Общественная коммуникация
Андрей Дмитровский
© Андрей Дмитровский, 2023
ISBN 978-5-0060-5146-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ВВЕДЕНИЕ
Коммуникацию применительно к журналистике (не углубляясь в излишнюю детализацию) можно определить как социальное взаимодействие между людьми, предполагающее «информационный» обмен. Такое простое и ясное, казалось бы, определение вызывает, однако, множество серьёзных вопросов. Начиная с понятия «информации», которое так до сих пор и не получило однозначного толкования не только в современной науке в целом, но и в её отраслях (далеко ходить не надо, яркий пример теория журналистики и якобы «базовые» для неё понятия информации и массовости1).
Так, В.Ф.Олешко приводит следующие трактовки понятия «информация», предложенные философами и социологами:
бытовая трактовка: как сообщения, осведомления о положении дел, как сведения о чём-либо, передаваемые людьми;
в технике связи: уменьшаемая, снимаемая неопределённость в результате получения сообщений;
упоминавшаяся выше «социальная информация»: сообщение, неразрывно связанное с управлением, сигналы в единстве синтаксических, семантических и прагматических характеристик;
в неживой и живой природе: передача, отражение разнообразия в любых объектах и процессах2.
Эти довольно расхожие определения информации постоянно вызывают ряд нареканий и замечаний. Например, само определение «информационный» подходит скорее к технической коммуникации, и шире искусственной, основанной на обмене техническими (или кодированными) сигналами. Поэтому А. В. Соколов для «социальной коммуникации» (человеческого общения) вместо абстракции «информация» вводит понятие «обмена смыслами» и логично трактует коммуникацию как «движение смыслов в социальном времени и пространстве»3, то есть как смысловую коммуникацию.
Основной же массив научной литературы, ссылаясь на корпус энциклопедий и справочников, толкует «коммуникацию» практически идентично. Для сравнения:
«Коммуникация специфическая форма взаимодействия людей в процессе их познавательно-трудовой деятельности» (помимо коммуникаций транспортных, морских, подземных). Утверждается общеизвестным, что насекомые, птицы, животные также располагают богатейшими звуковыми и кинетическими (двигательными) средствами обмена информацией, однако взаимодействие между ними называется «биологически целесообразным совместным поведением, направленным на адаптацию к среде и регулируемым, в частности, сигнализацией»4. Цель коммуникации обмен информацией, как с помощью языка, так и других систем различного рода.
«Коммуникация (лат. communicatio от лат. communico делаю общим, связываю, общаюсь), 1) путь сообщения, связь одного места с другим. 2) Общение, передача информации от человека к человеку специфическая форма взаимодействия людей в процессах их познавательно-трудовой, осуществляющейся главным образом при помощи языка (реже при помощи др. знаковых систем). Коммуникацией называются также сигнальные способы связи у животных»5.
Несомненно лишь одно: как индоевропейский корень «mei» имеет значение «меняться, обмениваться», так и латинская первооснова термина обозначает «общее, разделяемое со всеми». То есть это сложное «обменное взаимодействие», взаимно обогащающее участников (субъектов) знаниями (высказывания о реальности), эмоциями (невербальное «телесное» общение) и идеями (совместная практика и обмен опытом). Хотя большинство трактовок сводится к типичной односторонней схеме: «Коммуникация, на наш взгляд, это субъект-объектное отношение»6.
С другой стороны, понимание всего «информационного» человеческого взаимодействия как «обмена» пусть даже и смыслами или идеями, явно сужает его формы, виды и цели. Ведь есть, к примеру, диалог (имеющий целью слияние личностей) или общение (связанное, в отличие от коммуникации, с едиными практиками воспроизводства социального опыта и порождения нового), наконец полилог, как выработка консенсусного знания-понимания.
Да и самих видов коммуникации, если оставаться в рамках данного понятия явно больше, чем традиционно упоминаемые техническая, социальная, массовая, межличностная. Так, в начале 1950-х годов американский учёный-психиатр Юрген Рюш выделил 40 различных подходов к коммуникации в различных сферах, в том числе психологии, архитектуре, политике, антропологии и других7. А уже в 1976 году, американские социологи Ф. Дэнс и К. Ларсон в результате анализа литературы и подсчёта выделили уже 126 дефиниций «коммуникации»8. Думается, что сегодня произвести подобный точный подсчёт уже не реально: даже если ограничиться лишь психологией и социологией, в которых это понятие по очевидным причинам развивалось и развивается наиболее интенсивно, любая цифра будет устаревать ещё до её публикации в научной литературе.
