Ну как, я Да, видела их в клубе.
С Никитой, так?
Ну да, с Никитой.
И еще там были два друга его? взволнованно встрял в беседу Кирилл.
Ну, там друзей много у Никиты, я не знаю, каких вы имеете в виду
Крапива и Поп, ничего эти имена тебе не говорят? спросил Олег.
Боб что ли с Крапивой? Да, тоже были, только я с ними вообще не общаюсь. Мы сегодня весь вечер в разных компаниях тусовались, только поздоровались. Я вообще не при делах.
А ты знаешь, что она из дома ушла с этим Никитой?
Я как бы это А что, она из дома ушла?
Вика, давай мы весь этот театр в сторону отодвинем, дело тут не шуточное, дело тут уголовное, Олег выделил паузой последнее слово.
Я слышала, что она поругалась с вами ну и это они, в общем, к Никите домой поехали потом с дискотеки. Я только ничего не делала, Вика еле сдерживала слезы.
Кирилл дёрнулся вперёд, но Олег преградил ему путь рукой и продолжил, обращаясь к Вике:
Вот, умничка. А теперь скажи нам с дядей Кириллом, где он живет, и можешь к маме идти.
Я правда не знаю! Она вообще как начала встречаться с Никитой, перестала со мной дружить. Я даже у него дома никогда не была ни разу. Он живет где-то в новостройках на Красноармейской.
У тебя есть телефон этого Никиты?
Нет, у меня нету. Может, Оле попробовать?
У нее выключен, не можем дозвониться.
А-а протянула Вика.
Ну, а кто знать может, где он живет, или телефон его? Или ты знаешь номер Бобика этого с Крапивой?
Да я не то что номер, я с этими бритоголовыми даже не здороваюсь. А у кого спросить я не знаю даже.
Тут карман куртки Олега засветился изнутри белым светом, и громкая трель телефона заставила Вику вздрогнуть.
Олег дал проиграть первым тактам песни про шаланды, полные кефали, и ответил на вызов:
Алло. Да ждал, спасибо Понял. Ну да, вроде они. Оба? Ну голубки, а? Да, давай Какая? Сорок пятая. Отлично, спасибо, буду должен. Тоже подъедешь? Ну, ещё больше буду должен.
Олег повесил трубку и повернулся к Кириллу.
Всё, нашли этих клоунов. Живут на съёмной хате на Пироговской, адрес простой: дом пять, квартира сорок пять. Да, Серёга красавец, грамотно все пробил. Поехали, Кирилл.
Кирилл направился к машине. Олег развернулся и взял Вику за предплечье:
А вы, Виктория, если вдруг вспомните телефон Никиты, уж сделайте одолжение, не звоните ему сегодня.
В этот момент дверь подъезда распахнулась, и в дверном проеме показалась Зинаида Гавриловна в своем голубом халате, но уже без бигуди:
Вернулась? Ну что, где Оля? Ты все рассказала?
Да я не знаю ничего, мам.
Спасибо и извините за беспокойство, Зинаида Гавриловна, на ходу сказал Олег. Вика всё, что нужно, нам уже сообщила. Хорошая она у вас девочка. Ты, Вика, маму слушай и так поздно домой не возвращайся.
Вы уж тогда позвоните, я волноваться буду, как все обошлось-то, Зинаида Гавриловна втолкнула дочь в подъезд, У-у, шляешься по ночам, смотри, какие проблемы с тобой!
Да чего я-то, мам? Я ничего и не сделала, Вика, шаркая каблуками по бетонному полу, зашла в подъезд.
Дверь за ними захлопнулась. Олег и Кирилл сели в машину, и через секунду «Гелендваген», выхватывая фарами из темноты куски голых деревьев, стен и прямоугольники окон, вылетел из арки.
Они подъехали к ничем не примечательной пятиэтажке в ряду таких же серых блочных коробок, покрытых, как опадающей чешуей, тысячами маленьких белых плиточек. У нужного им подъезда стоял черный «Хаммер», за которым Олег и припарковался. Дверь в подъезд была настежь открыта, и друзья начали практически наощупь подниматься по ничем не освещаемым ступенькам пахнущего затхлой мочой и плесенью пространства. Подсвечивая на каждом этаже номера квартир дисплеем телефона, Олег уверенно поднимался вверх. Кирилл шел за ним, и когда на третьем этаже, наконец, обнаружилась искомая квартира, Олег позвонил в дверь.
