Елена Ромова
Свобода как повод влюбиться
ГЛАВА 1
Стоунвилль это маленький провинциальный городок, окруженный зелеными долинами, пастбищами и лугами. Я здесь родилась, выросла и даже поступила на работу в маленькую юридическую контору.
Но обо всем по порядку.
Мой прадед был судьей, дед законником, отец нотариусом, и я тоже стремилась заниматься правом. Я блестяще закончила престижный университет в Ноксе, вернулась в родной Стоунвилль и столкнулась с ужасной проблемой: тяжб в городе было так мало, что за них приходилось едва ли не лезть в драку. Не смотря на предвзятое отношение мужчин, я получила место младшего клерка в конторе Фредерика Лемма. Почти два года я носила бумажки и кофе, и лишь недавно получила статус защитника. Однако радоваться было рано. Мне поручали заведомо проигрышные дела и не удивительно, что я хотела уехать в столицу, где кипела настоящая работа. Но на каждое мое обращение в столичные конторы приходил вежливый отказ. Женщина-законник это же смешно. Хорошенькая белокурая женщина смешно вдвойне, пусть она и лучшая выпускница университета.
Казалось, во всем королевстве не найдется мне места. Я выписывала журналы, изучала судебную практику, дивилась тому, что происходит в Ноксе: то магические всполохи, то незаконный оборот артефактов, то незадачливый чернокнижник или колдун.
А в Стоунвилле тишь, да гладь. До вчерашнего дня пока мне не передали приглашение на встречу с неким господином.
Эрвин-плейс на центральной, вечно шумной улице, казался островком уныния. Одноэтажное здание, фасад которого украшали стеклянные витрины, было образчиком роскоши. Простые смертные, вроде меня, сюда не совались. Сонный швейцар с безразличным щербатым лицом и рыжими прядками волос, торчащих из-под шляпы, лениво приподнял веки.
Ваше имя, леди?
Джейн Хоткинс.
Швейцар что-то сверил в списке и произнес сухо:
Прошу за мной.
В Эрвен-плейс я была впервые. Скромно шла за швейцаром, озираясь по сторонам. Говорили, что морепродукты здесь стоили, как арендная плата за все помещение конторы Лемма. Я охотно верила. Позолоченные рамы, дорогой шелк, белые мраморные статуэтки аристократы, наверняка, чувствуют себя здесь, как дома. Меня же такая роскошь смущала. Я сразу начинала пересчитывать, куда могла бы потратить такую кучу деньжищ, что здесь отдают за чашку кофе.
На шелковых обоях поблескивали золотые лилии, а на краешках хрустальных бокалов искорки солнца. Пахло цветами они повсюду, в горшках, в фарфоровых вазах, на рисунках ковров.
За столом, укрытым тонкой шелковой скатертью, расположился незнакомец: пожилой мужчина с напомаженными усами и тщательно-уложенными волосами. Элегантный и беспристрастный, одетый, точно лорд, он внимательно оглядел меня, а затем поднялся и жестом предложил мне сесть. Швейцар тут же испарился.
Добрый день, госпожа Хоткинс. Позвольте представиться, улыбнулся мужчина, меня зовут Джозеф Клейтон. Это я оставил вам приглашение, и он слегка склонил голову в знак приветствия.
Джозеф Клейтон самый известный в Вергилии защитник и основатель столичной конторы «Глас Фемиды». В свое время я направляла туда резюме и, к сожалению, получила категоричный отказ. Это было неудивительно, ведь в этой конторе работали настоящие звезды юриспруденции.
Я едва нашла в себе силы сидеть смирно.
Когда утром я обнаружила на рабочем столе записку, то предположила, что у меня появился очередной клиент, но даже представить не могла, что меня пригласил сам лорд Клейтон!
Госпожа Хоткинс, сказал он, я тороплюсь, поэтому буду краток. Спрошу прямо: вы хотите у меня работать?
Я стоически вынесла штурм эмоций, охвативших разум. Внешне спокойная, внутри я была словно натянутая струна.
Мечта всей моей жизни и вот так? Этого не может быть!
Это, вероятно, шутка.
Клейтон вскинул брови, поторопил:
Ну что, вы согласны?
