Каждый вечер дети по двое шли на кухню и умывались.
Первыми шли Малышка Мортен и Мина. Мама помогала им умываться, потом наливала в их тазики чистую воду, сыпала туда немного стирального порошка и спрашивала:
Есть у вас сегодня что-нибудь грязное?
«Что-нибудь грязное» находилось почти всегда. Мортен и Мина опускали своё бельё каждый в свой тазик.
Точно так же поступали все остальные. Ночью в кухне на столе стояло подряд десять тазиков, и в каждом мокло грязное бельё. Рано утром мама наливала в них горячую воду, и каждый самостоятельно, как умел, принимался за стирку. Мама помогала всем понемножку, наливала воду для полоскания, и вскоре она уже вешала чистое бельё на верёвку, которая была протянута от кухонного окна через весь двор к другому дому.
И каждый день верёвка была полна.
Однажды, когда все были заняты стиркой, через щёлку в двери в почтовый ящик вдруг упало письмо.
Все быстро побросали мокрое бельё и кинулись к ящику.
Не трогайте письмо мокрыми руками! закричала мама, бегая по кухне в поисках полотенца.
Папа вытер руки о штаны, Мортен последовал его примеру. Мона, Милли и Мина вытерли руки о мамин передник, а Марен, Мартин и Мадс схватили какую-то тряпку. Все старательно вытирали руки.
Да, из-за письма случился целый переполох.
Конечно, вы скажете, что в получении писем нет ничего удивительного, что вы тоже получали письма, и не один раз. Но это письмо было от старенькой бабушки, которая жила в деревне и очень не любила писать писем.
Давно-давно они уже ничего от неё не получали. Конечно, бабушке было трудно написать это письмо, ведь с тех пор, как она училась в школе, прошло целых шестьдесят лет, а за это время легко и позабыть, как выглядят буквы.
Можно, я разрежу конверт? спросил папа, вооружившись большим кухонным ножом.
Но мама испугалась.
Этим ножом ты разрежешь на кусочки всё письмо, сказала она. Лучше уж я сама его вскрою.
Она вытащила из волос шпильку и разрезала ею конверт так ловко, будто всю жизнь только и делала, что открывала шпилькой конверты. Затем она сунула шпильку в рот и стала читать.
«Ои-о-о-ие!»
Что ты читаешь? перебил её папа. Мы ничего не понимаем. Нельзя же одновременно жевать шпильку и читать.
И то правда, согласилась мама, воткнула шпильку в волосы и прочла: «Мои дорогие! Я уже десять лет копила копилку».
Какую копилку? спросил папа.
Обыкновенную, ответила мама. Слушай дальше: «И теперь у меня так много денег, что я могу поехать и навестить вас всех. Очень будет весело увидеть всех ваших детей. Сколько их теперь штук? Надеюсь, я вас не стесню. Ночью я могу сидеть на стуле или вы можете подвесить меня к потолку, потому что я сплю крепко и где угодно. Я выеду во вторник и думаю, что вы меня встретите на вокзале, потому что я раньше никогда не бывала в таком большом городе.
Целую. Бабушка».
Боже мой! воскликнул папа. Неужели нам придётся подвешивать её к потолку?
Не знаю, ответила мама. Во всяком случае, мы должны навести порядок к бабушкиному приезду. Сегодня понедельник, и, если не ошибаюсь, она приедет завтра утром.
Я поеду, попробую достать матрас, он всё равно пригодится, будем мы подвешивать его к потолку или нет, сказал папа и уехал на красном грузовике.
Мама и младшие дети сразу же принялись печь печенье. А старшим пришлось идти в школу, но, вернувшись из школы, они схватили свои матрасы, вынесли во двор и стали их выколачивать с таким жаром, что поднялось целое облако пыли. Потом они мыли, скребли и чистили квартиру, чтобы всюду было чисто и красиво.
Папа приехал домой с тюфяком и целым рулоном красной бумаги для украшения.
К вечеру все ужасно устали, и дети моментально уснули.
Папа и мама тоже клевали носом, но у них было ещё много дел. Прежде всего предстояло сделать восемь плакатов. На каждом плакате было написано имя. Ведь бабушка даже не знала, сколько у неё внуков. Ясно, что она и понятия не имела, как их всех зовут.
На другой день вся семья отправилась на вокзал на грузовике. Они вышли на перрон, выстроились в шеренгу и стали ждать. У каждого на шее висел плакат.
