Америций. Да, как скальп, но тот, кто хотел это сделать, не знал, как снимают скальпы. Только в теории. Как хирург, который смотрел видео с записью операции, но сам не оперировал.
Черт, ты когда-нибудь в словарь заглядываешь, решая кроссворды?!
Терри свернула с центрального шоссе в узкий переулок и посигналила стайке пешеходов, которые несли пакеты с логотипом сети супермаркетов «Полная корзина».
Случается, что заглядываю.
Итак, у нас есть дилетант, который попытался снять скальпы с трех несчастных парней, решивших повеселиться в Ночном квартале. Мы знаем, что все трое мужчины, причина смерти одна и та же напомни, от чего они умерли?
Старушка в компании двух фокстерьеров медленно переходила дорогу, осторожно ступая по белоснежным полосам недавно обновленной «зебры». Терри барабанила пальцами по рулю.
Инсульт.
Цикл книг, состоящий из четырех Кит поднял голову. Инсульт?..
Цикл книг, состоящий из четырех томов это тетралогия, подсказала Терри. Да. Инсульт.
Они же молодые? Одному даже тридцати не исполнилось?
Девушка посмотрела на часы. За старушкой с фокстерьером бежала толпа ребятишек во главе с воспитательницей. Если они будут ехать в таком же темпе еще полчаса, то она опоздает на ужин к отцу. А отец опозданий не любит.
Да. Но инсульты случаются и у молодых.
Хм. Что сказал Дуарте?
Что это выглядит странно. Либо кому-то взбрело в голову поиздеваться над трупами, и он выбрал для этой цели Ночной квартал и это не лишено логики, ведь в Ночном квартале чаще всего появляются трупы, либо
Детектив Вагнер наклонил голову, делая вид, что внимательно прислушивается.
Либо? поторопил он.
Либо умерли они не от инсульта.
Э, озадаченно отреагировал Кит. Дуарте не уверен в том, что правильно определил причину смерти? Это что-то новенькое. Обычно он говорит «да чтоб я сдох, если ошибаюсь».
Энрике такого не говорит, возразила Терри.
Дети наконец-то перешли дорогу, узкий переулок перешел в широкое и почти свободное шоссе. Она совершенно точно опоздает. Нужно будет предупредить отца звонком. Или поехать после того, как она высадит Кита у дверей его дома, а к себе не заезжать? Нет. К ужину нужно переодеться. В идеале нацепить вечернее платье. Или коктейльное. Лучше вечернее, иначе Тристан весь вечер будет сидеть с кислой миной «уважающие себя вампирши полуголыми не расхаживают» и сверлить ее уничтожающим взглядом. Экспресс-вариант сменить джинсы на элегантные брюки, а рубашка и так сойдет.
Художественный вымысел, произнес детектив Вагнер.
М-м-м Сколько букв?
Это я про слова, приписанные мной доктору Дуарте, мэм. Он и вправду так не выражается, по крайней мере, при дамах. При живых и теплых дамах я имею в виду. Я приукрасил его образ с помощью художественного вымысла. Странно рассказывать тебе такое. Ты же живешь с писателем. Вернемся к ребятам, которым сделали неудачную пластическую операцию по удалению второго подбородка. Между ними нет ничего общего, помимо того, что мы уже обсуждали. Разный социальный статус, разный род занятий и увлечения тоже разные. И они друг с другом не знакомы.
Заметив пару уличных музыкантов, пересекавших дорогу по диагонали и державшихся так, будто они бредут по пляжу, Терри ударила по тормозам.
Нет, не знакомы, ответила она. Но у них есть кое-что общее. Они лечились в нашем восстановительном центре.
Центр помощи страдающим от наркотической зависимости имени Лурии Родман, с преувеличенной напыщенностью продекламировал детектив Вагнер. Кто это такая? И имя у нее странное.
Это бывшая жена доктора Родмана. Имя у нее и вправду странное, но полное еще хуже: Велурия.
Кит расхохотался и, свернув газету, постучал ей по колену.
Он что, был женат на светлой эльфийке?
Нет, конечно. На темной. Благородных кровей. Он же из этих.
Терри притормозила у тротуара. Почтальон, разносивший послеобеденные письма, открывал ярко-красный ящик с надписью «Вагнер, Кит и Эдна». На лужайке возле дома дочери детектива Вагнера, Лиэна и Элина, бросали мяч, за которым носился шоколадный сеттер.
