Я ничего не знаю ни о каком полигоне, младший генерал. Готов поклясться
Отец! неожиданно со стороны каменной постройки, наполняя звонким смехом это место, выбежала маленькая девочка лет четырех и подбежала к Коо. Ловко запрыгнула на его руки и восхищенно заявила:
Наша Хора́на родила троих котят! Я буду сама за ними смотреть! Честно-честно, отец! Позволь взять их в дом! Пожалуйста! Во дворе их будут обижать! А дома я их защищу!
Коо растерялся и уставился на Амгула, который самодовольно улыбался, глядя на них со стороны.
Надо же, Коо Свифская алида родила от тебя будущую алиду для гунънов?
Папочка, а кто такой Коо? поинтересовалась наивно девочка.
Никто, милая. Вернись в дом и присмотри за котятами. Им сейчас необходимы забота и внимание. Я скоро вернусь. Хорошо? спокойным тоном уговорил Коо дочь, и та благополучно убежала.
Секретность и маскировка, понял Амгул, что свифы дали перебежчику другое имя вместе с другой жизнью. Мне нужен полный и подробный свод с описанием создания оружия свифов. Сам полигон и место хранения ядер. Срок до заката. Найдешь меня сам у водоема за айвовым садом. Приведи дочь для отвода глаз. Ты меня понял? Амгул сверлил Коо дерзким прищуром, поддавшись вперед.
Но как я могу все это узнать? Тем более до заката? мужчина удрученно думал.
Если дорожишь жизнью семьи, продажная сволочь, найдешь решение.
Амгул встал, проходя мимо Коо, нарочно оттолкнул его в плечо, и добавил:
Только без глупостей Я под надежной защитой, уж будь уверен, сказал и исчез за небольшими воротами. Коо же обреченно опустил голову и прикрыл глаза, приступая усердно искать это решение.
***
Закатное небо медленно перекрашивалось в алый, с яркими рыжими прослойками на горизонте. Именно в это время дня год назад Амгул и предал огню тела своих родителей, а потом закопал их прах.
Этот жесткий и далеко немилосердный воин был когда-то гордостью своих родителей, которых он почитал. Отличался благонравием и справедливостью принципов.
По правде говоря, не раз задумывался о том, до чего дошла жизнь в этой войне. Но быстро развевал ненужные мысли, что ослабляли наставления и пропаганду военного штаба.
Амгул смотрел на горизонт, а в ушах звенел смех дочери Коо. Он не понимал, что его раздражало больше: что Коо безнаказанно выстраивает жизнь во вражеском клане и довольно благополучно, или появление в груди острого укола в районе сердца по необъяснимой для него причине с тех пор, как он вернулся в дом Фаццо после разговора со своеземцем.
Всю эту обстановку в Миццу никак нельзя было прировнять к жизни, что была у гунънов. Гунъны все же были несчастными. А здесь, вопреки тяготам войны, жители стремились к миру, к прекрасному.
Раздумывая обо всем этом, воин гневно отхаркнул под ноги и тут же услышал тот самый смех девочки из двора прядильной. Коо привел вместе с дочерью и жену, оставил их на окраине сада и к водоему пошел один
Ну что? так и продолжая глядеть перед собой, поинтересовался младший генерал.
Я не принес ничего из того, что Вы приказали, младший генерал. Но мне удалось узнать кое-что важное.
Я внимательно тебя слушаю, повернулся он к мужчине.
Обувщик, что работает в переулке за торговой площадью, видел, как пару дней назад музыканты и танцоры выносили из Дома искусства огромные сундуки со всякой утварью и тряпками. Только у одних сундук-то сорвался. Замок раскрылся, и покатились по земле небольшие ядра. Музыканты засуетились, но все быстро исправили и удалились. Обувщик невзначай отметил, что ядра были тяжелые.
Куда их повезли?
Говорят, в Ти ожидается съезд важных личностей. На закрытом торжестве будет сам Орато. Туда должны были доставить декорации из Миццу. Наш цех работал день и ночь в течение месяца, готовя сукна как раз для того самого Дома искусства.