Вдруг загрохотало вокзальное радио.
Что оно сказало? спросили дети.
Оно сказало, что бабушкин поезд подходит к перрону, ответила мама.
И все увидели, как, пыхтя и фырча, подъехал бабушкин паровоз. Он тащил за собой много вагонов.
Вот она и приехала, прошептала Марта. Не проворонить бы её.
Папа, мама и восемь детей встали на цыпочки и заглядывали в окна вагонов, но бабушки нигде не было.
Не волнуйтесь, не волнуйтесь, сказала мама. Подождём её здесь, сейчас она выйдет из вагона.
Из поезда вышло много людей. Среди них оказалось немало старушек, но бабушки всё не было. Наконец вышел последний пассажир, и поезд опустел.
Может, бабушка вовсе и не приехала? спросила Мона, чуть не плача.
Непременно приехала, твёрдо сказала мама. Сейчас мы пройдём по вагонам и поищем её.
Вагоны стояли совсем пустые, но когда они заглянули в одно купе, дверь которого была приоткрыта, то в самом дальнем уголке увидели старушку в белом платочке. Она сидела низко опустив голову и закрыв лицо руками. Это и была бабушка.
Зачем же ты здесь спряталась? спросила мама.
Боюсь выходить, сказала бабушка. Здесь, в городе, так шумно.
Чего ты боишься? Ведь мы все с тобой и будем тебя охранять.
А я думала посидеть здесь, пока поезд не повернётся и не пойдёт обратно. Всё равно ведь будет считаться, что я побывала в городе.
Так не годится, решительно заявила мама. Ты должна погостить у нас хоть немного.
Боюсь выходить на улицу, там столько автомобилей, сказала бабушка.
Не бойся, бабуска, я пелеведу тебя челез дологу, сказал Малышка Мортен.
Тогда бабушка согласилась. Она крепко взяла за руку Малышку Мортена и вместе с ним вышла на улицу.
Бабушка была счастлива, когда наконец они добрались до дому. Их квартира показалась ей очень красивой. Да оно и неудивительно ведь все горшки с цветами, стены и потолок были украшены красной бумагой.
Теперь бабушка как следует разглядела всех внуков и выучила наизусть их имена.
После этого она села у окна и просидела там остаток дня.
Когда был готов кофе, она взяла свою чашку и поставила её на подоконник.
Почему ты всё время сидишь у окна? спросил бабушку Мадс.
Считаю автомобили, ответила бабушка. Сто восемь, сто девять
Она сидела у окна, пока не стемнело.
Я насчитала тысячу восемьдесят автомобилей, сказала она. Не так уж плохо для первого дня. Можно, я посижу ночью на стуле, может, насчитаю ещё немного?
Нет, что ты, сказала мама, ложись лучше спать. Мне очень интересно, как тебе понравится твоя постель.
Мама открыла дверь в кухню: там, на кухонном столе, была устроена постель для бабушки.
Как интересно! сказала бабушка. Мне ещё ни разу в жизни не приходилось спать на столах!
Вам, может быть, тоже не приходилось спать в кухне на столе? Во всяком случае, бабушке спалось так хорошо, что она тут же решила прожить у папы, мамы и восьми детей целую неделю. Вы, конечно, догадались, что все этому очень обрадовались.
В этот вечер одиннадцать тазиков с грязным бельём выстроились в ряд на полу, потому что кухонный стол был занят.
Бабушка катается на трамвае
Первые два дня бабушка, не двигаясь, сидела у окна и считала автомобили. Но на третий день она даже не взглянула в окошко. Она несколько раз прошлась по комнате, и было видно, что ей как-то не по себе. Может быть, бабушке скучно?
Мона сидела и смотрела на неё. Ей было страшно досадно. Ведь она думала, что когда бабушка приедет в город, то они с ней будут ходить на прогулки каждый день. Но бабушка всё время просидела возле этого дурацкого окна.
Вот если бы придумать что-нибудь такое интересное, чтобы бабушке непременно захотелось пойти с ними!
Бабушка, ты видела королевский дворец? спросила Мона.
Нет, папа обещал отвезти меня туда на грузовике, ответила бабушка.
А-а! Мона была разочарована: видно, ничего не получится. Но вдруг ей в голову пришла счастливая мысль: А ты ездила когда-нибудь на трамвае?
