Если Дан не перезвонит, завтра позвоню ему снова. И так до тех пор, пока Ларанский не возьмёт трубку. Или нападавший не выполнит свою угрозу.
В животе заныло от страха. Я поднялась с кресла и, подойдя к двери, закрылась на ключ. Потом подёргала ручку и вернулась в кресло.
В густеющих сумерках комната приобрела зловещие очертания. Меня пронзила мысль, что ней что-то изменилось. «Да ну! Просто воображение из-за страха разыгралось», отмахнулась я, но всё же встала и включила свет, желая рассмотреть гостиную.
Под ложечкой неприятно засосало от леденящей тревоги. Цветы, которые горничная принесла утром, пропали.
***
Алекс распахнул дверь номера так резко, что я невольно опешила, застыв с поднятой рукой. В груди шевельнулось подозрение, что он прислушивался к шагам в коридоре. По бледному лицу и взъерошенным волосам стало понятно: что-то произошло.
Что-то случилось, Рика?
Он вытянул шею вперёд и заглянул за мою спину. Смесь изумления и растерянности на его лице сменилось облегчением. Похоже, Полерецкий ждал кого угодно, но не меня.
Я интуитивно обернулась. В коридоре было пусто и тихо. Только свет от настенных ламп чуть подрагивал из-за скачков напряжения.
В общем-то, да, пробормотала я и натянула вежливую улыбку. Мне нужна помощь.
Заходи. Нечего стоять на пороге.
Грубоватый тон окончательно сбил с толку. Я поспешила протиснуться между Полерецким и дверным косяком. Он быстрым взглядом окинул коридор и плотно затворил дверь.
В гостиной номера царил настоящий хаос. Везде валялись белоснежные листы, исписанные неровным мелким почерком. Вывернутые из шкафа вещи были разбросаны по полу. Блоки книг вырвали из потёртых обложек, а поверх помятых папок и тетрадей лежали ящики письменного стола. Между ними приглушённо светился желтоватый экран ноутбука. Кто-то явно потрудился, переворачивая номер. Неудивительно, что Полерецкий оказался настолько взвинчен.
Я нерешительно застыла возле входа.
Ну? Что случилось?
Алекс стоял, скрестив руки на груди, смотрел так, словно я была виновницей ужасного беспорядка.
По сравнению с твоей ситуацией, почти мелочь, выдавила я и перевела взгляд с расколоченной статуэтки на Полерецкого. Просто у меня в номере тоже кто-то копался в вещах. И у меня пропали цветы.
Он недоумённо нахмурился.
Цветы?
Да. Белая дикая орхидея, промямлила я, чувствуя, как глупо это звучит. Мне сегодня прислали цветы в честь дня рождения. Но сейчас их там нет. Я хотела спросить у управляющего, кто был в моём номере. И мне нужен переводчик.
Левый глаз Алекса непроизвольно дёрнулся. Он не то хмыкнул, не то фыркнул, показывая всем видом, что я говорю небывалую чепуху.
Ты серьёзно? губы судорожно дёрнулись, обнажая ряд белоснежных зубов. Посмотри, что твориться в моём номере! Думаешь, мне действительно есть дело до пропажи какого-то веника?!
В состоянии, близком к помешательству, Полерецкий принялся бродить по комнате, бормоча под нос ругательства. Потом остановился, бросил на меня невидящий, полный гнева взгляд и зажмурился, пытаясь совладать с эмоциями. Я не на шутку испугалась, что его сейчас хватит удар.
Алекс, нужно сообщить господину Тадеушу. У меня пропали цветы, у тебя перевернули номер
Однако он, казалось, не услышал меня. Вместо ответа Алекс подошёл к столу и со злостью сбросил выпотрошенные книги на пол. Потом сел на стул и, сцепившись в волосы, принялся раскачиваться взад-вперёд.
Пять лет! Я пять лет работал над книгой и что в итоге? Какой-то ублюдок решил, что может вот так запросто присвоить мой труд себе! Да я убью этого чёртового старикашку!
