Показывай, как ты живешь.
Это была не та Эжени, которую он знал. Это была совсем другая Эжени, с новыми нотками в голосе, и при всей своей решительности отстраненная. Что все это значит?
Пойдем, пригласил ее Дан и повел за собой, показывая минималистичную гостиную в серо-белых тонах, где были только диван, низкий столик, этажерка с книгами, большая плазма на стене и портативное цифровое пианино современного дизайна. Огромное, почти во всю стену окно и серо-лиловые шторы дополняли дизайн.
Зачетно, оценила Эжени, повернувшись к Дану.
Они были наедине друг с другом. Впервые настолько наедине. Она стояла очень близко и, еще раз окинув взглядом гостиную, подняла глаза на Дана.
Ну, сказала чуть хрипловато, покажи, на что ты способен, богатенький мальчик из хорошей семьи.
Эжени была настолько откровенна и прямолинейна, что Дан не стал отказываться от подарка. Хотя, конечно, следовало бы. Он взял в ладони ее лицо и поцеловал крепко и жадно. Она так же жадно ответила. Словно что-то доказывала. Но не ему себе.
И тогда Дан приподнял ее за ягодицы, Женя обняла его спину ногами, и он, продолжая целовать, понес ее в спальню.
Ты хочешь этого, Эжени?
Ты получишь.
Но на моих условиях.
Раздевание было быстрым торопливым. Руки путались в одежде, пытаясь добраться до голого тела, оба рухнули на кровать, и Дан прижал запястья Жени к подушке, не давая ей двигаться. Дан слушал ее дыхание, смотрел на закрытые глаза с густыми ресницами.
Ну же, Эжени нетерпеливо шевельнулась под ним, выгнулась навстречу.
Посмотри на меня.
Она открыла глаза. Темные, как черешня. Чужие. Именно сегодня чужие.
Ну же повторила.
И он вошел.
А дальше началась пытка. Как только Женя закрывала глаза или поворачивала голову, Дан останавливался, снова и снова заставляя ее смотреть на него. И все это продолжалось до тех пор, пока она не перестала отводить свой взгляд. Дан видел, что глаза ее становятся все темнее и темнее, взгляд бессмысленнее, а потом почувствовал, как по телу Эжени прошла завершающая волна наслаждения, но она удержала хриплый возглас упрямица и после этого все же закрыла веки, а Дан перестал себя сдерживать.
Он потом отпустил ее запястья и, перевернувшись на спину, устроился рядом, тяжело дыша.
Ты сволочь, тихо сказала Женя, закрыв ладонью лицо.
Кажется, это слово становилось его вторым именем.
Я знаю, ответил он, глядя в потолок. Но, видишь ли, Эжени, я не хочу, чтобы мной кого-то заменяли.
Женя отняла руку от лица, резко села и посмотрела на Дана. Он повернул голову, и она увидела, насколько серьезным и твердым может быть его взгляд.
А ты умеешь быть жестоким, сказала она.
Иногда. Так что, ты удовлетворила свое любопытство или продолжим?
Больше всего Жене сейчас хотелось встать и уйти, а перед уходом швырнуть что-нибудь в лицо этому сукину сыну, но в его голосе она услышала вызов. А на вызовы Женя всегда отвечала, поэтому, упрямо приподняв подбородок, заявила:
Продолжим.
И продолжение было совсем другим. Женька хотела Дана наказать, взять инициативу в свои руки, заставить на этот раз мучиться его, но ничего не вышло.
Сначала все действительно было похоже на борьбу, и спортивное Женькино тело помогало ей удерживаться сверху, но Дан оказался все же сильнее и, уложив-таки ее на лопатки, прошептал на ухо:
Мегера.
А потом стал целовать медленно и тягуче, нежно гладя пальцами лицо, спускаясь вниз, неторопливо изучая и лаская ее тело. В какой-то момент Жене совершенно расхотелось бороться. Только закрыть глаза, только слушать себя и свои ощущения.
Он больше не просил смотреть на него. Он просто мягко и уверенно вел, а она покорялась. И это было чудесно.
Какая же ты все-таки сволочь, сказала Женька, когда все закончилось, и она лежала, наслаждаясь охватившей тело ленивой сладкой истомой. Но мне понравилось.
Дан рассмеялся.
