ксан Иваныч: «Вещи можно назад складировать?»
Бим: «Взад».
Складывайте. И побыстрее, пожалуйста. Вы нас задерживаете.
А вы будто нет.
Егорыч: «Спасибо. Вы нас выручили».
Отдайте им топорик в виде исключения. Парни приличные, не убивцы. Хахаха.
Спасибо.
Мы вас на обратном пути проверим.
Ага.
Мы с вами тоже готовы встретиться: особенно когда обратный путь лежит через Хельсинки. Билеты на паром оплачены заранее. Так что идите в жопу.
Билеты на обратную дорогу есть?
Мы на машине. (Нам не надо билетов. Ну тупые!)
В отелях бронь?
По месту решим. Мы свободные путешественники.
Мотели, кемпинги, хостелы, так?
Разумеется.
Дорожная карта Европы?
Бумажная и в Гугле.
Компьютер везёте?
Ноутбук.
Декларировали?
Зачем?
Хорошо. Справка о
Есть.
Гринкарта?
Есть.
Джипиэс?
В машине.
Возвращаемся через?
Беларусь.
Это слаженным хором. О Финляндии договорились молчать как пярнусские рыбаки в российских водах. Как гринпис молчит за решёткой.
Приятного пути.
Честь имеем.
Уф! Этап пройден.
Варшавский мост
35
БугНебуг36. На мосту разноцветные черепашки к Европскому морю плетутся.
Нечего было заходить в дьюти, бухтит Бим, вот смотрите: приехали самыми первыми
Ксан Иваныч: «Четвёртыми!»
Егорыч: «Ну и что?»
Бим: «А вот и то, что купить ничего не купили, а очередь просрали».
«Я кушать хотел», обнаглел вьюнош.
«В хате надо было кушать», поучает папа вьюноша. И с улыбкой мудрого интенданта: «Едыто сколько недожрано! И всё в утиль».
Вьюнош: «Мы богатые».
Папа: «У нас экономпоездка».
У тебя карточка.
Она на чёрный день.
Вьюнош: «Ненавижу чужие квартиры. Воняют. Камеры кругом»
Папа: «Ненавидь молча». И, чуть погодя: «Ты про какие камеры? Шутишь?»
«Ничего не шучу».
Егорыч в уме: «Дитё, бля!»
Малёха: «Я ещё жвачку хотел»
Егорыч усмехнулся: «Железный аргумент!».
Малёха приободрившись: «У меня с ментолом кончилась. И «макдон» бы купил»
Папа: «И что? Не было макдона?»
Малёха: «Ну, папа». В уме: «Дьюти от Мака не отличает».
Бим, злобным стукачом, нарушив обет молчания: «А я вообще из машины не выходил».
Егорыч бесшумными снарядами: «Врёшь, падла. Выходил». Егорыч сам выходил, притом он не падла: а чёб не выйти за компашку, если пост дрыхнет. Заодно цены посмотреть.