Ник не считался бедняком, но и богачом его не получалось назвать. После смерти матери в четырнадцать лет у него остались наземный дом, неумение сближаться с людьми и небольшие припасы денег. Он сильно экономил на всём. Не тратил на одежду. Зачем покупать новую, если старая ещё не потрепалась? Состав его гардероба был крайне скуден: белый свободный флаксшот, пара маек-безрукавок (в одной он шёл сейчас), шорты, сандалии. Флаксшоты были очень популярны, особенно при сильном ветре или жаре. Лёгкая льняная рубашка, в капюшон которой встраивались противоветренные очки, прекрасно пропускала воздух и не поджаривала человека.
Ник не тратил много денег и на еду, потому что большую часть времени он питался в «Закусочной» бесплатно и то перекусами да снеками. Самая любимая еда быстрая еда. Он принципиально не ел блюда с волшебными продуктами, так как не доверял им. Питался ими в исключительно научных целях. Единственное, куда он тратил деньги, это на эксперименты с продуктами. На оборудование и сами товары уходили приличные суммы, поэтому он начал брать в «Закусочной» полные смены и только вечера и выходные посвящать своим изучениям.
На улице уже стало совсем темно. Освещение в его районе большая редкость. Король не любил тратить паслёны на окраину королевства, а жители сорить деньгами, которых у них не имелось.
Ник подходил к своему дому. Мелкие наземные дома стояли прямо у проезжей дороги на Храмной улице. Вот деревянный дом Розы и Теодора с четырьмя детьми, следующий его, а рядом каменно-деревянный дом мистера Тришьера, местного почтальона. Из дома Розы доносились крики, один из детей опять у кого-то украл еду. Их дверь резко распахнулась, и мелкий чумазый малыш лет пяти сделал пару шагов, чтобы выбежать на улицу. Его схватила Роза, такая же чумазая, и резко затащила в дом, хлопнув дверью.
Бедняги. Надеюсь, Теодору немного повысят зарплату в этом месяце.
Ник подошёл к своему порогу и облегчённо вздохнул. Любимое место, где его никто не трогал! Один на один с мыслями и занятиями, разговорами с самим собой, никого не стесняясь и не подавляя привычки, как это бывало на людях.
Домик Ника был маленьким и одноэтажным. Основание до середины двери состояло из грубого серого камня, а остальная часть из деревянных брусьев. Рядом с дверью находилось маленькое окно со ставнями. Они были сделаны из прочной рамы, которая крепилась к шарниру. Крылья держались на фасаде крючками во избежание ударов о стену в ветреную погоду. Ставни сохраняли температуру в доме и защищали от внезапных погромов. Обе затворки каждое утро приходилось открывать и каждый вечер закрывать. Но лень всегда брала верх над Ником, и он оставлял их открытыми.
Всего в доме насчитывалось три окна, второе виднелось на правой стороне дома, третье на левой. На улице у порога слева рос небольшой куст блёкло-розового с белой сеточкой сухоцвета, что давно посадила мама Ника. Единственное, что она любила в жизни это дом, и его она хотела сделать красивым и привлекательным. В целом домик отличался милотой, по задумке мамы он вскоре должен был стать целиком каменным и покрашенным в белый цвет. Но мама умерла, не исполнив своего желания, а у Ника стремления не возникло. Какая разница, в какой цвет он выкрашен?
Ник открыл ключом дверь и зашёл внутрь. Одна большая комната, только две кровати в правом углу огорожены самодельной деревянной перегородкой. Тот угол мама называла «опочивальней». Справа у входа крючки и вешалки для одежды, но Ник игнорировал их, ведь намного быстрее положить вещь просто на пол. Тут же стояли бананы.
Слева у входа висел умывальник в виде глубокого сосуда с верхним отверстием для залива воды и с краником внизу. Под умывальником, на полу, стояло ведро, куда всё стекало. Когда ведро наполнялось, его уносили в одну из общественных отходных дыр, которую ещё давно при становлении королевства вырыли на окраине рядом с домом Ника. С умывальником соседствовало полотенце на крючке, а внизу стоял горшок, но последним Ник практически не пользовался. Если ему очень надо он шёл в местный уличный туалет. Его строили для бедняков, ведь у состоятельных жителей были свои уборные и ванные, даже если это подземный дом. Воду Ник набирал неподалёку в уличной водозаборной колонке.
