Говоря откровенно, случиться могло что угодно. Этот лес, быть может, уходил на сотни миль к югу, и если они не смогут держаться верного направления, то могут бродить бесконечно, покуда не упадут от истощения. А ночью Кто знает, какие хищники водятся здесь? Медведи, волки и кабаны это уж точно А у них нет ничего, чем можно было бы развести огонь Об этом Линд, к сожалению, не позаботился
Хвала богам, до темноты оставалось ещё много времени, хотя здесь, в этой чаще, конечно, стемнеет куда раньше Больше всего Линд мечтал сейчас найти тропу, хоть самую плохонькую Это означало бы, что где-то поблизости есть люди. Да и продираться сквозь этот бурелом было не всегда просто то и дело приходилось огибать препятствия, что ещё больше сбивало их с выбранного направления. Радовало одно небольшие ручейки попадались достаточно часто, так что смерть от жажды им не грозила.
Какой же я идиот!.. резко остановившись, хлопнул себя по лбу Линд и захохотал от облегчения.
Что случилось? на лице Брума явно читалась надежда.
Мы не так давно перешли через ручей, обернувшись, Линд кричал, не в силах совладать с охватившим его возбуждением. А куда бегут все ручьи?
К реке?.. расплываясь в улыбке, догадался Брум.
Конечно к реке! счастливо хохоча, отвечал Линд. Куда же ещё, старик! Они бегут к Труону! И всё, что нам нужно просто пойти вдоль ручья!
Теперь они хохотали уже все втроём Динди вторила парням, заливаясь каким-то лающим смехом.
Ну что, пойдём, найдём тот ручей, и отправимся вдоль него! наконец провозгласил Линд.
Они переходили (скорее даже перепрыгивали) через ручей всего каких-то четверть часа тому назад, но отыскать его оказалось нелёгким делом. Вроде бы и места казались знакомыми, где они точно проходили, но всё же они порядком поплутали, покуда увидали поросшие папоротниками берега ручейка.
Ну вот и всё! заявил Линд с огромным облегчением. Скоро мы будем у Труона!
Они двинулись вдоль ручья с новыми силами. Даже Брум, казалось, избавился от усталости и радостно шагал следом за Линдом. Идти прямо вдоль русла было неудобно слишком много самых разных растений стремилось прильнуть поближе к воде, и потому берега то и дело оказывались заросшими кустами. И всё же далеко трое путников старались не отходить, наученные уже горьким опытом. Они знали, каким коварным обманщиком мог быть лес, и потому предпочитали лишний раз пролезть через крапиву, чем отойти далеко от ручья.
На ногах обоих парней были крепкие кожаные ботинки и прочные штаны, так что им все эти заросли не причиняли особенных проблем. Другое дело Динди на её ногах не было ничего кроме пары лёгких сандалий. Но, кажется, девушка не слишком-то страдала её лицо сохраняло свою коровью невозмутимость, и лишь когда сочные листья крапивы хлестали ей по обнажённой коже, она смешно морщила нос, становясь похожей на обиженную крысу.
Так они шли не более получаса, когда вдруг звук, совершенно чуждый атмосфере этого мрачного леса, донёсся до их ушей. Лай собак! Где-то была охота!
Эй! Эй! Сюда! что было сил завопил Брум.
Он вертел головой, тщетно пытаясь определить, откуда именно доносился звук. Но эхо играло с ним шутки, так что казалось, что собаки издевательски носятся по кругу.
Ты зачем их зовёшь? схватив приятеля за рукав, зашипел Линд.
Это люди! восторженно кричал Брум. Они спасут нас!
Нас не нужно спасать, идиот! Теперь, когда до Труона осталось совсем немного! Они не спасут нас, а доставят обратно в поместье, где нам крепко влетит за побег!
Мне всё равно! скидывая руку Линда, крикнул Брум. Не хочу я с тобой никуда идти! Иди один, если хочешь! Мы с Динди останемся здесь и будем ждать охотников! Ты обычный болтун, и ничего не знаешь! Тебе не добраться до Кидуи!
Посмотрим! зло бросил Линд и, толкнув Бруматта в грудь, резко повернулся и зашагал вдоль ручья.
