Внезапно Анька напряглась:
Слушай, а это точно моя сильная сторона? Может, это не бесстрашие, а как-то по-другому называется?
Неважно было, как это называлось, но я вдруг тоже перестала смеяться. С Анькой было не страшно, но сама она до чертей боялась того, что задумала, и появись здесь сейчас Сашка в своих потертых джинсах, голубом поло и с комплектом бронебойных, она умерла бы от ужаса, а вовсе не от любви.
А ты уверена, что не пожалеешь, что все так быстро?
Уверена, неуверенно ответила Анька.
В ходе последующего совещания был разработан план по заманиванию Сашки в чилаут, а также решено непременно воспользоваться силой Дерева любви, чтобы свидание, раз уж ему суждено случиться в этой казенной комнате, приобрело хоть какой-то оттенок волшебства и романтики.
Единственной проблемой стало то, что вожатые Иван да Марья просили за свои услуги слишком высокую плату. В меню столовой и близко не было того, что можно назвать вкусным, и у нас с собой тоже. Наверняка это было у детей, несмотря на то что хранить еду в корпусе запрещалось. И если как следует потрясти за ногу Валерку, то из него бы точно высыпалась среднего размера кучка конфет, но отнимать конфету у ребенка, чтобы затащить Сашку в чилаут
Да, надо так и сделать, решила Анька, вставая с кровати.
Подожди, я придержала ее за руку. Есть более честный способ. Мне Наташа рассказала. Надо будет напрячься, но хорошо еще, что эти вожатые не просят ортопедический матрас, упаковку цитрамона или свежие полотенца. Вот тогда бы мы побегали.
Наташа, как Галя, знала все про всех и каждого, но информация, которой она располагала, касалась только мира детей. Она не прошла Женькин кастинг на участие в «Мисс лагеря», потому что у нее не было никакого скандала, но не расстроилась. Перед тихим часом Женька подарил ей заколку металлическую бабочку с дрожащими крыльями из бисера. Наташу такая компенсация устроила. Более того, бабочка оказалась настолько красивой, что Наташа посчитала, что она осталась в долгу, и решила приплатить сверху дополнительной информацией, ведь она была девочкой очень воспитанной.
У нее попа слипнется, сказала Наташа, когда я накрывала ее одеялом. Если она, конечно, не поделится с отрядом.
У кого?
Кому-то грозила мученическая смерть, поэтому я села на Наташину кровать и приготовилась ее внимательно выслушать.
Оказалось, что приз победительнице конкурса каждый год был одним и тем же и представлял собой подарочный набор конфет и шоколадок. Количество всего этого было рассчитано на отряд, но в прошлом году «Мисс лагеря» стала какая-то очень жадная девочка, которая ни с кем не поделилась, в результате чего просидела три дня в изоляторе, не снимая короны из фольги даже на ночь.
Существовала небольшая вероятность, что Нонна Михайловна пересмотрит систему поощрений и это полностью исключит возможность попадания победительницы в изолятор, но уже на полднике стало ясно, что этого не произошло.
Не было даже никакой интриги. На самом видном месте, а самое видное место в столовой это вожатский стол первого отряда, уже с тихого часа стоял разыгрываемый приз огромная корзина с разноцветными коробками конфет, киндер-сюрпризами, шоколадными зайцами и чем-то еще, чего мы из своей бракованной рощи не разглядели.
Корзина была завернута в прозрачный шуршащий целлофан, перехваченный сверху красным бантом, концы которого исчезали в Маринкиной тарелке с винегретом. На самой Маринке была надета шелковая лента с золотой надписью «Мисс лагеря», и умопомрачительный Сашка, доводя напарницу до белого каления, сминал двумя руками шуршащий пакет, отчего тот противно крякал.
Просто сектор «Приз» на барабане, увидев все это, сказал Сережа.
* * *
Нонна, неужели ты не понимаешь, что это не приз? Стоя в пустом коридоре главного корпуса, пахнущем политурой и деревом, Пилюлькин раздраженно махал руками перед растерянным лицом Нонны Михайловны. Это несварение желудка, перевязанное красивой ленточкой. Вот что это такое!