Кто там? спросил хриплый голос.
Гиппопотам! Да это я, Серёга, открывай.
В дверном проеме возник невысокий лысоватый человек с необычайно широкой грудью. Его круглое лицо озарила приветливая улыбка, образовав на обеих щеках по ямочке.
Привет, Олег, мы тут первые в гости зашли, надеюсь, не возражаешь.
Олег протянул здоровяку руку, и они, подобно черноморским крабам, с сухим хлопком соединили клешни ладоней, притянули друг друга за этот тугой замок и с шумом столкнулись, похлопывая руками по спинам.
Это Серёга, мой старый друг, представил Олег своего товарища.
Кирилл протянул руку, подавшись всем телом вперед, но не сходя с места. Пожатие Серёги оказалось даже еще более крепким, чем того можно было ожидать.
Кирилл, сказал он, кашлянув.
Представляешь, эти два фраерка у брата моего дочку украли, сказал Олег.
Со стороны кухни раздалось побрякивание стаканов, и чей-то голос комментировал проводимую ревизию:
Ни фига себе, у них тут «Блэк Лейбл». Может, жахнем по маленькой?
Не пыжи, братан. Сейчас, с делами закончим, потом можно будет и чая с «Блэк Лейблом» попить, отозвался Серёга.
Потом он повернулся к Кириллу и с ободряющей улыбкой сказал:
Посмотри, Кирилл, эти? А то, может, не они? Серёга положил свою широкую ладонь на плечо Кирилла и мягко направил его в комнату. Олег зашел вслед за ним.
Широкоформатный жидкокристаллический телевизор, стоящий на коричневой деревянной тумбочке, плохо гармонировал с лаконичной строгостью интерьера 80-х. Запыленная люстра с одним отсутствующим плафоном неравномерно освещала комнату.
Кирилл огляделся. На диване, облокотившись локтями на колени, как будто копировали позы друг друга, сидели двое понурых парней лет двадцати. Они синхронно приподняли головы и исподлобья уставились с безразличным интересом на вошедших. Между окном и дверью, подпирая стену, стоял высокий амбал с крючковатым носом.
Кирилл узнал своих обидчиков и немного подался назад, но Серёга похлопал его веслом своей ладони по спине и спросил:
Ну чего, они?
Да, сказал Кирилл и сделал несколько суетливых шагов к сидящим на диване пацанам. Где Оля?
Кирюх, подожди, мы сейчас по-нашему, по-семейному потолкуем, сказал Олег.
Ну что, орлы, не хорошо получилось. Разве можно несовершеннолетнюю девочку у родителя, уважаемого человека, забирать? укоризненно, даже как-то по-отечески, сказал Серёга.
Да мы ничего и не делали, просто подъехали с корешем на машине. Она сама к нам села. А то, что сказали ему ну, погорячились, мы ничего такого не имели в виду. Просто к слову пришлось, сказал парень с наколками на пальцах.
Ты Крапива, что ли? Олег подошел к столу, взял стоявший около него стул и, поставив его около дивана, сел напротив парней.
Я Боб. Этот вот Крапива, парень с татуировками небрежно кивнул в сторону своего друга.
Ты, Боб, на малолетке сколько пробыл? спросил Олег.
Три года.
Ну тогда ты точно знаешь, что бывает за игры с малолетними девочками.
Да мы ее пальцем не трогали.
А чем тогда трогали?
Кирилл с хрустом смял в кармане пачку сигарет.
Да вы чё на нас повесить хотите, мы вообще здесь не при делах! встрепенулся молчавший до этого Крапива.
Мерно прохаживающийся по комнате Серёга в этот момент оказался в непосредственной близости от дивана. С тем же добродушно-улыбчивым выражением лица он отвесил Крапиве хлесткую оплеуху.
Хлынувшая кровь обильно, по-киношному, залила белую адидасовскую олимпийку Крапивы. Отдельные капли, стекая по молнии, расплылись бурыми пятнами по серым штанам.
