Но речь ведь о доме шла, а вовсе не о квартире
Полагаю, вы все варианты желаете посмотреть, мягко улыбнулся он.
Истинный риэлтор! вздохнула я. И все же мечтаю о своем домике, ну, примерно, как у госпожи Ляпуновой, только поближе к центру и чтобы гостиная больше, а сараи во дворе вовсе не обязательны.
Право, такое затруднение выбор! лукаво протянул Перекатов. «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича» В Малом театре завтра Гоголя ставят, позволите пригласить вас, Алена Дмитриевна?
Искуситель! Это вы намекаете, что мне опять в гостинице ночевать?
Вместо ответа Сергей Петрович припал к моей руке дружеским поцелуем, но я только посмеивалась, вспоминая медвежьи объятия Зарубина возле вешалки в чайной.
Вернувшийся в коляску Самарский окинул нас ревнивым взором и бросил мне на колени колючую веточку с крохотными розовыми бутонами. Неужели таким манером надеется расположение заслужить? А все же давно мне цветов не дарили. Приятно
Спасибо, Алексей Павлович!
Теперь уже Перекатов кряхтел от досады, что сам не догадался услужить. Зато Самарский приосанился и сделал глазки. Я же как роза цвела, купаясь в мужском внимании. А потом пошли недоразумения.
Первым делом осмотрели мы помещение на Цветном бульваре в четырехэтажном красивом доме со швейцаром при входе, но мне показалась странной цена, всего пятьсот рублей. Выяснилось, что предлагается годовая аренда, а купить квартиру в Москве нет возможности. Все владельцы больших домов сдают комнаты и квартиры внаем.
Я поблагодарила спутников за увлекательную экскурсию и уточнила запрос. Дальше мы проехались по Тверской, завернули в Камергерский переулок, оценили владения сенаторов и генералов, немного устали и решили наведаться в приличное заведение пообедать, раз завтрак сегодня не задался.
Перекатов звал снова к Тестову или в «Эрмитаж», открытый французом Оливье, Самарский же нахваливал Большой Московский трактир Гурина.
«Ах, каких там поросят подают Последние месяцы жизни их нарочно жирными сливочками кормят».
Так я остановилась на трактире Гурина, где еще не бывала. Заведение устроено с размахом. Под высокими потолками блестели роскошные люстры.
Чернобровые молодцы половые словно летали над полом в белоснежных рубахах. Один умудрился в каждой руке на двух пальцах нести по увесистому на вид чайнику.
Близ камина, сдвинув столы, что-то бурно обсуждали господа с растрепанными шевелюрами в расстегнутых пиджаках. Пол был усыпан исписанными листами бумаги в чернильных кляксах.
Издатели куролесят! небрежно заметил Самарский. Это Петухов. Бульварная пресса. Опять будут смаковать, как ротмистр Козлович был замечен у черного входа вдовы советника Гребеньковой или как на Хитровке избили и ограбили богатого иностранца. А что он в Хитровке забыл, спрашивается? Ндравы русские изучал Так получи по щам и сусалам.
Фи, Алексей! поморщился Перекатов. Откуда ты берешь эти грубые выражения?
Вы разве против народной речи, Алена Дмитриевна? обратился ко мне Самарский за поддержкой.
Ни в коем разе! Однако во всем надо меру знать, уклончиво отвечала я.
Золотые слова, ободрился Самарский. Позвольте ручку
С вашими церемониями оставите даму голодной! Лучше посоветуйте лучшие блюда в меню.
Мужчины переглянулись и жадно принялись обсуждать кушанья.
После шумных переговоров мы заказали стерляжью уху и молодого можайского поросенка под сметаной и хреном, а также белого рябчика в соусе с овощами. Причем к каждому блюду Самарский с видом знатока подбирал особую закуску и хмуро наставлял полового:
Принеси-ка нам, любезный, паштету из гусиной печени да заливное говяжье
Студень «Саратовский» смею рекомендовать-с не отставал половой.
Горчицу к нему не забудь и зелень!
Как можно-с? Помилуйте!
Да рыбки соленой подай и буженины порежь
Самарский вопросительно косился на меня, словно спрашивая дозволения расширить список. Я с важным видом изучала колечко на пальце и нехотя добавила известную фразу из советской комедии:
«Почки заячьи верчёные, головы щучьи с чесноком, икра чёрная, красная, и заморская м-м-м баклажанная» Да чего скромничать, один раз живем тащите все!
Половой растерянно глянул на меня, потом виновато пожал плечами:
Простите покорно, барыня! Таких блюд не держим-с. Почки только телячьи имеются, а щука в печи ныне целиком томится. Прикажете подать?
На сегодня, пожалуй, довольно. Шучу, граждане-господа! Что пить будем?
Мужчины предложили оценить известную у Гурина водочку на смородиновом листе, также я выбрала грушевый компот и медовуху. Каждое блюдо и напиток я планировала только попробовать, разумеется, но это как уж получится. Не зарекаюсь.
