Маринка присела перед Валеркой на корточки и взяла его за липкую руку.
Борода украл весь ужин. Тяжелый вздох. Все двести порций. Теперь его нужно немедленно найти. Но сначала вы должны составить фоторобот и расклеить его по всему лагерю. Еще один тяжелый вздох. Придется опрашивать свидетелей и ходить по его следу в непроходимом лесу.
Маринка так натурально страдала, что Женька сам чуть не бросился составлять фоторобот и расклеивать его по всему лагерю.
Вот бланки.
Она поднялась и взяла у одной из девочек пачку листов А4 с надписью внизу: «Внимание: розыск».
Получив такое интересное задание, но имея в своем подчинении всего пятнадцать человек, потому что остальных до вечера забрали родители, Валерка расстроился. Но Сашка умел делать приятно не только Нонне Михайловне. В его распоряжение он отдал весь свой отряд и старшую вожатую в придачу.
Итить! воскликнул обрадованный Валерка и с бланками для фотороботов стал пробираться в игровую.
Веревка есть связать его? крикнул он оттуда, увлекая за собой объединенный отряд. А кляп можно из этих носков сделать? А вы в поле прямо отсюда прыгаете?
Когда коридор опустел, Сашка с хрустом потянулся. Наступала его любимая часть «гостевин», которая должна была пройти в святая святых лагеря мужской вожатской первого отряда.
Как и подобает молодому Делону, Сашка жил в чилауте, то есть в комнате у пожарного выхода, в которой в четвертом корпусе можно было нарушать любые правила. Все здесь от протертого пола до облупившегося потолка пропахло сладким запахом порока. И карболкой, конечно же.
Вдоль шкафа выстроена ровная батарея кроссовок и кед, на дверце огромный плакат с Бритни Спирс в прозрачном платье, у которой черной изолентой заклеен рот. На тумбочке несколько разных гелей для душа с изображением мужчин с рельефными торсами, которые как бы намекают на то, что выходит Сашка за ними из ванной тоже голый.
Кровати такие же, как у нас, панцирные, застеленные покрывалами с рисунком «турецкий огурец», но не зелеными, как у всех, а синими, которые, должно быть, ввиду редкости ценились здесь выше.
На стоящем у окна стуле горой навалены джинсы, футболки, шорты, сверху небрежно брошена белоснежная рубашка, на столе под бумагами блестит полукружье стеклянной пепельницы с одной затушенной сигаретой Winston. Эта яркая деталь, видимо, призвана подчеркнуть, как на самом деле глубоко одинок хозяин этой комнаты.
Как милая вещица, сказала Анька, разглядывая абсолютно обычную пепельницу. Чешский хрусталь?
Сашка забрал у нее пепельницу и щелчком отправил сигарету в ведро.
Не знаю. В баре на Никольской спер.
Возле пепельницы, мигая всеми кнопками, крутит диск CD-плеер с колонками, рядом валяются раскрытые пластиковые боксы с затертыми обложками: My Chemical Romance, The Offspring и Blink-182.
Панк-рок? спросил Сережа из вежливости.
Нет, ответил Сашка, расчищая место на кроватях. Я вообще-то Френка Синатру люблю, а это просто день тяжелый был. Да вы проходите, куртку мою бросьте в кучу там
А это что? спросила я, обнаружив под списками и сценариями хвост знакомого палтуса.
Да, кто-то на КПП копченого сибаса оставил.
Са-аш, забеспокоилась я. Ты дежурил с двух до четырех, а на улице плюс тридцать!
Да что ему будет?
Усадив Аньку на кучу джинсов, а всех остальных на кровати, Сашка достал из ниши тумбочки коробку конфет, сдернул с нее целлофан и предложил начать сразу со сладкого. Все отказались, но конфеты были с ликером, и все согласились.
Что здесь еще Тунец, тушенка Нет, это долго.
Ящик тумбочки был немедленно вытащен, а его содержимое вывалено на кровать рядом с Сережей и Женькой.
Тушенка! обрадовалась я. Лехе отдайте, он просил. Стоп! А это что? Я вытащила из кучи запрещенных продуктов упаковку презервативов Durex и положила ее на ладонь. Это тоже детям передали?