По крайней мере, это не сон украдкой я ущипнула себя за руку. Слуховых галлюцинаций у меня никогда не было. Но вот незадача Клейтона здесь попросту не может быть. Что он забыл в Стоунвилле?
Молчание затянулось и лорд произнес:
Вы не хотите работать в «Фемиде»?
Разумеется, хочу, с жаром выпалила я. Но, лорд Клейтон, как вы узнали обо мне? Мое резюме
Вот и замечательно, мужчина извлек из чемоданчика какие-то бумаги. Вам нужно подписать договор. Срок вашей службы один год. Не беспокойтесь, если новичок проявляет себя хорошо, я увеличиваю срок еще на год. Что ж, может, закажем кофе и обсудим условия?
Да, но
Все вопросы после, оборвал он. Вам будет нужно переехать в Нокс. На первое время мы вас обеспечим жильем и средствами. Но прежде вы должны уволиться из конторы господина Лемма.
Я растерянно кивнула.
Определенно, это не ошибка. Он знает мое имя и место моей работы.
Условия стандартные. Вот, ознакомьтесь.
Я любезно приняла договор, внимательно прочитала, и снова уставилась на лорда.
Вам что-то непонятно, госпожа Хоткинс?
Нет-нет, мне все ясно, я только как вы
Так вы подпишите? спросил он, пододвигая ко мне ручку, или мое предложение вас не заинтересовало?
Не уверена, что на работу в «Фемиду» попадают именно так, но
Такую возможность я упускать не собиралась. Кроме того, договор содержал стандартные условия, никакой кабалы и мошеннических пунктов там не было, уж я-то знаю.
Договор был подписан, и лорд Клейтон с довольным видом передал мне мой экземпляр, свой убрал в чемодан.
Срок на увольнение и сбор вещей одни сутки, сказал он. Я купил билеты на поезд в Нокс. Жду вас завтра на вокзале в девять утра. Не опаздывайте, для приличия он сделал пару глотков принесенного ароматного кофе и покинул Эрвен-плейс.
Как-то поспешно все это.
После его ухода я раскрыла свой экземпляр договора и углубилась в чтение. Размер моего жалованья превышал мой сегодняшний доход в три раза. За каждое выигранное дело дополнительно выплачивалось вознаграждение в размере двух фунтов золота.
Внутренний голос вопил, что для простушки из Стоунвилля предложение о работе в «Фемиде» слишком большая честь. Впрочем, я постаралась поскорее избавиться от неприятных мыслей.
Итак, у меня оставались сутки, чтобы завершить все дела в Стоунвилле, и я знала, как распределю время. Во-первых, я уволилась, что не составило особого труда, ибо мы с Леммом имели разные взгляды на работу защитника. Во-вторых, как и всякий оперившийся воробышек, я отправилась за благословением к отцу.
Наш старый дом на окраине Стоунвилля, где жил господин Хоткинс, уже давно вызывал серьезные опасения. Стоит ли говорить о том, что, если ветер дунул бы чуть сильнее положенного, то дом улетел бы к чертовой матери? Мой отец поговаривал, что его крыльцо уже второй десяток лет грозит провалиться в преисподнюю под его ногами. После смерти матери, он покинул службу и нанялся в местную газету, а его жилище стало напоминать логово махрового холостяка.
Отец приготовил ужин, открыл бутылочку крепкого вина.
Сидя за столом, я раздумывала над тем, как сказать ему, что собираюсь покорять Нокс. Тут нельзя было колебаться, надо сразу: «Я еду в Нокс». Безапелляционно.
Что-то случилось? спросил отец.
И после этого вопроса, мое: «Я еду в Нокс» казалось вполне естественным, но я сказала:
Да нет, так просто.
Угу, промычал отец, так просто тебя не дождешься. Говори уже.
Прямолинейность отличительная черта всех Хоткинс.
Мне нужно уехать. Надолго. На год, как минимум.
Угу, снова мычание.
Мы минут пять ковырялись в тарелках. Я ждала вопросов, зная, что любопытство его сморит.
Куда?
В Нокс. Пригласили. На работу.
Отец сделал пару глотков вина и откинулся на стуле, сложив на груди руки. Ну вот, началось.
Рассказывай, Джейн.
