Правда вы не тронете меня?
Лила, я похож на того, кто запугивает детей и маленьких самочек? Хотя, похож, наверное. Я вправду тебя не трону. Обещаю и клянусь чем угодно. Но, если ты нападёшь на меня, то я заберу своё обещание обратно.
Она невольно улыбнулась. Напасть на Алекса Багенге
Леопард тоже заулыбался. Его глаза окончательно приобрели прежний, безобидный, вид. Запах падали и крови исчез, оставив лишь мимолетное горькое облачко аромата пороха, которое совсем не казалось теперь отталкивающим.
Ешь, посоветовал ей Алекс. Мясо под кисло-сладким хорошо есть тёплым, холодное оно не так вкусно. И я тоже поем. Кстати, не забывай про эль.
Они доели молча. Эль и вправду оказался прекрасен.
Лила не сразу осмелилась вновь заглянуть в глаза Алексу Багенге.
Но как же вы оказались здесь, в Абрафо?
Мы же договорились с тобой на «ты»? Я специально зашёл именно в вашу библиотеку. Публичную библиотеку охраняют патрульные, там бы меня быстро узнали. Пройти же мимо охраны Абрафо, патрулирующей в основном только внешний периметр квартала, не составляет проблем. Я просто вешаю на шею чужой пропуск.
Он продемонстрировал ей пропуск на имя Мирса Джеро.
Издалека никто не видит, что он на ягуара, а в зданиях я его снимаю, пояснил ей Алекс.
Она потрясённо глядела не него, едва не выронив чашку с элем. Ей и в голову не приходило, насколько слаба охрана квартала Абрафо.
Алекс её понял.
Ты обязательно потом сходи к Тое Багенге, и всё ей расскажи. Ведь вас с такой организацией пропускного режима однажды всех перебьют.
Лила успокоилась. Алекс действительно перестал её пугать.
А правда, будто ты охотишься на Читемо? с любопытством спросила она.
Правда. Он совершает свои преступления в нескольких разных мирах. Точнее, как минимум в пяти. Вот я и пытаюсь выследить его и уничтожить.
А статуи? Они связаны с Читемо?
Нет, совсем нет. В моём расследовании они никак не связаны. Просто мне интересна история Эйоланда. Это очень необычный город. Так ты расскажешь мне про статуи?
Конечно, улыбнулась Лила.
***
Саймон сгорбленной тенью плелся вслед за Тьером и Рокс. Он не хотел выходить из своей мастерской, но его никто не спрашивал.
Он был жалок, мелок и худ. И ещё сер, как все волки. Он привык сутулиться и получать тычки от тех, рядом с кем ему приходилось находиться. В банде Рокс, впрочем, его не били, но привыкший к побоям Саймон до сих пор в это не верил.
Он видел жестокость Рокс и её подопечных. Любые банды жестоки по определению. А потому он боялся всегда, независимо от того, били его сейчас или нет.
Банда Рокс называла себя Саблезубыми. Тьер, крупная пума с повязкой вместо левого глаза, числился в ней боевиком и правой рукой Рокс. Саймон знал, что Тьер не прочь занять место Рокс, и страшился, что у того получится.
Саймон же был оружейником. Хорошим оружейником.
Почти гениальным.
В любой серьезной и старой банде его не выпускали бы за пределы мастерской никогда. Возможно, даже приковали бы цепью.
Но Саблезубые ещё не заняли свое место в теневой иерархии города. Они были слишком молоды, чтобы ценить чей-то профессионализм. Они жили сегодняшним днем на всю катушку. И хотя Рокс Саеда была достаточно умна, чтобы заглядывать в день завтрашний, послезавтрашнее утро её пока не интересовало.
Саймон выглядел от силы на двенадцать лет, но на самом деле ему уже миновало шестнадцать. Хотя никто и никогда не спрашивал его о возрасте.
За свою недолгую жизнь он сменил несколько банд. Все они канули в небытие. Ему везло: он всегда попадал либо на волков, либо на таких, как Рокс. Хотя банды, состоявшие из разных видов тери, были и самыми недолговечными.
Попади он в лапы клановых банд Изуба или Махойу, с него сразу бы спустили шкуру.
