И как тебе быть Исгаром?
Да, как тебе сказать Поначалу прыгал от радости, а потом привык и понял, что разницы-то особой нет, урод ты или красавец. Женщины, правда, унижать перестали, но по-прежнему не обделяют вниманием. Честно говоря, надоело это внимание до чёртиков. Встретить бы настоящую, чтоб семья, дети.
Долго сидели, объединённые общим молчанием. Как осколки прошлого, случайно оказавшиеся рядом в водовороте судьбы.
Кеш, ты не потерял способности?
Да вроде нет. Давно уже не пользовался.
Соблазни меня!
Чего-о?!
Соблазни. Примени чары. Нет уже сил никаких о нём постоянно думать. Я же не живу, только и подпитываюсь от воспоминаний.
Вер, я бы рад помочь, но это ж Не могу я так.
Что, не нравлюсь?
Нет, что ты! Всегда нравилась. Но это неправильно будет.
М-да, хоть он меня давно бросил, я всё равно остаюсь его женщиной.
Прости, но ты сама выбрала ею остаться.
Разошлись молча, не прощаясь, понимая, что уже никогда не встретятся.
Глава 6. Перевёртыш
Вера собиралась на работу, когда заметила на тумбочке забытый Надюшей ключ с продетым в колечко шнурком. Похвалив интуицию, подсказавшую выйти сегодня пораньше, Вера сунула ключ в карман жакета и поспешила в школу.
Шла большая перемена. Было по-летнему тепло, и ребятня высыпала из классов во двор. Вера пробиралась среди снующих детей, высматривая Надю. И вдруг увидела Риту. Она прижималась к стене, а окружившие девчонки по очереди бросали в неё мяч и выкрикивали: «Немая!» Рита виновато улыбалась и прикрывала руками лицо. Вера поспешила на выручку и тут услышала голос Нади:
Получай, немая!
Не смейте! Вера схватила дочь за плечо: А с тобой поговорим отдельно.
Отведя Надю за угол, подальше от толпы, Вера дала волю гневу:
Как ты могла?! От тебя я такого не ожидала!
Свечение Наденьки окрасилось страхом, губы задрожали:
Рита сама виновата! Она притворяется, чтобы не отвечать на уроках. У неё пятёрки, а наша звёздочка в отстающих.
Надя, ты же знаешь, что это не правда! Значит так: сейчас мы вернёмся, ты извинишься перед подругой и больше никогда не дашь её в обиду.
К страху добавились всполохи ревности, возмущения и отчаянного желания сбежать. Глаза Наденьки закатились, её затрясло. Веру откинуло в сторону, точно разрядом электричества. Дочь упала на землю и забилась в судорогах.
«Эпилепсия?! Надо зубы разжать и язык зафиксировать!» Вера бросилась к Наде, но над той сформировался мощный энергетический щит, который невозможно было ни пробить, ни снять, оставалось только наблюдала за конвульсиями и нарастающей силой свечения, пока оно не взорвалось ослепительно белой вспышкой. А затем цвета сменились на противоположные прежним эмоциям. Фиолетовый перетекал в ультрамарин и сменялся изумрудным спокойствием.
«Это и есть перевёртыш, о котором говорил Исгар?»
Щит исчез, Наденька открыла глаза и осмотрелась с изумлением:
Мама? Почему мы здесь?
Вера подскочила к дочери, помогла подняться и отряхнуться:
Надюша, как ты себя чувствуешь?
Хорошо. Что случилось?
Ты потеряла сознание. Помнишь, как это было?
Нет. Мы играли. А потом сразу здесь.
«Сознание заблокировало всё плохое. Сказать Исгару? А смысл? Если он раньше не видел, откуда она брала энергию, то и сейчас не поймёт. Но из Ирия Надя не тянула. Я бы заметила. Нет, Исгар только напугает её. А ещё подумает, что я ищу с ним встречи».
Рита по-прежнему стояла у стены. Вера оставила дочь с подругой и хотела было отправиться на поиски учительницы, как двор огласили визги, крики и плач. К толпе детей спешили взрослые. Вера тоже подошла. Одна из девочек сидела на земле, изо рта хлыстала кровь.