Нет, конечно, да и не поеду. Это очень дорого и опасно, ответила бабушка.
Ни капельки не опасно, сказала Мона, и не очень дорого: пятьдесят э́ре за взрослого, двадцать пять за ребёнка. Мы с Милли можем покатать тебя на трамвае: у нас сегодня много свободного времени.
А в трамвай трудно влезать? спросила бабушка.
Нисколько, тебе кондуктор поможет, уговаривала бабушку Мона. Он тебе и выйти поможет.
Неужели? Бабушка порылась в маленьком тряпичном мешочке, где она хранила деньги. Я ещё ничего не решила. Я просто считаю своё состояние Ну хорошо, сказала она наконец, давайте уж поедем на трамвае.
Я взяла у мамы три кусочка хлеба, объявила Мона. Мы сможем позавтракать, если проголодаемся. Девочки взяли бабушку за руки и повели к выходу.
Счастливого пути! крикнула им вслед мама. Мы будем обедать в три часа.
Когда они вышли на улицу, бабушка на минутку остановилась. Три дня она просидела у окна и думала, что уже привыкла к автомобилям, трамваям и к городскому шуму. Но сидеть у окошка было просто, а здесь бабушке казалось, что она непременно попадёт под машину.
Надо перейти дорогу, сказала Мона. Сначала посмотрим налево, потом направо, потом опять налево, и, если машин нет, можно идти. Ну, пошли!
Милли и Мона потянули бабушку за собой, но, дойдя до середины мостовой, бабушка остановилась и закричала:
Ой, боюсь!
Ну, бабушка, ну, милая, здесь же нельзя стоять. Идём скорей! Бежим, вон машина!
Ой, она едет прямо на нас! испугалась бабушка, но с места не двинулась.
Она только закрыла глаза и ждала, когда её задавят.
Но шофёр в машине увидел старушку и двух маленьких девочек. Он остановил машину и загудел в рожок.
Ты что, бабушка, окаменела, что ли? крикнул он.
Вроде того, ответила бабушка, снова взяла за руки Мону и Милли и наконец перешла улицу.
Так они пришли на трамвайную остановку. Там стояло несколько человек, все ждали трамвая. Бабушка кивнула им и заулыбалась:
Вот как, значит, вы тоже хотите покататься на трамвае?
Сначала все удивлённо посмотрели на бабушку, но потом тоже заулыбались. Бабушка выглядела такой доброй и домашней в своём белом платочке, что было бы довольно глупо стоять с кислой миной и не отвечать на её приветствие.
Подошёл трамвай.
Пожалуйста, пожалуйста. Кондуктор помог бабушке подняться на площадку, а Мона и Милли вошли следом.
Бабушка протянула кондуктору деньги.
На одну остановку, пожалуйста, попросила она.
Один взрослый и два ребёнка с вас одна крона, сказал кондуктор.
Дзинь-дзинь-дзинь! зазвенел трамвай и тронулся.
Вот мы и поехали, радостно сказала бабушка.
Когда трамвай остановился на следующей остановке, бабушка приготовилась к выходу.
Нет, нет, бабушка, испугалась Мона, зачем ты выходишь? Мы ещё мало проехали!
Но у нас ведь нет больше денег, шепнула ей бабушка.
А мы на эти деньги можем ехать до самого конца, объяснила Мона.
Правда? Тогда, конечно, неплохо бы прокатиться ещё немножко.
Девочка совершенно права, сказала дама, сидевшая рядом. Вы можете ехать за эти деньги до конечной остановки.
Ну, лучше и быть ничего не может, обрадовалась бабушка. Садитесь, едем дальше.
Теперь она могла спокойно наслаждаться поездкой. Она уселась поудобнее, смотрела в окно, улыбалась и кивала всем пассажирам.
Бабушка могла бы ехать так целый день, но в конце концов трамвай остановился, и все пассажиры вышли.
Дальше трамвай не пойдёт, надо выходить, сказала Мона.
Ну что ж, пошли, вздохнула бабушка.
Оттуда, куда их привёз трамвай, был виден весь город.
Ой, сколько домов! воскликнула бабушка. Неужели во всех живут люди? А как же нам теперь найти дорогу к нашему дому?
Но ведь трамвай пойдёт обратно, сказала Милли.
На трамвай у нас больше нет денег, ответила бабушка.
