Мою зайку, хочу сказать, они в упор не замечали. А она стояла как раз напротив них.
Здравствуйте, мальчики, с улыбкой произнесла она, тряпочка на её груди легла так неудачно, что крупные вишни её сосков остались совершенно неприкрытыми. Комнату затопил пряный мускусный запах.
Лежи тихо, проскрипел внутри мозга мой лоа-хранитель, я тебе пока кровь почищу, а ты посмотри, как спецы работают, хе-хе.
Мальчики, ну что же вы, как неродные? в эту фразу она вложила ещё больше сексуального призыва, чем в приветствие.
Я, не смотря на усилия Лоа, чуть из койки не выскочил. Удержался только грандиозным усилием воли. Любители же ходить в гости через окна застыли, пожирая воловьими глазами кроличью фигурку и издавая невнятное, то ли рычание, толи поскуливание. В любом случае, эти звуки выражали крайнюю степень охватившего их возбуждения.
Ну что же вы молчите, мальчики? она захлопала ресницами, а у ближайшего ко мне «мальчика», возрастом уже туда, за сорок, из уголка застывшего в дебильной улыбке рта, свисала, раскачиваясь, длинная и толстая нить густой липкой слюны. Второй выглядел не лучше.
Зайка, мне выйти? спросил я. Не хватало мне ещё свечку держать в этой ситуации. Когда она их тут начнёт, гммм, утилизировать. Во всех смыслах этого слова.
Лежи, Алейс. Я их по ускоренной процедуре, она хищно ощерилась, оприходую. Не укладывая. Да и неохота мне, ради этих двух кусков гнолльего дерьма, вынимать вагинальные шарики.
Тренируешься? поинтересовался я?
Ну, а как же без этого-то? весело спросила она, возлагая обе руки на лбы мычащих и пускающих пузыри воришек, надо себя в форме поддерживать. Работать над собой. Мускулатуру качать.
Её ладони окутались холодным голубым сиянием. И сквозь это сияние из головы каждого грабителя начали проскакивать золотистые искорки, исчезая в ладошках демонессы. Милая кроличья мордаха в этот момент сложилась в совершенно изуверскую гримасу, рот сладострастно полуоткрылся, обнажая мощные белоснежные резцы. Ноздри жадно затрепетали.
А через три минуты всё было кончено. Ночные гости валялись на полу, похожие на две кучи грязного тряпья. Рыжая же сидела на стуле, и глаза у неё были шалыми и сытыми.
И всё равно мне пришлось вставать, благо под одеяло я залезал, не раздеваясь, что бы, если что, включиться в драку. Но, обошлось. Теперь мы с демонессой собрали все воровские причиндалы и выбросили их в, окно, так и оставшееся распахнутым. Тушки ночных визитёров сразу же отправились следом за своим имуществом. Перед тем, как закрыть ставни, я выглянул в окно. Внизу, поверх рассыпанных орудий своего незаконного промысла сломанными куклами застыли трупы неудачливых воришек. И ночное светило, Йельйя, бесстрастно взирало с высоты на эту скорбную картину, заливая всё вокруг призрачным лиловым светом.
Демонесса пожелала мне спокойной ночи и удалилась в пространство кольца. А я, наконец, разделся и забрался под одеяло.
Ранним утром меня разбудил настойчивый стук в дверь. Приоткрыв её, я узрел давешнюю косую подавальщицу.
Господин, вас ждет следователь Ордена, спуститесь, пожалуйста, в зал.
Глава 3 Орден. Взятка. Волколаки
Я демонстративно зевнул во всю свою пасть и недовольно пробурчал, что минут через сорок спущусь. Эта мымра косоглазая, видимо, собиралась что-то мне возразить, и даже рот открыла для этого. Но я, посчитав, что оратор она заведомо слабый, просто захлопнул дверь перед её носом.
Орден, прямо вот тут, в моём баронстве? Откуда? Бардак в феоде, как оказалось, прям-таки, невообразимый. Надо наводить порядок, однако. Но, предварительно, следуетвсё выяснить, само собой.
