Присаживайся, сказала она и указала на диванчик. Тебе чай? Или предпочитаешь кофе? А может, чего покрепче?
Чай, пожалуйста! хотя я и безумно любил кофе, но крепкий сон сейчас был важнее.
Она улыбнулась и убежала на кухню.
Немного сахара, пожалуйста! добавил я громче.
Хорошо! послышался ее голос из кухни.
Я уселся на диванчик, чуть не утонув в нем. Белинда вернулась с двумя чашками в одной был чай для меня, в другой кофе; я сразу почуял его крепкий бодрящий аромат.
Спасибо, поблагодарил я.
Да не за что! ответила Белинда и снова улыбнулась, демонстрируя мне свои белые ровные зубки.
У девушки был немного писклявый, но красивый голос. Говорила она быстро, как, наверное, и свойственно журналистам, но при этом совершенно четко.
Клос, расскажи мне о себе. Какие у тебя увлечения?
Сложно сказать. Люблю плавать, хотел бы заниматься политикой и
Погоди, погоди! Белинда прервала меня и сунула руку под подушку. На секунду мне показалось, что она сейчас достанет блокнот с ручкой и будет записывать за мной. Ну, или диктофон. Но она достала бешено вибрирующий телефон и ответила на звонок.
Да Что? Да иди ты в жопу, идиот! крикнула она в трубку, затем прикрыла ее рукой, посмотрела на меня и с виноватым видом сказала:
Клос, извини, пожалуйста! Бывший муж
Я понимающе улыбнулся и кивнул. Потом сделал глоток чая и чуть не выплюнул его обратно в чашку ох, ничего себе, какой крепкий!
Белинда за несколько секунд выпалила в трубку все, что думает о собеседнике, не стесняясь моего присутствия, потом сбросила вызов и выключила телефон. Как говорится, эффективность телефонного разговора обратно пропорциональна затраченному на него времени. Глядя на меня, она в очередной раз мило улыбнулась.
Итак, на чем мы остановились?
Мы продолжили наш разговор. Белинда оказалась приятной и умной девушкой. Сегодня она успела многое рассказать о себе, а заодно узнала обо мне. Например, я узнал, что дом ей остался по суду от бывшего мужа и это многое объясняло. Дом ее был шикарным!
Я допил чай и направился к выходу. Белинда вышла меня проводить.
Заходи, Клос! попрощалась со мной девушка.
Я еще раз поблагодарил ее за вечер и пошел домой.
***
Иду по обочине под пение сверчков. А над головой светит луна. В детстве я, как и многие другие дети, думал, что она сделана из сыра.
Я здесь, а где-то там, за много километров ты. Словно луна, ты так же прекрасна и так же далека Словно луна, ты в этот холодный темный день освещаешь жалкий бесполезный мир под названием Земля Ну, хотя бы его часть.
Луна скрывается за пушистыми облаками, и я ухожу в мысли о Лис Она такая же единственная, как эта луна. И так же иногда радует своим появлением, а иногда скрывается, словно милый земной спутник за облаками Светит ночью, даруя людям нежный мягкий свет там, где должна быть только тьма. Не каждый ее ценит Не каждый замечает.
Лис
Я смотрю на луну каждый день. Она наш мост в космос. И она же мост между двух влюбленных. Луна может связывать двух людей, где бы они ни находились Где бы ты сейчас ни была, Лис, взгляни на луну. Я тоже на нее смотрю. Я рядом.
Я смотрю на луну сквозь пространство и время, смотрю сквозь свои мысли И на ярком желтом шаре вижу милое лицо прекрасной и доброй девушки, которую очень люблю
Вернувшись домой, я лег спать и спокойно уснул.
***
Проснувшись, я первым делом позвонил Лис так хотелось поскорее с ней увидеться Прождав несколько мучительных гудков, я наконец услышал ее голос в трубке:
Привет, Клос! Как раз собиралась тебе звонить!
Привет, милая. Чем занимаешься? кажется, я улыбался уже против воли, представляя лицо любимой.
Недавно проснулась, собираюсь на работу. А ты?
Да ничем особенным. Только проснулся. Мы сегодня увидимся? спросил я с надеждой.
Да, Клос. Сегодня я освобожусь примерно в час.
Это хорошо!