Давайте пойдём по трамвайным рельсам и так дойдём до нашего дома, предложила Мона.
Так они и сделали. Сначала всё шло хорошо. Бабушка заглядывала во все окна и была очень довольна прогулкой.
Но вот они подошли к перекрёстку, на котором сходилось сразу много трамвайных путей. Рельсы разбегались в разные стороны, и никто из троих не знал, в какую сторону идти дальше. Теперь даже Мона не знала, что им делать. Она показала пальцем наугад и сказала:
Туда!
Бабушка шла и шла мелкими шажками. Мона и Милли уже начали уставать, а бабушка шла всё так же легко.
Бабушка, ты никогда не устаёшь? спросила Милли.
Иногда устаю, ответила бабушка, но я привыкла в деревне ходить в лавку, а до неё час пути и два обратно.
Но через некоторое время устала даже бабушка, поэтому она очень обрадовалась, увидев впереди парк.
Пойдём отдохнём немножко, предложила она.
Они нашли удобную скамейку, и Мона вытащила пакет с завтраком. Они отдыхали и ели хлеб, который им дала на дорогу мама. Потом Милли и Мона играли в песок, а бабушка сидела на скамейке. Она покивала-покивала головой и крепко заснула.
Вдруг Мона сказала:
Милли, видишь того человека, что сидит на скамейке напротив бабушки? Я его знаю.
У которого такой грустный вид?
Да! Это он тогда украл наш грузовик и так ловко перекрасил его в красный цвет.
Он?!
Да, Мадс приглашал его к нам в гости, но он почему-то так и не пришёл.
Может, он боялся? Ведь мы все очень на него сердились.
Наверное. Давай его спросим, предложила Мона, а ты пока разбуди бабушку.
Она подошла к мужчине. Он сидел, глядя прямо перед собой, и, очевидно, думал о чём-то очень грустном, потому что Моне пришлось дважды потрясти его, прежде чем он её заметил.
Ты меня узнаёшь? спросила она.
Сначала он покачал головой, но потом сказал:
Узнаю. Это ты нашла меня тогда с вашим грузовиком? Он грустно вздохнул: С тех пор я так ни разу и не ездил на грузовиках.
Пойдём к нам, пригласила его Мона. С бабушкой, Милли и со мной. Ты пообедаешь с нами, а папа будет очень рад с тобой познакомиться ведь ты так любишь грузовики. Вы можете побеседовать о моторах и о всяком таком. И ты нам покажешь дорогу, потому что мы заблудились.
Правда? недоверчиво спросил мужчина.
Тебя как зовут?
Хе́нрик.
Бабушка, Хенрик проводит нас домой! Теперь не страшно, что мы заблудились.
А дома папа и мама уже начали беспокоиться. Только папа собрался отправиться на поиски, как на лестнице раздался голос Моны:
Нет, нет, Хенрик, ты обязательно должен зайти!
Мужской голос ей ответил:
Не могу, мне стыдно. Я тогда так плохо поступил.
Это ещё что за глупости! услышали они бабушкин голос. Входи, Хенрик, поешь с нами.
Дверь распахнулась, и они втроём втолкнули Хенрика в кухню.
Добрый день, сказал он. Право, не знаю, удобно ли мне приходить к вам
Конечно удобно! ответил папа.
Он нас спас! объявила Мона. Если бы не Хенрик, то мы не добрались бы домой и к ночи.
Ни за что бы не добрались, поддержала её бабушка. Я уже решила ночевать на скамейке в парке.
Милости прошу всех к столу, сказала мама.
И меня тоже? спросил Хенрик.
Конечно, ответила мама.
Дети сидели и смотрели на Хенрика круглыми от удивления глазами. И бабушка тоже. Они никогда в жизни не видели такого голодного человека. Он ел, и ел, и ел, а мама всё время ему подкладывала.
Ты так и не нашёл никакой работы? спросил папа.
Хенрик жевал, глотал и мотал головой.
Может, хочешь работать со мной? предложил папа. У меня столько дел, что мне одному за день не управиться.
Ты предлагаешь мне работу? Так ведь это же я тогда украл твой грузовик!
Но ты так хорошо с ним обращался. А уж если брать помощника, то человека, который по-настоящему любит машины.
Бабушка сидела, кивала и смотрела на Хенрика.
По-моему, совсем неплохо, что я сегодня поехала кататься на трамвае, сказала она.