До пианино они все-таки добрались. Но сначала был душ, и Дан смотрел, как Эжени подбирает с пола свою одежду. Ее волосы выбились из хвоста, Дан пожалел, что не распустил их совсем. Но еще успеет. Фигура у Жени была тонкая и натренированная. «Она могла бы стать балериной», подумал он. Хотя представить Эжени в балетной пачке в роли белого лебедя было проблематично. Скорее уж черного.
Дан лежал, слушал, как шумит в душе вода, и улыбался своим мыслям. Вот ведьмочка это ее роль.
Чему смеешься? спросила завернутая в его полотенце Эжени, когда вышла из душа.
Думаю подарить тебе на Новый год метлу.
О-о-о Зачем? Женя повернулась к Дану спиной и начала одеваться.
Летать над городом.
Ее плечи затряслись, и послышалось хихиканье.
А что будет написано на ручке: «Порше» или «Мазда»?
Ведьмочка, Дан потянулся к ней и поцеловал плечо. Чай или вино?
А что еще есть?
Пицца, сыр, виноград.
А ты подготовился, Женя повернула голову через плечо, и он укусил губами мочку ее уха. Я буду все.
Отлично.
Дан поднялся с кровати и стал натягивать джинсы.
А концерт-то будет? уточнила она.
Я же обещал. Только не знаю, что ты хочешь послушать.
Что ты обычно играешь?
В последнее время я играю нечасто, хотя, по-хорошему, инструментом надо заниматься каждый день. Но это если речь идет о профессионалах. В основном я играю мамино любимое. И, собственно, для нее и играю.
Маменькин сынок?
Они перешли на кухню. Дан достал с полки два бокала на тонких ножках, а потом открыл бутылку с вином.
Можно сказать, да. Мама много работает и устает. Мне иногда кажется, что у нее голова вообще не отключается. И я играю, чтобы она немного отдохнула.
Семья трудоголиков?
Дан разлил вино по бокалам, один передал Эжени и вынул из микроволновки разогретую пиццу.
Боюсь, ты права. Трудоголизм у нас в крови, но я надеюсь, что мне это не помешает наслаждаться жизнью. Тут главное найти баланс, он приподнял свой бокал. За гостью.
За гостью так за гостью. Бокалы, соприкоснувшись, зазвенели, и Женя сделала глоток.
Пицца после трудового дня и хорошего секса казалась даром богов. Какое-то время Женька вообще не могла говорить. Она просто жадно ела горячий хлебный треугольник с салями и сыром, запивая его вином.
Дан наблюдал за ней, отщипывал виноград и наслаждался картиной.
Так что ты хочешь, чтобы я сыграл?
Не знаю, Женя пожала плечами. Сыграй то, что любит слушать твоя мама.
И через четверть часа, когда они с вновь наполненными бокалами переместились в гостиную, он сыграл. Вернее, начал играть, но после первых же исполненных аккордов Женя глухо произнесла:
Не надо.
Дан обернулся:
Не надо?
Нет, замотала она головой. Именно это не надо.
Но там дальше очень красиво, это танго
Пьяццоллы, я знаю. «Верано портено». И я его не люблю. Сыграй что-нибудь другое.
Дан не двигался, он смотрел на Эжени. Что-то в ней изменилось, она вновь стала чужая и будто сама не своя. Стояла, крутила бокал с вином, а потом залпом выпила его до дна.
Что? спросила с вызовом, почти враждебно.
Ничего. Просто это не очень расхожее произведение. Больше для знатоков, скажем так. А ты его знаешь.
Будем считать, что я знаток.
Правда?
Да. Музыки в своей жизни я переслушала больше, чем прочитала книг, и снова это знакомое упрямое движение подбородком. Хочешь проверить?
Она во всем видит вызов. Почему?
Хорошо, ответил Дан покорно. Давай проверим.
Он сыграл небольшой задорный фрагмент, и Эжени улыбнулась:
«Дон Кихот» Минкуса.
Дан никак не ожидал правильного ответа, все-таки классика, и был впечатлен.
Ладно. А это?
На этот раз он играл дольше, и Эжени его не прерывала. Казалось, они оба следовали за переливами мелодии, на первый взгляд монотонной, но обволакивающей, о чем-то шепчущей, легкой как ветер. Музыка закончилась, а послевкусие осталось, и возникшее молчание не хотелось прерывать. Дан обернулся к девушке. Наверное, она оттаяла, потому что на припухлых от недавних поцелуев губах заиграла улыбка.
