Грант выходит наружу.
Мейер? неуверенно спрашивает он.
Нет, я ваш канадский похититель, мужчина смеется. Разумеется, я Мейер. Идите-ка сюда, пока не окоченели.
Грант следует за Мейером к машине, забирается на пассажирское сиденье. Собака тоже запрыгивает внутрь и устраивается на заднем. Из динамиков доносятся переливы саксофона и синтезатора. Музыка зажигательная, сдержанная и немного меланхоличная.
Этно-джаз, отвечает Мейер, когда Грант спрашивает, что это. У меня фантастическая коллекция оригинальных виниловых пластинок, которые приедут в следующем семестре.
А откуда вы?
Лос-Анджелес в основном. Во всяком случае, там находится мой склад. Раньше у меня было бунгало в Джошуа-Три, но я его продал, как только ежедневная температура там достигла сорока трех градусов. Мейер качает головой. Ужас, что творится на юге. Он приоткрывает окно на пару сантиметров и вдыхает полной грудью. Вот почему я люблю север. Свежий воздух. Чистый. Без примеси. Когда вы в последний раз дышали таким?
В прошлом июне, говорит Грант и медленно вдыхает прохладу. Мой профессор отпраздновал публикацию своей книги, заказав ящик с новозеландским воздухом.
Канадский не такой. Он холодней и суше. Меньше соли, потому что мы прилично удалены от побережья, объясняет Мейер. Мы тут, видите ли, в субарктическом климате. Хотя сто пятьдесят миллионов лет назад эти места были дном океана. Если копнуть достаточно глубоко, можно найти тела морских беспозвоночных, запертых в минеральных могилах. Здешние жители добывали аммонит, делали из него украшения.
А почему перестали? Грант смотрит в окно, за которым проплывает пейзаж ряды засохших сосен, что время от времени прерываются почерневшей фермой с провалившейся крышей. Среди обломков мелькает обугленный корпус автомобиля, и Грант старается не думать, каково это быть заживо сожженным.
Ископаемое топливо, конечно. Машина с помощью бусиков бегать не будет. Мейер включает левый поворотник, хотя они на дороге совсем одни.
Но теперь, после запрета на нефть, все свернули?
Мейер кивает:
Да, пятнадцать лет назад буровые остановились. Вы ознакомились с регионом, я впечатлен. Собственно, меньшего от мальчика из Уолдена ожидать и не следовало. Знаете ли, я сам там обучался, пока сие заведение не стало местом лишь для немногих счастливчиков.
Грант бросает взгляд на лежащие на руле руки Мейера.
Кольцо вашего выпуска?
Выпуск 2014-го. А вы окончили колледж как раз в этом году, не так ли?
Грант теребит собственное кольцо, вспоминая, как осторожно играла с ним Джейн, когда не могла заснуть.
Выпуск 2049-го. Но его вес меня всегда тяготит.
На самом деле это дань ностальгии. И кольцо действительно откроет определенные двери, если его владелец того захочет. Мейер делает музыку тише. Что еще вы узнали об этих местах?
Что это территория коренных народов, отвечает Грант, но нефтяные компании выжили некоторые из исконных наций с их земель.
Верно, Грант. Мейер машет рукой в сторону деревьев. Теперь наши следы должны быть много легче, в большей гармонии с миром природы.
Местные настроены враждебно? Пара человек на станции назвали меня нацуклонистом и отказались везти на север.
Мейер ощетинивается.
Меня не перестает удивлять ирония оккупации. Эти люди произошли от первых переселенцев, которые украли эту землю у аборигенов, и все же именно нас они именуют захватчиками. Мы ее, по крайней мере, честно купили.
Но мы для них все же захватчики, верно?
Мейер качает головой.
Скоро они увидят в нас друзей. Местным нужны рабочие места и будущее. Будут брать то, что дают, даже у группы американцев с намерениями, выходящими за узкие рамки их понимания. Он выключает музыку и, глянув на Гранта, вновь смягчает голос: Эта страна нуждается в идеологии, выходящей за пределы выгодной добычи. Однажды они поблагодарят нас за то, что мы здесь живем. Мейер кивает на окно: Видите вон ту трубу?
Грант впервые обращает внимание на серебристый трубопровод, что тянется вдоль шоссе сантиметрах в тридцати над землей, змеится к горизонту и наконец исчезает в густой роще.
Когда-то по этой трубе можно было проследовать до самой границы со Штатами, объясняет Мейер. Теперь все это совершенно бесполезно. Он постукивает по рулю внедорожника. Машинка, разумеется, на электротяге. Мы тут пытаемся строить лучшее будущее. Однако любые дальновидные планы не исключают жертв. Боюсь, мы отстаем от графика.
Что вы имеете в виду?
В этом месяце мы только приступили к строительству кампуса.
То есть кампус еще не открыт?
В данный момент проект в стадии производства. Знаю: при приеме на работу вам обещали определенные жилищные бонусы, поэтому хочу быть с вами предельно откровенен. Это настоящая работа, Грант, вас не будут везде водить за ручку, как в Уолдене. Однако ее сопровождают и определенные недостатки. Неприхотливая пища. Простой быт. Но обещаю: как только мы все наладим, вы первым переберетесь в новое жилье.
Дома в Плавучем городе ждет стеклянный кабинет с надписью «Грант Гримли» на двери. Первая башня. Самый верхний этаж. Прямо рядом с угловым кабинетом отца. Все, что нужно. Одна-единственная просьба и уже завтра в небе появится вертолет. Через сорок восемь часов Грант будет сидеть в кожаном вращающемся кресле и глядеть, как волны Атлантического океана, пенясь, омывают набережную. Отец встанет в дверях и скажет извиняющимся тоном: «Забудь о Джейн, Грант. Почему бы тебе не наведаться в Петлю?»
Грант смотрит на серебристую трубу, зная, что отец никогда не найдет его здесь, вне Сети, с выключенным Фликом. Мысль наполняет его пьянящим счастьем. Он совсем один. Впервые в жизни. Никаких уведомлений, которые его достанут. Никакого геотрекера, который фиксирует его перемещения. Никто в мире не знает, где он, кроме Мейера.
Грант поворачивается к нему.
Я никогда не вернусь на юг.
Хорошо, кивает Мейер. Я знал, что могу на вас положиться.
* * *
Здание, рядом с которым Мейер высаживает Гранта в Доминион-Лейк, представляет собой квадратный склад, на вид уже лет десять, не меньше, заброшенный. Своего рода душераздирающе типичная конструкция, что Грант всегда ассоциировал с пригородом, подобные которой, казалось, простирались до бесконечности за пределами Бостона. Мейер пообещал, что внутри его встретит Бригадир, и Грант волочит свой чемодан по утрамбованному снегу ко входу. Окна заклеены местной газетой, потемневшей и сморщившейся от солнца. Объявление о скидках на свиные отбивные в магазине смешанных товаров. Статья, где автор беспокоится по поводу резкого падения цен на газ. Еще одна о запрете на нефть. Грант стучит костяшками пальцев по оконному стеклу и ждет.