Саймон любил оружие. Точнее, он любил его создавать. Его повседневные мысли наполняли таблицы металлов и полимеров, характеристики смазок и схемы зацеплений, крутящиеся редуктора и крупинки пороха. У него были и мечты. Он любил мечтать. Разглядывая сквозь увеличительное стекло изношенный канал ствола, он мечтал о более стойком его покрытии. А потом часами, за перечёрканными листами бумаги, преодолевал свое бессилие в осуществлении этой мечты.
Он умел мечтать. Но большую часть своего существования боялся. Жизнь наполняла его страхом. А мечты всегда оставались на бумаге. Да и то, её у него слишком часто отнимали. Даже эти мятые, грязные листы, наполненные только одному ему понятным смыслом, он не мог считать своими.
Попади Саймон в руки Фрей Мэйтата, контролировавшей организованную преступность в шести кварталах города, возможно, он занял бы место рядом с Корном, главным специалистом по оружию клана Жерло. И, возможно, вместе они бы создали самое совершенное автоматическое оружие в Эйоланде.
Попади он в руки Алекса Багенге, леопарда-психопата, который возвел свой террор оружейников в абсолют, тот всадил бы в его череп пулю. А перед смертью пытал, задавая вопросы.
Впрочем, он не получил бы на них ответы. Саймон ничего не знал, кроме огнестрельного оружия.
Волк Саймон любил оружие. Оно завораживало его.
Ещё он боялся Рокс и Тьера. И того, что вновь может оказаться на улице и остаться голодным.
Саймон был жалок, мелок и худ. И ещё сер, как все волки. Несмотря на свои шестнадцать лет, Саймон пока так и оставался ребенком.
***
У каждого есть секреты.
Темные чуланы и грязные ямы подсознания, куда мы скрываем от чужих глаз и ушей наши маленькие и большие тайны. Там хранятся наши ошибки, просчеты, страхи, грехи и наши настоящие сущности. Они бурлят и пеной всплывают наружу, стоит только чуть-чуть о них позабыть и упустить за ними контроль.
Маленькая рысь имела много тайн, юношеских и взрослых, наивных и не очень. Обилие этих тайн её страшило.
В своей жизни она встречала только одного тери, который не имел тайн и секретов леопарда Алекса Багенге. Массовый убийца и психопат, помогавший ей с переводом древних книг, он не скрывал ничего и никогда.
Алекс жил свободно. Свои грехи и ошибки его не заботили, а фальшивых личин он не носил вовсе. Он всегда был настоящим среди плоских серых изображений её окружения и её самой.
Лила считала его своим другом. Она больше не боялась его, как убийцу. Но она опасалась его как единственного, кто действительно был реальным.
Даже Шим, в которого Лила влюбилась по самые уши, с их длинными кисточками, ничего не рассказывал о своей жизни в детском интернате. Просто не мог. Все его детство оказалось наполнено ужасом и подростковым насилием, от которого он тяжело страдал. Вынеся его, он так же запер свое прошлое на замок.
Так же, как заперла свои тайны и страхи она сама, стараясь никому о них не рассказывать.
Ни друзьям Рокс Саеда, Алексу и Тое Багенге, ни родителям, ни, самое главное, Шиму Изуба, за которого собиралась замуж.
Она считала свой мир насквозь фальшивым и искусственным. Но до судорог переживала, что вдруг окажется в мире настоящем.
Глухой стук тележки с амуницией выдернул Лилу из ступора, вызванного воспоминанием о знакомстве с Алексом.
Впрочем, об Алексе она вспомнила только чтобы отвлечься от страха перед спуском в Изнанку библиотеки.
Её колотила крупная дрожь от избытка адреналина. Спускаться вниз не хотелось.
Она смогла бы отказать Тое Багенге. Но чутье подсказало ей согласиться. Подполковник верила в важность задания о Флэте. Общей информации из учебников истории ей оказалось недостаточно. Что-то должно было существовать ещё, такое, чего не дошло сквозь века. Нечто, которому и не предназначалось дойти, потому что его скрыли. Не просто переписали историю Флэта, а уничтожили её вовсе.
Мангуст в униформе работника склада подкатил тележку к дверям. На ней громоздились коробки стандартных армейских пайков, вода в пластиковых бутылях, оружие и патроны.
