Точно также и в экономике страны при появлении новых свобод, а для развития капитализма экономические свободы жизненно необходимы, могут возникнуть неустойчивости. Оказалось, что для экономики капитализма таким опасным параметром является степень концентрации производства. Его увеличение может развалить экономику, как ветер разрушает карточный домик. С одной стороны укрупнение производства увеличивает производительность труда, с другой стороны, по мере завоевания рынка, желание производить много, а продавать дёшево падает. Поэтому, монополизация представляет собой неустойчивость экономической системы капитализма. Получается, что за высшую стадию капитализма приняли его неустойчивую фазу, и подталкивали капитализм в пропасть. Нехилая ошибочка вышла. Нужно подчеркнуть, что речь идёт не об ошибке в расчетах (это для людей другого масштаба), данная ошибка касается изначально выбранной гипотезы (предположения) и интерпретации наблюдений.
Мне представляется, что это «умирание» капитализма на стадии империализма было принято за высшую фазу ещё и потому, что оно созвучно теоретическим прогнозам Маркса и Энгельса. У них на высшей стадии все умирало или отмирало: государство, пролетариат
Здесь уместно немного отвлечься от грустных мыслей и привести коротенький диалог двух звездолётчиков из повести А. и Б. Стругацких «Полдень, XXII век»:
Вы знаете, я застал ещё то время, когда в Северной Америке подвизались так называемые фирмы и монополии. И дольше всех продержалась небольшая фирма, которая сколотила себе баснословный капитал на матрасах. Она выпускала какие-то особенные шелковые матрасы немного, но страшно дорого. Говорят, миллиардеры дрались из-за этих матрасов. На них ничего нельзя было отлежать.
И секрет их погиб вместе с империализмом? спросил Горбовский.
Из этого примечательного диалога можно сделать несколько важных выводов об образе будущего в мире Полудня. Во-первых, империализм (монополистический капитализм) погиб в согласии с предсказаниями марксистов. Маленькая фирма продержалась дольше всех, но и её обобществили. Следовательно, свободного предпринимательства там больше нет, если даже самая успешная фирма с баснословным капиталом отошла в мир иной. Выходит, будущее, описываемое Стругацкими, развивается в полном соответствии с учением Марксизма-Ленинизма. Ничего нового мы не обнаруживаем. Но для нас важным следствием этого диалога является то, что деньги и товарно-денежные отношения не исчезнут до начала межзвёздных перелётов, и о том коммунизме нам пока можно не беспокоиться.
Откуда возникает неустойчивость капитализма, и куда девалась невидимая рука рынка? С подачи Адама Смита термин невидимая рука часто используют для описания механизма влияния индивидуальных интересов на максимизацию общественного богатства. Если говорить проще: все блюдут свой интерес (никто не работает себе в ущерб!) и общество богатеет. Прежде всего, это означает, что никто не будет продавать товар по ценам, не окупающим затрат. Но человек хитёр и коварен, и, просчитав на несколько ходов вперёд, может начать продавать себе в ущерб, чтобы разорить конкурента. Такое поведение на рынке называют демпингом. Потом этот нехороший человек легко возместит убытки резким повышением цен. Это главный, но не единственный механизм неустойчивости.
Эволюция абсолютно свободного рынка к монополии подобна неизбежной эволюции абсолютно свободного общества к диктатуре. Неизбежной потому, что в абсолютно свободном обществе криминал самоорганизуется быстрее всех. В результате полная свобода оказывается только у одного, самого жестокого. Нужны ограничения некоторых свобод, чтобы народ стал действительно свободен. В этом и есть суть либерализма.
Почему нужно использовать термин неустойчивость? Дело в том, что основные экономические законы работают только при наличии сильной конкуренции между производителями. Рассмотрим самый важный для нас пример: закон стоимости. Его называют стихийным регулятором общественного производства при капитализме. Упрощая, его можно сформулировать так: цены на товары и услуги колеблются (отклоняются) от некой усредненной характеристики, называемой общественной стоимостью. Превышение цены над стоимостью стимулирует рост производства, что приводит к уменьшению цены. Если же цена падает ниже стоимости, производство сокращается, что ведёт к росту цены. Чем больше конкуренция в экономике, тем меньше отклонения цен от соответствующей стоимости и тем справедливее товарно-денежный обмен.
Соотношение между ценой и стоимостью меняется со временем, как схематически показано на рисунке в произвольных единицах. Вначале цена (кружок-символ) товара сильно завышена монополистом, а по мере появления конкурентов падает и затем слабо колеблется вблизи его общественной стоимости (сплошная линия).
Тем, кто не боится научных терминов, скажем так: равновесие и справедливость достигаются благодаря механизму отрицательной обратной связи (здесь слово «отрицательный» не следует понимать как «плохой», вспомните тесты на вирус). Для тех, кто не встречался с этим названием, в качестве простейшего примера отрицательной обратной связи часто приводят устройство сливного бачка: поплавок, плавающий на поверхности воды, закрывает или открывает кран с водой, в зависимости от уровня воды в бачке. Низкий уровень воды кран открыт и уровень поднимается. В равновесии уровень воды постоянен, с маленькой поправкой на испарение. Для нас очень важно обратить внимание на то, что отрицательная обратная связь делает систему УСТОЙЧИВОЙ к случайному изменению параметров. Очевидно, что монополизация капитализма убивает конкуренцию и разрушает закон стоимости, монополии поднимают цену, пока не отберут у народа все деньги за самое необходимое. Отрицательная обратная связь исчезает, и, следовательно, рыночная экономика теряет устойчивость.