От умывальника и до конца комнаты растянулась кухня. Все стены в деревянных полках, на которых вплотную набиты различные банки со специями и продуктами, коробки с едой, кухонная утварь и очень много книг по кулинарии и алхимии. Рядом стояла газовая плита, которую Ник купил совсем недавно, когда прилично накопил денег. Сбоку от плиты деревянный прямоугольный стол, а в центре комнаты большой круглый. На столах господствовал беспорядок. Открытая книга со свежей каплей сладкого соуса на странице прилипла к смятому блокноту с записями Ника. Рядом валялись перьевая ручка, карандаши и термометр. Посередине стола расположились небольшая чешуйчатая дыня и пустая кастрюля, на дне которой лупа разглядывала мелкие крошки. В сам стол неуклюже были воткнуты ножницы и пара ножей. На весах лежал целый мангустин, а рядом кусок жевательной ириски и стручковые бобы. Баночка с прогревающей карамелью стояла открытой с застывшей ложкой внутри.
Картина на прямоугольном столе вызывала больший интерес: грязные кастрюли, сковорода, ложки и тарелки, судя по запаху, лежали тут уже неделю. Но фруктово-овощной аромат перебивал благовоние грязи. Рядом стояло два деревянных покоцанных стула. Над всем многообразием горели паслёны приятного тёпло-белого света.
Ник подошёл к круглому столу, и его живот сильно заурчал.
Я ел вообще сегодня? Чесночные сухарики? Или это было вчера? Ну если вчера, то не страшно!
Ник отмахнулся от звуков живота и взял несколько стручков бобов со стола, которые он уже давно не мог разгадать. Чего только не делал с горошком, как только не варил его или смешивал с другими яствами. Всё безуспешно. Поварстье плюхнулся на стул, взялся руками за обратную сторону сиденья, чтобы пододвинуться, и угодил пальцами во что-то липкое. Совсем не удивившись, он вытер руку о валявшуюся рядом уже грязную салфетку и приблизился к столу. Он откинулся на спинку стула и сложил ногу на ногу. Аккуратно раскрыв один стручок, Ник съел суховатую зелёную горошинку. Нежный травянистый вкус приятно окутал рот.
Эх, бобы, бобы, вы такие зелёные и такие загадочные. Зелёные, как трава? Или трава зеленее? Зелёную траву я в последний раз, однако, видел в Иссинельском королевстве! Там так красиво. Так, стоп, о чём это я?
Ник в ступоре остановился и посмотрел на стручок в руках.
Что-то я отвлёкся! Итак, бобы!
Тут он съел ещё одну горошинку и продолжил рассуждать:
Они как круглые бусинки, возможно, это с ними связано! Но душистая бусинка выглядит совсем по-другому. Кстати, её я почему-то тоже детально не исследовал. Да, все сразу поняли, что она даёт аромат, но вдруг там скрыто что-то ещё?
Ник слегка качался на стуле, подёргивая ногой. Зачем-то осмотрев всю комнату, он остановил свой взгляд на стручке бобов.
Опять сбился, Ники! Ты сейчас работаешь над Б-О-Б-А-М-И!
Он хлопнул себя ладонью по лбу.
Хотя это, может, и не я Точно! Бобы сбивают с мысли!
Он в спешке принялся искать свой блокнот среди завала на столе и когда понял, что это будет не быстро, выпотрошил все горошки из стручка и прямо внутри него нацарапал карандашом: «Сбивают с мысли». Отложил стручок в сторону.
Фух, интересненько.
От семейства бобовых у Ника пересохло в горле, и он пошёл налить воды в стакан из чайника. Жадно выхлебав всё до последней капли, со стуком поставил стакан на столешницу, вытер капли с губ рукавом и задумался.
Так-с, а чем я сейчас занимался?