Мы еще немного поговорили, после чего я пошел в свой кабинет захотелось поработать над парой рабочих отчетов. У меня с моим напарником Хайнцем Циммерманном было не так уж и много нераскрытых убийств относительно других детективов. Но все открытые дела были очень сложны, и к их раскрытию практически не было зацепок.
Я не заметил, как пролетело время. Будильник прозвенел, когда наступило двенадцать часов. Я стал собираться на встречу с Лис. Накинул плащ, натянул черные перчатки на улице совсем похолодало. Заперев дверь особняка, сел в автомобиль, завел двигатель и поехал в Доннер в архитектурное бюро, где работала Лис. Она уже сидела на лавочке возле входа и ждала меня.
Как я выгляжу? спросила девушка, кокетливо улыбаясь.
Лис, ну зачем ты спрашиваешь! Ты всегда прекрасна! Особенно для меня!
Клос! она мило улыбнулась, и улыбки красивей этой не было.
Садись, я вышел из автомобиля и открыл ей дверь. Поедем ко мне?
Поехали, легко согласилась она.
Я знал, что все невзгоды оставят меня в покое уже сегодня вся эта накопившаяся за неделю дурная масса из неприятностей и рутины. Сегодня черный седан мчался по дороге, рассекая воздух, мчался словно бы в какой-то другой реальности. На переднем сидении полулежала изумленная Лис.
Мы быстро добрались до Штерна лесного поселка на холмах. Проезжая по одной из улиц, я увидел Белинду. Она шла в сторону своего дома и помахала мне рукой.
Это кто? нахмурившись, спросила Лис.
Любимая знала всех моих друзей и знакомых, а Белинду увидела впервые. Ведь мы с ней познакомились только вчера.
Это Белинда Шефер. Она журналист.
И что она тут делает? с легкой ноткой ревности спросила Лис.
Живет, наверное, пожал плечами я.
Клос!
Ну что!?
Почему я о ней не знаю?
Потому что я с ней недавно познакомился. Как раз по делу Райнхольда.
А она красивая
О, Лис, перестань! притормозив, я погладил ее руку, улыбаясь. Самая красивая и самая лучшая ты!
Правда? все еще без улыбки сказала Лис.
Правда, милая, я улыбнулся. Самая талантливая, красивая и умная.
Ну вот, наконец и она улыбнулась мне в ответ.
Припарковав машину возле дома, мы вышли из нее и поднялись в особняк. Дома было тепло. Лис повесила в шкаф свою тоненькую красную курточку и прошла со мной в кабинет. Она достала из шкафа полотно и мольберт я помог ей отнести их на балкон, а она захватила кисти и краски. На полотне был изображен дневной Розенберг, на заднем фоне горы; ярко-голубое небо, река Эльба, пляж, казино и маленькая серая луна
Из моего особняка действительно был виден весь город!
Картина была буквально пропитана добротой. Был бы настоящий Розенберг таким же красивым, каким его рисует моя Лис
Она принялась дописывать картину. Я заварил ее любимый чай с бергамотом и принес ароматную чашку на балкон. Мы сели на лавочку и стали обсуждать ее картину. Девушка начала работать над ней летом, сейчас же на дворе стояла осень; город казался каким-то уставшим, будто больным. На картине же город остался живым и полным сил. Лис это сохранила навсегда. На картине город изображался словно Рай, но в действительности это было далеко не так.
Наверное, картина была живой, потому что Лис вдохнула туда свою душу. Из любой вещи моя любимая могла сделать невообразимую прелесть. Это был ее дар. Она настоящая волшебница.
Лис, эта картина превосходна!
Девушка положила голову мне на колени и закрыла глазки.
Ты даже не представляешь, как важны сейчас для меня эти слова.
Это же всего лишь слова
Знаешь, и просто слова часто помогают
Я обнял ее и поцеловал.
***
Ладно, на сегодня все! Лис закончила, когда пошел дождь. Мы отнесли картину обратно в комнату.
Свою работу Лис назвала «Бетонная Луна» по самой мелкой ее детали, но, как она сказала, самой важной.
Клос, отвези меня домой, попросила она.
Ты ко мне только порисовать, что ли, приехала?
Писать, Клос. Картины пишут. А вообще, конечно, не только за этим!
Шучу, милая, я радостно ей улыбнулся.