Обычно люди в ответ на агрессию стараются убраться подальше. Однако я чувствовала нечто похожее на лёгкому возбуждение. Как будто находилась сейчас не в комнате с человеком, готовым убить из-за неназванного труда, а за карточным столом.
Думаю, что тебе не особо понравится в тюрьме, холодно заметила я. В конечном счёте совершить преступление не составляет большого труда. Куда намного сложнее его скрыть и не выдать себя с потрохами.
Ты говоришь так, будто совершила множество убийств.
О, разумеется! я не удержалась от язвительного тона. На моём счету не менее десятка трупов. К тому же имела сомнительное удовольствие оказаться в центре одного громкого преступления.
Алекс прочесал пальцами и без того взъерошенные волосы и посмотрел на меня внезапно прояснившимся взглядом.
То есть
Я усмехнулась и покачала головой.
Я пишу детективы. А в детективах всегда есть жертвы. В реальности я никого не убивала. Но знала человека, которому долгое время всё сходило с рук. Судьба оказалась не такой уж и благосклонной к убийце. Уж прости, Алекс, но ты слишком ненадёжный преступник. Сам сдашь себя на первом же допросе.
Полерецкий ошеломлённо заморгал. А потом вдруг расхохотался. Громкий, визгливый хохот перерос во всхлипы и похрюкивания. Алекс пытался что-то сказать, но не мог. Он замахал руками, по покрасневшим щеками потекли слёзы. «Только истерики не хватало», подумала я и, подойдя к нему, от души влепила пощёчину.
Смех оборвался.
Спасибо, тихо произнёс Алекс, удивлённо касаясь бритой щеки, по которой расплывалось красное пятно.
Всегда пожалуйста, отозвалась я, тряся ушибленную ладонь. В следующий раз буду требовать деньги с тебя. Так что держи себя в руках. Ты всё же учёный, а не благородная институтка.
В ответ Полерецкий растерянно кивнул. Он отвернулся к столу, бесцельно собирая разбросанные книги и складывая их в аккуратные стопки. В этот момент мне стало его жаль. Как жаль любого человека, который посвятил практически всю жизнь делу, а потом вдруг обнаружил, что его труд украли. Переживаемое горе сопоставимо разве что с утратой близкого человека.
Хочешь, я помогу тебе? предложила я, положив руку ему на плечо. А ты расскажешь, что за книга пропала. Мы пойдём к управляющему и потребуем вызвать полицию. Вполне возможно, что пропажа цветов и твоей книги связаны.
Алекс судорожно шмыгнул, будто готов вот-вот разрыдаться. Потом улыбнулся и открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент внезапно погас свет, а из коридора донёсся нечеловеческий вопль.
***
Инспектор Михай Эминеску оказался настоящим красавцем. Уж не знаю, что произвело большее впечатление, то ли необычное сочетание смуглой кожи, длинноватых волос, небрежно зачёсанных назад, и серебристых глаз, то ли глубокий вкрадчивый голос, так похожий на голос Ларанского, но я абсолютно растерялась. Совершенно некстати подумалось, что в этом есть какая-то глупая ирония. Полицейским полагается быть толстыми, лысыми, с неприятными чертами лица и скверным характером. «Такими, как Диметрий Ангелидис», я вспомнила следователя из Города Грёз и неуютно поёжилась под пристальным взглядом инспектора полиции.
Полерецкий выглядел серьёзным. На лбу залегли глубокие морщины, а сам ассистент профессора угрюмо смотрел на Эминеску исподлобья. И не скажешь, что два часа назад он сорвался в настоящую истерику! Никакого страха, никакой истерики только холодный напряжённый взгляд, будто Алекс ждал подвоха от инспектора.
Я беспомощно посмотрела на него, ища поддержки. Полерецкий бросил на меня быстрый взгляд и сдержанно кивнул.