Он понял, что потерял мысль, и наверняка это было неважно, потому решил заняться (наконец-то!) своими экспериментами. Он нашел блокнот, отклеил его от книги, перелистал до чистой страницы и взял карандаш.
Над чем Ники сегодня будет работать? Он задумчиво оглядел стол. О, бобы! Как удачно, с вас и начну!
Ник записал сегодняшнюю дату и время, а напротив указал название исследуемого продукта. Усевшись поудобнее, он начал по одной поглощать горошинки. Но абсолютно ничего не происходило, никакого волшебства.
Почему у меня вяжет рот, будто я их уже много съел а что я вообще ел? Может, пора следить за питанием и есть хотя бы два раза в день?
Ник рассмеялся. Шутки-самосмейки частый гость в его доме. Скорее в королевстве пойдёт дождь, чем Ник станет правильно питаться.
Так-с, а о чём я сейчас думал?
Он взял карандаш и только хотел начать вносить заметки, как наткнулся на надпись о дате и времени, о том, что пару минут назад он уже решил заниматься бобами.
Ой, так Ники уже начал опыты на бобах?
Поварстье громко хмыкнул и наклонил голову. Да, его мысли порой сбивчивы и живут своей жизнью, но, чтобы забыть размышления, которые буквально тут же варились в его голове, такого ещё не происходило. Он никак не мог припомнить, что сейчас делал, но ощущение, что это уже случалось с ним, крепко вцепилось в сознание.
Ник в спешке начал поднимать со стола все предметы и внимательно их осматривать. Столько раз он ел бобы, но именно сейчас произошло что-то необычное. В руки ему попался пустой стручок от бобов. Он раскрыл его и ахнул. Внутри была выцарапана фраза «Сбивают с мысли», которая глубоко въелась странным образом в иссохший стручок.
Кожица стручка так сильно поглотила её будто впитала все буквы
Ник всё ещё разглядывал стручок, пока к нему не пришла идея. Он начертил что-то в блокноте, взял другой стручок бобов, выпотрошил его и что-то записал внутри него. Потом встал со стула и опять замедлился, о чём-то задумался. Вновь сев, Ник посмотрел в блокнот, а потом в пустой зеленый стручок, и огромная улыбка растянулась на всё лицо.
«Сейчас буду думать о стакане и запишу это на стручок бобов. Возможно, я об этом забуду», гласила надпись в блокноте.
«Стакан», прочитал Ник слово на уже высохшем стручке.
Бобы для назойливых мыслей и стирания их с памяти! Прекрасно! Ник прыгал от радости.
Ники назовёт тебя Тут он на секунду остановился.
Бобо-забывалка!
В такие моменты Ник считал себя абсолютно счастливым человеком, а энергия доходила до предельного значения. Повеселившись ещё чуть-чуть, он принялся за второй, гораздо загадочный для него продукт.
Взял со стола мангустин и начал внимательно рассматривать. Круговой разрез, который он сделал три дня назад, уже полностью зарос. Мангустин был, как новенький.
Занятно!
Ник резко сел на стул и начал усиленно что-то писать, сгорбившись над бумагой так сильно, что его нос поравнялся с серединой карандаша. Начертив каракули, понятные только ему, он встал, взяв мангустин двумя руками.
Ну, что, мой мангустиновый друг, покажешь, на что ты способен?
Он выдохнул, подбросил мангустин и тут же поймал. Ничего не произошло. Он подкинул его ещё повыше. Ничего. Ник хмыкнул и подкинул его с большей силой. Мангустин ударился о потолок, и в этот же момент его половинки раскрылись, оттуда мгновенно распахнулось что-то похожее на метровый зонт, состоящий из мелких решёток-паутинок, сцепленных друг с другом. Эта конструкция ударилась о голову Ника и тут же молниеносно спряталась обратно в мангустин. Фрукт упал на пол, и здесь повторился тот же трюк появился зонт. Но на этот раз он не сворачивался обратно.
Ник ахнул. Он склонился над конструкцией и впился в неё взглядом. Резкий, но приятный фруктово-приторный аромат пронзил его нос. Ник быстро повернулся к круглому столу, схватил лупу и начал изучать объект. Сетчатая поверхность состояла из коричневых тончайших палочек жевательных ирисок. Внешне она походила на круглую паутину. А на двух противоположных сторонах этой паутины находилось по половинке мангустина. Было видно, что сеточка тянется именно из них.