Я чувствовала себя паршивой овцой в стаде. Все дети, как дети, а моему отцу досталась сумасшедшая дочь: нехозяйственная, непрактичная, не жаждущая заарканить ярмом брака какого-нибудь бедолагу и нарожать ему с десяток детей. Карьера это все, что мне было нужно для счастья. Я мечтала о собственной конторе в Ноксе, так называемой «Конторе Д. Хоткинс». Мечтала, чтобы мое имя гремело на всю Вергилию.
Готовлю план завоевания мира. Решила начать с Нокса, улыбнулась я, а если серьезно, меня позвал Джозеф Клейтон в «Фемиду».
Отец никогда ничему не удивлялся. Пожалуй, если бы я сказала, что король Вергилии позвал меня замуж и завтра у меня коронация, отец пожал бы плечами.
Уверена, что это не обман?
Ох, этого я и боялась. Голос разума в лице отца уже начал свою кропотливую работу.
Я прочитала договор. Два раза. Если Клейтон не написал пару условий невидимыми чернилами, то бояться мне нечего.
А дела? Какие дела тебе поручат?
Также как и везде. Выбирать не придется. Что дадут.
Когда уезжаешь?
Завтра.
Чуть позже мы с отцом вышли во двор, спустились по скрипучим ступеням и расположились на крыльце, наблюдая, как падают с черного неба звезды. Я взглянула на фасад дома, подумав, что через год куплю отцу новый дом где-нибудь на берегу моря.
Уезжая, я лелеяла мысль о работе в «Фимиде».
Новая жизнь уже распростерла свои объятия.
ГЛАВА 2
Пробиваясь сквозь толпу на перрон, я пыталась увидеть лорда Клейтона. Когда разглядела его фигуру, укутанную в черный фрак, помахала рукой. За мной плелся мальчишка-носильщик, пыхтя от тяжести багажа. Я изящно держала зонтик от солнца, стараясь произвести впечатление благородной дамы. Дорожное платье, которое пылилось еще с тех пор, как я покинула отчий дом и переселилась на несколько миль южнее, немного жало в талии, но с утра я убеждала себя, что оно мне впору.
Доброе утро, лорд Клейтон!
Доброе, госпожа Хоткинс. Вижу, вы в прекрасном настроении.
Я еду в Нокс, и, безусловно, настроение у меня отменное.
Рад это слышать, ответил лорд, весьма рад. Пройдемте в вагон?
Конечно, у лорда Клейтона были билеты в люкс. Мы расположились на мягких бархатных сидениях, и мой спутник заказал холодного чаю со льдом. Я сделала будничное выражение лица, несмотря на то, что хотелось прыгать от восторга.
Когда поезд двинулся, выдувая громкий свист, я с замиранием сердца думала о Ноксе. И неминуемо я взглянула в окно, прощаясь со Стоунвиллем: с мощенными булыжником улочками, с бакалейными лавками, со снующими между домов мальчишками-трубочистами, с запахами лугов и свежей выпечки. Здесь прошло мое детство, и я чувствовала горечь расставания. Но впереди меня ждало блестящее будущее, к которому я всегда стремилась.
Плавное течение моих мыслей прервали слова Клейтона:
Госпожа Хоткинс, у меня для вас есть определенное дело.
Вот тут у меня дрогнули поджилки. Начало нехорошее, а тон еще хуже. Разумеется, у него должно быть какое-то дело, но чтобы определенное, специальное для меня
Что за дело? я медленно крутила чашку в ладонях, стараясь быть непринужденной.
Вы читали ваш договор?
Каверзный вопрос с досадной подковыркой. Стала судорожно вспоминать, что могла пропустить и где проколоться.
В нем прописано, продолжил Клейтон, что вы не имеете права отказаться от разбирательства, каким бы оно ни было, и не можете отказаться защищать человека, кем бы он ни был.
Ну, это даже не подковырка. Это данность, с которой я сразу согласилась. Выбирать, знаете ли, не приходится.
Понимаю и согласна. Вы имеете в виду аморальных личностей: убийц, воров, насильников.
Клейтон вскинул брови.
Не совсем так, тяжело вздохнул он, не совсем так.
Если вы беспокоитесь о моих нравственных принципах, то могу вас заверить, я, первым делом, защитник и юрист, а уж затем трепетная дама.