Нонна Михайловна посмотрела на корзину, которую держала в руках, и начала виновато оправдываться:
Но как же, Аркадий, ведь это дети. Они радуются всему яркому и сладкому. Что им еще можно подарить? А тут кое-что с Нового года осталось, даже покупать ничего не нужно. Зато смотри, как нарядно выглядит.
Нонна, лагерный врач закрыл глаза и досчитал до пяти, ты меня убиваешь! Каждый раз одно и то же! Нельзя было в качестве приза придумать что-нибудь несъедобное?
Ну так это и не Аркадий! Мелкими быстрыми шажками Нонна Михайловна бросилась догонять развевающийся белый халат. Аркадий, подожди! Ну, хочешь, возьми себе отсюда что-нибудь. Здесь есть коробка «Вдохновения» с орехами. Ты же любишь такие.
Пилюлькин остановился и поднял черную с проседью бровь. Он такие любил.
* * *
На сияющую коричневым глянцем сцену выбежал Леха, макнул кисть в баночку с синей гуашью и по просьбе Гали дописал на заднике недостающую букву «с» в слове «мисс». Спустя какое-то время, выполняя поручение Нонны Михайловны, с точно такой же баночкой к заднику подбежал Марадона и дописал еще одну. Раздались аплодисменты.
Придерживая руками пышную прическу, которая еще не была закреплена жемчужными шпильками, из-за желтой кулисы выглянула Лиза. По бликам на очках она нашла в зале Сережу, помахала ему рукой и спряталась обратно. Она еще не совсем была готова к конкурсу, и Женька делал все возможное, чтобы успеть к началу: орал на всех, топал ногами и размахивал дуофиброй.
С нашей стороны на сцену можно было подняться по лестнице, и поэтому правая кулиса была шире, чем противоположная. Места здесь оказалось достаточно для двух деревянных скамеек, старого рояля и большой музыкальной колонки. На колонку Женька поставил свою сумку, а на крышке рояля разложил ее содержимое.
Где ты набрал столько косметики? спросил Виталик, разглядывая золотую пудреницу Guerlain. Даже у моей мамы столько нет. «Гур-лян». Да? Слово на непонятном языке Виталик прочитал по слогам, а затем осторожно положил пудреницу на место.
Гурлянда, повторил Валерка и сипло захихикал. Ага!
Оказавшись в облаке лака для волос, он чихнул и громко высморкался в блеклый драпированный занавес.
Женя! Женя! Женя! Дергая Женьку за рукав джинсовки, Анька бегала взад-вперед и мешала ему закреплять жемчужные шпильки в волнах волос цвета «марсель». Мы должны, мы просто обязаны выиграть!
Да успокойся ты! Женька развернулся и слегка встряхнул ее за плечи. Тушь найди там Да не эту. Для объема.
Дрожащей рукой Анька взяла с крышки рояля нужную тушь и случайно уронила ее на пол. Дважды блеснув золотой надписью, туба укатилась за колонку, но найти ее уже было невозможно, потому что в эту самую минуту на сцене и за кулисами погас свет. Освещенная фонариком, направленным на нее из зала, к микрофону вышла Галя.
Стоп! Обратно! пискляво заголосила Маринка из-за противоположной кулисы, и все повторилось в обратном порядке: Галя ушла со сцены, включили свет, Женька увидел на полу тушь и выпустил Аньку из рук. Та сразу же заметалась, приговаривая: «Женя! Женя! Женя!»
Гурлянда, ага! повторил Валерка и отошел в сторону, пропуская к нам Маринку.
Под противное кряканье пакета та перебежала через сцену, облокотилась на рояль и приложила руку к виску.
Женя, это ужасно, сказала она, как будто, кроме них, здесь больше никого не было. У нас там катастрофа! Катастрофа!
Маринкина катастрофа заключалась в том, что невозможной красоты прическа их конкурсантки, которая на самом деле выглядела так, будто на нее приземлилась летающая тарелка, полная гуманоидов с антеннами вместо ушей, только что кошмарным образом развалилась, потому что одна из антенн
сломалась пополам. Она просто взяла и сломалась пополам! визжала Маринка и дергала Женьку за руку, не давая ему ничего сделать.