Расступитесь, я врач! Вера протиснулась к девочке и заглянула в рот. Кончик языка был откушен. Срочно неотложку! И дайте чистый платок!
Показав школьной медсестре, как зажать рану, чтобы остановить кровотечение, Вера поднялась. Пора было торопиться на работу. Больше она ничем не могла помочь тут нужен был хирург с инструментами.
А дети рассказывали друг другу о случившемся:
Нора бежала, показывала язык и упала.
За всеми волнениями едва не забылось о ключе.
«Как же так? Как же так? засел в голове вопрос. Вера спешила в поликлинику, а перед глазами стояла бьющаяся в конвульсиях Наденька. Я же была уверена, что она в порядке. Ни страха, ни обид. И Рита всегда с ней. За что с ней так? За немоту? Почему же Надя не заступилась? Почему пошла на поводу? Испугалась преодоления? Да было бы чего бояться! Не колония же»
На следующий день Вера всё-таки встретилась с учительницей, рассказала о травле Риты и потребовала проследить за детьми. Для разговора с Матецкой Вера долго собиралась с духом. Алла же, как только поняла, в чём проблема, отмахнулась:
Мне не до детских глупостей, голова другим забита. Пусть учится давать сдачи.
Как же сейчас не хватало советов Исгара! Вера не понимала, как учить Надю преодолению. Она ведь перевернулась от малейшей проблемы!
По вечерам стали читать книги, в которых выдуманные девчонки и мальчишки преодолевали трусость. Надя охотно обсуждала рассказы, но говорила не то, что чувствовала, а то, что хотелось бы услышать Вере.
Надюша, а представь, если бы ты увидела, как хулиган обижает малыша, что бы ты сделала? спросила она как-то дочь.
Вера надеялась, что Наденька выберет самое простое преодоление: поднимет крик или позовёт взрослых, но та побледнела, начинала нервничать, в свечении появились тревожные всполохи, и Вера отступала.
Вскоре началась учёба по повышению квалификации, девочки отправились в санаторий, и за всей жизненной кутерьмой детские конфликты отошли на задний план.
***
Впервые Наденька уезжала в санаторий с радостью, ведь Норе Барышкиной пришили язык и скоро она должна была вернуться в школу. Пока Нора болела, никто не заставлял наказывать Риту. Надя даже перестала убегать от неё, и домой они возвращались вместе, как раньше. Если честно, дружить с Ритой было хорошо, хоть и скучно. Она ведь понимала, что Надя наказывала её понарошку, и не обижалась.
Девочки ещё не знали, что к их возвращению Барышкина из задиры и заводилы превратится в посмешище. Что язык ей не пришили, а с тем обрубком, который от него остался, Нора будет картавить и шепелявить так сильно, что никто не поймёт ни слова.
Глава 7. Вяземский
Былинск менялся. Город поглощал деревню. На месте Кудесатово теперь шумел проспект Победы с новым кинотеатром и детским миром. От прошлого остался только исторический центр с причудливыми деревянными теремками.
Креп и Верин авторитет. Она никогда не ошибалась. О ней говорили как о непревзойдённом диагносте. А прозорливость и положение в профкоме привлекли к ней внимание главврача поликлиники, что пошатнуло положение Вербицкого. Зам всерьёз задумался о переводе и переезде, тем более что слухи о его романе с Пищуловой достигли ушей жены.
Праздничный вечер в честь нового 1958 года отмечали в недавно отстроенном ДК медиков. Столы расставили по периметру просторного зала торжеств, середина была отдана танцам. Вера с Аллой расположились на отведённых для профсоюза местах. После окончания официальной части с речами о важнейшей роли врачей в борьбе за дело коммунизма и пожеланий приближения его эры в грядущем году наконец-то заиграла музыка. К Матецкой подскочили сразу несколько желающих танцевать с ней. Следующий час она появлялась у стола только в короткие паузы, едва успевая сделать глоток газировки и промокнуть салфеткой разгорячённое лицо, как очередной поклонник вновь увлекал её в кружение вальса.
