Васька впервые в жизни видел море, и его восхищению не было предела. Он ни на минуту не расставался со своим дельфином, купался, строил на пляже замки из песка, собирал ракушки и гладкие морские камешки, уплетал сладости и фрукты, которые продавали местные жители прямо на берегу. Время, которое ему приходилось проводить с отцом и новыми знакомыми не на пляже, было для него пыткой.
Но отец поставил себе цель выполнить программу минимум и максимум. Минимум для себя и сына, и максимум для мамы и бабушки. Он таскал сына по разным достопримечательностям, чтобы отчитаться перед женой , а особенно перед тещей о содержательно проведенном досуге. Да и опыт его собственного воспитания родителями всегда сказывался, если это касалось приобщения сына к каким бы то ни было культурным ценностям.
Васька был почти возмущен таким поворотом дела. Взбираться на башни сохранившихся средневековых крепостей еще куда ни шло. А вот любоваться всякими там ротондами и слушать монотонные рассказы экскурсоводов «из глубокой истории» в дворцах давно умерших князей и княгинь это уже слишком.. Кроме того, отец велел ему запоминать разные трудные слова, чтобы по приезду он мог блеснуть знаниями перед мамой и бабушкой «готическая церковь», «дом-усадьба», «дворцово-парковый ансамбль»
А в это время на берегу моря плещутся такие манящие теплые волны, а из них, может быть выпрыгивают дельфины Ему непременно надо было увидеть дельфинов, иначе мечта его не осуществится в полной мере. А вдруг они зайдут в прибрежные воды именно тогда, когда он будет расхаживать по музеям.
* * *
А Наташа тем временем выписалась из больницы. Жизнь потекла своим чередом. Работа, заочная учеба в университете, отнимающая много времени.
Василек изредка звонил и докладывал, какая в Алуште погода, чем он кормит сына, где они гуляют по вечерам. Васька вырывал трубку и, захлебываясь, рассказывал о море, о камешках и ракушках, о дельфинах и многих, на его детский взгяд, очень важных вещах: о диковинных фруктах, которые он впервые попробовал, о высоких волнах и горячем песке.
Наташа часто разлучалась с мужем и сыном, когда ездила на сессии, и переживала эти периоды без особых эмоций. Эта разлука была другой она впервые осталась одна с болью и отчаянием.
Ей всегда нравилось, что муж, коллеги и друзья считали ее волевой и сильной женщиной. Ей , пожалуй, всегда нравилось быть «бригадиром». Но сейчас ей очень хотелось обратного: стать слабой, поплакаться, выговориться, рассказать кому-то, что чувствовала, услышать слова утешения и участия.
На работе заметили, что с настроением Наташи что-то, мягко говоря, не то, но к концу учебного года здесь было не до душевности. Матьже Нина Дмитриевна на такие мелочи, как настроение людей, никогда внимания не обращала. Ни матери, ни коллегам, ни подруге Светке, с которой она раньше делилась практически всем, девушка почему то так и не смогла довериться. Ее боль все копилась, копилась, ширилась, обрастая все новыми и новыми переживаниями.
Отгулов у Василька было немного, дни отдыха пролетели быстро, и вскоре Наташа уже тискала в объятиях Ваську. Он загорел и, как показалось соскучившейся матери, даже подрос. Не разжимая объятий , перекрикивая шум вокзала,он тут же начал рассказывать ей о том, как замечательно было на море. Василек стоял в стороне и улыбался, ожидая своей очереди.
Наташка, как я по тебе скучал! Никогда больше без тебя никуда не поеду! он, наконец, сгреб жену в охапку и приподнял над землей. Но жена, с какой то подчеркнутой брезгливостью, отстранила его и подхватила часть багажа:
Идем скорей, наш троллейбус!
И оглянувшись на оторопелого мужа, которого чуть ли не врукопашную оттолкнула, спокойно добавила : « Душины с детьми должны в гости прийти».
***
Наташа познакомилась со Светкой в университете, когда перевелась на заочное отделение после рождения Васьки. Знали они друг друга, как говорят, постольку поскольку: учились на одном факультете, даже в одной группе, были привязаны к одной кафедре, а виделись только в период сессий. Заочники ведь.
Наташа знала, что Светка живет с семьей в Донецке. Какое же было ее удивление, когда она столкнулась с ней на вокзале в очереди за билетами на свой автобус.
Как оказалось, муж Светки, оставив бесперспективный по получению жилья областной центр, приехал в их город, услышав о жилищных льготах новой шахты от случайного попутчика в автобусе. И теперь Душины жили в том же микрорайоне, что и Соколовы. И теперь Светка работала в одной из школ города. Мир, как оказалось, действительно тесен.
В отличие от Наташи, ее подруга никогда не была «бригадиром», она была «женщиной до мозга костей» со всеми вытекающими из этого последствиями: с капризами и истериками по поводу и без повода, яркими модными шмотками и проблемами их систематического обновления, флиртами, интригами и еще многими другими слабостями, которые позволяют женщине быть женщиной. Она умела прикинуться совершенно беззащитной, когда видела в этом нужду, и воспользоваться любой ситуацией в кругу мужчин в свою пользу.