Ты вот, Боб, пацан смышленый, а друга своего до сих пор не научил, как со старшими разговаривать, Серёга обезоруживающе улыбнулся и, взяв Крапиву большим и указательным пальцами за подбородок, проговорил: А ты, родной, голову-то закинь, а то вся кровушка из твоей дурной башки вытечет.
В общем, Боб, поедем к Никите съездим, нам с ним потолковать надо, вмешался Олег.
Боб вскинул глаза на Серёгу, потом перевел взгляд на Кирилла, на шмыгающего носом Крапиву и, как бы взвешивая каждое слово, сказал:
Мы этого мажора на дискотеках и по клубам крышуем. Он нас за это поит, кормит, и бабло иногда дает. Его никто не трогает, и нам хорошо, всегда на лавандосе.
Зачетно устроились. Ладно, доите вашу корову дальше, мы вас не заложим. Мне нужен его адрес и телефон.
Почерком второклассника Боб нацарапал икеевским карандашом на измятой десятирублевой купюре телефон и адрес.
Он сейчас дома с этой Олей, Боб протянул Олегу десятку.
О, а чего на чирике, нам на баксах писать надо, продолжал хохмить Серёга.
Боб обреченно кивнул и уставился в пол.
Олег поднялся со стула, улыбнулся, глядя на сидящего в позе опрокинутого самовара Крапиву.
Серёга, проводишь нас?
Отцы направились к выходу. Стоявший до этого безмолвно в дверях горбоносый боец отошел в сторону. Он протянул руку Олегу и ощерился:
Спасибо за визит, приходите к нам ещё.
Спасибо и вам, непременно заглянем, ответил Олег.
Ну что, мне с тобой прокатиться? спросил у него Серёга в коридоре.
Не, спасибо, Серый. Мы с другом Олег посмотрел на Кирилла и поправился: С братом, дальше сами все разрулим.
Удачи, Серёга протянул Кириллу руку, а мы еще тут почаевничаем, не на голодный же желудок уходить, да и ребята такие гостеприимные оказались. Правда, ребята? Олег, ты тогда отзвонись.
Оказавшись уже в машине, Олег с довольным видом посмотрел на своего пассажира и сказал:
Ну вот, а ты боялся. Сейчас приедем и отшлёпаем этого пионера, и дочку заберём. Только с ней надо будет серьёзно поговорить о ее поведении.
Кирилл смотрел перед собой и сосредоточенно молчал. Олег бросил оценивающий взгляд на своего друга. Вздохнул.
Времени у них еще ни на что не было. Они вон, только-только с дискотеки своей приехали, наверное. Не волнуйся, успеем.
Кирилл тяжело выдохнул. Перед самым важным ходом всей многошаговой комбинации, которая была разыграна в эту ночь, он уже не мог сдерживать свои отцовские переживания.
Олег тоже помрачнел. Ему передалось беспокойство друга. В салоне автомобиля, отгороженные от всего мира, они ощущали себя не более, чем отцами своих детей, и все остальные роли, которые они играли в этом мире, осыпались мелким гравием под колёса изголодавшегося черного зверя, пожирающего серое полотно дороги.
Н-да, сказал Олег, с прищуром уставившись в летящее навстречу им пространство ночного города, успеем. Обязательно успеем. У нас другого выхода нет.
Кирилл ничего не ответил. Два раза молча сбросил звонки от родителей. Хотя у него роились тысячи возможных слов, ни одно из них не передало бы ощущение того лаваобразного клокочущего комка, жгущего его грудную клетку.
Олег тоже замолчал и до самого дома Никиты больше не пытался разговорить Кирилла. Но в этой тишине родилась особая связь между некогда близкими друзьями. Родительский инстинкт, до сих пор зажатый десятками других чувств и мыслей, высвободился и как прожектором осветил вектор их движения.
Скрипнув тормозами у подъезда элитного дома и слегка покачнувшись, машина резко остановилась. Олег взглянул на Кирилла. Тот медленно отвел глаза с закружившихся в свете фар клубов догнавшей их весенней пыли и посмотрел на друга. Двери синхронно открылись, и они вышли наружу. Как перед боем на ринге, Олег отбросил от себя все лишнее, в глазах холодными искринками заметалась злость. Он шел вперед, стиснув кулаки и прижав подбородок к груди. Сам Кирилл был похож на идущего в атаку дикаря, по причудливому повороту генетики обретшего несвойственные первобытным людям интеллигентные черты лица, дикаря, которому уже нечего терять, и которого на пути к цели не остановит ни пуля, ни оторванная рука, ни количество врагов, а только полное физическое уничтожение. Последнего в данной ситуации и не предполагалось, но Олег подумал, что не захотел бы оказаться сейчас на его пути, и поежился от мысли о незавидной судьбе ничего не подозревающего мальчика Никиты. Хотя, кто знает, может быть этот невидимый ураган родительских чувств, потрескивая наэлекрилизованными разрядами, уже успел достичь щупалец недоразвитого шестого чувства паршивца.
