Не то чтобы Сергей плохо относился к ресторанной еде и что-то имел против доставки, но сейчас мне отчаянно хочется занять руки, чтобы ни о чем не думать. Только непрошеные воспоминания трехнедельной давности все равно накатывают беспокойной волной.
Кать, двойной американо мне сделай.
Четвертый подряд?
Осуждающе хмыкнув, переспрашивает моя верная помощница, на что я предупредительно вскидываю указательный палец вверх, пресекая возможную лекцию о негативном влиянии кофеина на цвет лица, нервную систему и психическое здоровье.
Откидываюсь на спинку мягкого кожаного кресла и делаю вид, что проверяю почту. Хотя на самом деле тупо щелкаю мышкой по вкладкам, пытаясь обрести душевное равновесие перед важной встречей.
Я прекрасно знаю, кто войдет ко мне в кабинет через каких-то пять минут. Знаю и все равно вздрагиваю, стоит мерному стуку раздробить тишину, и литым плечам показаться в дверном проеме.
Здравствуй, Лиля.
Зацепив солнцезащитные очки за край белоснежной футболки, Игнат прожигает меня взглядом насквозь, отчего я невольно поджимаю пальцы ног и задерживаю дыхание, считая до двадцати и обратно. С металлическим звяканьем я катаю ручку по столу и не могу перестать рассматривать застывшего напротив молодого мужчину.
Поджарый, жилистый, с выпуклыми венами на мускулистых руках, он по-прежнему являет собой воплощение смертельной опасности и броской красоты в одном флаконе. Так же сосредоточенно морщит лоб, как будто в уме разыгрывает шахматную партию, так же криво ухмыляется, ненадолго обнажая идеальные зубы, и так же вольготно хозяйничает в чужом офисе, без зазрения совести реквизируя причитавшуюся мне порцию кофе.
Ни капли не изменившийся внешне, Крестовский теперь серьезный бизнесмен. Он умело управляется с капиталами семьи, не разъезжает по курортам каждые два месяца и больше не выгорает под палящим знойным солнцем.
Не ожидал снова встретить тебя в Москве.
Так сложились обстоятельства.
Зябко поведя плечами, я отвечаю туманно и не горю желанием рассказывать о том, что дочка часто простывала и мучилась насморком, так что врачи посоветовали сменить скверный питерский климат на любой другой. И я бы с удовольствием переехала куда-нибудь ближе к морю, но Сергей предпочел после северной столицы покорять Белокаменную.
Подвинув к себе графин с водой, я промачиваю горло и резко меняю тему, утрясая оставшиеся формальности. Ставлю аккуратную подпись в углу каждой страницы и передаю листы Игнату, преждевременно расслабляясь.
Раз мы во всем определились, я приглашу Диану. Она будет курировать твой проект
Нет.
В низком с хрипотцой голосе Крестовского отчетливо проступает дамасская сталь, а в серо-голубых омутах бушует шторм, природу которого я не могу распознать. Так что просто замолкаю на полуслове и терпеливо выжидаю, пока собеседник сделает свой ход.
Мое мероприятие будешь сопровождать ты. Без вариантов.
На кону стоит крупная сумма, да и мы только начинаем обживаться в Москве, так что упустить такой заказ будет преступлением. Поэтому я гулко сглатываю, выцарапываю из себя глухое «хорошо» и обессиленно прикрываю веки, раздавленная напором Креста.
Шах и мат, Аристова. Шах и мат.
Тряхнув головой, я выпутываюсь из липкой паутины воспоминаний и стараюсь сосредоточиться на готовке. Рублю мясо на одинаковые квадратные куски, нарезаю картофель кубиками и укладываю это все в небольшие глиняные горшочки, добавляя туда лук, специи и сметану со сливками.
Запихнув наш будущий ужин в духовку, я с особым тщанием перемываю посуду, перетираю ее до мерзкого идеального блеска и только после этого выдыхаю с некоторым облегчением.
Привет, Сереж. Ты скоро?