Веру приглашать не решались. Оставшись в одиночестве, ей приходилось принимать поздравления подхалимов, ищущих дружбы с профкомом. Вскоре стол заполонили открытки, апельсины и коробки с конфетами. От души «навеселившись», она ждала очередного возвращения Матецкой, чтобы попрощаться и под любым предлогом покинуть праздник. Но Алла вдруг решила, что танцев с неё достаточно, оставила партнёра посреди неоконченной мелодии и упала на стул рядом с Верой:
Устала до чёртиков. Старею. Она залпом осушила бокал шампанского и тут же вновь его наполнила.
Не напрашивайся на комплимент, сама знаешь, что хороша.
Кто бы ещё оценил по достоинству.
Как посмотрю, недостатка в ценителях нет.
Ой, о чём ты! Эти ценят только положение. Посмотри на них: руки потные, в глазах раболепство.
Вера окинула взглядом зал и вдруг увидела солнце. Между вальсирующих пар в их сторону направлялся молодой мужчина. В ярком свете праздничной иллюминации его волосы отливали золотом. Незнакомец вручил подругам по коробке конфет, навис над столом, склонившись к Матецкой и что-то проговорил чуть не в ухо. За музыкой Вера не разобрала слов, но на просителя тот не походил: взгляд уверенный и чуть насмешливый, да и двигался без нервной суеты.
Как только мужчина отошёл, Алла брезгливо отодвинула вручённый им презент:
Отдашь девчонкам.
Кто это?
Кирилл Викторович Вяземский, новый гинеколог. Переведён к нам из Горького.
На заискивающего он не похож.
Этот ещё хуже. До прошений не опускается, поскольку считает себя неотразимым, а женщины, по его мнению, спят и видят, как бы ему угодить.
Не безосновательно. Он хорош. И как же ты должна ему угодить?
Посодействовать в одном деликатном вопросе. Его сиятельство с позором выперли из партии. И вообще из города.
Уж не за неугодное родство ли?
Не смеши мои тапочки! Это не родство. Холопов по барину записывали. А в немилость он за моральное разложение угодил. Юноша наш амбициозен. Студентом соблазнил дочь ректора. Когда выяснилось, что барышня беременна, её отец во избежание скандала устроил им свадьбу. Вяземский только того и добивался. Стараниями тестя успешно окончил ВУЗ и миновал распределения в захолустье. Но более в услугах благодетеля не нуждался. В продвижении по работе стали полезны другие люди. В один прекрасный день молодая жена заглянула в отделение и застала в объятиях любимого супруга его начальницу. Далее последовали скандал и развод со всеми вытекающими. Он, конечно, клянётся, что не делал ничего дурного, лишь частным порядком проводил осмотр коллеги. Дескать, тесть в запале использовал своё влияние, чтобы сломать парню жизнь.
А если и правда просто осматривал? Вера поздно спохватилась, что не догадалась посмотреть свечение гинеколога.
Верочка, не будь наивной. Я навела справки. Алла зашептала в ухо: Представляешь, он привязал заведующую отделением, даму с сединами, к кушетке и хлестал ремнём по голой заднице.
Вера вдруг представила себя на месте этой дамы и почувствовала жар внизу живота. Густо покраснела и поскорее увела разговор от порки:
И что теперь?
Да ничего. Восстанавливаем.
Так ты ему веришь?
Ни на грош. Но если мы будем раскидываться кадрами по всякой ерунде, из врачевателей в стране одни бабки-знахарки останутся.
Веру давно уже не удивляло лёгкое отношение Матецкой к супружеским изменам. Она и сама беззаботно окуналась в очередной быстротечный роман. Правда, в последнее время Алла будто потеряла вкус к любовным интригам. Может, и правда сказывался возраст.
Мне показалось, что он увлечён тобой. Вера хотелось подбодрить подругу.
Пф-ф, я тебя умоляю Парню всего двадцать семь, зачем мне ещё один ребёнок? Пусть ищет другую покровительницу. Да и вообще, надоело всё. Вдруг захотелось чего-то надёжного, настоящего. Крепкого плеча рядом.
Ты по мужу скучаешь?
Нет. Тот слабый был, всё мне прощал, дышал с замиранием. А надо такого, чтоб обуздать смог, чтоб я сама боялась потерять его.
Оркестр смолк. Мужчины провожали дам к их столикам, танцевальная зона пустела.
Я, пожалуй, домой пойду, девчонок спать пора укладывать. В наступившей тишине Вера произнесла это чуть не шёпотом.