Минут пятнадцать я посвятил водным процедурам, после чего быстро оделся и собрал рюкзак. Кто его знает, чем завершатся мои переговоры с представителями Ордена. Может быть, мне придётся покинуть сей гостеприимный кров на предельной скорости. Такую вероятность сейчас со счетов сбрасывать никак нельзя.
Уточнил у демонессы, не обнаружат ли её, и, получив уверенный отрицательный ответ, осмотрел комнату, что бы ещё раз убедиться в том, что тут ничего мною не забыто. Затем взвалил рюкзак на спину, подхватил свою глефу и вышел из номера. Спустившись вниз, отдал обслуге ключ и поинтересовался, кто же тут меня ждёт, с утра-то пораньше?
Полноватая сонная девица, стоявшая за стойкой, зевнув, ткнула пальцем в правый дальний угол, где за столом расположился крупный усатый мужчина. Под расстёгнутой кожаной курткой была видна кольчуга мелкого плетения, а на перевязи за спиной висел стандартный пехотный меч.
Я попросил сонную девицу налить мне травяного бодрящего отвара и, получив исходящую ароматным паром кружку, отправился к этому хмурому дядьке. Подошёл к столу и плюхнулся на грубо сколоченный табурет напротив этого мрачного персонажа, который продолжал купать кончики своих вислых усов в кружке с пивом. Это с утра-то пораньше. Он молча поднял на меня пустые оловянные глаза.
Доброе утро! лучась позитивом и широко улыбаясь, бодро произнес я.
А ты уверен, что для тебя это утро будет добрым? ответ оптимизма мне не прибавил. Похоже, разговор будет трудным. Но тон свой я не поменял.
Не вижу пока ничего, что могло бы его омрачить, ответил я всё в том же, нарочито-бодром духе.
Твоё дело, хмыкнул мой собеседник, ну, поздоровкались, и ладно, он смерил меня долгим, оценивающим взглядом, пора к делу переходить.
Я хлебнул ароматного отвара, и сконструировал максимально заинтересованную физиономию, неотрывно глядя в серую хмарь его глаз.
Представлюсь, в голосе моего визави приглушённо лязгнул металл, Старший следователь субпрецептории Ордена Паладинов Почившего Бога в баронстве Стоуб отец Майлгун, но если он думал, что меня напугал, то он здорово ошибся.
Очень приятно, продолжая оптимистично улыбаться ответил я, а меня зовут Алейс, мастер Алейс, и опять с немым вопросом во взоре уставился на любителя утреннего пива.
Меня вызвали в этот забытый богом трактир, потому, что у здания, с той стороны, что выходит к лесу, сегодня ранним утром были обнаружены два трупа, и он с прищуром посмотрел на меня.
Я же надвинул на свою физиономию гримасу, выражающую удивление и лёгкий шок:
Какой ужас! трагическим голосом, но не громко, воскликнул я, ведь мои окна как раз на лес и выходили. И я тоже мог пострадать!
Но не пострадал, подхватил следователь, и именно поэтому ты и будешь в этом деле главным свидетелем, он обличающим жестом ткнул в меня указательным пальцем, а потом, скорее всего, и обвиняемым!
Это почему это? совершенно натурально возмутился я.
Это потому, что их убить было больше некому! выложил свои умозаключения этот неординарный сыщик, только твои окна туда смотрели!
Дело в том, что вчера я заказал ужин в номер, но так устал, что съел всего пару кусочков мяса, мой проникновенный голос не оставлял никаких сомнений в правдивости этих свидетельских показаний, а потом на меня такая сонливость накатила
То есть ты, Алейс, хочешь мне сказать, что спал и ничего не слышал? набычился орденец.
Так оно и было, Майлгун согласился я.
Не Майлгун, а отец Майлгун, возмутился следователь, и даже грохнул своим немаленьким кулаком по крепкой столешнице.
В таком случае, ледяным голосом ответил я, не Алейс, а мастер Алейс, правда, кулаком стучать по столу не стал, чтобы не обострять.
Следующие тридцать секунд я, широко улыбаясь, смотрел в блёклые, исчерченные красными прожилками гляделки отца Майлгуна.
Хорошо, следователь освежился хорошим глотком пива, кто может подтвердить, что ты спал?