Динди вроде бы сделала движение, словно собираясь отправиться следом, но Брум крепко держал её за руку.
Всё нормально, Динди, проговорил он. Если хочет пусть идёт! Вот увидишь, скоро он испугается и сам прибежит обратно! Эй! Сюда! Мы здесь! громко закричал он, надеясь, что охотники его расслышат.
***
Линд услышал шаги отца за дверью, и задрожал. Он никогда ещё не испытывал на себе всю силу отцовского гнева за те мелкие шалости, которыми он обычно грешил в детстве, барон Ворлад разве что отвешивал подзатыльника, а чаще и вовсе отделывался насмешливыми комментариями. Но теперь Когда он вошёл в дом (Брум и Динди сразу же направились в свой флигель), отец сидел за столом, и был он темнее тучи.
Иди к себе! глухо рыкнул он, глядя не на сына, а на двух слуг, что привели его. Он не хотел устраивать разнос при простолюдинах.
Линд, едва чуя под собой ноги, бросился в свою комнату и рухнул на так и не прибранную постель, сотрясаясь от страха и разочарования, а скорее даже горя. Он плакал, но плакал не от предвкушения страшного наказания, а оттого, что всё закончилось, когда он, кажется, был уже на пороге новой жизни.
Те, кого они сочли охотниками, оказались слугами сеньора Хэддаса, а скорее уж слугами его отца, посланными на розыски. Дело в том, что Линд не хотел исчезать бесследно и заставлять отца переживать, а потому оставил, как ему казалось, весьма взрослое и серьёзное письмо, надеясь, что отец всё поймёт.
Но барон Ворлад не оценил сыновьего порыва и пришёл в ярость. Первым же делом он отправил всадников в Тавер, но те вскоре вернулись, заверяя, что трёх молодых людей никто не видел ни по дороге, ни в городе. Стражники у ворот божились, что не могли не заметить их, если бы беглецы объявились.
Тогда Довин велел позвать егерей с собаками и пустить их по следу. Гончие без особых трудностей взяли след и привели людей к лесу. Оказалось, что несчастные беглецы сбились с дороги практически в самом же начале, и за всё это время так и не приблизились к Труону ближе, чем на пару миль. Да и слишком глубоко на юг они тоже не ушли. По большому счёту, они ходили широкими кругами всего в каких-нибудь полутора милях от края.
Впрочем, будь у них больше времени, они достигли бы цели, поскольку идея двигаться вдоль ручья была верной. Поступи они так сразу же и, возможно, сумели бы уйти от погони прежде, чем та их настигнет. Быть может, им удалось бы даже добраться до одной из прибрежных деревень и нанять судёнышко. Но случилось то, что случилось.
После того, как отправившиеся на поиски егеря отыскали детей сеньора Хэддаса, те указали направление, куда ушёл молодой барчук, так что его настигли очень быстро. Линд даже особенно не сопротивлялся он уже понял, что проиграл, и теперь больше всего страшился отцовского гнева. В итоге все трое благополучно были доставлены в поместье.
И вот теперь Линд в своей комнате ожидал наказания. Когда вошёл отец, он тут же вскочил и вытянулся по струнке, как заправский легионер. Комната была невелика, так что расстояние между отцом и сыном не превышало ярда. Лицо барона Ворлада было мрачным, но довольно спокойным. Впрочем, это было спокойствие грозового неба перед бурей.
Ну и чего ты хотел добиться? начал допрос отец.
Я язык присыхал к гортани, но сейчас нельзя было мямлить. Линд должен был показать, что он уже взрослый. Я хотел отправиться на службу, отец. Стать таким как ты
Мы уже говорили об этом ранее, и я запретил тебе думать об этом ещё год.
Да, но юноша мучительно сглотнул и прокашлялся, поскольку голос был сиплым от страха. Я уже готов, отец! Чем скорее я начну службу, тем скорее дослужусь до высших чинов. Ты сам говорил, что начал службу в семнадцать
Но я для этого не сбегал из дому, ослушавшись приказа отца! Кроме того, тебе ещё нет семнадцати! Уж не думаешь ли ты, что способнее своего старика?