Это музыка из фильма «Амели».
И он улыбнулся в ответ, поднял вверх руки:
Я сдаюсь.
А потом зазвонил телефон, и все снова переменилось. Звонил Серега, напомнить, что у них сегодня встреча, а Дан уже опаздывает.
Слушай, да, я совсем забыл, он потер лоб рукой. Все уже в сборе?
Давно! Ждут тебя. Ты-то где застрял?
Дан посмотрел на Женю. Та поняла, что ему надо идти и что сейчас ей скажут: «Пока».
Она уже приготовилась, приняла независимый вид. Дан знал, что сделает ей больно. И можно сколько угодно потом объяснять, что правда надо, что встреча была запланирована давно, ничего не изменится. Она скажет в ответ: «Да, конечно, я понимаю, без проблем». Но факт остается фактом. Он ее сейчас выставит за дверь.
Но и не поехать к пацанам не может, потому что давно не виделись. Потому что он им обещал.
Решение было принято спонтанно.
Слушай, сказал Дан в трубку, не спуская глаз с Жени. Тут такое дело я подъеду не один.
Не вопрос. Ждем! Матч уже начинается.
Считай, что уже в пути.
Он отключил телефон и спросил:
Поедешь со мной в спортбар?
Лицо Жени, когда она поняла, что Дан не собирается говорить: «Твое время вышло», разгладилось, но сдаваться сразу она не собиралась.
И что там?
Футбол, пиво, ставки, компания.
Ого, ты делаешь ставки?
Между собой. Обычно ставим по тысяче.
Идет.
Хорошо, тогда на сборы десять минут, и я вызываю такси. Уложишься?
Вместо ответа она выразительно фыркнула, а ровно через десять минут стояла у двери полностью готовая.
3
В баре их ждали Серега, Никитос и Леха.
А вот и мы, сказал Дан, подходя к столу и представляя Эжени, это Женя.
В ответ послышался многозначительный свист.
Спокойно, мальчики, Женька сняла куртку и села за стол. Кто сегодня играет?
На большом плазменном экране матч был в самом разгаре.
Италия с Испанией.
А-а-а многозначительно протянула Женька и взяла с тарелки соленый арахис.
Все уже сидели с пивом. В качестве закуски на столе стояли тарелки с чипсами, орешками и корюшкой.
Появление девушки в спортбаре вызвало эффект, схожий с появлением женщины на корабле. Не сказать что настолько не к добру, но сам матч вдруг ушел на второй план. Взгляды парней были прикованы к Женьке, к ее точеной, обтянутой джинсами и водолазкой фигуре.
Ты на кого будешь ставишь? обернулась она к Дану.
На Испанию.
А я на Италию.
Он даже не сомневался. Дан был уверен, что, на кого бы он ни поставил, она примет противоположное решение.
Принято, объявил Серега. У нас получается: четверо ставят на испанцев и только двое на итальянцев.
А кто еще поставил на Италию? поинтересовалась Женька.
Я, ответил Серега. И что-то мне подсказывает, что мы с тобой продуем. Итальянцы сегодня не в форме.
Это мы еще посмотрим, потянулась Женька, и все уставились на ее грудь.
Да, привозить ее сюда было не очень хорошей идеей.
Но тут раздались громкие крики болельщиков, потому что был удар по воротам неудачный, и присутствующие за столом вернулись к матчу. Игра снова захватила зрителей, а Дан сходил за пивом.
Тебе светлое или темное? спросил он Женю перед тем, как идти.
Светлое.
Потом Женя неторопливо потягивала пиво, смотрела на экран, время от времени брала орешки и не мешала пацанам наслаждаться футболом. Дан подумал, что все же правильно сделал, что взял ее с собой.
Первый тайм закончился со счетом один ноль в пользу Испании. В перерыве по телевизору пошли новости спорта, и все вернулись к общению.
Где ты взял такую красотку, Дан? спросил Никитос.
Места надо знать.
Из всей компании Дан прохладнее всего относился именно к Никитосу. Серега и Леха были друзья Дана, а Никитос больше общался с Серегой и часто вел себя очень вальяжно и нарочито развязно, что раздражало.
А я наконец тачку из ремонта забрал, теперь чувствую себя человеком, сказал Леха.
Поздравляю, Дан похлопал друга по плечу.