Куда вам её разгрузить, мэм?
Оставь, как есть. Мы экипируемся прямо здесь. Тележку можешь забрать через час.
Как скажете, мэм.
Она проводила его взглядом. Вихляющая походка мангуста и его постоянно вертящаяся во все стороны голова свидетельствовали не о разгильдяйстве, а только о том, что он мангуст. Ещё, как все мангусты, он выглядел скользким, будто его окунули в таз с водой, но не высушили.
Более скользкими выглядели только крысы.
Она окинула взглядом мрачные застройки квартала Абрафо и его узкие, будто скованные наручниками, улицы. На самом деле улицы вполне были широкими, но темно-серый, почти черный, словно покрытый пеплом, квартал, сминал пространство и перспективу. Глубокие провалы окон взирали с угрозой, готовые превратиться в оскаленную пасть, и сожрать любого, кто осмелился бы приблизиться к их ненасытным глоткам.
Снующие по улицам работники Абрафо не выглядели на фоне построек ни хозяевами квартала, ни даже живыми. Живыми здесь выглядели только сами здания.
Живыми и голодными.
Ей захотелось прижаться спиной к прохладному мрамору библиотеки. Библиотека выглядела среди квартала чужеродно, как свежий цветок на грязном асфальте. Она словно старалась отшатнуться, спастись от монстров, которые её окружали, прижаться к великому Арсину, в поисках защиты.
Лила горько усмехнулась. Иллюзия. Библиотека, наверное, и была здесь, в квартале, самым опасным монстром. Восемь открытых этажей вниз, и чертова прорва ещё ниже, наполненная отнюдь не безобидными тайнами. Прекрасный цветок, корни которого сосут гной истории, а каждый его сорванный лепесток способен ввергнуть мир в хаос.
Подвалы библиотеки были столь древними, что сам город по сравнению с ними выглядел временным явлением.
Поэтому спускаться вниз ей не хотелось.
Работники квартала Абрафо, проходя мимо, разглядывали её с любопытством, щурясь от отражаемого гладким мрамором стен солнечного света.
Лилу Изуба никогда не видели в боевой экипировке. Как работник библиотеки, она всегда предпочитала находиться в своем просторном кабинете с видом на великий черноводный Арсин, а не бегать по улицам с оружием в лапах.
Рысь погладила кобуру с пистолетом на бедре и поморщилась. Непривычная тяжесть причиняла ей неудобство и тяготила.
Лила умела пользоваться пистолетом. То есть, она умела снимать его с предохранителя и нажимать на курок. С попаданиями в мишень было сложнее. Поэтому вместо автомата ей дали пятизарядный дробовик. Он висел у неё за спиной и мешался не меньше, чем пистолет на бедре.
Тоя Багенге, скрепя сердце, выписала пропуск на проход в квартал Абрафо троих членов банды Саблезубых, способных спуститься вниз с Лилой, на ту сторону. Однако Лила и не подозревала, что леопардесса уже решила их участь вернуться за пределы квартала никто из них был не должен. Сама же банда Саблезубых в буквальном смысле перестанет существовать в течение последующих нескольких часов.
Старый Карн Лэй, следователь Абрафо, потёртый временем и жизнью гепард с перечерченной шрамами мордой, уже инструктировал свою группу захвата. А в крематории, напротив дознавательной, уже разжигали дополнительные печи.
Ночь у Карна Лэя планировалась жаркой. А у банды Саблезубых очень, очень жаркой.
***
Рокс Саеда и члены её банды появились спустя несколько минут.
Сама Рокс, крупная, но привлекательная псица, с тонкими чертами мордочки и мехом нежно-коричневого цвета, выглядела обеспокоенной, и хмуро косилась на своего спутника-пума. Волк, третий член банды, старался не отсвечивать.
Оставив их в стороне от библиотеки, Рокс подошла к Лиле и дружески обняла ее, приветственно лизнув в макушку. Она была на две головы выше миниатюрной рыси.
Я хотела по дороге повидать отца, но не смогла его найти. Хотя всего пару часов назад мы договорились с ним о встрече в дверях Управления. Ты не знаешь, куда он мог запропаститься? Дежурный без конца твердит, что на звонки отец не отвечает.
