Мужчине, сидящему на скамье подсудимых, я бы дал лет 50, не меньше, но знал, что ему всего 32. Уже полгода шло следствие, теперь суд.
Весь судебный процесс я был поглощен работой адвоката и прокурора, делал заметки в блокноте, отмечал что-то новое для себя. Они устроили настоящую словесную баталию, и меня потрясло, насколько четко сформулированы и продуманы их выпады. Кажется, это был едва ли не первый раз, когда я не думал, что профессия адвоката совсем не то, чего бы я хотел.
Судебное разбирательство шло уже второй час, когда судья объявил перерыв. Он скрылся в совещательной комнате, и в зале повис легкий гул голосов. Я как раз перечитывал то, что успел записать, когда ко мне кто-то подошел. Я смутно узнал в мужчине одного из коллег отца, но не смог вспомнить ни имени, ни фамилии. Впрочем, это было и не нужно. Главное, он знал меня.
Перекинувшись со мной парой фраз, отцовский коллега повел меня к адвокату познакомить. Неожиданно мы разговорились. Как оказалось, Чак, а именно так звали адвоката, работал на Митчелла Моргана. Совпадением это было или нет, но мы успели несколько поверхностно обсудить дело, по которому шел суд, затронуть некоторые части следствия и плавно перешли на более интересную тему, касающуюся непосредственно его работы на мистера Моргана.
Казалось, что этот Морган был славным малым, если такое словосочетание вообще было применимо к чиновникам. По крайней мере, он был неплохим руководителем, по словам Чака.
Судьи не было около часа, и все это время мы с адвокатом вели довольно непринужденную беседу. Я бы не сказал, что воодушевился после нее в ожидании моей будущей работы, но настроение все-таки улучшилось. Суд продолжился, и я снова занял свое место в зале.
Еще час, и все закончилось. Мужику дали три года, видимо, прокуратура поработала на славу. Или же Чаку обещали недостаточный гонорар, в конце концов, я прекрасно знал, как устроена эта система. Пока суд принимал решение, я успел поговорить с коллегой отца. Ничего особо интересного от него я не узнал, но все же считал, что день мой прошел продуктивно.
Когда объявили приговор, мыслями я уже был дома, выстраивая разговор с отцом. Я так увлекся этим делом, что пропустил момент, когда осужденного попросили вывести из зала суда. Но вдруг Этот мужчина поднял голову, и я случайно столкнулся с ним взглядом. И в этот момент мой мир, остановившись на секунду, дал трещину.
Эти глаза Лучше бы я никогда не видел этих глаз. Но это я понял далеко не сразу.
***
Остальные события, произошедшие после суда, я помнил смутно. Я перекинулся еще парой фраз с Чаком, попрощался с ним и с коллегой отца. Мой «курирующий судья» встретил меня у своего кабинета. Мы о чем-то еще поговорили, и он проводил меня до такси. Не помню, как я ехал домой.
В зале меня ждал отец. Его коллега уже успел ему позвонить. Даже не знаю, назвать это оперативностью, или более низко сучестью. Наверное, зависит от ситуации, но я не сомневаюсь, что крыса она и есть крыса. Позитивно, ничего не скажешь.
Он дотошно выспросил у меня обо всем, что происходило на суде, просмотрел мои заметки, спросил про Чака. Я помню суть разговора, но я знал ее еще до того, как он начался. Я знал об этом еще тогда, когда судья встретил меня у своего кабинета. Но если бы кто-то спросил меня об отдельных фразах, я бы не вспомнил. Никогда еще я не был таким дезориентированным. О чем незамедлительно сообщил мне отец.
Очнулся я среди ночи, лежа на кровати и тупо уставившись в потолок. О чем я думал все это время, в какой полудреме был? Не знаю. Поднявшись, я щелкнул выключателем, зажмурившись от яркого света. Скинув одежду, я зашел в ванную и еще долго стоял под струями воды, прокручивая в голове прошедший день. Колледж, суд, дом. Все было как обычно, но одновременно что-то было не так.