Подожди немного. Главврач должен тост поднять. Уйти сейчас будет неуважением.
Речь начальника заняла не более пятнадцати минут. Вновь заиграла музыка. Вера принялась складывать в сумку гостинцы для девочек, когда боковым зрением уловила золотое сияние. Она подняла голову. Через полупустой зал к ним шёл Вяземский.
Кажется, он по твою душу. Ну, удачи, подруга, повеселись тут.
Однако гинеколог поклонился Алле и протянул руку Вере:
Вы позволите?
От неожиданности та чуть не выронила сумку, но послушно поднялась навстречу. Он заметил хромоту и растерянно захлопал глазами.
Не смущайтесь. Для танца мне нужно только надёжное плечо партнёра.
Веру позабавил конфуз этого самоуверенного красавца. Но стоило отдать должное его выдержке он быстро взял и себя, и Веру в руки. После первых неловких шагов Вяземский освоился с поддержкой и даже завёл дежурный разговор ни о чём. Вера давала короткие ответы, а сама невольно вспоминала рассказ о порке. И изучала свечение гинеколога. Зачем пригласил? Она не увидела и следа симпатии к себе. Впрочем, к Алле он тоже не питал никаких чувств, желал лишь подразнить неприступную даму. Всю сущность нового коллеги составляли амбициозные стремления. И никаких привязанностей! С последними аккордами он проводил Веру к столу, холодно кивнул и тут же забыл о её существовании.
Членство в профкоме Вера воспринимала как формальную необходимость для продвижения и заглядывала только на обязательные заседания. Очередное пришлось на начало февраля. Вера немного опоздала, остановилась в дверях и высматривала в зале Аллу. Тут заметила золотую шевелюру Вяземского. Матецкая сама помахала ей. Вера тихонько прошла и присела на свободный стул рядом с Аллой.
Давно наш гинеколог в комитете?
Недавно. Но уже одолел своей активностью. Кирюша рвётся к вершинам и использует любую ступеньку.
По окончании Вера едва не столкнулась с Вяземским у выхода. Он равнодушно кивнул, пропуская её. Кажется, даже не вспомнил.
Вера зачастила в профком. В ней вдруг проснулась необъяснимая тяга к общественной жизни, а вместе с ней и к собственной внешности. В дни заседаний Вера особо тщательно наряжалась и прихорашивалась. Алла заметила перемены в подруге:
Этот шик для Вяземского?
При чём тут Вяземский? Я не могу выглядеть лучше для себя? Просто потому, что мне так хочется?
Можешь. Но ничего просто так не случается. Да не тушуйся! Я рада, что Кирюша оживил тебя, хоть он и не лучший представитель сильной половины.
Вяземский не просто привлекал Веру, ей казалось, что они похожи. Причина его холодности и сосредоточенности на карьере виделась в крушении личной жизни. Ведь Вера сама после расставания с Исгаром нашла спасение в работе. И тоже равнодушно относилась к противоположному полу. Но у Кирилла не было тепла даже к собственному ребёнку. Неужели бывшая семья обошлась с ним настолько жестоко, что стёрла эту любовь? Вера пыталась разобраться в его трагедии, но стоило погрузиться в свечение чуть глубже, как вдруг почувствовала стыд, будто намеренно подслушивала секретные откровения или читала чужие письма.
«Ну его к бесу! Он не просил помогать. И я не на задании. В конце концов, мне хватит сил разобраться на человеческом уровне».
Вяземский по-прежнему не замечал её и продолжал оставаться ледяным ребусом. Однажды Вера столкнулась с ним в узком проходе зала заседаний профкома и сама протянула руку для приветствия. Вяземский едва заметно усмехнулся и слегка коснулся её пальцев, будто боялся испачкаться, даже не пожал.
Вера поняла, что поддерживать знакомство он не собирается. Для сближения придётся искать другой способ. Она уже подумывала симулировать женское недомогание, чтобы стать его пациенткой, как однажды поздним вечером к ней заявилась Матецкая:
Меня сегодня в гинекологию на консультацию вызывали. Я в ординаторской блокнот забыла. Собирайся, у Вяземского ночное дежурство. Я останусь с девчонками.