По крайней мере, мы попробовали, вздохнул Тедерик, когда пауза затянулась.
Толку-то? недовольно пробурчал Кевин. Пустили в замок соглядатаев.
Не пустили, а заманили, поправил товарища Тедерик, подперев щеку кулаком. И не соглядатаев, а он запнулся. В общем, мои девочки присмотрят за гостями.
Может «мальчики»? Кевин удивленно приподнял бровь, имея в виду ребят из Тайного надзора, в котором если и были женщины, то ничтожно мало.
Да не, махнул рукой Тедерик, расплываясь в улыбке. Насколько мне известно, у посла и сопровождения стандартные предпочтения. Я отправил их в рощу Пламенного. Это надежнее.
Кевин закатил глаза: шуточки Тедерика удручали однообразием. Он перевел взгляд на Эдварда, с намерением высказать все, что думает по этому поводу, но, заметив блеск холодной ярости в глазах Зака и то, как Амелина вцепилась в руку мужа, обратился к ним.
Что-то еще случилось?
Эта тварь начал Зак, но, перехватив недовольный взгляд Амелины, замолчал.
Случилось, кивнула она. Вчера вечером мне доставили подарок от посла.
Амелина достала из скрывающегося в складках платья кармана футляр, в котором обычно носила свои очки. Но на этот раз вместо очков там покоилось золотое колье с массивными рубинами. Оставалось только гадать, как принцесса запихнула украшение в столь неподходящую по размеру упаковку. Несколько мгновений друзья с непониманием, а Зак с плохо скрываемым гневом, рассматривали украшение. Наконец Тедерик решился взять его в руки и, немного повертев, заключил:
Магии тут я не чувствую. Даже скрытой. Обычная дорогая безвкусица. Интересно, к чему послу так оскорблять Лину?
Боюсь, Тед, дело не в украшении, Амелина тяжело вздохнула. К колье прилагалась записка, в которой посол посмел надеяться на мою поддержку. А еще она отвела взгляд.
На подложке футляра был начертан знак Магистра, отчеканил Зак. Тот самый: заключенная в пятиугольник лилия.
Демонское отродье, Эдвард со всей дури ударил кулаком по столу.
Он почувствовал, как сила подступает к кончикам пальцев, как мышцы рук наливаются магией, готовой хаотичным потоком хлынуть наружу. Слишком давно он не тренировался, откладывая нелюбимое занятие на потом. Дооткладывался!
«Тихо, милый, тихо».
Лия!
Эдвард замер, прислушиваясь к знакомому голосу, который шел словно изнутри. Злость моментально отступила.
«Ты ведь не хочешь причинить друзьям вред?»
Понимая, насколько глупо будет выглядеть ответ, произнеси он его вслух, Эдвард потряс головой.
«Я сама займусь твоими тренировками, пообещала Розалия. Тедерик всегда был неважным учителем. Сегодня вечером. Жди»
Эдвард кивнул. Место злости заняло радостное предвкушение новой встречи. Он будто снова ощутил легкое прикосновение ее губ, сладкое малиновое дыхание, невесомые объятия. В груди сладко заныло.
Эд? озабоченно произнес Зак, наблюдая наиглупейшую улыбку брата. Ты как?
Пытаюсь думать о чем-то приятном, чтобы не разнести столицу, ответил он. Почти не соврал.
О казни посланника? предположил удовлетворенный ответом Зак.
Эдвард с надеждой посмотрел на Тедерика, но тот лишь нахмурился.
Мы не можем казнить посланника. Это верная дорога к войне, к которой мы не готовы.
Но, Зак вскочил со своего места, дело даже не в Амелине! несмотря на утверждение, всем было очевидно: дело именно в ней. Он же они Магистра укрывают! И наверняка замышляют что-то.
А где футляр? оживился Кевин. Наказание за участие в заговоре против королевской семьи никто не отменял. Даже для посланников. Особенно для них. Доказать связь с Магистром, который объявлен вне закона, труда не составит.
Полный возмущения взгляд Зака вдруг потух. Младший принц понуро сел на место и, уронив голову на сложенные перед собой руки, вздохнул.
Я его сжег
Гениально, скривился Кевин. А записка?