Обычно я не звоню мужу и не заваливаю его глупыми вопросами, вроде «в каком ресторане ты обедаешь с партнерами», «не хочешь сегодня освободиться пораньше и сходить в кино» или «может, возьмешь на завтра отгул». Но сегодня в моей груди отчего-то разбилась огромная ледяная глыба, выморозила все изнутри, и мне срочно нужен кто-то, кто способен меня отогреть.
Через сорок минут? Замечательно. Жаркое как раз будет готово.
Закончив разговор и улыбнувшись краешком губ, я бросаю телефон на столешнице и иду в детскую проверить, как справляется с раскраской моя Варвара. Оказывается, что никак.
Вымотавшись за день среди толпы галдящих незнакомцев, дочь сладко сопит прямо за столом, уткнувшись лбом в ладони. Так что я максимально осторожно перекладываю ее на кровать, избавляю от платья и укрываю одеялом, не удержавшись от того, чтобы заправить прядь светлых волос за маленькое розовое ушко.
Сладких снов, малышка.
Говорю скорее себе, нежели свернувшейся калачиком Варе, и тихо выскальзываю в коридор, бесшумно притворяя за собой дверь. Сердце по-прежнему щемит от нежности, как тогда, когда мне впервые принесли крохотный пищащий сверток в роддоме, а на кончиках пальцев селится мелкая дрожь.
Наверное, я никогда не перестану благодарить Бога за подаренное мне чудо, спящее сейчас за стеной.
Смахнув с ресниц несколько капель слез, я мысленно ругаю себя за излишнюю сентиментальность и неторопливо меняю домашний наряд на длинное темно-синее платье с запахом. Успеваю подправить утративший былую свежесть макияж, распустить падающие тяжелой волной на плечи волосы и накрыть на стол прежде, чем в коридоре раздастся скрежет открываемого замка.
Привет.
Переместившись в прихожую, я забираю у супруга пиджак и вешаю его на крючок, пока Сергей скидывает темно-коричневые туфли с чуть заостренными носами в угол. Уловив знакомый свежий парфюм, я отчаянно прислушиваюсь к себе в надежде отыскать хотя бы крохотную искорку, способную превратиться в буйный, пожирающий все на своем пути пожар.
Безрезультатно.
Наверное, глупо в двадцать восемь лет в спокойном размеренном браке ждать, что сердце вдруг пропустит удар и понесется вскачь, как оглашенное. Что колени будут подкашиваться, как у влюбленной школьницы, а на глаза вдруг опустятся меняющие реальность розовые очки.
Глупо и наивно. Особенно для той, кто сознательно выжигала из себя болезненные привязанности и травмировавшие душу чувства.
Привет, Лиль. Чудесно выглядишь. Как и всегда.
Осчастливив меня традиционным комплиментом и невесомым поцелуем в щеку, Аристов ненадолго запирается в ванной, чтобы вскоре вернуться на кухню в серых спортивных штанах и такого же цвета футболке. Вытирает махровым полотенцем сползающие по шее струйки воды и мягко улыбается в то время, как я ставлю перед ним тарелку с дымящимся жарким.
В росте муж немного проигрывает Игнату, зато ничуть не уступает ему в ширине плеч. У них обоих короткие светло-русые волосы, порочные пухлые губы с соблазнительным изгибом и заостренные упрямые скулы.
И меньше всего мне нравится, что в этот момент я сравниваю двух мужчин, вместо того, чтобы искать романтику в запланированном мною же вечере.
Как переговоры?
Лучше, чем я предполагал. Заручился поддержкой в министерстве, задачи распределил. В общем, могу послезавтра взять выходной и вывести вас с Варькой в свет.
Отправив кусок сочной телятины в рот, Сергей сообщает мне с видом победителя. Я же тону в робкой радости, похожей на кружевную морскую пену, и не подозреваю, чем окончится наш «выход в свет»
Глава 4
Лиля
Следующий день проскакивает разноцветными пятнами-вспышками, как будто старенький видеомагнитофон зажевал кинопленку и вытер часть событий.
Утром я слишком долго собираюсь на работу, рассеянно опрокидываю на кремовую блузку остатки американо, плещущегося в чашке, и торопливо переоблачаюсь в строгую белоснежную рубашку. По сложившейся традиции передаю Варю на руки бравшей вчера отгул няне Лие и клятвенно обещаю дочери заказать вечером ее любимую пиццу «Четыре сыра».