Точно, это ириски! Это они так сцепились!
Ник аккуратно потянул палец к поверхности «зонтика», и, как только он коснулся её, она тут же свернулась обратно в оболочку мангустина. Две половинки захлопнулись как ни в чём не бывало. Ник поднял фрукт с пола и повертел в руках.
Никакого шва или разреза, ничего! Это удивительно! Но зачем она раскрывается? Как это применять?
Ник вновь швырнул мангустин, теперь уже на пол, и конструкция опять раскрылась. Он взял со стола блокнот, оторвал пустой лист бумаги и аккуратно положил его на эту сетчатую паутину. Ничего не произошло.
Хм-м
Он наклонился и ещё раз прикоснулся к сетке. И в ту же секунду сетка закрылась, скрепив половинки мангустина и вытолкнув лист. Ник стоял и размышлял, наблюдая, как лист плавно падал на пол.
То есть, ты, дружище, реагируешь на человеческое тело Хм-м
Ник всё равно решил опробовать разные предметы, чтобы подтвердить свою теорию. В ход пошли лупа, карандаши, паслён, ножницы и даже остатки хлеба. Мангустин с раскрытым «зонтиком» не реагировал ни на что.
Ник схватил с крючка в зоне кухни яркую в красный цветочек рукавицу-прихватку, что давно покупала мама, и надел на правую руку. Осторожно прикоснулся к раскрытой сетке, та тотчас закрылась.
Ладненько. А что, если Ники сядет на тебя?
Комичность фразы не сразу дошла до Ника, а когда это случилось, он издал нелепый смешок и закрыл свой рот руками, чтобы не рассмеяться ещё громче. Странная привычка пришла из школьных времён, где ему приходилось вести себя тихо и неприметно, чтобы одноклассники не добрались до «этого обормота-чудилы с последней парты».
Ник отбил мангустин опять о пол, и тот раскрылся. Немного неуверенно поварстье подошёл, развернулся спиной к паутине и медленно сел на неё. Он слегка провалился, и тут же сеточка плавно подбросила его, давая возможность встать Нику на ноги. Паутина тут же спряталась в мангустин. Парень застыл на месте на несколько секунд и подкинул фрукт ещё раз. Теперь он упал на сетку боком, и она тут же моментально его отпружинила, юный экспериментатор легко встал на ноги, как в прошлый раз.
Ник подпрыгнул, взвизгнул и захлопал в ладоши, как ребёнок, который увидел в цирке таинственный фокус. Его глаза замерцали. Он опять резко развернулся к столу, сел и принялся дотошно записывать что-то в блокноте. Потом так же резко остановился. Встал, схватил банное полотенце с другого дальнего крючка и завязал его на поясе. После чего взял мангустин с пола и опять подкинул его. С двумя слоями одежды Ник осторожно сел на раскрывшуюся паутину, и она всё равно его вытолкнула и закрылась. Ник на этом не остановился он подбежал к незаправленной (как обычно) кровати, стянул одеяло и обернулся им. Раскрыв фрукт, он аккуратно сел на него, и, о чудо, ничего не произошло. Мангустин не вытолкнул его и не захлопнулся.
Значит, через три слоя одежды уже не чувствуешь
Ник уселся за стол и продолжил чертить свои каракули.
Он давно пытался разгадать мангустин. Его тоже выращивали на рынке, но никаких свойств при поедании он не выделял. Продавцы, конечно, говорили покупателям, что, съев его, вы будете счастливы весь день, но это обман. В самом начале стало понятно, что фрукт не обладал волшебным действием, в отличие от других. Но прибыль превыше всего, и потому в ход пошли хитрости. Но Ника не покидала идея, что мангустин не так прост, как казался. Когда он в прошлом съел плоды, оставив половинки фрукта немного полежать, то через некоторое время они склеились. Тогда Ник начал подкидывать мангустин вверх и заметил, что при кидании половинки разъединяются, а при падении склеиваются.