Вздохнув, я прикрыл веки. Тут в моих мыслях промелькнул осужденный на моих глазах мужчина. Его взгляд
Никогда прежде я не видел такого взгляда. За полгода в тюрьме из него успело исчезнуть выражение паники, вины, раскаянья. Там осталась только безысходность, покорное смирение и тоскливое отчаяние. Он знал, что его упекут за решетку, знал, что адвокат не поможет ему. В один день его жизнь закончилась, оборвалась, без возможности стать прежней. Но ведь он ничего не мог с этим сделать, не мог этого изменить. Он не мог больше быть свободным. Мертвый человек, который еще дышал. И это все было в его глазах.
Меня поразил этот взгляд, ошеломил, выбил из равновесия. Я не мог похвастаться, что разбираюсь в людях, и меня удивило, как за короткий миг я увидел это все. Стянув полотенце с головы, я взглянул в зеркало.
Впрочем, я знал, как мне это удалось. Я уже видел такие глаза, видел это выражение покорной безысходности. Видел их каждый день, правда, старался не думать об этом, не разбираться. Даже сейчас
Я смотрел в зеркало на свое отражение, а мое отражение смотрело на меня. Я снова видел это выражение глаз, словно опять оказался на суде. Только в этот раз это были мои собственные глаза.
***
Я стоял в своей безлико черной мантии выпускника на сцене рядом с вещающим деканом и откровенно скучал. Меня представляли, как лучшего студента, жали мне руки, фотографировали с этой бумажкой, которая подтверждала, что теперь я первоклассный юрист. Куча поздравительных слов, улыбок, кивков. Смех со стороны моих одногруппников, теперь уже бывших. Значимость события зашкаливала.
А в моей голове была сплошная вата. Без удивления я понимал, что этот день стал просто очередной галочкой выполненных дел. Ничего необычного. Но улыбающиеся лица молодых людей в точно таких же, как у меня, мантиях навевали странное чувство. Огорчения или разочарования, я не понимал. Только смутно ощущал, что хотел бы быть с ними, пусть никто из них так и не стал мне другом. Вздохнув, я отвернулся и попытался протиснуться сквозь толпу.
Эй, Алекс!
Голос нагнал меня, когда я уже преодолел половину расстояния до выхода. Я обернулся, встретившись взглядом с парнем с моей группы. Как же его звали? Майкл? Джек? Джонни? Впрочем, какая разница.
М-м-м Да?
Пойдем с нами? Мы хотим отметить с ребятами. Все-таки, мы долго к этому шли.
Парень улыбался и светился от счастья. Меня кольнуло чувство мерзкой зависти.
Нет. Спасибо. Извини.
Да брось, Ал, последний раз, возможно, видимся. Пошли! Родители тоже пойдут, только в другое место. Где твои, кстати?
Их тут нет. Извини. Спасибо, снова повторил я и почти сбежал от него, нырнув в толпу.
Да, моих родителей не было на церемонии. Удивлены все еще? Можете уже перестать удивляться. Для них это не было чем-то из ряда вон. К тому же у отца сейчас было много работы, а мать разбирала бумаги, я это понимал. Я все понимал.
Да черта с два я был обижен настолько, что руки чесались швырнуть все любимые бумажонки в родительские лица. Какого черта?! Но с другой стороны, если бы они приехали, чтобы изменилось?
Воображение услужливо нарисовало картину, как отец сухо кивает, а мать, нацепив очки на нос, открывает блокнот и ставит галочку рядом с пунктом «получить образование».
Отлично. Это есть, наконец. Далее по плану встреча
Я тихо завыл, дернув себя за волосы, и начал еще активнее проталкиваться сквозь толпу.
Да я жил юриспруденцией все эти годы, я вывернул себе весь мозг, выучил столько, что казалось невозможным все это знать. Я был единственным студентом с дипломом наивысшего почета. Я был лучшим. И я заслуживал хотя бы улыбки, разве нет?
И тут я со всей дури врезался в кого-то.
Вот ведь засада, пробормотал я, лежа на асфальте и потирая ушибленный локоть.
В поле зрения возникла рука, предлагающая помощь.
Надо же смотреть, куда бежишь. Хотя бы для того, чтобы добавить сил, если человек крупнее тебя.
Я поднял взгляд, до этого тупо уперевшийся в ладонь, и уронил челюсть.
Мистер Морган?