А записка была в футляре, Амелина с сочувствием посмотрела на мужа. Я думаю, это бы нам все равно ничего не дало. Если они ведут себя так нагло предусмотрели и такой вариант.
Посол может быть и просто дураком, задумался Эдвард. Но дураком, приближенным к Магистру, раз знает кому и о чем намекать.
Друзья замолчали. Лишний раз напоминать Амелине о жутких часах, проведенных наедине с психически нездоровым маньяком, никто не хотел. Тем более не собирались бередить рану Зака, который, в отличие от жены, перешагнувшей эту трагедию, никак не мог себя простить.
Эх, Нейта бы к ним отправить, вздохнул Кевин. Дуэли с послами не запрещены, а он чудесно ищет поводы.
Он их не ищет, хмыкнул Эдвард, он их создает. И да, делает это виртуозно. Только на него до конца месяца рассчитывать не стоит, принц выразительно посмотрел на пустой стул.
Натаниэль удрал в Шлахтфельд, пожала плечами Амелина.
Я знаю, вздохнул Эдвард. Надеюсь, Джерард поехал с ним, а не просто проспал заседание?
Да. По крайней мере, вчера собирался, подтвердил оживившийся Зак. А зачем ты запрещал Натаниэлю покидать замок, раз не собирался удерживать?
Чтобы он как следует разозлился. Это хоть немного поможет ему не терять головы и не идти на заклание судьбе, подобно безвольному барану.
Да, Тедерик мечтательно вздохнул, я бы с удовольствием поменялся заданиями с Джерардом. И мне было бы приятнее, и посланник бы стал адептом «Истинной веры». Да не судьба. Накаркал ты, Кевин. Раз такое дело, и нити тянутся к Магистру, придется действительно подключать к решению проблемы «мальчиков». Или попрошу красотку Лили. Раз Натаниэль уехал, времени у нее побольше.
Кевин недовольно сморщился. То, как лихо Тедерик использовал жриц Пламенного в работе Тайного надзора, раздражало. В конце концов они не воины и не смогут защититься в случае необходимости. Но Тед всегда утверждал, что о его девочках переживать не стоит. Пламенный их не оставит, и Кевин прекрасно понимал, что спорить себе дороже. А в свете новой информации у него появилась куча собственных неотложных дел.
Глава 3. Мертвая невеста
Свежевыпавший снежок смачно хрустел под ногами, наводя на мысли о сочных наливных яблоках из садов Химмельвальда. Сейчас, когда утренний мороз щипал щеки, пытаясь пробраться под опушку шерстяного плаща, подбитого мехом бурой лисицы, Натаниэль думал о медовом аромате скошенных лугов, прохладе липовой рощи и яблоках. Будь они неладны! Желудок недовольно заурчал, напоминая, что завтрак был проигнорирован, а ужин заменен дружеской попойкой, где самой серьезной закуской служили чесночные ржаные гренки.
Конечно, можно было бы попросить у кухарки завтрак, наверное, даже нужно. Но ослиное упрямство вкупе с чувством стыда за вчерашнее не позволили этого сделать. Слуги наверняка уже пересказывают очередную байку, как лорд Райт вусмерть напился да чуть под забором не околел. В глаза, конечно, никто не скажет, разве что Клэр. Но Натаниэль такие вещи чувствовал. Да и сам прекрасно знал, что выглядел свиньей. И ладно бы осуждение во взглядах окружающих в такие минуты чаще всего скользила жалость. А это уже ни в какие ворота не лезло. Ну ничего, когда вернется, глядишь, все и позабудется. Если, конечно, вернется. До двадцатого дня рождения Эйлит оставалось всего два дня, которые, возможно, станут для Натаниэля последними.
Но все же нехорошо так исчезать, оставив друзей без последнего слова. Может и правда не увидятся больше ему-то без разницы, а они наверняка будут переживать. Надо, чтобы кто-то потом рассказал. Да и матери хоть записку передать. Подняв воротник повыше, Натаниэль искоса глянул на пробирающегося через толпу Джерарда и усмехнулся. Друг плелся следом, то и дело поскальзываясь на припорошенной снегом наледи и обогащая речь случайных прохожих отборной бранью западных провинций. Вот упрямец!