Дом искусства, хмыкнул Амгул. Кто там главный в этом Доме искусства? Ты ведь знаешь, как можно в него незаметно пробраться?
Управляющим считается Муцухо́то, но из-за жары и слабого сердца, он там почти не появляется. И делами заправляет его младший брат Мацухо́то. В прошлом году Мацухото нанял несколько крепких мужчин, чтобы засыпать вход в подвал, но с отдельными людьми, что выступали в Доме музыкантами и танцорами вырыл новый вход. Я попробую завтра выяснить, где именно.
В это время у жены с дочерью Коо нарисовалась еще и фигура Хатисай. Амгул увидел, как та с ними поздоровалась и тут же подняла на руки девочку, которая нисколько этого не смутилась, будто хорошо ее знала.
Амгул смотрел на Хату, а сам продолжал говорить:
Сегодня. Ты выяснишь это сегодня. А через час после полуночи будешь ждать меня и поможешь проникнуть внутрь.
Но, хотел возразить Коо, как Амгул, оторвав взгляд от Хатисай и девочки, резко посмотрел холодными серыми глазами на изменника и прошипел:
Не время жаловаться, Коо. Я приказываю.
Тату́рри! Рада вас видеть! поздоровалась Хатисай, столь быстро оказавшаяся у водоема и поклонилась мужчине. Коо, нехотя улыбнулся ей в ответ. Все хорошо? Сейчас поздновато для прогулок.
Уважаемый Татурри, протянул Амгул, узнав новое имя земляка, просил меня посмотреть, как танцует его дочь.
Правда?! Это чудесно! Я так рада, что Вы решились! наивно поверила Хата словам воина. Коо он же Таттури, скромно улыбнулся. Коо знал Хатисай, но появление в его жизни такой напасти, как младший генерал, держал его чувства в крепких тисках, что не позволяло проявить сейчас перед этой девушкой обыкновенную вежливость.
Хатисай права: уже поздно. Спасибо за выделенное время, поклонился он Амгулу. Я Вас понял.
Хатисай передала Коо дочь, и те удалились с водоема.
Это замечательно, что Вы согласились! Сказать честно, не ожидала от Вас такой милости, с восхищением смотрела она на учителя.
Хата стояла так близко, от чего Ам все же нахмурил брови.
Какой такой милости? не понимал он.
Согласились взять девочку с редкой болезнью. Лекари сказали, что ей осталось жить до середины года Асафетиды, и не смогли предложить спасительного лечения. Таттури очень любит ее и, день и ночь работает, чтобы заработать на возможность показать девочку лекарю самого Орато. Я занималась сборами добровольных самопожертвований от желающих поделиться с ним своими сбережениями. Собрать удалось немного, но все же удалось. Учитель Гон даже продал свою лошадь и отдал все сины Татурри! Я слышала о талантах лекаря главнокомандующего гунънов. Ах, если б, Мамэт не был упрямым чурбаном, я бы сама лично пошла к нему с мольбами позволить его лекарю осмотреть Са́шу, с досадой выдохнула она.
Амгул слушал Хатисай и молчал. На его лице отражалось то же самое равнодушие, как и всегда. Но шипящая змея гнева складно и прочно заползала в его душу, выжигая все теплое и живое.
Воин резко сорвался с места и направился в сторону дома Хатисай.
Что не так, учитель?! недоумевала она ему вслед.
Я устал.
Неправда! Что Вам не понравилось в моих словах? не унималась она, продолжая идти хвостом.
Я тебя не слушал.
Вы опять врёте, учитель.
Амгул резко остановился и тут же развернулся так, что Хатисай буквально в него врезалась и ойкнула.
Ведешь себя, как ребенок, озлобленно произнес он и с холодным прищуром вгляделся в ее большие глаза.
Я и есть ребенок, уведомляюще отчеканила та, всматриваясь в ответ. Но я честно борюсь с этим, как ни в чем не бывало, улыбнулась девушка.
Я отказал Татурри, из вредности вдруг выдал Амгул, так как легкость и учтивость девушки приводили его в бешенство.
Улыбка с лица свифки тут же исчезла, но она появилась на губах у учителя.