А имя больше подошло бы светлой. Для кошки так вообще идеально. Ну, будет. О твоих ребятах с перерезанным горлом я еще поразмышляю. Но кажется мне они вылечились окончательно, так?
Да, уверенно кивнула Терри. Энрике не нашел ни намека на наркотики.
И как давно они закончили свою программу?
По-разному. Один лечился пять лет назад, второй четыре. А третий прошел полный курс терапии шесть месяцев назад, но продолжал ходить на встречи группы, потому что хотел стать куратором. Юджин начал работать на полную ставку в «Треверберг Таймс» и решил, что не сможет вести два потока одновременно. Руководство центра рассматривало варианты замены, и парень был одним из кандидатов.
За неимением других вариантов детектив Вагнер выдал любимое:
Хм.
Одна из дочерей Кита, увидев отца в машине, крикнула:
Папа, папа! Мама подогрела мясную запеканку! Она говорит, Энджи и Айзек голодные, и нужно скорее идти, иначе нам ничего не достанется!
***
Юджина Терри нашла на привычном месте: он сидел за столом в кабинете и просматривал отпечатанный черновик статьи, держа наготове ручку с красной пастой.
О, привет! обрадовался он, подняв голову. А я уже начал волноваться. Обычно ты звонишь, когда задерживаешься
Я отвозила домой Кита, и мы застряли в «пробке».
Да уж, не лучшее время для поездок.
Не лучшее время для того, чтобы иметь автомобиль и сидеть за рулем, со смехом поправила Терри.
Она обогнула стол, остановилась за спиной Юджина и поцеловала его в макушку.
Чем занят?
Планирую новый материал. Редактор попросил статью о докторе Альберте Родмане для печатной версии газеты. Большую. На разворот.
Терри подошла к окну и поняла жалюзи.
Получается?
Не очень, признался Юджин, покусывая колпачок ручки. Если честно, понятия не имею, о чем писать. По-моему, о нем все уже известно.
***
Начало 2005 года
Треверберг
При первой встрече с Юджином на ум приходило сравнение «мышь». У него было маленькое, аккуратное, немного нервное лицо с заостренными чертами, волосы пепельного оттенка даже после парикмахерской выглядели так, будто он только что проснулся, а в ясных карих глазах жила целая Вселенная, но мало кто мог ее разглядеть. Юджин вел себя тихо: он говорил тихо, смеялся тихо, ходил тихо, и свои чувства выражал так же тихо. Чаще всего он и вовсе их не выражал, предпочитая молчать. Он даже молчал по-особенному.
В группе поддержки, которую курировала Терри, Юджин был самым незаметным, но по ведомой лишь богам причине она обратила на него внимание в первый же день их знакомства. Свою историю он рассказал последним. В истории этой не было ни драмы, ни трагизма, ни долгих рассказов о тяжелой борьбе с героином. Речь была короткой, и звучала она так: «Я решил начать новую жизнь потому, что хочу стать писателем. Нет. Я мечтаю стать писателем. Я решил начать новую жизнь в тот момент, когда понял, что мне придется выбирать между героином и творчеством. И я выбираю последнее».
Иногда Терри думала о том, что она влюбилась в книги Юджина, и только потом в их автора. Она проглатывала отпечатанные на принтере листы, полностью потеряв чувство времени и реальности. Перед ней открывались прекрасные миры, населенные удивительными существами. Она путешествовала по тропическим лесам, полным опасностей, сидела за столом в волшебных хрустальных замках и пила вино с королями и королевами, вместе с благородными рыцарями спасала прекрасных дам, в компании смелых искателей приключений отправлялась на космическом корабле к новым галактикам. Творчество обладает силой, с которой не сравнится самая мощная магия. Люди с печатью Лилит на протяжении истории пользовались (и продолжают пользоваться) им для того, чтобы показать миру другую, темную, непознанную сторону, и их называют гениями. У Юджина не было печати Лилит, но он обладал уникальным даром. В том, что он победил зависимость, следовало благодарить не лекарства и не групповую терапию, а его желание творить.