Натаниэль шагал так быстро, как только мог, надеясь, что Джерард сдастся и вернет свой непоседливый зад в библиотеку. Или где там он деньки коротает? Судя по одышке, явно не на ристалище. Но, когда Всемилостивый раздавал упрямство, Джерард стоял в очереди сразу за Натаниэлем, поэтому не оставлял попыток догнать друга. Возможно даже лелеял мечту надавать ему по шее. Столь трогательная забота забавляла и злила одновременно. В конце концов, ситуация не столь трагична, чтобы задыхаясь нестись за ним через полгорода. Он Этер, а не девица на выданье. Самочувствие уже в полном порядке, зелье подействовало отлично, голова почти не болит. Уж чего-чего, а с лошади не свалится. Впрочем, с лошади он даже будучи в стельку пьяным ни разу не падал. В отличие от самого Джеда, который, хоть и не пил, а ездить верхом так и не научился.
Да постой ты, нагнать Натаниэля у Джерарда получилось только у гвардейских казарм.
Ну, что? снисходительно поинтересовался Натаниэль, наблюдая, как запыхавшийся и раскрасневшийся Джерард тяжело дышит, растирает колени и кривится от боли в боку, в то время как у него самого даже дыхание не сбилось. Малохольный.
Злиться сразу расхотелось: Джерард ни в чем перед ним не виноват. Он не поднимал шума на весь замок, не наябедничал Кевину, не читал нотаций, напоил зельем, которое, может, и не сняло похмелье до конца, но позволило чувствовать себя сносно.
Если ты решил разыскать Хенка, то в казармах его нет, выдавил из себя Джерард, жадно глотая морозный воздух. У него выходной сегодня. Вот он достал из кармана смятый листок, на котором грифелем был нацарапан адрес.
Ну и что ты молчал? строго спросил Натаниэль, деловито засунув бумажку в прикрепленный к портупее кошель. Пошли, я знаю короткую дорогу! он ободряюще хлопнул Джерарда по плечу и проворно юркнул в толпу, заставив некроманта в очередной раз продемонстрировать свой богатый лексикон.
Хенка они застали уже в дверях. Молодой человек растерянно оглядывался, кутаясь в потертый, видавший виды плащ, и будто еще не решил, зачем вышел из дома.
Хенк? крикнул Натаниэль, приближаясь. Есть минутка?
От неожиданности Бауер вздрогнул. Он закрутил головой, не сразу сообразив, кто его зовет.
Ну здравствуй, Хенк. Подрос, возмужал! Даже усы отпустил, Натаниэль похлопал парня по плечам и приветливо улыбнулся.
Лорд Райт, смутился Хенк, чуть отпрянув.
Он ждал, что, став свидетелем позора старого приятеля, попадет в опалу. Разница в их положении всегда была значительна, и панибратство, возможное между детьми, в случае взрослых приближенных к правителю вельмож становилось опасным.
Услышав собственный титул и неловкость в голосе, Натаниэль скривился. Уж в чем-чем, а в зазнайстве его сложно было упрекнуть.
Натаниэль, поправил он, посмотрев Хенку в глаза.
Натаниэль, медленно повторил Хенк, кивнув.
Джерард, чуть толкнув Натаниэля в сторону, Джерард протянул Хенку руку. Пока ты о мой титул язык ломать не начал. Минутка есть? Может, дойдем до трактира? А то зябко.
Джерард потер ладони, в подтверждение своих слов выпуская изо рта клубы пара. Глядя на него, Хенк поежился.
Я я загород собирался, щеки парня залились краской. Знатные господа в трактир зовут, а он отказывается. Неловко. Не по статусу.
Далеко? напряженно уточнил Натаниэль, хмурясь. Он уже решил, что поедет в имение Гевиттеров вместе со старым приятелем, и нарушению планов не обрадовался.
Не очень. В Гисдорф, деревеньку, что на границе Эрдбурга со Шлахтфельдом
Мать с сестренкой навестить? догадался Натаниэль. А почему так спешно? Вчера ты не говорил, что уезжаешь, он приобнял Хенка за плечи и медленно повёл в сторону центральной площади.