Я думаю, что если ты хорошенько опросишь персонал этого заведения, то наверняка найдёшь какого-нибудь свидетеля.
Вот как? поднял седую бровь следователь, что-то я не понял тебя, мастер Алейс. Объясни, будь добр.
А что тут понимать-то? хмыкнул я, в мясную подливу мне сонного зелья кто-то подмешал. Мясо ещё должно в моей комнате стоять, так что пока даже есть возможность проверить мои слова.
Это конечно, здорово, закряхтел отец Майлгун, только вот погибшие были весьма авторитетными людьми. В этих местах их знали и уважали все, а ты, мастер Алейс, пришёл неизвестно откуда, направляешься неизвестно куда. Подозрительный ты. И должного почтения ко мне, как к представителю власти, не проявляешь. Нехорошо.
Кажется я понял, где собака порылась. Доблестные представители ордена, выдвигая против путешественников абсурдные обвинения, судя по всему, просто укрепляли своё благосостояние. Хотя, может и отцу келарю тоже что-то перепадало, в общак. Кто их знает, какая там сложилась структура финансовых потоков, и кто с кем делится. Меня, это, по большому счёту особо и не интересовало.
Но, этот момент надо прояснить. Хотелось бы поскорее переместиться в столицу баронства и приступить к выполнению своей программы. И если для этого придётся стать взяткодателем, то я и на это готов, в разумных пределах, разумеется.
Мы же с вами взрослые люди, мой голос был наполнен доверительными интонациями аж до приторности, но обстановка требовала именно этого, и мы можем договориться, не правда ли? и я снова уставился в его зёнки, очень напоминавшие мне оловянные пуговицы, два умных человека всегда придут к взаимоприемлемому соглашению.
Почувствовав, что клиент дозрел и готов делиться, доблестный паладин солидно огладил пропитанные кислым пивом усы и важно просветил меня, дремучего:
Посильное пожертвование на благо Ордена, который смиренно несёт тяжкую ношу по охране порядка и нравственности в этом захолустье, он запнулся, видимо запутавшись в тех словесных кружевах, что начал было плести, переоценив свои интеллектуальные возможности. Но, надо отдать ему должное, быстро нашёл выход из тупика и лихо закончил фразу, будет весомым доказательством твоей невиновности.
А посильный, это сколько? наивно поинтересовался я.
Золотой? балдея от собственной наглости, он то ли спросил, то ли объявил сумму взятки. И посмотрел на меня, чтобы оценить по моей мимике реалистичность собственных хотелок. Я его не обнадёжил:
Золотой, это, наверное, уже за пределами моих возможностей, надо торговаться. Золотой-то я мог отдать без вопросов. Но, если сразу согласиться, то процесс вымогательства, наверняка, продолжится с новой силой, что ты скажешь о пятидесяти серебрушках, уважаемый отец Майлгун? Я думаю, что это очень хорошие деньги.
Да это просто насмешка над героическими паладинами, возмущённо пропыхтел следователь, которые неустанно несут свет истинной веры всем погрязшим во грехах и безбожии.
Мы препирались ещё минут двадцать. В конце концов сошлись на семидесяти серебрушках, кои я и отсчитал в лопатообразную ладонь блюстителя законности и нравственности. Проблема была решена, только, уж очень мне не понравились колючие взгляды хозяина этого гадюшника, которые я изредка ощущал на себе.
Похоже, что ещё ничего не закончилось, и за корешей своих, безвременно покинувших эту юдоль скорби, они попробуют с меня взыскать. Но, посмотрим. Для начала, надо всё таки позавтракать. Надеюсь, что тут не используют сонное зелье в качестве универсальной приправы для всех, без исключения, блюд местной кухни.
Позавтракал яичницей с беконом. Перед тем, как вонзить в неё вилку, на всякий случай поинтересовался у демонессы, как там с посторонними примесями. Она сказала, что есть можно. Ну и славно. Теперь у меня есть индикатор опасных для здоровья ингредиентов. Живой. Иногда капризный и вредный, но, так или иначе, работает. А это главное.
Я покинул таверну, стараясь не привлекать к себе внимания. Но, уйти так, что бы об этом совсем никто не узнал, у меня вряд ли получилось. Никаких иллюзий я на этот счёт и не испытывал. И, скорее всего, где-то впереди меня уже поджидают в засаде обозлённые уголовники. Ну, это их выбор.