Нет, сказал Сашка, чуть ли не с благодарной улыбкой забирая коробку, это Маринка свои у меня прячет.
За дверью послышался топот, детская рука просунула в приоткрытую дверь два фоторобота: один Карла Маркса, другой Фиделя Кастро.
Подойдет? спросили из-за двери.
Подойдет! крикнул Сашка и отпустил отряды на поиски Бороды.
Сидя на кровати, Маринка вытянула ногу и пнула Сашку по крепкой попе.
Да что ты несешь? Не мои это!
Когда выяснилось, что упаковка все-таки Сашкина, Женька расслабился, Анька напряглась, Сережа пошел пятнами, я взяла еще одну конфету.
This state looks down on sodomy[4].
Оставшийся куплет дослушали, молча перебирая конфискат, но все остальное уже не производило такого впечатления, как выброшенный в нижний ящик тумбочки гвоздь программы. Сашка сел на стул и стал намазывать на хлеб перекрученного через мясорубку тунца. Анька, с трудом приподняв свой стул с ворохом джинсов, подсела к нему.
Расскажи, как вы со своими справляетесь? Ведь это почти взрослые мужики. Они же ничего не боятся, а ты их строишь, как телят.
Сашка передал Аньке откусанный бутерброд и разгреб бумаги на столе. Под ними оказалось штук пятнадцать мобильных телефонов, ожидающих своей очереди на зарядку.
За косяк идет в конец очереди. Сашка снова прикрыл телефоны списками и закинул ногу на ногу. Ну и чем больше отрядок, тем меньше времени на дурь.
Анька с восхищением посмотрела на бумаги, и с еще большим на Сашку.
Ты это сам придумал? Это же гениально! А Бороду по фотороботу искать?
Темная бровь медленно приподнялась, уголок присыпанных сахарной пудрой губ тоже.
Я вожатый. И я должен много чего. Сашка, не поворачивая головы, бросил взгляд в окно и двумя пальцами отстучал по мигающим кнопкам плеера длинную комбинацию.
Плеер зашуршал и затих, и стало слышно, как где-то внизу похоже, уже давно кричал Борода:
Христом Богом клянусь: не брал я ваш ужин! Понапридумывают всяк-кую ерунду, людям работать не дают!
Вяжи его!
На лестнице послышались топот ног, Валеркин сиплый смех и визг каких-то девочек:
Да пошли вы!
Спустя секунду дверь распахнулась и десяток рук втолкнули в вожатскую грозящего кому-то кулаком Бороду.
Христом Богом, повторил Борода и уставился на вываленный на кровать конфискат. А это у вас тута чаво?
Трясущимся пальцем он указал на блок сигарет Winston и встретился взглядом с Сашкой.
Нет, это не могу, сказал тот и убрал сигареты в тумбочку. Это детские.
По-онял, протянул Борода. Все лучшее детям. А тама чаво?
«Тама» было все от тушенки с гречкой до компота из ананасов. Не глядя, что берет, Сашка собрал для Бороды пакет снеди, бросил сверху две банки пива и вдобавок положил три пачки сигарет из заинтересовавшего его блока.
За моральный ущерб, сказал Сашка, протягивая ему пакет.
Борода буркнул «спасибо» и, шурша пакетом, вышел в коридор. Уходя, мы получили такой же. Тоже за моральный ущерб.
Nobody likes you when you when youre 23 and you still act like youre in freshman year[5].
Да пошли вы!
Весь вечер над лагерем собирался пойти дождь. Злились комары, ветер нагонял тучи, но капли как будто высыхали, не долетая до земли. Анька достала из чемодана какой-то аэрозоль со страдающей мухой на этикетке и, стоя перед зеркалом, стала яростно им трясти.
Побрызгать в коридоре? Загрызут ведь. В зеркале она поймала мой взгляд. Ну что ты на меня опять так смотришь? Каким он должен быть? Он вожатый первого отряда. Им иначе не выжить. Нонка потому за него и держится, что он так свистеть умеет.