И знаешь, почему? Он предложил мало синов. А я не собираюсь тратить свое время за гроши с ребенком, который обречен на смерть!
Амгул развернулся и скрылся за айвовыми деревьями. А Хата, ошарашенная услышанным, так и осталась стоять у изгороди, перебирая в голове тяжелые и жестокие слова учителя, которые никак не ожидала сейчас услышать.
Глава 6
Есть известия от младшего генерала?
В помещении находился Мамэт и его генерал Каддо.
Пока нет. Срок дела еще не истек.
Время наш главный враг, выдохнул Мамэт.
***
Амгул, разумеется, не спал до полуночи не из-за того, что нужно было идти на дело, а потому что, стоило ему закрыть веки, как в голове возникала серая голубизна глаз Хатисай, в которых отражалось полнейшее в нем разочарование.
Амгул изъерзал всю постель, отгоняя мысли об этой назойливой девчонке, которая не давала покоя даже своим отсутствием.
Воин успел нагрубить и Фаццо, когда тот предложил ему выпить анисовой настойки после ужина. Эта грубость не породила у хозяина дома обиды на молодого человека. Тот, на счастье Амгула, выпил настойки сам, вскоре лег спать и благополучно заснул
Коо прибыл в назначенное время в назначенное место. Амгул ждал его и не сомневался в том, что, хоть и продажный, но все же гунън придет.
Дом искусства представлял собой каменное строение с небольшой аркой, парой колонн и деревянными резными воротами.
Коо точно не знал, где находится новый вход в подвалы, но примерно представлял, где он может быть. Миновав темный коридор арочного входа, гунъны проскользнули на засаженный цветами участок за зданием. Пришлось старательно преодолевать деревянную изгородь. Чуть позже, прячась за розовыми кустами, они пробрались до ниши в стене, который и являлся старым входом.
Вот здесь был прежний вход в подвал, уведомил Коо.
Нужно подумать, где новый.
Примыкающая стена не подвальная, за ней как раз небольшая сцена, указал на ту сторону Коо.
А на сцене есть яма для смены артистов?
Яма имеется, немного повспоминав, ответил мужчина. Ему доводилось несколько раз приходить на выступления местных музыкантов вместе с семьей. Зал в Доме искусств был рассчитан от силы на пятьдесят человек, поэтому в нем частенько проводились лишь небольшие собрания, либо вечера чтения, или же занятия с учениками по обучению игре на музыкальных инструментах.
Значит, проверим противоположную стену, приказал Амгул и Коо последовал туда.
Вход действительно оказался там, да только не сразу его заметили из-за маскировки в виде выросшего почти в человеческий рост лопуха. Само собой, миновав одно препятствие, мужчины столкнулись со следующим: с огромным замком. Но у людей, что запланировали вторжение, с собой были отмычки, которые те подготовили заранее: Амгул для скорейшего выполнения порученного дела, Коо скорейшего избавления от пугающего влияния на его жизнь и жизнь его семьи младшего генерала армии гунънов.
Замок удалось отпереть, и мужчины, наконец, оказались в небольшом темном коридорчике с некрутым спуском в углублении, уходящий прямо под здание Дома. Здесь больше запертых дверей не было, и правонарушители из подвального помещения вышли в небольшой кабинет, где тут же столкнулись с хозяином заведения с Муцухото
Амгул теперь понял, почему Муцухото передал все дела своему брату и не может терпеть жару и имеет проблемы с сердцем. Муцухото страдал чрезмерно излишним весом. Если б в тот момент он не стоял лицом к тому входу, откуда вошли Амгул и Коо, то у этих двоих еще был шанс скрыться незамеченными, пока Муцухото медленно не развернул свое огромное тело.
Коо, разумеется, не мог знать, что Муцухото все же появляется на рабочем месте, но только в ночное время, когда наступала долгожданная прохлада, и бедняга мог без одышки добраться до Дома искусства.
Муцухото растерянно провел глазами по нежданным посетителям и только неуклюже дернулся к столу за лежащим на нем клинком, как Амгул сообразил наброситься и свалить не без помощи Коо его тело на пол.