Докрашиваюсь уже в машине, пока стою в километровой пробке из-за каких-то дебилов, столкнувшихся лоб в лоб. И растрепанная влетаю в офис, на ходу поправляя разметавшиеся от теплого майского ветра волосы.
Катюня, тебе пора в отпуск. Срочно.
Оценив огромные мешки у бесценной сотрудницы под глазами, я подталкиваю к ней упаковку патчей с агавой, и скрываюсь у себя в кабинете, рассчитывая на привычную чашечку крепкого ароматного кофе с корицей.
А за окном вовсю хозяйничает весна. Солнце раскрашивает золотом высотки и пускает по стеклам зайчиков, маленькие перистые тучки плывут по ярко-голубому небу, деревья радуют взор буйной изумрудной зеленью. И меньше всего мне хочется закапываться в аналитические сводки и насиловать мозг стройными рядами из цифр.
Вот бы ненадолго рвануть за город, снять какую-нибудь дачу с подогреваемым бассейном и сбросить накопившуюся усталость.
Лилия Романовна, к вам из «Кросс Групп».
Оживший селектор в одну секунду рушит радужные фантазии, которым пока не суждено сбыться, и я внутренне подбираюсь, вытягиваясь в струну.
Я не должна волноваться перед приходом Крестовского, но все равно волнуюсь. Поспешно проверяю, в порядке ли моя прическа. Облизываю пересохшие губы и складываю ладони на коленях, как прилежная ученица.
Только на пороге появляется не вынувший когда-то из меня душу мужчина, а девушка, упакованная в стильный брючный костюм черного цвета. С длинной тугой косой, ровной прямой челкой и профессиональным оскалом «я-сотру-вас-в-порошок-если-понадобится».
Здравствуйте. Я от Игната Дмитриевича.
Она вольготно располагается в кресле, закидывая нога на ногу, и грациозно передает мне доверенность. Я же без каких-либо на то причин испытываю едкую обиду из-за того, что Крестовский не приехал сам, а прислал вместо себя юриста.
Неправильно. Глупо. Иррационально.
Здравствуйте. Чай? Кофе?
Нет, спасибо.
Горделивая брюнетка с третьим размером груди ожидаемо отказывается, бегло просматривает подготовленные Катериной акты и утвердительно кивает, не найдя в бумагах неточностей.
Деньги поступят на ваш счет в течение трех банковских дней. Игнат Дмитриевич просил передать, что с вами было приятно сотрудничать.
Спасибо, что выбрали наше агентство.
Убрав свой экземпляр на край стола, я выдаю механическим голосом и не могу ни на чем сосредоточиться, благо, что больше никаких встреч сегодня не запланировано. Так что я со спокойной совестью возвращаюсь домой раньше обычного, отпускаю Лию на свидание и с упоением читаю Варе «Волшебника изумрудного города». С ностальгией погружаюсь в любимую сказку из детства, вместе с отважной девочкой Элли из Канзаса шагаю по дороге из желтого кирпича, ищу для Железного Дровосека сердце, а для Трусливого Льва храбрость.
Рядом с дочкой я ловлю свой маленький дзен и больше не чувствую себя до тошноты одинокой, как в офисе пару часов назад. Незаметно уплываю в блаженную дрему и засыпаю вместе с Варварой, выпуская книгу из рук.
А наутро все краски видятся ярче, самый обычный омлет с ломтиками ветчины и помидором кажется вкуснее, вчерашние мрачные мысли глупостью. И я беспечно кружусь перед зеркалом, изучая безупречно сидящий на моей фигуре оливковый комбинезон.
Готовы, красавицы?
Не успеваю зафиксировать, когда за моей спиной материализуется улыбающийся Сергей. Нахожу, что пришедшие на смену строгому костюму демократичное серое поло и бежевые слаксы радуют глаз, и даже не возражаю, когда в динамиках «Мерседеса» начинает играть трек от Эминема и Дайдо.