Догадавшись, что антенны это канзаши, японские палочки, которыми гейши украшали свои прически, Женька достал из своей сумки деревянную замену сломавшейся и протянул ее Маринке. Это уже было мини-предательство, поэтому на всякий случай Анька закрыла собой рояль, чтобы Маринка не попросила что-нибудь еще. Но, к нашему ужасу, вместе с палочкой Маринка забрала всего Женьку целиком, чтобы тот собственноручно собрал развалившихся гуманоидов заново.
Встречаем! радостно сказала Галя в микрофон и в круге света от фонарика встретила Маринку с Женькой.
Куда?! проныла Анька и стукнула кулаком сразу по нескольким клавишам. Это же команда соперника!
Встречаем! снова сказала Галя.
На этот раз, шурша одинаковыми бумажными цветами, пришитым к платьям, на сцену вышли наша с Женькой Вика, Роза Виталика и остальные участницы конкурса, но Лиза вцепилась в Аньку и отчаянно замотала волнами крупного гофре.
Я не пойду, я боюсь! лепетала она, пытаясь зарыться головой под Анькину джинсовку, тогда как другие участницы уже представлялись, передавая друг другу свистящий микрофон.
Анька попробовала отцепить ее будто сведенные судорогой маленькие пальчики и присела перед ней на корточки.
Не может быть, сказала она, не веря тому, что видит. Ты же занимаешься танцами. Ты не должна бояться сцены!
Так то с Антоном, объяснила Лиза и некрасиво скривила рот. Я одна никогда не
Карие глаза заблестели, намокли, и на светлых ресницах повисла крупная слеза. Еще немного, и все старания феикрестной превратятся в грязные потеки на побледневших щеках. Анька поднялась, выглянула из-за кулисы, нашла в зале удивленные глаза Сережи и обернулась к Лизе.
Не выдумывай! сказала она и стала подталкивать на сцену.
За кулисами пол почему-то не покрасили. Доски здесь были пыльными, в занозах и трещинах, но там, где кончались кулисы, пол сиял коричневым глянцем, в свете рампы показавшийся вдруг кроваво-красным, и перейти эту черту Лизе не давал почти животный страх.
Да что здесь страшного? в отчаянии запричитала Анька и обняла дернувшуюся от ее прикосновений Лизу. Все отрепетировали, даже ответы на вопросы выучили.
А ты сама выйди, сказал вдруг Виталик со своей скамейки таким тоном, как будто предлагал ей прыгнуть со скалы. Выйди и посмотришь. Я один раз в детском саду на утреннике стихотворение забыл, которое мы с мамой неделю учили. Такой стыд был! До сих пор сцены боюсь.
Все повернулись к Виталику, Валерка с Вовой дружно захихикали, а у Лизы на ресницах повисла еще одна слеза.
Выйди, выйди, засуетилась я, потому что свистящий микрофон уже пропутешествовал через всех участниц, и наша с Женькой Вика оглядывалась в поисках соседки. Женька же стоит возле своих гуманоидов! А с тобой не страшно, помнишь?
Стоя на сцене, Женька доделывал прическу конкурсантке от первого отряда и совершенно не обращал внимания на то, что, глядя на него, Пилюлькин что-то бубнит Нонне Михайловне, а та кашляет и сует ему коробку конфет «Вдохновение».
Ладно, пойдем вместе, бодро сказала Анька и, взяв за худенькие плечи свою Лизу, шарахнула каблуком по коричневому глянцу.
В зале раздались аплодисменты, Лиза получила в руки микрофон и, едва не обмирая, представилась. Пощелкав пальцами, Анька попросила у меня ответы на вопросы викторины. Я схватилась за занавес, вляпалась в Валеркины сопли и передала ей свернутый гармошкой лист.
Вот же, вот, шептала она перепуганной Лизе, пока микрофон начинал новый круг. Все ответы у нас есть. Первая женщина космонавт Валентина Терешкова, первая женщина нобелевский лауреат Мария Кюри. Мы во всем первые, мы во всем смелые, хоть и виноваты все кругом, как Ева. Смотри, вон и Женя!