Думаешь, только поэтому? И нормально я смотрю. Нравится пожалуйста! Но презервативы он специально на кровать вывалил, причем чуть ли не Сереже на колени. Для парня внешняя красота это как инвалидность: остальные мужские качества за ненадобностью атрофируются.
Анька недовольно хмыкнула и принялась с еще большим остервенением трясти аэрозоль. Я подошла сзади и обняла ее за плечи. В прямоугольном зеркале без рамы отразились два уставших, но очень симпатичных лица: одно с веснушками и острым носом, другое большеглазое, с четкой линией собранных в хвост темных волос. Женька называл этот цвет «парижские каштаны».
Ладно, сказала я веснушчатому отражению. Если у вас все получится и ты будешь с ним счастлива, я буду рада. Честно. Но только если ты потом не пожалеешь!
А ты заметила, как он на меня смотрел? тут же обрадовалась Анька.
Продолжили хором:
Как будто его разрывают агония страсти и боль от того, что вам не суждено быть вместе!
Распыли в коридоре свое химоружие, пока Женьки нет, попросила я. Не удивлюсь, если у него аллергия.
Спустя час, когда вернувшийся с планерки Сережа раздал карты, а Женька перестал задыхаться от приступа астмы, по жестяному карнизу застучал дождь. Тучка собралась маленькая, но стояла такая сушь, что те, кому нужна была вода, радовались и этому.
Засеребрилась под фонарями полынь, зазеленели листья лопухов, зашумели, приветствуя дождь, сосны. За вторым корпусом пробудилось ото сна Дерево любви. Распушилась рябина, поднял ладони к небу клен. И, благодарные ветру за приятный подарок, стали они думать, как помочь вожатой пятого отряда обрести желанное счастье со смазливым балаболом из второго корпуса. Но нет ничего невозможного для Дерева любви. К тому же шоколадный заяц ему очень понравился.
Что это?! Анька заглянула в огромную сковороду с жареной картошкой, которую принес Сашка. Где ты это взял?
Взять жареную картошку в лагере было негде. Вообще что-либо жареное достать было невозможно, потому что требования к организации питания детей в лагерях полностью исключают такой вид блюд из ежедневного меню, но способ не скиснуть на паровых котлетах все же был. Его изобрел Леха, который обычно начинал киснуть на паровых котлетах уже на четвертый день.
Для осуществления своего плана рано утром, дважды послав меня на фиг и вручив встретившемуся ему в коридоре Женьке две бутыли для кулера, Леха заскочил в вожатскую за хозяйственной сумкой и отправился по лесной дороге в сторону деревянных ворот.
Дойдя до них, он свернул на тропинку, которая вела вдоль бетонного забора, но не в сторону поляны со свечками в стаканах, а в противоположную от нее. Через полкилометра в заборе на своем обычном месте Лехой была обнаружена дырка размером достаточным, для того чтобы через нее пролез Борода, но не старший физрук детского лагеря. Громко крякнув, Леха перемахнул через забор и продолжил свой путь по той же тропинке. Вскоре он подошел к местному магазину, где приобрел банку растворимого кофе (разумеется, в кредит, потому что платить сразу в подобных заведениях считается дурным тоном).
Вернувшись в лагерь тем же маршрутом, Леха отнес кофе в пищеблок и тайно передал ее выпускнику кулинарного училища Олегу. Получив заранее оговоренную плату за услуги, Олег вынес к запасному выходу электрическую плитку на один блин, сковородку, килограмм сырого картофеля и пятьдесят граммов подсолнечного масла на дне пластиковой бутылки без этикетки.
Леха просил вам передать. Сашка поставил сковороду на стол, снял ветровку, бросил ее на стул и сел рядом на свободный. У нас поход по сетке, но отменили из-за погоды. Думал, высплюсь, а тут Леха с этой картошкой: «Сходи, сходи».
Сашка посмотрел в потолок, показывая, что спорить было бесполезно, и забросил ногу на ногу, демонстрируя, что уходить не собирается. Учуяв сладковатый, уже подзабытый запах жареного, к сковороде подсел Женька и начал противно царапать по дну алюминиевой вилкой. Анька глупо заулыбалась, думая, что выглядит загадочной, Сережа пошел пятнами и засобирался к себе. Сразу же после того как Женька опустошил сковороду, оба ушли.