Пойдем
На улице шел сильный дождь капли его громко стучали по крыше автомобиля. Мы сели в машину и поехали в Доннер.
Все время пути прошло в молчании я пытался понять, о чем думает Лис: ее губки иногда чуть приоткрывались, словно она что-то хотела сказать, но тут же смыкались. И меня это почему-то напрягало. Порой казалось, что я не знаю о ней вообще ничего.
Наконец я остановился возле дома Лис восьмиэтажного кирпичного здания. Из ее окна на втором этаже выглядывала мама.
Счастливо, нарушил я молчание на фоне стука дождя.
Пока! грустно ответила она.
Девушка вышла из автомобиля и, не оглядываясь, спрятав руки в карманах, медленно пошла в сторону своего подъезда.
Что с ней сегодня?
Она такая странная
Когда ее силуэт скрылся в темноте подъезда, когда она прошла по лестничной площадке, появившись в окне, размытом от капель дождя, она взглянула на меня. Всего секунду этот взгляд чуть не разорвал мое сердце на части.
Я коснулся пальцами стекла автомобиля, протянув руку к любимой. Она повернулась и пошла дальше, все такая же печальная и задумчивая
Тогда я завел двигатель и поехал домой.
***
Остаток моего дня прошел до безумия скучно: вернувшись домой, я прибрался комнаты в особняке были большими, поэтому уборка заняла почти все оставшееся время до ночи. Переодевшись, я поставил на утро будильник. Потом, сев на подоконник, посмотрел на это черное осеннее небо
Как интересно сидеть на подоконнике и смотреть на обезумевший мир, проносящий тебя из одной реальности в другую.
И хочется большего Вспоминаешь свою жизнь Казалось, все так просто И думаешь, что так будет всегда. Что так и должно было быть. Сидишь себе дома у окна и не задумываешься, что пройдут годы и ты, возможно, так же будешь сидеть на этом же самом месте. Только старше. Пространство и время Не знаешь, каким станешь ты, и каким будет мир вокруг. Не представляешь и не пытаешься.
Пространственно-временные черви наделали здесь столько дыр, что без боли воспоминаний ни на один предмет не посмотришь
Глоток чая и взгляд в черное ночное небо
Следишь за звездами, в голову лезут самые разные мысли. О будущем и о прошлом. О бескрайности Вселенной. О Боге. Обо всем, что, казалось бы, рядом, но словно невидимая рука держит человечество на расстоянии. Нечасто посещают такие мысли, но, когда все же посещают, я чувствую себя счастливым. Счастливым и одновременно печальным. Охота добиваться, охота знать. Но кажется, что это недостижимо.
А иногда неохота ничего когда на небе видно ее лицо. Она всегда рядом. Любимая и дорогая. Единственная неразгаданная загадка. Словно бы кусочек мозаики моей жизни.
Приближался ноябрь. Впереди счастливая жизнь. Может быть
***
Пробуждение наступило чуть раньше, чем зазвенел будильник. Я открыл глаза, затем встал с кровати и вышел на балкон.
На улице шел сильный дождь.
Что за черт! не обрадовался я погоде. Я всегда любил дождь, но почему-то именно сегодня он испортил мне настроение.
Я окинул взглядом пробуждающийся город. Какой-то он полумертвый Маленькие машинки торопливо ехали по дорогам. Изо дня в день: работа, дом вот и вся наша жизнь
Вдруг раздался звонок в дверь.
Кому это я понадобился в девять утра?! раздраженный вопрос к пасмурному небу остался без ответа.
Спустившись на первый этаж и открыв дверь, я был приятно удивлен: на пороге стояли мои друзья Йохан и Фритц. Йохан поправил очки и сказал:
А можно Клос выйдет погулять?
Я весело рассмеялся. Как приятно осознавать, что есть люди, которые могут подарить тебе радость одним лишь своим присутствием!
Клос, мы к тебе!
Ну и чего стоите? Заходите! поприветствовал их я.
Друзья были мокрыми до нитки. Я дал им полотенца, чтоб они вытерли лица и подсушили волосы, затем мы прошли в гостиную, сели перед телевизором, открыли по бутылке пива и стали листать развлекательные каналы. Просидели так до позднего вечера, от души посмеявшись втроем. Друзья выпили еще, а я отказался, так как скоро мне предстояло ехать на работу и свой законный лимит выпитого я уже исчерпал.