Рукой она показала на заканчивающего прическу Женьку и вдруг негромко охнула и тоже, как Лиза, стала переминаться с ноги на ногу, чтобы никто не заметил, как задрожали колени.
Там, куда она показала, прямо за Женькой и обладательницей прически с гнездом гуманоидов, за противоположной кулисой сидел Сашка и улыбался ей, закрываясь сценарием от ноющей Маринки. Два бронебойных попали точно в цель. Анька покачнулась и схватилась за самую ненадежную сейчас опору с запинками отвечающую на вопросы викторины Лизу. Над сценой замигал свет закоротило рампу.
а потом меня увела заведующая, продолжал тем временем свой рассказ Виталик, и деревянный домик для медведя так и не дали.
Его слушали уже только Валерка и Вова и рыдали от смеха в складки занавеса. Увидев их, Лиза тоже улыбнулась и подняла глаза на Аньку.
Иди, песню я сама спою, тихо сказала она и толкнула ее бедром к засморканной кулисе.
Но Анька осталась стоять на месте. Она, как загипнотизированная, смотрела на треугольник румянца, что-то шепчущие ей губы, пыталась по выражению глаз понять что, но сквозь свист микрофона, хлопки и выкрики из зала не могла ничего разобрать. Боясь потерять его взгляд, она тоже шевельнула губами, он что-то ответил, наклонил голову, посмотрел на нее исподлобья с поднятой бровью и таким же поднятым уголком губ. И это уже означало, что он тоже не против, а ведь не против это почти за.
Нонна! вдруг громко сказал Пилюлькин и показал толстым пальцем прямо на Аньку. У них у всех губы одной помадой накрашены!
Нонна Михайловна бросила быстрый взгляд на сцену и вскрыла коробку конфет.
Аркадий, тебе показалось. Это свет так падает. На вот, возьми конфетку. Ты же такие любишь.
Анька вздрогнула и повернулась к залу. Почти две сотни пар глаз смотрели на нее: все отряды, персонал, весь педсостав. В первом ряду сидел Пилюлькин. Все остальные смешались в общую шевелящуюся массу.
Иди, повторила Лиза, толкая ее руками. Все уже нормально.
Анька закивала, что-то поправила в ее идеально уложенных волосах и, непростительно громко стуча каблуками, ушла со сцены.
Ужас сказала она, продолжая какой-то свой внутренний монолог и пытаясь отдышаться, как будто только что пробежала стометровку. Для девочки это какое-то немыслимое испытание! Неужели Ева так сильно согрешила?
Я прислонилась к роялю и сложила на груди руки.
Может, тогда не нужно этого делать?
Я не об этом! отмахнулась Анька, даже не уточняя, о чем я. Почему не «Мистер лагеря»? Почему участвуют девочки, да еще и с разницей в семь лет? Ты посмотри, она поет, а у нее ноги дрожат! А там еще три конкурса, и все на нее смотрят. Бедная Лиза! Бедная, бедная моя Лиза!
У Аньки покраснели щеки, вспотел лоб, и она схватилась за край занавеса, чтобы вытереться им.
Не трогай, там Валеркины сопли, без выражения сказала я.
Анька чертыхнулась и села на скамейку рядом с Виталиком. Оставшиеся три конкурса просидели молча уже без какой-либо надежды на выигрыш, хотелось только, чтобы все побыстрее закончилось. Однако после последнего выступления выяснилось, что у всех конкурсанток одинаковое количество баллов, и концерт затягивался.
Проведя короткое совещание за противоположной кулисой, Галя вышла на сцену и объявила дополнительное задание: назвать известную носительницу своего имени. Задание было несложным, но Снежана, Карина, Роза, Лиза и Вика задумались.
Лиза Симпсон! гаркнул Вова, вскочив на скамейку, но Виталик покачал головой.
Не зачтут, со вздохом сказал он. Это же пионерский лагерь. Здесь все должно быть коммунистическое. А никто случайно не знает известную женщину с именем Роза?
Анька зажмурилась, схватилась за два пышных рыжих хвоста и потянула их вниз.
Думай, думай, думай, забормотала она, сделала шаг к краю кулисы, но промахнулась, и каблук громко стукнул по коричневому глянцу.