Под усыпляющий стук капель по карнизу Сашка еще долго рассказывал что-то про Леху, расстегивал верхние пуговицы рубашки, запускал пальцы в мокрые волосы, смотрел, как, слушая его, Анька наматывает на палец рыжий локон, и после трехминутной перестрелки взглядами был уже не только не против, но и как будто за.
Сыграем? спросила Анька и махнула перед ним крестовым королем. Ставлю поцелуй.
Сашка шумно выдохнул и облизнул вдруг пересохшие губы:
Сыграем.
Молча, что на Сашку было не похоже, он помог Аньке собрать карты и за руку повел из вожатской, потому что мне (это было частью плана) сильно захотелось спать. Буднично, просто, как будто они шли строить отряд, Анька первая перешагнула порог и, даже не оглянувшись, исчезла в коридоре. Теперь главное чтобы она не пожалела.
А иначе, сказала я сама себе, он получит вот этой сковородой прямо по своему распрекрасному лицу!
Я взвесила в руке сковороду: сгодится большая и чугунная. Рядом со сковородой оказались две банки тунца, банка соленых огурцов и чипсы с сыром, и только сейчас я поняла, как сильно хочу есть. Хлеб в перечень запрещенных продуктов не входил, поэтому чипсы пришлось макать в тунца и заедать все это конфетами с ликером.
За банкой с огурцами нашелся Женькин блокнот для планерок. Соорудив себе какой-то трехэтажный бутерброд без хлеба, я открыла блокнот на сегодняшнем числе.
У Женьки был очень красивый почерк: почти без наклона, с размашистыми вензелями. Первой записью оказалась матерная частушка. Прожевав бутерброд, я громко и выразительно прочитала ее вслух:
«Смеются», сверху дописала я, но вслух сказала так, как было написано. Дальше шла переписка с Галей по поводу того, что Валерка соревновался в плевках в длину с кем-то из третьего отряда и заплевал все трибуны на линейке. Ниже следовал написанный ее рукой анекдот про Чапаева и Анджелу Дэвис.
Больше в Женькином блокноте ничего не было. Я положила его на кровать, потому что стол уже был забрызган маслом, потянулась к консервной банке и с удивлением обнаружила, что у меня закончился тунец, а у Рината начался вечер. Неизвестно, как долго он стоял в дверном проеме, но, судя по улыбке, частушку он слышал.
Привет, сказал Ринат и, как будто оказавшись в давно знакомой комнате, по-хозяйски прошел к окну.
За стеклом в высыхающих каплях ничего не было видно, кроме белого плафона с летающими вокруг мошками, но он нахмурился.
Вы единственные видны из изолятора. Пилюлькин может заметить свет и прийти. Пока еще рано, но после часа придет точно, а у вас такой натюрморт на столе.
Хорошо, выключу, пообещала я. А еду съем.
Ринат сказал, что нисколько в этом не сомневается, потом взял со стола ручку, я подала ему Женькин блокнот. Он сел на стул, крякнула сломанная спинка, и на чистой странице начали вырастать палочки сосновый лес, капельки кусты сирени, а за ними маленький квадрат его дом.
После тихого часа придете Это он? не отрываясь от своего занятия, Ринат постучал другим концом ручки по сборнику Губанова. Поэт твой?
Ринат передал мне блокнот, полистал книгу и прочитал первое попавшееся четверостишие:
Остальную часть стихотворения он только пробежал глазами.
О чем это? Почему бархат алый, если ночь черная?
Это какие-то метафоры, сказала я. Мы и сами, если честно, не понимаем, о чем это. Как шифровки какие-то. А там так и написано про коня и белую сирень?
Ринат не ответил, только еще раз взглянул на закрытую книгу и взял Сережину гитару:
Ты играешь? Это более понятная для меня вещь.
Это Сережина. Он нам обычно играет по вечерам что-то из Янки, но сегодня не получилось.
Я тоже могу сыграть что-нибудь из Янки, сказал Ринат, перебирая струны. И тогда день для тебя закончится как обычно.