День пролетел незаметно более того, он как градиент плавно выдернул меня в пучину ужаса и печали. Это началось, когда зазвонил мой телефон: звонил комиссар Энгель.
Да? я взял трубку.
Клос Хайнеманн! Зайди ко мне домой, попроси у Мелани папку с делом 7147 там материалы по делу Райнхольда Вульфа. Это срочно. И езжай в участок без промедлений!
Что случилось, герр комиссар?
Гросса убили, быстро проговорил Энгель.
Что?!
Что слышал! Давай, пошевеливайся.
Он положил трубку.
Парни, кажется вам пора по домам!
Ты что, уже на работу собрался? спросил Фритц.
Да, коротко ответил я.
Убийство?
Ага
Черт промолвил Йохан.
Друзья пошли домой, а я заехал к Беккерам. Впервые увидел Мелани в халате: он был темно-синего цвета и удачно подчеркивал ее прелестные глазки.
Привет! сказал я. Классное платье!
Клос! она подбежала и обняла меня. Я так рада тебя видеть!
И я тебя, Мелани!
Как у тебя дела?
Неплохо! Вчера встречались с Лис, быстро ответил я. Я по делу, Мелани. Мне сейчас звонил твой отец, просил забрать кое-что, тут я понял, что забыл номер дела. Э-э-э
Мелани улыбнулась, убежала в комнату Энгеля и вышла через минуту с папкой в руках.
Вот, сказала она. Папа звонил мне тоже; он знал, что ты забудешь!
Как мило, ответил я растерянно.
Счастливо, Клос! Последи за папочкой!
Хорошо, Мелани! Не переживай! ответил я, сел в машину и поехал в Даунтаун.
По дороге в участок мне снова позвонил Энгель.
Клос, езжай-ка ты лучше сразу на место преступления. Хайнц уже там тебя ждет, так что, черт возьми, давай побыстрее!
Да, герр комиссар! Куда ехать?
Карбон, Вильгельмштрассе, дом 44.
Понял, скоро буду.
Я чуть не заблудился в поисках дома номер 44. Карбон полон улиц: дороги раскинулись по району словно паутина, везде были улицы и дворики, улицы и дворики и ничего больше! На маленьких дорогах, и без того забитых припаркованным транспортом, все время были пробки.
Наконец я приехал на место преступления. Возле жилого многоквартирного дома, на асфальте, прямо посреди дороги лежало тело. Вспышки фотоаппаратов и мигалок спецтранспорта слепили глаза. Кругом царило мрачное напряжение, стояла тишина, разбавленная тихим шепотом и щелчками фотоаппаратов. Полицейские делали снимки, некоторые записывали показания очевидцев в блокнот. Увидев Хайнца в автомобиле он разговаривал по телефону я подошел к полицейской машине. Хайнц заметил меня, сбросил вызов и вышел наружу.
Привет, дружище! сказал он мне.
Привет! Ну, рассказывай. Что тут случилось?
Корбл. Его убили. Тело обнаружили полчаса назад. Вон та девушка возвращалась домой из магазина и увидела силуэт человека, лежащего на асфальте. Он не двигался, она подошла проверить пульс. Увидев кровь, тут же позвонила в участок. У Корбла три ножевых ранения, раны глубокие, задеты жизненно важные органы. Он был в розыске, насколько ты помнишь. Кажется, его просто устранили
Хайнц посмотрел на небо, затем поднял указательный палец вверх и произнес:
Улики!
Я внимательно посмотрел на него. Хайнц полез в машину и достал оттуда окровавленный нож в пакете.
Нож! гордо сказал мой друг.
Нож? непонимающе переспросил я.
Нож.
Они с нами что, играют?
Не знаю! Осталось снять отпечатки!
Думаешь, они там будут?
Конечно, нет, пожал плечами напарник. Но проверить-то надо.
Незнакомые мне полицейские прошли в подъезд опрашивать жильцов. Я внимательно осмотрел все вокруг: мертвое тело бывшего детектива Корбла лежало на сыром асфальте. Как его убили? Что здесь происходило? Мы с Хайнцем принялись составлять картину преступления.
***
Корбл возвращался домой. Высокий и худощавый, он был закутан в свой серый плащ. Лицо почти полностью скрывал шарф; торчал лишь длинный, словно вороний клюв, нос.