Однако является фактом, что при наличии в социуме множества видов коммуникативных практик, нет понятия для их обобщённого именования: «совокупность коммуникаций в обществе»? «все виды социальной коммуникации»? «совокупность вербальных стратегий»? «набор коммуникативных практик»? Как именно назвать ту палитру видов коммуникаций, что функционируют в социуме на разных его уровнях? И можно ли в принципе такой набор точно выделить? На наш взгляд, можно: такую возможность даёт метод дискурс-анализа, и в частности, его структурно-полевой вариант.
О ПОНЯТИИ «ОБЩЕСТВЕННОЙ КОММУНИКАЦИИ» И ЕЁ ВИДАХ
Метод структурно-полевого дискурс-анализа (методика структурно-полевого анализа медиадискурса) разрабатывается в рамках создания Экзистенциальной теории журналистики на базе категории научно-методологического поля (Н-МП)9. Сама категория Н-МП представляет собой частную разновидность системного подхода в его структурно-функциональном аспекте (инструментально отражает модель иерархически-уровневой организации знаний человека и экзистенциалов его взаимодействия с окружающей средой: прикладного, эмпирического, теоретического, парадигмального, мировоззренческого и концептуального).
«Полевой» характер метода обусловлен, во-первых, континуальностью методологического «охвата» объекта исследования (целостно по всем шести уровням), во-вторых, рассмотрением объекта как дискурсивного поля (в нашем случае была применена схема «гексаграмма», с выделением «восходящей» и «нисходящей» триад и анализом объекта по основным интегральным характеристикам: «язык», «смыслы», «институции», «силовое поле (власть)», «дискурсивное древо», «дискурсивная слепота»)10. Развёртка подобного анализа, особенно в подробном, детализированном виде достаточно трудоёмка (включает как алгоритмы, так качественные процедуры дешифровки триад) и объёмна, и может составить отдельное большое исследование11. Мы ограничились рядом общих выводов
I. Результат первичного структурно-понятийного этапа, этапа вертикальной развёртки.
Взяв в виде рабочего определение коммуникации как «обмена смыслами», мы развернули его до определения «общественной коммуникации» как совокупности пространственно-временных взаимодействий между людьми одной культуры, состоящей в обмене смыслами в виде чувств, идей (мыслей, знаний) и социально-телесных практик. Далее развернув её по признаку «характер субъектного взаимодействия», описали шесть её основных видов по категории научно-методологического поля (Н-МП, или матрице методов медиаисследования)12.
Однако, в рамках данного исследования, расширив объём анализа до философски-антропологического подхода (и объединив Н-МП-матрицу с категорией «иерархически-уровневой модели личности журналиста» (ИУМЛЖ)13), мы дополнили шестеричную матрицу анализа ещё двумя видами коммуникации: «трансперсональной» и «автокоммуникацией».
Таким образом, ИУМЛЖ, как философско-антропологическая инструментальная категория (восьмеричная матрица) анализа включает в себя, соответственно, восемь уровней («слотов», «ячеек», «позиций») рассмотрения объекта исследования. Это: нулевой 0) экзистенциальный (назван так, поскольку изначально личность находится в потенциальном, возможностном состоянии; имеются лишь предпосылки её развития так называемые «сущностные силы» (К. Маркс), в дальнейшем трансформирующиеся в «подсознательное»); 1) прикладной; 2) эмпирический; 3) теоретически-деятельностный; 4) парадигмально-матричный; 5) мировоззренческий; 6) концептуальный; и второй дополнительный уровень 7) трансперсональный (личность, как структура социального взаимодействия, фактически исчезает, уступая место опыту пограничного переживания, «чистого осознавания»).
Итак, в соответствии с вышеозначенными уровнями анализа реальности, общественная коммуникация принимает следующие виды и формы:
0) на экзистенциальном, индивидуально-психическом уровне она представлена «автокоммуникацией» (термин Ю.М.Лотмана; в научной литературе встречается вольное его написание как «аутокоммуникация»). То есть отношениями, строящимися по схеме «я я» («я внутреннее я внешнее»), в отличие от остальных видов «обычной» коммуникации, строящихся в системе «я он» и, зачастую, «заслоняющих» автокоммуникацию.
Особенно важно уточнить, что в теории (модели) коммуникации Ю.М.Лотмана огромное значение имеет текст, понимаемый двояко и как код, и как сообщение, и, соответственно, установка на то или иное его восприятие. «Система человеческих коммуникаций может строиться двумя способами. В одном случае мы имеем дело с некоторой наперед заданной информацией, которая перемешается от одного человека к другому, и константным в пределах всего акта коммуникации кодом. В другом речь идет о возрастании информации, ее трансформации, переформулировке, причем вводятся не новые сообщения, а новые коды, а принимающий и передающий совмещаются в одном лице. В процессе такой автокоммуникации происходит переформирование самой личности, с чем связан весьма широкий круг культурных функций от необходимого человеку в определенных типах культуры ощущения своего отдельного бытия до самоопознания и аутопсихотерапии»14.