Они готовы были идти в бой за цель, которая по своей значимости перекрывала все возможные в этом мире цели, и это единство делало из них уже не двух отдельных индивидуумов, а полную решимости маленькую армию чрезвычайно мотивированных отцов. И что может быть страшнее под этой луной?
Дверь подъезда новенького, недавно отстроенного дома была открыта настежь. Окрашенные в оранжевые тона стены придавали всему антуражу какую-то несерьёзность. У подъезда сгрудилась стайка веселящихся девчонок и ребят. Они с интересом смотрели на стремительно приближающихся мужчин. Подростки прекратили свой разговор и только нервно посмеивались, толкая друг друга, а некоторые спрятали за спину бутылки с пивом и зажжённые сигареты. Друзья прошли мимо них, словно не заметив, хотя на заднем плане сознания у Кирилла промелькнула мысль как же здорово не заморачиваться о том, что подумают о тебе другие.
В подъезде пахло новосельем свежевыкрашенных стен. Олег и Кирилл зашли в грузовой лифт, обитый фанерными досками и, не говоря ни слова, под мерное жужжание двигателя поехали на шестнадцатый этаж.
Пружинистой походкой голодного бабуина Кирилл в три шага достиг розовой двери с нелепыми красными узорами. Справа на сером дверном косяке было написано карандашом 223. Одинокий оголенный провод торчал из стены надеждой на скорую установку звонка. Черты лица преподавателя немецкого языка обострились, взгляд впился в дверной глазок.
Кирилл вдолбил в дверь пять монотонных ударов кулаком. Ребро ладони запульсировало тысячами иголок на удивление приятной боли, которая адреналином расползлась с кровью по артериям руки и затем дальше по всему телу.
Олег мягко, но настойчиво положил руку на плечо Кирилла и отодвинул его на метр от двери. Одновременно в его правой руке появился выкидной нож. Глаза друзей встретились. Олег схватил сопли временной проводки, свисающей над дверью, и коротким движением перерезал провод. Свет в холле погас.
Кто? раздался из-за двери настороженный и вызывающий юношеский бас.
Олег жестом остановил открывшего было рот Кирилла.
Это ваши соседи снизу. Вы нас заливаете, с по-бабски визгливыми интонациями заголосил он.
Замок щелкнул. Яркий свет отрывающимся веером заполнил холл.
В дверном проеме стоял высокий молодой человек с голым торсом в голубых рваных джинсах, над которыми торчала широкая резинка брендовых трусов.
Ты Никита? спросил Олег.
Ну да. И что?
Олег сократил дистанцию и резким апперкотом пробил в печень.
Мокрые русые волосы залепили правую сторону искаженного лица. Гуттаперчево изогнувшись, Никита приземлился аккурат поперек коридора. Удивленно выпученные глаза хрипящего хозяина квартиры беспомощно смотрели, как через его холеное тело деловито переступил ударивший его незнакомец. Вслед за ним показался отец Оли, и пазл в голове ошеломленного молодого человека сложился. Кирилл немного замешкался перед распростертым на полу Никитой, но все же перешагнул через него и вошел в квартиру.
Олег прошел прямо по коридору и остановился у большой арки.
Она здесь.
Не зная, что его там ждет, но не в силах оставаться на месте, с колотящимся сердцем Кирилл ворвался в комнату. Он лихорадочно оглядывал всё вокруг, пока не остановил взгляд на своей дочери, сидящей под пледом на диване перед работающим телевизором.
От неожиданности Оля вскочила, пытаясь удержать плед, но тот предательски соскользнул к ее ногам. Оставшись в одной майке, явно принадлежащей Никите, девушка в растерянности дернула край своей единственной одежды вниз.