Как-то раз они с Терри сидели на одной из скамеек в парке, было раннее мартовское утро, зима в том году выдалась холодная, снег выпал рано и, похоже, намеревался лежать до мая. Юджин накинул на плечи теплую куртку, подбитую серым мехом, и они пили горячий шоколад из больших кружек.
Тебе не холодно? спросил Юджин.
Терри улыбнулась.
Нет. Я никогда не мерзну. Она помолчала и добавила прежде, чем успела подумать о сказанном: Это потому, что я другая.
В ответ Юджин с серьезным видом кивнул.
Да, я знаю. Мы оба другие. Это нас объединяет.
Он сделал глоток шоколада и довольно зажмурился.
Тебе нравится быть другим? заговорила Терри.
Да, быстро ответил он. Лучше быть другим, чем таким, как все.
Даже если ты всегда одинок?
Юджин пожал плечами.
Ты читала мои книги. Если бы не одиночество, я бы их не написал.
Терри смотрела на то, как пар, поднимающийся от кружки, растворяется в воздухе.
Юджин, я хочу тебе кое-что рассказать, наконец решилась она.
Ты начала писать роман? Он шутливо ткнул ее локтем в бок.
Нет.
Серьезный роман? Потому что вид у тебя очень серьезный.
Нет, рассмеялась Терри. Я сказала, что я другая. Думаю, ты меня не так понял. Я совсем другая.
Услышав ее историю, Юджин несколько минут сосредоточенно молчал.
Круто, наконец сказал он. Хотя, наверное, надо отреагировать иначе. Вроде «о нет! Что? Ты вампир?! Ты меня не укусишь?!».
Не укушу, улыбнулась Терри. Я не питаюсь людьми.
Правда?
Я особенная даже среди вампиров.
Юджин погладил ее по щеке, прикоснулся к волосам.
А у тебя есть клыки? поинтересовался он с невинным видом.
Есть. Но Терри почувствовала себя неловко. Я не умею ими пользоваться.
Заметив, что ее чашка пуста, Юджин передал ей свой шоколад.
Ты выглядишь как человек.
Мы все выглядим как люди.
Его глаза удивленно расширились.
Все?..
Вечером того же дня они засиделись допоздна. Юджин узнал, что в Треверберге люди живут бок о бок с темными существами. Он узнал о темных и светлых эльфах и феях, о служителях культа сладострастия, о вакханках и об оборотнях, и, конечно же, о вампирах. О том, что в заброшенных тоннелях под городом можно найти гнездо ундин, созданий, которых называют русалками. Он узнал об Ордене, о служителях Равновесия, о людях с печатью Лилит и о том, что их реальности существуют бок о бок, являясь отражением друг друга.
Круто! искренне восхитился Юджин. А я могу задать личный вопрос?
Конечно, подбодрила его Терри.
Вампиры могут встречаться с людьми? Я имею в виду, не только для ужина не только для вампирского ужина?
***
6 июля 2009 года
Треверберг
Терри присела на стол.
У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, объявила она.
Не люблю «Крестного отца», надулся Юджин.
Я иду на ужин к папе. К нему приехал Лариэль, сын доктора Родмана. Ты можешь взять у него интервью.
На работу в редакцию «Треверберг Таймс» попасть непросто, а получить собственную рубрику, пусть и на сайте газеты, еще сложнее. Юджину представилась возможность, которая выпадает лишь раз в жизни. Отец пригласил их с Терри на званый ужин, где среди прочих гостей присутствовал главный редактор «Треверберг Таймс». «Тот самый талантливый молодой человек, о котором мне так много рассказывала юная госпожа», обратился он к Юджину. Терри покраснела до кончиков волос. Ее «протеже» было двадцать пять, а «мистер ТТ», как его называли друзья, трехсотлетний вампир, выглядел примерно на столько же, и «молодой человек» из его уст для уха смертного звучало странно. Да и рассказывала она о нем не так уж и много. Все свелось к единственному упоминанию в разговоре о том, что газете срочно требуются новые журналисты.
С собой Юджин, конечно же, портфолио не носил. И он поступил так, как и должен поступать человек, которому выпал уникальный шанс. Сел в машину, поехал на другой конец города и вернулся через полтора часа со стопкой отпечатанных статей. «Очень хорошо, юноша, резюмировал мистер ТТ. Для криминальной хроники это не подойдет, но истории вы рассказываете прекрасно. Умение, которое, к слову, встречается не так уж и часто. На выдуманных историях у нас специализируется мисс Сандерс, владелица издательства «Сандерс Пресс». Мне больше подойдут невыдуманные. Если это вас устраивает, приходите в мой офис завтра в девяти утра».