Зайка, отзовись! подумал я.
Да, я здесь, что-то случилось?
Да пока ничего не случилось, я, как мог, мысленно транслировал приятную улыбку.
А раз ничего не случилось, то чего ты хотел? мысль демонессы так и сочилась подозрительностью и ожиданием подвоха, и, что это ты лыбишься? Никак опять удумал чего?
Что-то она не в духе сегодня. Ну да ладно, сейчас я ей настроение поправлю.
Я просто хотел спросить, ты есть хочешь?
Ты серьёзно спрашиваешь?
Конечно. Я серьёзен, как похоронный агент.
Запомни, она тоже транслировала мне мысленную улыбку, кровожадненькую такую, каннибальскую, я б сказал, Я. Всегда. Хочу. Есть.
Ага, опять мысленно улыбнулся я, кто хорошо ест, тот хорошо работает.
Опять работать, прошелестел в моём черепе печальный вздох.
Да ладно, можно подумать, я тут тебя припахиваю нещадно.
Пока нет, но я опасаюсь, а вот теперь мысль была кокетливая, я существо нежное, нуждающееся в непрерывной любви.
Как то двусмысленно это у тебя звучит. Но ладно. Ближе к делу. Меня, почти наверняка на пути ждёт засада.
Что нибудь серьёзное? по эмоциональной окраске этой мысли было понятно, что зайка там вся подобралась и изготовилась.
Предполагаю, что не очень. Урки. Но и расслабляться не стоит.
Поняла.
Как тебе удобнее, быть вызванной уже, когда стычка начнётся, или заранее выйти из кольца и как следует подготовиться?
Давай-ка я сейчас выйду, трансформируюсь в человека. Так мне даже удобнее будет.
Эх, а кроличий прикид тебе больше идёт, поддел я демонессу. Ну и закономерно услышал от уже материализовавшейся крольчихи:
Ты грубый!
И я тоже рад тебя видеть, зайка, со смехом отметил я её появление около себя.
Она незамедлительно трансформировалась в человеческую форму, но на этот раз одеждой вообще пренебрегла. На мой вопросительный взгляд, она ответила, что ей так удобнее, а то тряпки цепляются за ветки и колючки, и вообще, за всё, что ни попадя. Но перевязь с метательными ножами и широкий кожаный пояс с кучей кармашков и двумя пристёгнутыми к нему кинжалами она всё таки одела. Выглядела обалденно. Вся такая вооружённая, опасная и вызывающе сексуальная. Прямо доминатрикс из влажных подростковых грёз. Только плётки не хватает.
Ты готова? и, решив немного над ней постебаться, спросил, а шарики вагинальные убрала?
Я готова подтвердив готовность, демонесса, и хихикнув, приняла мою подачу, и да, со мной шарики, они и как метательное оружие чудо, как хороши.
Я решил не уточнять, откуда именно и каким образом она их метать собирается, опасаясь за свой хрупкий рассудок. Воображение моё рисовало просто совершенно умопомрачительные картины.
Ну, раз ты готова, то тогда будь рядом, я могу узнать о наличии разумных на довольно большом расстоянии. Так что, как только я кого-то обнаружу, уже и будем решать, как нам будет сподручнее с ними разделаться. Добро?
Как скажешь, промурлыкала рыжая, и, нарочито виляя подтянутой задюшкой, двинулась метрах в трёх впереди меня. Иногда она оборачивалась всем корпусом. Но я думаю, что вовсе не для того, чтобы убедиться в том, что я не отстал. А для того, чтобы я не забывал, насколько крепка и упруга её грудь.
Да, экстерьер у неё выше всяких похвал. И, надо сказать, что вид сзади у неё был не менее бодрящим, чем вид спереди. И движения беспокойного хвостика подчёркивали общую грацию плавных движений её сильного тела. В общем, попросив Эшу Опина почистить мне кровь от лишних гормонов, мешающих адекватно оценивать ситуацию, я, глядя на свою ассистентку получал ни с чем не сравнимое эстетическое удовольствие.