Митчелл Морган, директор Адвокатской палаты, один из самых известных людей в моем окружении и мой возможный руководитель в будущем, стоял передо мной с протянутой рукой. Ему было лет 4045 на вид. Темные волосы едва тронула седина, стройное подкачанное тело было завернуто в строгий костюм. Но галстука на нем не было. Да и впечатление создавалось, что он никакой ни директор, а просто клерк. И веселая улыбка на его губах добавляла плюсик к этому образу. А еще Еще он был красив.
Я сглотнул и принял помощь. Мужчина рывком поднял меня на ноги и отряхнул мою мантию.
Алекс, верно? Поздравляю с окончанием. Ты потратил много сил и добился больших успехов.
Я так и застыл, снова приоткрыв рот. Черт, мой будущий директор будет считать меня слабоумным, если вообще на работу возьмет. Морган протянул мне руку, на этот раз пожать, а я все не мог двинуться. Но даже тут он не растерялся: сам сжал мою ладонь и, пару раз тряхнув ее, отпустил. А потом как-то уютно хлопнул меня по плечу. Я почувствовал ком в горле.
Если вам нужны объяснения, то вот они. Мои родители даже не пришли, а этот человек меня поздравляет. Я не надеялся даже на одобрительный кивок, а тут вот так так приятно. У меня даже не возник вопрос, что такой человек здесь забыл и к кому пришел. Единственное, на что меня хватило я неопределенно дернул головой в знак благодарности.
Митчелл Морган рассмеялся.
Да расслабься ты. У меня предложение. Пойдем, выпьем немного, Алекс. Ты заслужил сегодня повеселиться. К тому же, нам все равно предстояло встретиться скоро ты станешь моим сотрудником, так ведь?
Я да собирался
Слова никак не желали связываться, и мне пришлось ущипнуть себя за ногу. Хорошо, что в мантии этого видно не было. Мистер Морган все еще смотрел на меня с вопросом в глазах, и я, выдохнув, кивнул. В конце-то концов, я столько впахивал, столько трахал собственный мозг. У меня был праздник. Праздник, чтоб его! И я хотел почувствовать, хотя бы немного, что мои старания оправданны.
Я принимаю Ваше предложение, мистер Морган. Это честь для меня.
Я кивнул, подтверждая свои же слова. Морган рассмеялся.
Зови меня Митч. К черту всю официозность, мистером я буду на работе. А сегодня мы будем отрываться, Алекс Брайн!
Все посмеиваясь, он приобнял меня за плечи и повел из шумной толпы. У меня земля из-под ног уходила, на таком подъеме я был. И еще я был уверен, что родители меня поймут и даже похвалят, ведь я налаживаю отношения с будущим руководством.
Если бы я знал тогда, чем все это закончится, я бы не задумываясь убежал следом за одногруппниками. Но я ничего не знал, кроме того, что меня наконец-то (наконец!) кто-то хвалит.
***
А я тебе говорю, что у меня адвокаты лучшие!
Ни фига! Все одинаковые адвокатишки! У нас принцип равноправия есть, я ваще в курсе.
Митчелл Морган рассмеялся, и я пьяно улыбнулся ему.
Сколько времени мы уже сидим и пьем, я не имел ни малейшего понятия. Мне было весело, пьяно, раздольно. Я разговаривал с человеком, который понимал, о чем я говорю, и не учил, как все мои профессора и знакомые отца. И наконец я чувствовал свободу. Мне казалось, что выглядит она именно так.
У тебя нос еще не дорос, зеленая молодежь. Поговорим через пару лет о принципах твоих.
Я колледж только что закончил! Я зна-а-аю, о чем говорю, и ты, Митч, меня не переубедишь!
Мужчина покачал головой и придвинул мне еще один бокал виски с колой, в котором звякнул о стеклянные стенки лед. Я выхлестнул его одним глотком и окинул помещение гордым взглядом. Мы сидели в самом обычном баре при отеле. То есть, я мог бы назвать его обычным, если бы хоть раз до этого бывал в барах. Но я не бывал, поэтому мне казалось, что это место что-то из волшебного мира взрослых. И конечно, я считал, что весь бар смотрит на меня, и смотрит, как на своего. Это чувство пьянило еще больше.