Джерард намеренно отстал на несколько шагов. Слух у него был прекрасный, важного не упустит. А вот мешать Натаниэлю не стоит. Особенно когда он так панибратски, вкрадчиво интересуется делами семьи, с которой не знался много лет. Видно, что-то почувствовал. Опять же, может, и об Эйлит речь зайдет. Джерарду он так и не дал рассказать, что до деревни малышка в ту ночь добралась живой.
Я и не собирался, да только Хенк снова завертел головой, привлекая лишнее внимание.
Не дергайся, тихо приказал Натаниэль, продолжая улыбаться. Джед, амулет от нечисти молчит?
Чтоб в столице ни одного упыря или беспокойника не было? хмыкнул Джерард. Ты шутишь? Пульсирует слабенько.
Барьер поставить можешь? спросил Натаниэль, удовлетворенный ответом.
Уже, заметив изумление на лице Хенка, Джерард усмехнулся. Десять лет из одного котелка суп хлебать еще не так понимать друг друга станешь.
Говори, велел Натаниэль, уводя друзей в проулок между домами, куда лучи солнца не пробирались даже днем.
Сегодня, едва рассвело, сослуживец мой с дежурства вернулся. Он снимает комнату напротив, спешно затараторил Хенк, переводя взгляд с Натаниэля на Джерарда. Он сам из той деревни. Говорят, вампиры зачастили. Прежде Стражи им спуску-то не давали, а с осени совсем житья не стало. А ночью патруль в столице кровопийцу поймал. Ее честь по чести неделю назад в семейном склепе погребли, родня утверждала чахотка. А сегодня явилась упырицей к безутешному жениху. Парень-то адепт «Истинной веры», не спасовал, но расстроился. Мало того, что любимой лишился, так и считай, сам второй раз прикончил. А главное, девица эта дочка барона, которому Гисдорф принадлежит. Вот я и
Понятно. Я помню эту деревню. Она недалеко от имения лорда Гевиттера, Натаниэль пристально посмотрел на Джерарда. Ты все еще хочешь прогуляться?
Мечтаю, вздохнул Джерард, понимая, что теперь, независимо от желания, ехать все равно придется.
***
Бальная зала встретила Эдварда полумраком и холодом, пробирающим до костей. Из окон струился мягкий лунный свет. Преломляясь сквозь ледяные узоры на витражах, он придавал очертаниям комнаты пугающую таинственность. Эдвард несмело шагнул внутрь. Инстинкты не кричали, они оглушающе вопили: беги! Но природное упрямство вместе с болезненным любопытством, которое не удалось искоренить ни поркам отца, ни ловчим «Праведного пути», словно подталкивали в спину. Шаг. Другой. Третий. Массивная дверь за спиной подобно капкану, поставленному опытным охотником, с грохотом захлопнулась. На секунду Эдвард ощутил себя глупым мышонком, угодившим в ловушку, но быстро отбросил эту недостойную Монстра мысль. Сейчас он на своей территории. Глубоко вздохнув и убедившись, что на руке нет пресловутого перстня, Эдвард решил осмотреться.
Глаза быстро привыкли к темноте, и уже скоро он мог легко разглядеть очертания резного трона с выломанным левым подлокотником, массивные литые канделябры с потухшими свечами, разбросанные по всей зале, будто это сор, перевернутые столы, залитый кровью рисунок на начищенном до блеска паркете.
Какого демона?! выдохнул Эдвард, судорожно нащупывая меч, однако портупею* парадный костюм не предусматривал. Кто здесь?!
Зала ответила многозначительным молчанием, но это никак не успокаивало. Напротив, паника нарастала, заставляя сердце стучать в районе желудка, вызывая при этом болезненные спазмы. Магия подступила к кончикам пальцев, готовая сорваться в любого, кто подойдет достаточно близко. Эдвард будто проваливался в объятия страха. Липкого и удушающего, как трясина в болотах Беришека*.
За спиной раздался грохот. Резко обернувшись, Эдвард увидел, как массивный щит с гербом Эрдрайхов, прежде висевший над троном, покатился по полу, волоча за собой кровавый след, и, ударившись об его ноги, упал плашмя, несколько раз громко звякнув. Многократно отразившись от стен, звук пробрал до костей.