По иронии судьбы, которая обожает шутить, отцом Рокс являлся лучший следователь Абрафо. Млат Саеда руководил Вторым отделом в Управлении, и, в перспективе, мог даже претендовать на место в кабинете триумвирата.
Может, он на совещании у Тои? спросила рысь. В городе сейчас неспокойно. Утром полковник объявила про угрозу внешнего вторжения. Всё Управление стоит на ушах.
Наверное, Рокс покачала головой, будто все же сомневаясь. Ладно, поговорю с ним позже. Я правильно понимаю, что ты хочешь спуститься вниз?
Да.
Мордочка Рокс скривилась.
Но не так, как раньше, верно? Ты хочешь спуститься ещё глубже, иначе бы мы тебе не понадобились.
Я не знаю, ответила Лила. Ты знакома с этими подвалами лучше меня. Думаю, да, нам придется спускаться ниже, но куда именно, не имею понятия.
А что мы ищем? Как обычно, информацию?
Да. Нас интересует некий Флэт. Государственный деятель. Жил примерно две тысячи лет назад. О нем дошли лишь отрывочные сведения.
И ради любви к истории Тоя Багенге позволила нам зайти в Абрафо и сопровождать тебя? С каких это пор столь древние события приобрели такую важность?
Лила помедлила, подбирая слова. Тоя не сказала ей, зачем столь срочно потребовалось все узнать о Флэте. Но, постепенно, она стала догадываться о причинах сама.
Кажется, Флэт не умер. Или не совсем умер. Если так, то он может вернуться.
Спустя пару тысячелетий? Извини, не верится. Но, допустим. И чем он опасен?
Именно это нам и предстоит выяснить. Опасен ли он.
Настала очередь Рокс задуматься. Её глодало беспокойство, и она сунула в рот палец, покусывая коготь. Ей не нравилась затея Лилы, и не нравилось находиться в квартале Абрафо, оставив своих подопечных. А еще не нравилось странное отсутствие отца.
Говоришь, до нас о Флэте почти ничего не дошло? Почему?
Вероятно, записи уничтожили во времена Эпохи Каннибалов. Но, возможно, их уничтожили намеренно, пытаясь скрыть упоминания о Флэте вообще. В дошедших до нас источниках много странностей.
Рокс покачала головой. Её коричневый пушистый хвост нервно замотал в стороны.
Нам придется спуститься слишком глубоко, Лила. Это опасно.
Опаснее, чем раньше?
Скорее всего.
Но ты пойдешь со мной?
Конечно, она тепло посмотрела на маленькую рысь. Мы ведь подруги, верно?
Она вздохнула.
Впрочем, не уверена, что у меня есть выбор.
Почему же? Я буду очень рада, если ты пойдешь со мной, Рокс. Но я не могу тебе приказывать, да и настаивать тоже не хочу.
Псица скривила мордочку. Она изо всех сил пыталась задавить в своей душе страх. Страх рос в ней откуда-то снизу, от живота, поднимаясь вверх, к глотке, и нашептывал в уши, грозя утопить.
Но страх не перед спуском вниз.
Что-то происходит неладное в городе, Лила. И в Абрафо тоже. Не просто трещит по швам, а выходит из-под контроля. Абрафо старается пожирать всех, кто способен провоцировать беспорядки, но делает только хуже. Большинство кварталов находятся на грани анархии. Банды складируют оружие. Черный рынок переполнен консервированной жратвой и боеприпасами. Армия отчего-то держится в стороне. Фангэй мелет какую-то чушь о всеобщей терпимости друг к другу и ненасилии, призывая администрацию кварталов самим решать проблемы на месте, без оглядки на него, мэра этого гребаного города. Совет поджал хвосты, заперся у себя по кабинетам, и строчит противоречивые указы, которые Фангэй то отклоняет, то подписывает пачками, не глядя, один глупее другого. Вот-вот вспыхнет пожар, который некому будет потушить, Лила.
Лила, которая никогда не интересовалась новостями и политикой, попыталась успокоить подругу.
Мне кажется, ты преувеличиваешь, Рокс. Тоя Багенге и Лика Камо наверняка контролируют ситуацию. Все не так страшно, поверь.