Муцухото рухнул на живот, Коо тут же связал его руки за спиной, при этом думая, что станет теперь с его семьей после того, как его самого обвинят в преступлении незаконного проникновения, и нанесения вреда здоровью хозяина.
Да что ты здесь делаешь ночью, Муцухото? выругался Коо.
Я работаю! А вот что здесь делаешь ты, сучий сын?! И что это за собачье вылюдье с тобой?!
Амгул и Коо переглянулись, отметив величину «высокопросвещенного» изречения управленца подобным местом, и отвечать на вопрос, естественно, не стали.
Если хочешь еще немного пожить, отвечай, где находится полигон для изготовления ядер.
Почеши в моем заду, гунън! засмеялся Муцухото и тут же застонал от боли, получив крепкий удар в поясницу от младшего генерала.
Неправильный ответ, Амгул оставался спокойным, но на лбу все же проявились капли пота. Тем временем Коо обошел ближайшие помещения, и, удостоверившись, что никого больше в Доме нет, вернулся обратно.
Знаешь, что ждет тебя, Татурри, за предательство? прокряхтел Муцухото, который, несмотря на смену имени, знал, что Коо перебежчик, ведь смена имени было необходимо для безопасности перебежчика в первую очередь, от своего клана.
Давай без подробностей, устало произнес Коо, который всеми душой и телом искренне не желал здесь находиться, но по воле судьбы-насмешницы собственноручно рвал свою жизнь на невосстановимые части.
Амгул оглядел все полки и ящики, забитые всяким хламом в поисках тайника. Коо указал ему на дверце в полу со сбитым кольцом, что заприметил еще раньше, и они немедля откинули деревянную крышку.
Проклятые гунъны! ругался Муцухото, не имеющий возможности пошевелиться. Его лицо заметно покраснело, стал задыхаться и этим самым отвлек внимание гунънов от цели. Те, вопреки обратному, поспешили к мужчине и еле перевернули его тело. Но тот к этому времени уже перестал дышать. Сердечный приступ все же настиг полновесного беднягу.
Коо констатировал его смерть после того, как нащупал отсутствующий пульс.
Тьфу ты, расстроился он.
Его все равно пришлось бы убить. А здесь хоть руки пачкать не понадобилось, спокойно уведомил Амгул.
Начнутся разбирательства, с тревогой выдохнул перебежчик.
Мы все подчистим. Не нагоняй паники, Коо.
Двое сильных воинов кое-как усадили грузное тело Муцухото на широкий табурет и сложили руки и голову на стол, сымитировав неожиданный приступ во время работы, и спустились в погреб.
В погребе начинался узкий проход, а за ним гунъны вышли в просторное подземное помещение, где буквально несколько дней назад в действительности хранилось готовое подрывное оружие.
Здесь нет приспособлений, указывающих на место, где бы изготавливали ядра. Это просто хранилище, отметил Коо.
И сам вижу. Амгул порыскал по высоким этажеркам, на которых лежали какие-то бумаги, и попробовал найти что-нибудь полезное, и наткнулся на предписания правил использования данного вида оружия. Решил, что это будет полезным, и убрал бумаги под куртку.
Взгляд воина упал на нишу в стене в дальнем каменном углу, где вырисовывались очертания стыков. Аккуратно оттолкнул ровную плоскость, и стена поддалась. За ней мужчины обнаружили еще одно помещение, которое и оказалось тем самым полигоном по изготовлению.
Найти бы все полигоны до единой, вырвалось у Амгула, когда он удовлетворенно прятал свертки с указаниями на этапы изготовления с подробным указанием всех методов себе под куртку.
Они с Коо постарались предусмотреть все детали, покидая Дом, чтобы запутать тех, кто станет заниматься выяснением обстоятельств смерти хозяина.
Коо выполнил условия Амгула, поэтому воин отпустил своеземца, напомнив об обязательном молчании. Сам же он вернулся в амбар с мыслями, что завтра же покинет Миццу официально. Нет, не для отвода внимания от себя. Почему-то он это решил сделать для Коо, а точнее для его дочери. История этой девочки затронула невидимую струну милости его души, что его самого это очень удивило. Но решение было принято, и Амгул лег спать в ожидании первых лучей солнца над Адияко.