Девушка любила быть центром Вселенной, и чувствовала себя хорошо только тогда, когда вокруг нее вращался мир. Если по какой то причине это вращение ослабевало или , не дай Бог, останавливалось, Светка знала много способов возвратить расположение звезд. На худой конец, начинала вращать этот мир сама. Казалось, у нее не было проблем, кроме тех, которые она сама себе создавала.
Светка была красавицей, знала это и пользовалась этим. Завидя ее в толпе, мужчины оглядывались вслед, муж, идущий рядом, негодуя, оглядывался вслед мужчинам, а Светка величественно несла свое ладное тело дальше.
Блондинка от природы с огромными серо-зелеными глазами, гладкой молочной кожей, с естественным румянцем, сочными губами, ослепительной белизны зубами, Светка невольно приковывала к себе взгляды: восхищенные мужчин и завистливые женщин. Так уж повелось, что люди могут простить человеку ум, даже талант, а красоту-никогда. А она с картинной внешностью, длинноногая, с узкой талией, широкими бедрами и высоким бюстом, была просто идеалом женской красоты.
Появление ее в небольшом шахтерском городке не осталось незамеченным. Местные ловеласы то и дело пытались завести с ней знакомство. Стоило только девушке застучать каблучками по асфальту, редкая машина проезжала мимо, не затормозив и не распахнув перед ней дверцу.
После окончания занятий дверь 1- А класса в новой школе микрорайона, где теперь работала Светка, атаковали папаши, желающие войти в состав родительского комитета класса,поражая своей активной жизненной позицией руководство школы.
***
По первому диплому Светлана Васильевна Душина была учительницей начальных классов. Имела небольшой опыт работы, включая декретный отпуск. После переезда, найти работу в переполненном безработными переселенцами городе да еще в разгар учебного года было практически невозможно.
Но, несмотря на, отсутствие знакомых и родственников и якобы, полное отсутствие вакансий, девушка вышла из кабинета заведующей гороно с направлением на работу после первого же визита. Потому что Светка была рисковой. Она не думая согласилась на работу, на которую кто-то не соглашался наотрез, а кто-то в лучшем случае, собирался подумать. Логика ее была проще простого пусть сначала будет так, а потом я непременно что-то придумаю.
Включив все свое обаяние, Светка на первый взгляд так же легко добилась получения места для сына в детском саду. Из-за наплыва молодежи так называемого детородного возраста во всем городе сложилось катастрофическое положение с местами в детских садах.
Первый построенный ведомственный детсад в микрорайоне. предназначался для детей работников преславутой градообразующей шахты. Мест в нем было много, но крайне недостаточно для всех детей работающих на предприятии шахтеров. И тогда в профкоме шахты решили выделять эти места в качестве поощрения детям « передовиков производства». Кто и по каким критериям определял эту категорию рабочих, скандальным мамашам, штурмующим шахтоуправление с жалобами, руководство комментировать отказывалось. Сергей неоднократно обращался в профком, мотивируя свое превосходство перед другими рабочими тем, что он устроился на работу одним из первых. Но тщетно.
И тогда «покорять» эту инстанцию, несмотря на протест мужа, взялась Светка. И она, эта вершина айсберга, сдалась. Артема определили в санаторную группу с усиленным питанием и льготной оплатой, потому что иногда у ребенка была положительная реакция на пробу Манту, которая подтверждалась соответствующими документами из больницы по прежнему месту жительства. Любую ситуацию пробивная Светка могла повернуть в свою сторону.
***
Интернат в одной из самых отдаленных окраин города оказался настоящей Тмутараканью. Заведение встретило красавицу убогими классами учебного корпуса, темными коридорами спального корпуса со стойким запахом испражнений, вшивыми ,сопливыми детьми, громыхающим автоклавом в саду под грушами, в котором проводилась дезинфекция их постельных принадлежностей.
По официальным данным в интернате учились школьники, чьи родители работали посменно по круглосуточному графику, и не могли обеспечить детям должную заботу. Но вскоре Светлана поняла , что окружать этих детей заботой их мамы и папы не спешили даже в выходные. Некоторых из детей не забирали домой по несколько месяцев. И даже не навещали.
Многие горе родители были лишены родительских прав. Изредка соответствующие службы таким родителям все же давали разрешение на свидания со своими детьми. Светке иногда приходилось на этих встречах присутствовать. Когда время, отведенное на общение, заканчивалось, начинались душераздирающие сцены. Учителю надо было увести рыдающего ребенка от родителя, иногда нетрезвого или грязно бранящегося. Для детей эти опустившиеся на дно жизни люди были все равно самыми лучшими в мире. Светка слышала, как они придумывали и рассказывали друг другу красивые небылицы из жизни своих пап и мам, в которых те были не иначе , как капитанами и артистками.