Ну, вообще-то, я даже не знаю, что ещё рассказать, я развела руками и нервно сцепила пальцы в замок. Мы с господином Полерецким находились в его номере, когда внезапно погас свет. А потом услышали вопль, доносящиеся из коридора Это был жуткий голос! Словно кричала женщина и в то же время нет. То есть он был настолько непонятным, слишком высоким, что ли. И каким-то могильным. Честное слово, меня от страха чуть удар не хватил! Ну не может так кричать человек!.. А потом мы выскочили в коридор. Алекс хотел, чтобы я оставалась в номере, но оставаться одной страшно. Было очень темно. Я не могла никого разглядеть, но, судя по голосам, вслед за нами вышли профессор Тома и Итальянка. Ещё один голос принадлежал горничной. Кажется, её зовут Анни. Я слышала, как профессор сказал, что пойдёт искать господина Тадеуша. А потом резко вспыхнул свет, и мы увидели эту чёртову надпись! Это, пожалуй, всё, что я могу рассказать.
Я невольно вздрогнула, вспоминая кровавую надпись Maleficium. Неровные буквы и багровый отпечаток ладони выглядели так, словно её написал кто-то в агонии. От этого сделалось очень жутко.
Увидев надпись, Анни вцепилась руками в волосы и, съехав вниз по стене, закричала так, что уши заложило. На помощь прибежал господин Тадеуш. Когда Алекс привёл девушку в чувство, она разрыдалась и бессвязно что-то бормотала про проклятие какого-то чёрного монаха. Хозяин отеля отвёл перепуганную девушку вниз и вызвал полицию.
Теперь со стеной и надписью работали эксперты из местного отдела. А весь персонал и постояльцев опрашивал инспектор Эминеску в просторном кабинете, предоставленный услужливым управляющим.
Следователь внимательно выслушал рассказ, который перевёл Алекс, и кивнул. Эминеску ласково улыбнулся и что-то негромко произнёс.
Что ты имеешь в виду под «могильным голосом», перевёл Полерецкий.
То, что такой голос неественен для живого человека. Конечно, призраков не существует, но, честное слово, я готова в них поверить. Не может так кричать ни один живой человек. Это это слишком жутко, я на мгновение замолчала, уставившись на фарфоровую балерину на каминной полке, и задумчиво добавила: Голос Замогильный пугающий голос Знаете, в наше время не составит труда обратиться в звукозаписывающую студию и сделать пару треков. Например, для фильма ужаса
На лице Эминеску промелькнуло странное выражение не то уважение, не то подозрение. Он отложил в сторону ручку и, положив руки на стол, подался вперёд.
Почему ты так решила? обратился ко мне Алекс.
Я пожала плечами.
Не знаю. Просто на долю секунды мне показалось, что крик услышали все в отеле. А разве можно кричать так, чтобы услышали все? По-моему, нет.
Инспектор удовлетворённо кивнул.
Господин Эминеску спрашивает, заметила ли ты что-то странное в момент?
Я задумалась. Действительно, что могло быть необычного, кроме жуткого вопля и перепуганной насмерть служанки, твердящей про древнее проклятие?
Нет, вряд ли, я покачала головой, и вдруг меня осенила мысль. Белая орхидея! У меня пропала белая орхидея! я повернулась к Алексу и ткнула в него пальцем. А у тебя переворотили номер и пропала книга.
Боже мой, Рика! Да кому нужны твои цветы и моя книга, когда в отеле творится чертовщина?! возмущённо воскликнул Алекс.
Просто скажи ему.
Думаешь, это имеет значение?!
Инспектор хочет знать, что странного произошло в тот момент, холодно парировала я, удивляясь сопротивлению Алекса. Помимо погасшего света и крика, у тебя и у меня перевернули номера. Разве это не странно, что кому-то потребовалось выносить цветы и воровать рукопись? Хотя другие ценные вещи остались на месте. На мой взгляд, это в высшей степени странно!
Эминеску перевёл взгляд на Алекса и вопросительно заломил бровь. Полерецкий моментально вытянулся и принялся эмоционально что-то рассказывать. Он размахивал руками так, что я снова представила его, играющим на сцене театра. Голос ассистента профессора становился всё громче. И чем больше он говорил, тем больше жестикулировал, выказывая своё недовольство.
