Солнечная дорога привела торжественную процессию в центр столицы, на Мятежную площадь, недавним указом переименованную в площадь Паллиандров. Градоначальник из кожи лез вон, чтобы продемонстрировать принцу улучшения, сделанные магистратом за последние десять лет: фонтан с мраморной колонной, увенчанной фигурным изображением русалки, здания городского совета, казначейства с сокровищницей, арсенала и Высокого суда. Его высочество внимательно слушал бургомистра и благосклонно кивал в ответ на его речи. Феррандо Флип дошел до того, что приписал себе и строительство нового дворца Паллиандров, роскошного здания из яшмы и белого мрамора, возведенного прежним герцогом за счет государственной казны, которую он получил в свое полное распоряжение. Но принц проглотил эту маленькую ложь, а окружающие не сочли нужным поправлять градоначальника.
На широких ступенях дворца разворачивалось настоящее представление: слуги в парадных ливреях и рыцари в тяжелых доспехах бегали и кричали, подготавливая торжественный выход герцогини с наследником.
Очевидно, ее светлость не ожидала такого события, заметил адмирал, выглянув из окна кареты.
Увы, согласилась Лайра, я успела предупредить госпожу лишь тогда, когда узнала сама.
Шипилио Жмых повел шершня вокруг фонтана, якобы для того, чтобы дать его высочеству возможность полюбоваться на русалку, льющую воду из широкого кувшина, что символизировало озеленение города и надежду на обильный урожай, зреющий на полях. На самом деле задравший нос цензурион демонстрировал всему честному народу важность своей персоны: все просто обязаны были запомнить, кто именно ввел принца в город, и кто первый стал его прислужником и провожатым. Шипилио выпячивал грудь и топорщил усы это был его звездный час. Самолюбование цензуриона невольно сыграло на руку дворцовой охране: с заметным опозданием герцогиня появилась наконец на крыльце, возвышающимся над площадью. Ее черное платье с серебряной башенкой раздулось от ветра, став еще шире. Наследник Тупиллио покорно плелся за матерью он выглядел растерянным и раздраженным.
Дили Драй снял шлем с волосяным гребнем и спустился на нижнюю ступеньку, чтобы поприветствовать гостя. Раздуваясь от гордости, Шипилио бросил поводья и прошел за решетчатую ограду, отделявшую двор от площади. Он приблизился к рыцарю, и, поклонившись настолько изящно, насколько ему позволяли манеры, принялся вещать:
Великочтимый сударь, дозвольте вам и нашей возлюбленной госпоже, ее светлости герцогине, доложить, что в родные пенаты соизволил возвернуться наш высокородный повелитель и благопочтеннейший принц, его высочество Леммонт Ярн!
Суровое лицо Дили Драя побагровело и исказилось от гнева.
Ты кто такой? рявкнул он на цензуриона.
Как кто? опешил Шипилио. Ваш наипреданнейший, наивернейший слуга, положивший на алтарь отчизны свои лучшие годы
Пшел вон, мелкая шавка! полыхая, заорал на него начальник охраны. Чтоб духу твоего рядом не было!
Цензурион разом осунулся и втянул голову в плечи. Дили Драй замахнулся железной перчаткой и влепил ему звонкую пощечину. Голова Жмыха дернулась, шея скривилась. Еще миг и цензурион бросился удирать со всех ног. Пулей выскочив за ограду, он метнулся в просвет между дворцовым комплексом и казначейством, чтобы спрятаться в кустах. Народная толпа разразилась хохотом и проводила его сальными шуточками.