Светке припоручили третий класс. Она приняла его от наскоро сбежавшей, учительницы, приехавшей в поселок по направлению учебного заведения и обязанной отработать здесь положенные государством три года. Бедолага даже документы не забрала. Наверное, она была не первой беглянкой, потому что больше половины класса учеников еще совсем не умела читать. Когда возмущенная Светка, набрав в легкие воздуха от возмущения , пристыдила некоего Ванечку: «Как?! Ты до сих пор не умеешь читать?», тот без промедления со злостью и презрением в голосе прошипел: «А тебя волнует ,читаю я или не читаю?» Вместо слова волнует он, без раздумий употребил крайне матерное слово, а затем с силой громыхнул крышкой парты, так и не дав ей выдохнуть.
Многие малыши страдали недержанием мочи, а одна из воспитанниц, в буквальном смысле слова «ложила в штаны». Весь урок Светка следила за выражением лица ребенка, боясь пропустить «потуги» ,предшествующие непроизвольной дефекации, но удавалось ей это не всегда. Чаще о случившемся ее оповещал жуткий запах с третьей парты у окна. Светка, бросив детей, бежала за подмогой к воспитательнице в жилой корпус. Та бранилась и обещала , что если Светка еще раз не уследит за девочкой , будет мыть ее сама . Когда учительница возвращалась, дети уже успевали надавать рыдающей девчушке тумаков. На перемене Светку вызывала директор и долго порицала за оплошности в воспитательном процессе .
Само собой разумеется, что до анализа качества знаний, путей внедрения в учебный процесс новинок педагогики, каких-либо экперементальных программ, больших детских праздников и других проектов в интернате дело не доходило .
Один раз в неделю все учителя, ведущие уроки, обязаны были сутки отдежурить в жилом корпусе. На первом дежурстве Светлана Васильевна опешила, когда после отбоя обнаружила добрую часть детей спящими по двое мальчиков с девочками. Причем, спали вместе, обнявшись, даже маленькие дети. Напарница по смене, пожилая медсестра, проработавшая в интернате много лет, так сказать, видавшая виды, посоветовала Светке:
Ты их, деточка, не трогай, пусть спят, лишь бы не шумели. Теплее так, да и надо же им, сердешным, кого-то любить. Ты своих деток, небось, голубишь, а им каково?
Летом, выполняя разную организационную и методическую работу, Светка составляла какие-то списки, выбирая информацию из личных дел детей. В графе «Причина выбытия из учреждения» у многих девочек значилось
« выбыла по беременности и родам».
После работы в одной из школ областного центра, куда она попала по распределению как жена щахтера, работа в интернате стала для нее боевым крещением, после которого Светке расхотелось рассуждать на тему, что педагогично, а что нет. Она понимала, что по сути является соучастницей целой кучи преступлений и незамедлительно приняла решение : «Надо делать ноги».
Чтобы «сделать ноги», надо было сформировать тылы и продумать пути отступления, чем девушка занялась немедленно. Она развернула деятельность, направленную на то, чтобы ее ум, образованность и профессионализм, заметил еще кто-то, кроме помешанного на этих обездоленных детях руководства интерната.
Безусловно, сердобольной Светке было жаль детишек, как всякому нормальному человеку, как матери, но чаша весов перевесила в пользу собственной карьеры и собственного психического здоровья. Она внесла свою лепту в это трудное дело, пусть и другим достанется.
***
На войне, как говорят, все средства хороши. Свое главное оружие красоту девушка тоже не забыла взять на вооружение. И, конечно же, свое умение рисковать, которое не раз ее выручало.
Когда летом учителям предложили работу в городском межшкольном трудовом лагере, Светлана Васильевна дала согласие первой, хоть работа со старшеклассниками вовсе не входила в круг ее обязанностей. Отправив сына к родителям, Светка заверила мужа, что отказаться от такого назначения было невозможно. Работа есть работа, согласился Сергей и сам отвез Светку с огромным чемоданом вещей в лес, недоумевая после осмотра «объекта», где же они могут ей здесь пригодиться.
Лагерь располагался в живописном сосновом лесу. Отряд интернатовцев, к которому была приставлена Светка, поселили в дощатых летних домиках возле кухни и столовой. За длинным рядом жилых домиков тянулись умывальники и туалеты. Впереди танцплощадка, стадион и место сбора детей на утренние наряды и вечерние поверки. Со всех сторон к лагерю подступал лес с бесконечным числом тропинок, проторенных детьми. Никакого тебе ограждения, никакого штата охраны. Каждый воспитатель сам отвечал за своих детей, их здоровье и безопасность.
Работали дети из Светкиного отряда хорошо, часто перевыполняли нормы по сбору овощей и фруктов, числились в передовиках, удерживали по несколько дней переходный наградной вымпел, который горделиво получала на вечерней линейке их воспитательница, модельно вырядившаяся по такому случаю. Ели тоже хорошо, азартно стуча ложками, выливая последние капли супа из наклоненных тарелок, подбирая со столов все, что не доедали дети из обычных школ, набивая снедью карманы и кулечки для ночного перекуса.