О принципе соответствия. С точки зрения методологии науки, теория социализма (вторая гипотеза Маркса) явно противоречит принципу соответствия (не путать с принципом дополнительности). Суть этого принципа заключается в том, что в новой теории старая не отбрасывается (не умирает!), а становится её частным случаем, как некоторый предел. Например, старая классическая механика Ньютона получается из новой специальной теории относительности как предельный переход к скоростям, много меньшим скорости света. Можно ли этот принцип применять к общественным наукам? Почему бы и нет. Например, в теории капитализма товарно-денежные отношения феодального строя и конкуренция не отменяются. В административной зажатости заводов, фабрик и фирм можно усмотреть элементы феодальных отношений. А вот в теории социализма Маркса все главные свойства и элементы экономической теории капитализма умирают безвозвратно. Исчезает конкуренция и перестаёт работать экономический закон стоимости, умирает государство, частная собственность, пролетариат Да что же это такое?! Чуть дальше мы обнаружим, что в новой теории социализма капитализм времён Маркса и Энгельса является лишь неким предельным случаем; кстати, в полном соответствии с первой гипотезой Маркса.
Может ли государство единый совокупный капиталист возникнуть естественным путём, в результате развития капитализма? Обсудим кратко и этот важный вопрос. На первый взгляд, всё шло к тому. О неизбежности подобного сценария с печалью на устах говорили многие умы в Европе (призрак грозил материализоваться во всей красе). Но как эту неизбежность соотнести с неустойчивостью системы и разрушением товарно-денежных отношений? Когда капитализм развивается естественным путем, неустойчивость в экономике проявляет себя на историческом масштабе времени. Поэтому она довольно легко распознаётся, так как ведёт к упадку производства, и вовремя купируется государством посредством ущемления лишних и опасных свобод. Это и есть, в главном, так называемое государственное регулирование рынка.
Естественно, что правительства передовых стран (прежде всего США) приняли меры, препятствующие разрушению экономики. По сути, законодательно убрали те свободы, которые вели к неустойчивости. Хочу напомнить, что свободолюбивый либерализм начинался, как движение, призывающее к ОГРАНИЧЕНИЮ СВОБОД сильных мира сего, ради свободы простых людей. Неудивительно, что новые либералы выступает за антитрестовское законодательство и контроль государства за рынком. Отметим только, что этот контроль полностью противоположен контролю государства единого совокупного капиталиста (административного социализма). По указанной выше причине все так называемые социалистические государства не образовались естественным путём, и, по сути, являются некими искусственными образованиями, типа социального зоопарка.
Короче, государство единый совокупный капиталист само развиться и возникнуть в рыночных отношениях не может, так как при его зарождении в естественных условиях разрушается производство.
О научной этике. В современной научной среде принято, что любая дискуссия должна вестись аргументированно, в вежливой форме, без перехода на личности; а целью научной дискуссии является установление истины. Отклонениями от этих правил чаще всего грешат творцы лжеучений. В этом смысле очень примечательна лексика Энгельса, которую он использует, критикуя Евгения Дюринга, немецкого философа, профессора механики:
По сравнению с «идиотом» Фурье, с его даже самыми безумно-смелыми фантазиями, и «грубым, плоским, убогим» Оуэном, с его даже самыми убогими идеями, г. Дюринг, сам еще совершенно порабощенный разделением труда, представляется пошлым и дерзким карликом.
К сожалению, этот стиль ведения дискуссий стал очень популярным среди коммунистов. А больше других в нём преуспел Владимир Ульянов. Приведенная выше цитата Энгельса мне напоминает речи Сталина и, особенно, Андрея Вышинского, одной из ключевых фигур репрессий в СССР. Поэтому, если вы где-либо встретите подобные тексты, унижающие человеческое достоинство оппонентов, знайте: перед вами творцы лжеучений, шаманы и шарлатаны от политики.
3. Социальный зоопарк и проблема выхода из него
В этом разделе мы поймём, какие беды произойдут с народом, если социализм начнёт двигаться тропою Ленина попятно во времени.
В нашем путешествии по времени мы пропустим большой исторический отрезок с революциями, войнами и прочими прелестями жизни двадцатого века. Развитой социализм (государство единый совокупный капиталист) построен, но что-то в нём не так. Серо, скучно, и, я бы сказал, безнадёжно. Бросается в глаза отставание техники, генетика и кибернетика «продажные девки империализма» отстали навсегда. С другой стороны есть и плюсы, бесплатное жильё (долго ждать, но можно получить), дешевые водка и колбаса с хлебом. А если продвинулся по партийной линии, то получаешь доступ к дефициту и заморским ценностям. Но вот незадача, наши магазины не выдерживали никакого сравнения с магазинами загнивающего запада. Что не так? Потом началась перестройка, когда рубль вдруг упал, а в магазинах вообще всё пропало.
Свободою горим. Давайте рассмотрим поучительный пример из жизни братьев наших меньших. Животные довольно прилично живут на свободе, скажем в джунглях. Некоторые поедают других, но и жертва имеет возможность спастись, а род поедаемых не исчезают полностью. Мы знаем, что животные могут существовать также в искусственных сообществах типа зоопарк. Каждому зверю отдельную клетку. За клетку выходить нельзя, зато питание по потребностям и хищники не достают. Хищники всё равно есть, и их приходится кормить, убивая других. Назовем джунгли капитализмом, а зоопарк социализмом. Превратить джунгли в зоопарк очень просто: отловили зверей, сожгли деревья, поставили клетки. Я имею в виду наши зоопарки. Сделать из нашего зоопарка джунгли гораздо трудней. Теперь такой вопрос имеется к нашим реформаторам: что останется от зоопарка, если открыть все клетки сразу, держать периметр да еще лишить зверей социальной подкормки? Я думаю, что ответ ясен и без графиков и формул: не останется никого; ни лягушонка, ни волчонка последними подохнут рыжие собаки. Такая вот новая книга джунглей получается.