Круто! обрадовался Юджин. Уговорю, не сомневайся! Он уже поднялся из кресла, но замер и бросил испуганный взгляд на Терри. Это званый ужин? Мне придется надеть смокинг?..
Девушка залилась смехом.
Нет. Обычный ужин в семейном кругу. Черные брюки и белая рубашка сойдут. Даже галстука не надо. Одевайся скорее. Мы опаздываем.
Глава шестая. Выписка из дневника доктора Филиппа Хобарта
5 сентября 1939 года
Пригород Лондона, Великобритания
Бэзил явился ко мне в спальню с охапкой газет в руках и настоял на том, чтобы я прочитал все от корки до корки. За семь дней, проведенные мной в постели, мир перевернулся. Первого сентября Германия напала на Польшу. Третьего сентября Франция и Англия объявили Германии войну. Неужели это происходит снова? Не могу поверить. Альберт часами сидит возле радиоприемника, рассуждает о стратегии и политике и делает ставки. Ему все это кажется игрой. Ему и прошлая война казалась игрой. Более циничного существа я не встречал и вряд ли когда-нибудь встречу. Хотя винить его не в чем. Он истинный ученый.
Мои слова о том, что через год мир превратится в руины, его забавляют. Он уверен, что происходящее высший замысел. Тот, кто должен умереть, умрет, тот, кто должен выжить, выживет. Войны, говорит Альберт, аналогичны эпидемиям. Природа должна очищать планету. В Темном мире есть смена темных вех: все рушится, строится новое. Но мир людей это не Темный мир. Развитие смертных происходит волнообразно. Одна эпоха плавно переходит в другую. Слишком плавно, утверждает Альберт, а поэтому без кризисов не обойтись
<>
Мы пьем чай и гадаем, как скоро в небе над Лондоном появятся бомбардировщики. Если Альберт за что-то и волнуется, так это за лабораторию. Пожалуй, ее следует перенести в подвальные помещения. Лучшим выходом из положения было бы перемахнуть через океан, как мы планировали изначально. Американские паспорта я получил много недель назад. Бэзил приходил в ужас при мысли о том, что мы поплывем на корабле он ненавидит воду но отправился бы за нами куда угодно, хоть в Ад. Мы никуда не отправились, а оказались в самом настоящем Аду.
Но я сделал свой выбор. Никто не знает, как скоро мы смогли бы вернуться к работе в США. Мы слишком долго медлили с этим решением. Альберт даже намекнул на то, что неплохо было бы экспериментировать на ком-то другом, а не на себе. Однажды он в шутку предложил мне обратить его и «начать пытать». И за последние семь дней я успел несколько раз пожалеть о том, что не принял это предложение, пусть и понимал, что на такое никогда не пойду.
Это предприятие оказалось бы слишком рискованным даже в том случае, будь Альберт человеком. Обращение высшего темного эльфа сумасшествие. Вы и понятия не имеете, что получите в итоге. В нашем мире у каждого есть строго определенное место. Вампиры бессмертны. Необращенные живут долго (высшие очень долго), и их судьба оставаться необращенными. Хотя порой я задумываюсь о том, что в душе Альберт вампир. В нем слишком много страсти и огня даже для темного эльфа. Кто знает, возможно, когда-нибудь он встретит своего создателя или создательницу
7 сентября 1939 года
Пригород Лондона, Великобритания
Впервые за девять дней вышел из дома и прогулялся по саду. Воздух после такого заточения кажется особенно сладким, хотя к здешней сырости я до сих пор не привык. Альберт отдал распоряжения по поводу переноса лаборатории в подвалы, прислуга подготавливает помещения, а мы сортируем документы и разбираем тетради с моими дневниками. Последних слишком много, и, посовещавшись, мы решили сжечь все до 1930 года, но у меня не поднялась рука отправить все это в огонь, и у Альберта тоже. Не будет ли лучше перепечатать? Альберт много раз уговаривал меня использовать печатную машинку, а не ручку с бумагой, но что-то во мне каждый раз восстает против этих безликих букв и ровных рядов