Нет, милорд! воскликнул Линд. Я вовсе так не думаю! Просто Мне скучно здесь, и мне кажется, что я трачу жизнь напрасно. У меня ощущение, что я получил пятьдесят рехт, но решил просто так выбросить одну в море
Неплохо! внезапно рассмеялся Довин. В твоей голове правильные мысли, сын, но, к сожалению, это не мешает тебе вести себя в высшей степени глупо.
Я хотел, чтобы ты гордился мною, отец! быстро заговорил Линд, сбитый с толку, но и обрадованный внезапной перемене настроения барона. Я стал бы легионером, потом центурионом, а однажды легатом!..
Постой-постой вновь нахмурился Довин. Легионером? Запомни раз и навсегда, сын, никто из Ворладов никогда не будет простым легионером! Понял ли ты это?
Понял густо покраснел Линд, но ему хватило духу не опустить лицо.
У тебя хорошие стремления, Линд, но ты ещё мал и глуп. И твой сегодняшний поступок показал это. Именно поэтому я и не разрешил тебе отправиться на службу раньше. Ты не готов, хотя думаешь иначе. Кстати, в этом главная беда подобных тебе. Теперь нет войны, но поверь, что на войне первыми погибают такие как ты глупцы с хорошими стремлениями.
Линд слушал молча и не перебивал. Он нутром чуял, что гроза в этот раз прошла мимо, и теперь испытывал бесконечное чувство облегчения не только потому, что отец, похоже, не собирался его прибить, но также и потому, что он был теперь дома, в безопасности, и, как ему хотелось надеяться, вскорости его ждал хороший обед и сон.
Когда я решу, что ты готов, я позабочусь о том, чтобы ты получил хорошее место. Конечно, большой шишкой ты не станешь, да это и не нужно я сам начинал с низов. Но, конечно, не простым легионером. В тебе течёт кровь Ворладов, Линд, и никогда не забывай об этом. Ты останешься здесь столько, сколько я сочту нужным. Понял ли ты меня, сын?
Понял, отец, по-военному отчеканил Линд.
Я не стану слишком уж наказывать тебя, потому что твой поступок, хоть и был нелепым и бестолковым, всё же свидетельствует о том, что кровь твоя правильной густоты, и ты далеко пойдёшь когда поумнеешь, разумеется. Тебе кажется, что ты уже взрослый. И это понятно так устроены все люди. Всю свою жизнь ты словно поднимаешься вверх по винтовой лестнице, где всё, что выше, скрыто мраком. Ты думаешь, что уже давно поднимаешься по этой лестнице, и уже хорошо научился не спотыкаться на ступеньках, а потому уверен, что познал всё о своём подъёме. Но это лишь потому, что ты не знаешь, что будет выше, там, во мраке. Тебя ждёт в жизни ещё много неприятных сюрпризов, сын. Сегодняшний день тому подтверждение. Надеюсь, он послужит тебе уроком. Подумай об этом в течение тех десяти дней, что тебе нельзя будет выходить из комнаты.
Сказав это, барон Довин Ворлад вышел.
Глава 4. Динди
Это были самые долгие десять дней в его жизни Как и велел отец, Линд за всё это время ни разу не переступил порог своей комнаты. Дважды в день приходил слуга, чтобы принести поесть и вынести судно, но он не откликался, когда юноша обращался к нему. Значит, отец велел полностью изолировать сына. Поняв это, Линд перестал и стараться завести разговор.
Единственное развлечение, которое ему было доступно разглядывать в окно пейзажи Серого моря и двор. Иногда он мог видеть отца, уезжающего куда-то или, напротив, возвращающегося. То и дело туда-сюда мельтешила дворня, иной раз важно прохаживался сеньор Хэддас. Но ни Брума, ни даже Динди не было. Видно, они тоже были наказаны
Зато было много времени, чтобы обо всём подумать. Возможно, именно этого и добивался от него отец. И Линд, надо признаться, чем больше думал о произошедшем, тем яснее понимал, насколько всё было глупо задумано и реализовано. А это означало лишь одно сам он действительно был ещё слишком молод и глуп. То, что сказал ему отец в тот день, крепко засело в мозгу, и теперь юноша медленно переваривал это, словно корова, жующая жвачку.