Внезапно меня повело, и я бы упал с нагретого задницей стула, если бы Митчелл не поймал меня за руку.
Кому-то уже хватит на сегодня, со смехом протянул он. Я нахмурился.
Ничего не хватит. У меня праздник, и я буду его отмечать! Не пойду никуда, хоть че делай.
Я вырвал у мужчины руку и снова едва не свалился. Морган и на этот раз меня поймал и поднялся.
Будешь, будешь. Пойдем. Покажу тебе еще кое-что занятное.
Он потянул меня на себя, и я поднялся, тут же забыв, что только что упирался. На самом деле, я был готов идти куда угодно. Тем более с Митчеллом. В мутную голову лезли мысли, что вот наконец у меня появился друг. Он потянул меня через бар к выходу. Мой взгляд зацепился за высокую блондинку, пившую у стойки какой-то коктейль, и я усмехнулся.
«Гулять так гулять»
Как только мы сравнялись с блондинкой, я протянул руку, чтобы ущипнуть зад, обтянутый красной атласной тканью, но промахнулся. Вместо этого моя рука скользнула мимо и выше, пальцы ткнулись в грудь.
Упс
Девушка выпрямилась и развернулась, мои пальцы, так и оставшиеся на одном месте, прошлись дальше, поперек груди и застыли на одной. Я честно думал, что сейчас получу по лицу, и зажмурился. И тут почувствовал, как на мою ладонь опустились нежные пальчики, прижимая. Я явственно ощущал сосок под платьем самым центром ладони. От неожиданности распахнув глаза так, что им стало больно, я уставился на девушку. Блондинка улыбнулась и прижала мою руку еще сильнее.
Что? Нравится?
Я со свистом втянул воздух. Голова закружилась еще сильнее, в брюках стало невероятно тесно. Выглядел я, наверное, как полнейший дебил: с красной рожей, выпученными глазами и видимым даже через ткань брюк стояком. Скорее всего я бы грохнулся в обморок прямо у барной стойки, если бы не Митчелл. Вынырнув из толпы, он схватил меня за руку и поволок за собой. Мои пальцы выскользнули из-под руки блондинки. Как мы вышли оттуда, я помню смутно, помню только ее смех, перекрывающий музыку.
В себя я пришел на балконе отеля. Опираясь на парапет я, тяжело дыша, тупо пялился вдаль. Митч стоял рядом с сигаретой в руках, тоже глядя на линию горизонта, и усмехался.
«Я полный кретин»
Зажмурившись, я дал себе мысленно качественный подзатыльник и, приоткрыв один глаз, косо посмотрел на мужчину.
Чего ты ржешь? хмуро поинтересовался я. Митч перевел на меня взгляд и взорвался хохотом.
Видел бы ты свое лицо! Как собака, трахающая хозяйские брюки, которую спалили! Понимает, что получит, а остановиться не может.
Моргана сложило пополам в приступе смеха. Я хотел обидеться, но губы сами собой стали растягиваться в улыбку. Через секунду я уже хохотал вместе с мужчиной.
Пошли уж, девственник несчастный.
Смахнув навернувшиеся слезы, Митч приобнял меня за плечи и повел обратно. Я даже не понимал, куда мы идем, просто плелся, еле переставляя ноги. Если бы не Митч, я бы уже не стоял на ногах, но мне было все равно.
***
Щурясь, я пытался разглядеть бог весть с какого этажа отеля хоть что-то внизу: человека, машину, велик. Но видел только маленькие точки, хаотично двигающиеся по еле освещенной улице. Я даже не знаю, сколько так стоял я был слишком пьян, чтобы вообще иметь возможность проводить анализ. Примерно соображал лишь, что я в номере отеля на балконе, и скорее всего, в номере Митча. Сам Морган шуршал чем-то в глубине помещения, не включая свет.
Я растекся по парапету, повиснув на нем. Периодически меня сотрясало иканием, мятая и липкая от пота одежда неприятно прилипала к телу, ноги не держали абсолютно. К тому же я все-таки навернулся по дороге, и теперь локоть саднило. Но все это не имело никакого значения. Я чувствовал, что губы все еще расплываются в дурацкой пьяной улыбке, но не мог ее контролировать.
«Свобода»
Больше в голове никаких мыслей не было.