Думаю, надо повторить пива, предложил Серега.
И арахиса, поддержала инициативу Женька.
Новости закончились, началась реклама. Красивая белокурая девушка в коротком платье вращалась на льду, затем девушку сменила пара в синих костюмах, после них показали прыгающего фигуриста. И голос диктора за кадром: «Серия Гран-при. Не пропустите. Скоро».
Не спорт, а балет для гомиков какой-то, фыркнул Никитос. Хотя фигуристочка ничего, я бы с ней
А она с тобой? резко спросила Женька, повернувшись к парню. Что ты знаешь о спорте?
Это ты мне? растягивая слова, спросил Никитос, входя в любимую роль нагловато-вальяжного пацана.
Тебе. Роль не произвела на Эжени никакого впечатления. Темные глаза сузились. Быть диванным критиком, знаешь ли, не по стадиону бегать. А жирок стоило бы растрясти.
Никитос медленно заливался красным. Даже уши покраснели. При условии, что у него уже наметился пивной животик, Женя била без промаха.
Ребята замерли. Дан хотел было вмешаться, но Женя остановила его жестом.
Спорт, мальчик, это каждодневная адская работа на результат, и не тебе судить об этом, сидя в баре и потягивая пивко.
Произнеся слово «мальчик», она унизила Никитоса. За столом воцарилось молчание. Парни не знали, как реагировать. А Женька потянулась за бумажной салфеткой, скатала из нее плотный шарик и, прицелившись, кинула в крошечное баскетбольное кольцо на стене над головой Лехи. Попала.
Вот когда ты сумеешь так же, сказала она Никитосу, тогда мы поговорим с тобой о спорте.
А потом повернулась к Сереге и улыбнулась ему:
Пойдем за пивом.
Серега ухватился за предложение и тут же увел Эжени от греха подальше. Никитос сидел весь красный от унижения, он хотел вспылить и поставить нахалку на место, но чувствовал, что проиграл, да и связываться с Даном не хотелось. Пришлось злиться молча.
А Женя кто она? спросил Леха.
Хороший вопрос. Дан ответил исчерпывающе:
Девушка.
Вскоре Серега и Эжени принесли пива на всех, и сделали это как раз вовремя начался второй тайм. Что-то в сегодняшнем переменчивом настроении Эжени изменилось окончательно. Она больше не выступала с речью и не спорила. Вообще не участвовала в общем разговоре. Но выпила больше всех пива, хотя Дан намекал, что пора остановиться.
Даже неожиданный выигрыш, а во втором тайме итальянцы сравняли счет и за минуту до конца игры забили второй гол, не вызвал бурного восторга, в отличие от Сереги, который просто заорал:
Да! Да-да-да! Forza Italia![3] Женька, ты приносишь удачу, как новичок в казино!
И он полез ее обнимать. Эжени позволила себя и обнять, и расцеловать в щеки, но была при этом отстраненной и нетрезвой. Пиво наложилось на выпитое до этого вино и дало свой эффект.
После стычки в перерыве Никитос бросал на нее злые взгляды, a Леха вежливо поздравил с выигрышем, после чего сам выигрыш разделили поровну между Женей и Серегой.
Когда Эжени поднялась из-за стола, Дан понял, что стоит она нетвердо, поэтому сразу обнял ее за талию и сказал:
Нам пора.
Да, нам уже пора. Мальчики, если захотите поиграть еще в тотализатор зовите! Я всегда «за», выдала Женя, положив голову ему на плечо. А сейчас мы уже торопимся.
Будете обмывать победу? подмигнул Серега.
Типа того, Дан крепче прижал девушку к себе. Всех рад был увидеть, рад пообщаться. И матч был огонь.
Хотя огонь в этот вечер была Эжени.
Хорошо, что такси приехало быстро, и Женя послушно села на заднее сиденье. Все же не надо было ей столько пить. Но и запретить Дан не мог. Мог только наблюдать, как методично она опустошает стаканы. Что вообще происходит?
По дороге Женя заснула, и, когда машина подъехала к дому, Дану пришлось ее будить.
Полусонная, поддерживаемая его руками, Женя медленно дошла до подъезда, потом кое-как поднялась по лестнице, остановилась у лифта и выдала:
Знаешь, сегодня такой паршивый день, но ты был на высоте.
А потом потрепала его ладонью по щеке.