Главный вывод, который он сделал отца нужно слушаться. Барон Ворлад гораздо умнее и опытнее. Линду неожиданно пришло в голову, что его отец тоже когда-то был шестнадцатилетним мальчишкой, и, возможно, тогда у него в голове были похожие мысли. Быть может, тогда он тоже был наивен и глуп, как его сын сейчас. Во всяком случае, это значило, что отец вполне мог понимать, что творится сейчас в его голове.
Линд вдруг ясно понял простую вещь отец когда-то был на его месте, тогда как сам он на месте отца не бывал никогда. И это значило, что с его стороны просто смешно воображать, будто он знает что-то такое, что неизвестно барону. Та вещь, что Довин сказал про лестницу, ведущую во тьму, вдруг абсолютно наглядно представилась Линду. И он твёрдо решил для себя, что отныне просто заткнётся и станет во всём слушать то, что ему говорят более умные и более опытные люди.
Неизвестно, на сколько должно было хватить этих благостных мыслей, но из своего заточения Линд вышел словно бы другим человеком. Он с наслаждением покинул свою временную тюрьму, и в полной мере вдруг осознал те простые и незаметные радости жизни, когда ты можешь пойти куда вздумается, а встречные люди вновь начинают общаться с тобой. Каково же тогда приходится настоящим узникам, сидящим годами в сырых подвалах?.. И юноша сделал себе ещё одну пометку на память надо жить так, чтобы не попасть в тюрьму.
Первым же делом он отправился на поиски Брума. И предсказуемо отыскал их с Динди на побережье на том самом месте, где они любили проводить время. И занимались они своими любимыми делами Брум блаженно жарился на солнце, раскинувшись на сером песке, а Динди бродила по воде. Даже несмотря на жару, родители запрещали ей купаться. Впрочем, море всё равно оставалось холодным, так что Линд их отлично понимал сам он не горел желанием окунуться.
Ну как ты? воскликнул Брум, услыхав шаги друга, лишь когда тот подошёл почти вплотную. Здорово тебе досталось?
Да не то чтобы очень, небрежно пожал плечами Линд, присаживаясь рядом. Десять дней в комнате без возможности выйти. Но знаешь, старик, это было вовсе даже и не наказание. Это был урок. И я его, похоже, усвоил. А вы как?
Пустяки! отмахнулся Брум. Меня тоже заперли, да ещё отец всыпал немного за то, что потащил за собой Динди. В общем, ничего страшного. По-моему, в глубине души он был даже рад, что я отправился с тобой.
Да и мой отец не то чтобы очень уж разозлился. Только на то, что я всё сделал глупо. И это действительно так. Я сильно сглупил, старик. Извини, что втянул вас в это.
Ты знаешь, сейчас, когда всё прошло, этот день вспоминается даже приятно, улыбнулся Брум. Да и Динди понравилось.
Линд взглянул на девушку, как будто бы задумчиво бродящую в море, как обычно бесстыдно задрав юбку, и вспомнил, как она вступилась за него. Это было странно. Но, во всяком случае, вряд ли Динди могла затаить обиду за тот день кажется, её память была подобна песку в полосе прибоя.
И всё же брать её с собой было глупо пробормотал он, и Брум согласно кивнул.
И что теперь?
Буду ждать, пока отец не позволит уехать, вздохнув, ответил Линд. Буду готовиться. Я хочу попросить твоего отца возобновить занятия. Страшно подумать, что я, дожив до своих лет, почти ничего не знаю Наши родители могут многому нас научить, Брум.
Ещё бы! Надо подготовиться к самостоятельной жизни! Я тоже буду учиться с тобой!
Тогда не будем терять время! решительно объявил Линд. Вставай, старик, пойдём поговорим с твоим отцом. Может быть, он согласится начать занятия сегодня же.
Ладно, пошли, украдкой вздохнув, Брум поднялся, и песок посыпался с его одежды. Эй, Динди, выходи! Пора домой.
***
Так прошёл остаток лета, осень и зима. Линд и Брум действительно провели это время с пользой. Барон Ворлад даже пригласил в поместье из Тавера настоящего преподавателя, поскольку сеньор Хэддас честно признался, что его возможности весьма скромны.