Понятие автокоммуникации расширяется у Ю.М.Лотмана до понятия мышления, со специфическим, сопровождающим его процессом внутренней речи. По нашему мнению до «эссеизма» как специфической формы мышления, связанной с внутриличностным движением и преобразованием смыслов в рамках «личного мифа автора»: «Текст в канале Я Я имеет тенденцию обрастать индивидуальными значениями и получает функцию организатора беспорядочных ассоциаций, накапливающихся в сознании личности. Он перестраивает ту личность, которая включена в процесс автокоммуникации»15. Тема экзистенциального уровня коммуникации, как эссеизма, пожалуй, одна из самых интересных на сегодня тем журналистики.
1) на прикладном уровне выделяется традиционная межличностная коммуникация, тесно связанная с телесностью человека и характеризуемая отношениями «я ты». Здесь, как отмечала Т.М.Дридзе, также важен текст, однако понимаемый не как «последовательность предложений, слов или знаков» или «законченное словесное произведение» (от лат. textus «ткань, соединение»), а как смысловой ментальный конструкт, обусловленный интенциональным замыслом коммуниканта: «Сказанное требует специального внимания к существенному различению по меньшей мере двух теорий, в той или иной мере определяющих сегодня способ изучения знаковой коммуникации: лингвистической и психолингвистической, с одной стороны, и лингво- и семиосоциопсихологической с другой.
В первом случае познание и коммуникация трактуются в канонах теории речевой деятельности, где по исходному условию мысль дискретна и «слита» с речью. Познавательный процесс равен речемыслительному, акты общения равны речевым актам, а текст (он же речь) рассматривается как продукт речевой деятельности, состоящий из «атомарных» речемыслительных элементов. Во втором случае акцентируются внутренняя целенаправленность, интенциональность и цельность процессуально-идеационной организации знакового общения как текстовой деятельности. Текст же рассматривается не как речеязыковая, а как коммуникативно-познавательная единица, т. е. изначально обращенное к партнеру, опредмеченное ментальное образование, «цементированное» коммуникативным замыслом, составляющим его смысловое ядро»16.
Здесь особо важна телесно-энергийная составляющая человеческого общения: например, обмен «поглаживаниями» (как у Эрика Бёрна17), или «касаниями» (в медиафилософии18); вообще в широком смысле интимность, «вещественность», материальность взаимодействий (рукопожатия, похлопывания, объятия и т.д.). Культурологи называют массу подобных телесноориентированных практик коллективные празднования, футбольное боление, церковные литургии и массовые действия, молодёжные дискотеки и даже митинги. Человечество как вид, развившийся на основе коллективных практик общежития давно ушло от использования общего запаха и соответствующих желез, но культуральные практики «приобщения» сохранились.
2) Эмпирический уровень публичная коммуникация, имеющая характер отношений «я они; он мы». Это субъектное взаимодействие «публики» (статусно-ориентированного коллектива) или целевой группы и индивида, зачастую имеющее институциональный характер (лекция в аудитории, речь официального лица на митинге, выступление на собрании и т.д.). Тут тоже значим личный, визуальный, отчасти телесный контакт лидера с управляемой им группой (личное участие голос, взгляд, мимика, жестикуляция; обратная реакция аудитории «глас народа», отклик).
Однако здесь мы впервые сталкиваемся с «коллективным» субъектом коммуникации и феноменом коллективного разума. О коллективных представлениях как мощном рычаге управления обществом писали многие философы, начиная с Платона (требовавшего контролировать «сказания и мифы», а ещё жёстче их авторов, поэтов), и заканчивая «коллективным подсознательным» К.Г.Юнга и «социальной мифологией» современных PR, рекламы и пропаганды.
В данном случае речь идёт не обо всех коллективных субъектах, но лишь о «малых группах»: коллективах, обусловленных принадлежностью либо к той или иной социально заданной категории, либо ментальной идентичности, субкультуре (мифу) любой структуре, где велика роль авторитета, лидера. Как в своё время утверждал главный редактор журнала «Искусство кино» Д. Дондурей, «мифология для огромной части людей важнее, чем реальность <>. Должны существовать идеальный мужчина, идеальная женщина, идеальный ребенок, идеальный лидер. Это особенная тяга человека к праперсонажам, идущая с доисторических времен»19.
Представляется, однако, что дело не в конкретных мифах и искусственно созданных «под них» нарративах, но в самой структуре человеческой психики: отдельному человеку никогда не хватит знаний для выживания. Потому природа позаботилась о коллективном усвоении, сохранении и передаче знаний и навыков в изначальные для человеческого вида эпохи, когда ещё не сформировались как таковые язык и речь (рудиментами чего и выступает групповое коллективное, трансовое сознание):