Лорд удивился еще больше, поставил чашку на стол и почесал затылок.
Хотите сказать, что у вас совершенно отсутствуют принципы?
Напротив. Но, когда дело касается работы, я толстокожая, как бегемот.
Клейтон улыбнулся краешком губ.
И могли бы защищать любого?
Разумеется, да, и подумав: А это не повредит моей карьере?
Собеседник поторопился занять рот чашкой чая, сделав несколько глотков и сохраняя молчание.
Сомнение плюхнулось на дно сознания и противно зашевелилось.
Лорд Клейтон, вы же выбрали меня не случайно?
Он оторвался от созерцания стоунвилльской флоры, проносящейся в большом застекленном окне вагона.
Я? О, нет, я не выбирал вас.
Вы не могли бы уточнить, милорд? Мне передали записку с просьбой о встрече в Эрвин-плейс. Это приглашение предназначалось не мне?
Вам, конечно, вам, сказал он, коротко улыбнулся, пошевелил усами, но выбрал вас не я, а другой человек. Тот, которого вы должны защищать.
А кого я должна защищать?
Одного человека.
Я с досадой шлепнула себя по колену. Неужели мне дадут в подзащитные ненормального садиста, приговор которому заблаговременно очевиден?
Лорд Клейтон, обратилась к собеседнику с премилой ледяной улыбкой, я ведь подписала договор?
Да, подтвердил он.
Тогда расскажите, наконец, в чем суть разбирательства, и кто подзащитный. Поверьте, мне никуда от вас не деться. В договоре прописана огромная неустойка, если я откажусь.
Разумно, согласился он, но у меня есть опасения
По рельсам назад я не побегу, заверила его, и истерику закатывать не буду, даже если мне предложат защищать беглого каторжника. Я не боюсь трудностей.
Похвально, госпожа Хоткинс, но дело в том, что ваш подзащитный аристократ.
Я захлопала ресницами, потом глотнула чай, поерзала на сидении.
Ну, готова признать, что аристократ гораздо лучше беглого каторжника.
Что-то недоговаривает старый плут. У меня ведь за плечами не десятилетия практики, не сотня выигранных дел, чтобы я обычная провинциальная защитница с грандиозными замашками имела честь представлять интересы аристократа.
На первый взгляд, да, нехотя согласился Клейтон.
Назовите его имя.
Мой спутник напрягся, набрал в легкие побольше воздуха и вымолвил:
Лорд Роберт де Вер.
де Вер? усмехнулась я.
Н-да.
Де Вер, значит? с этими словами я завертела головой из стороны в сторону.
Вы что-то ищите, госпожа Хоткинс? осведомился растерявшийся защитник.
Да, ищу, произнесла я, поджимая губы. Рубильник, аварийный стоп, кнопку «выкл», если позволите. Как остановить этот поезд?
А ведь мне и в голову не могло прийти, что я когда-нибудь стану защитником скандально известного графа де Вера, новости о котором докатились даже до Стоунвилля. Моей карьере конец! Она закончилась, так и не начавшись.
Госпожа Хоткинс, это не такая уж плохая новость, попытался смягчить Клейтон. И, поверьте, вашей карьере ничего не угрожает.
Ага, я ведь женщина. О какой карьере может идти речь в отношении неизвестной девицы из провинции?
О, дело де Вера, несомненно, очень громкое. И никто в здравом уме не хотел бы стать защитником этого богатого аристократа, ибо
У этого графа, простите за прямолинейность, нет никаких шансов избежать отсечения головы, отчеканила я.
Лорд созерцал меня из-под полуопущенных ресниц. Поезд неожиданно въехал в тоннель. Я прикрыла веки. Шестеренки работали быстро, хоть и не без усилий. Платить неустойку, в случае отказа, я буду до конца жизни. Кроме того, мне придется вернуться в Стоунвилль и терпеть насмешки коллег. В случае если соглашусь, то столкнусь с обвинением в лице короля Вергилии, после чего моя будущность, как защитника, будет предрешена.
Полагаю, у меня нет выбора? спросила, когда тьма отступила, и вагон снова залил солнечный свет.
Я уже отправил лорду телеграмму, в которой сообщил, что договор подписан, и мы выезжаем.