Мой чай остыл, и я не знаю, зачем вообще встала с постели Утренние дождевые облака у моего окна и из-за них мне ничего не видно Да и зачем, там все равно все серо. И только твоя фотография у меня на стене напоминает мне, что все не так уж плохо, все не так уж плохо
Когда-то эта мелодия много для меня значила, но мужу я об этом не говорю.
Как дела в агентстве, Лиль?
Тьфу-тьфу, раскручиваемся потихоньку. Есть пара свадебных заказов, один хакатон и корпоративный ивент. Возможно, скоро придется расширять штат.
Испытав прилив гордости за собственное детище, я крепко держу Варину ладошку и едва не спотыкаюсь, натыкаясь взглядом на знакомый профиль. За соседним с забронированным нами столиком недавно открывшегося, но успевшего набрать популярность ресторана расположился Крестовский. И меньше всего я хочу, чтобы он обернулся.
Но он оборачивается, как будто ощущает, что я пристально его разглядываю, и дергает уголком вымазанных в сливочном креме губ. И хуже всего даже не сердитая складка, прочерчивающая его лоб, а наличие в одном помещении со мной его матери. При виде которой тугой спиралью скручивает внутренности, и желудок стремительно подскакивает к горлу.
Оседающая на языке горечь. Осколочная в грудь. По касательной.
Лиль, все в порядке?
Нормально.
Я отвечаю Сергею глухим скрежетом, как будто в рот насыпали песка, и ногтями вцепляюсь в его локоть, как в спасательный круг. С титаническим усилием отрываю обутую в туфлю на высоком каблуке ногу от пола и делаю механический шаг вперед.
В апреле мне исполнилось двадцать восемь. Я открыла свое ивент-агентство, вышла замуж и родила прекрасную дочь. Мы с Аристовым купили элитную квартиру в бомбезном комплексе, у меня в ушах серьги за триста тысяч, а на запястье часы стоимостью с тачку. Только это ни хрена не спасает.
Рядом с Крестовскими я снова чувствую себя глупой провинциалкой, приехавшей покорять столицу с потертым чемоданом в убогую черно-коричневую клетку. Той, кто не достойна дышать с «небожителями» одним воздухом.
Тебе нехорошо? Ты побледнела.
Все в порядке.
Я настаиваю на не выдерживающей никакой критики нелепой лжи и продолжаю идти дальше, как по битому стеклу. Лопатками ощущаю, что за каждым моим движением неотрывно следят, поэтому гордо вскидываю подбородок и расправляю норовившие согнуться плечи.
Наверное, Русалочке было так же весело ходить по ножам
Если тебе не нравится место, мы можем уехать.
Непробиваемый, как скала, муж проявляет присущие ему такт и терпение, только я не готова бежать отсюда, поджав хвост. И собственноручно стирать с Вариного лица счастливую улыбку и объяснять моей крохе, почему мы не будем заказывать здесь ее любимую пиццу, тоже не готова.
Да нормальный ресторан. Девчонки на работе хвалили и кухню, и персонал.
Поборов расползающееся по венам гнетущее разочарование, я прячусь в кресле с высокой спинкой и с притворным воодушевлением листаю глянцевое меню. Знаю, что кроме воды в меня ничего не влезет, но для проформы заказываю греческий салат.
Мне стейк из лосося, блинчики с клубникой и заварным кремом и латте, Сергей озвучивает свой заказ хорошенькой официантке, затянутой в форменную рубашку и черные брюки, после чего возвращает все внимание мне, парой фраз вспарывая старые раны. Слева от нас сидит Крестовский Игнат, да?
Да.
Это Аристов вытаскивал меня из глубокой эмоциональной ямы, когда я перебралась в Питер. Это он вытирал мне сопли, лечил накрывшую меня с головой депрессию задушевными разговорами и коробками со слабостями и удалял с моего телефона ненужные фотографии. И я бы с удовольствием вытерла вместе с канувшими в небытие снимками болезненные вспоминания, только день знакомства с Игнатом до сих пор стоит перед глазами, как будто это было вчера.
Чуть больше пяти лет назад
Коваль, что ты копаешься, как сонная муха? Схватила поднос и побежала, давай!
Светка, полная низкорослая блондинка, панибратски шлепает меня по заднице и перегибается через стол, как из пулемета тарабаня названия блюд повару.