Между тем в зале прибавилось народу. Грузно ступая, вошел дородный мужчина в огромной шубе, за ним парочка чиновников, судя по мундирам, следом тонкий чисто выбритый господин с моноклем на цепочке. Пока мы ждали поросенка и закусывали винегретом, Самарский вертелся ужом, разглядывая публику и вдруг сорвался с места к издательскому кружку.
«Наверно, знакомого встретил, еще одного должника».
Но вернулся к нам с хорошими новостями, о коих начал взахлеб докладывать:
Кажется, смогу вам угодить, Алена Дмитриевна. В Дурновском переулке возле Спаса дом продают. Старая владелица на Крещенье скончалась в деревне, молодой наследник за границу спешит, лечиться на водах. Только дорого просит, черт! Восемьдесят тысяч серебром. Это ж какие деньжищи!
Едемте смотреть, загорелась я. Только меня название смущает Дурновский переулок. Нет ли рядом скотобойни или какого-то вредного производства?
Совершенно зря пугаетесь, Алена Дмитриевна, сообщил Перекатов. Улочка названа по имени владельца одного из первых больших домов, а еще известна, как Малый Арбатец. Старая улочка, историческая, можно сказать.
Закончив с обедом, Самарский попросил знакомого журналиста проводить нас к дому. Первое, на что обратила внимание покосившаяся ограда в пятнах лишайника и ветхие ворота, железные вершины столбов покраснели от ржавчины.
Возможно, дом был также запущен, но место мне понравилось, усадьба располагалась на возвышенности, имела небольшой сад, как я и мечтала. Сквозь щели в заборе на улицу торчали ветки сирени и яблони. Красиво здесь будет в мае, когда деревца зацветут.
В ответ на наш стук в ограде стояла прежняя тишина, не слышно собак, никто не спешил отворять. Спутники мои начали спорить и ссориться. Сказался дерзкий нрав Самарского, который уже хотел перелезть через забор и хорошенько тряхнуть обслугу. От Перекатова же в данном мероприятии требовалось только подставить спину, но тот категорически отказывался.
Глядя на их возмущенные физиономии, журналист-провожатый хитро улыбнулся и принялся что-то черкать в блокноте карандашом.
Ты не фельетон ли вздумал на нас писать? вспылил Самарский. Приличных людей на всю Москву намерен ославить? Ну, я тебе покажу!
И засучил рукава, потрясая в воздухе кулаками. Я пыталась успокоить мужчин, но мне велели оставаться в стороне и ждать благополучного исхода. Вместо этого я тихонько пошла вдоль забора, завернула за угол, а там скоро обнаружила шаткую доску, сдвинула ее вбок и протиснулась внутрь.
Хотелось доказать спорщикам, что способна сама решить вопрос. И чуть было не пожалела о содеянном, потому что пришлось продираться через кусты в поисках мощеной дорожки к дому. К счастью под яблонями обнаружилась старая скамейка, я села на нее и принялась щепочкой счищать с сапожек налипшую глину.
Вдруг рядом послышалось сердитое сопение. Я вскинула голову и увидела высокого, прямого как палка старика с пышными, седыми бакенбардами и белой, раздвоенной треугольниками бородой.
Заложив руки за спину, он сурово спросил:
Вы как сюда попали? Кто пустил?
Я пришла посмотреть дом.
А что на него смотреть, здесь не музейон. Извольте сей же момент покинуть господские владения.
Вы хозяин? уточнила я.
Хозяева нынче в отъезде, прорычал старик, делая шаг в мою сторону.
Я медленно поднялась со скамьи, поправила длинный подол платья и вежливо спросила:
Дом выставлен на продажу? Я бы хотела его осмотреть и принять решение о покупке.
Не морочьте мне голову, сударыня, гневно перебил старик. Где это видано, чтобы солидные персоны как воры пробирались в ограду и скрывались в кустах.
А как быть, если ворота не открывают? в ответ напустилась я. Друзья мои уже полчаса топчутся за оградой. Вообще-то время обеденное, хватит спать. Или чем вы там занимаетесь в отсутствии хозяина?
Во-он! завопил старик, вытянув сухой указательный палец в неизвестном мне направлении.
Ну, хотя бы проводите к воротам! Там как раз дожидаются солидные персоны: князь Сергей Петрович Перекатов из Горностаевки, известный оперный перец Алексей Самарский и один ловкий журналист, который может все ваши действия в местной газете прописать. И даже вставить карикатуру.
В ответ на мои слова старик выпучил глаза и затряс головой. Я, наконец, разглядела сбоку подобие дорожки и уже хотела сбежать, как из-за кустов сирени, сильно хромая и опираясь на метлу, вышел еще один мужчина преклонного возраста.
Хрипловатым голосом обратился к моему гонителю:
Никифор Демьяныч, а что за шум у ворот? Никак до нас гости. Надо бы узнать.
Не лезь, куда не просят, Архип. У меня распоряжение самого Андрея Денисыча пускать в дом только по записи и господ культурных, гаркнул старик, опуская руки по швам.
Я не выдержала и рассмеялась.
Как тут запишешься, если не достучаться. Позвольте представиться Алена Дмитриевна Третьякова. Планирую обзавестись в Москве домиком, подыскиваю варианты.