Господин инспектор хочет знать, что за цветы пропали? лицо Полерецкого покраснело, ноздри затрепетали. Его затрясло от гнева, что следователь заинтересовался цветами больше, чем пропавшей книгой.
Дикая орхидея. Мне её прислали на день рождения. А потом она исчезла.
Полерецкий демонстративно закатил глаза и заговорил так, словно выплёвывал каждое слово. Тёмные брови следователя удивлённо поползли вверх, а левая сторона лица невольно дёрнулась в ухмылке. Впрочем, профессиональная привычка не показывать эмоций взяла верх усмешка тут же исчезла. Похоже, что Эминеску воспринял пропажу цветов так же, как и Алекс как чью-то глупую шутку.
Инспектор говорит, что это не имеет никакого отношения к делу, удовлетворённо ответил Алекс. Он обрадовался: кавардак в его номере и пропавшая книга имели большее значение для следователя, чем цветы.
Но я не собиралась сдаваться. Почему-то эта мелочь мне казалась крайне важной.
А мне кажется, что имеет. Ну вот представьте. Сначала пропадают цветы, потом кто-то учиняет погром в твоём номере и крадёт книгу. Затем гаснет свет, и раздаётся крик. А когда свет включается, все видят кровавую надпись на стене. Всё это похоже на то, что кто пытается приплести мистику к реальности. Дескать, потревожили чей-то дух. Но привидений не существует. Чёрных монахов и прочей чертовщины тоже. Но зато есть люди, которым на руку запугивать других
А ещё ты забыла рассказать, что днём на тебя напали.
От неожиданности я вздрогнула, не поверив своим ушам. Знакомый, глубокий с хрипотцой голос Его просто не могло быть здесь!
Я так резко развернулась на стуле, что чуть не слетела с него. Возле двери, скрестив руки на груди, стоял Дан.
Глава 3. Легенда о Черном Монахе
В жизни бывает много разочарований. Но, пожалуй, самое горькое из них это несовпадение ожидания и реальности. Когда живёшь мечтой о чувствах, но потом вдруг осознаёшь, что была влюблена не в человека, а в придуманный образ. Когда изнываешь от тоски и ревности, фантазируешь, как могло быть, если бы Но вот жизнь сталкивает вас, а в груди холодно и пусто. Ни трепета, ни радости, ни восторга от встречи. Как будто никогда ничего и не было.
Я вышла из кабинета опустошённая. Разговор с Эминеску занял добрых полтора часа. Появление Дана, столь же неожиданное, как и снег в июне, грозил растянуть допрос ещё настолько же.
Сто процентов дознаватель из особого отдела, прошептал Полерецкий, наклонившись ко мне.
Я рассеянно кивнула, неотрывно следя за Ларанским.
По своему обыкновению, художник не стал утруждаться долгими приветствиями. Ограничился лишь парой предложений на румынском и протянул инспектору удостоверение.
Эминеску озадаченно нахмурился и приказал молодому полицейскому принести ещё один стул.
А теперь я попрошу рассказать всё с самого начала. С момента нападения возле библиотеки, Дан достал блокнот, и я растерялась окончательно.
Я помнила Дана совершенно другим. Он изменился за полгода. Черты лица заострились, «гусиные лапки» стали заметнее, а две вертикальные морщины между бровей глубже. Я поймала себя на мысли, что Ларанский будто бы постарел лет на пять. Искусственный свет бросал отблески на темно-медные волосы и бледную кожу, делая художника похожим на потустороннее существо. Единственное, что не изменилось в нём цепкий пристальный взгляд, от которого делалось совершенно неуютно.
Когда я вошла обратно в номер, часы на каминной полке показывали полночь. Полицейские ещё расспрашивали постояльцев и персонал. Но у остальных ничего не удалось разузнать.
Все твердили одно и то же. Резко погас свет, а потом послышался крик. Освещения не было всего лишь пятнадцать минут: дворнику потребовалось время, чтобы добраться до генератора и запустить его. Всего лишь четверть часа. Но за это время кто-то уже успел оставить надпись на стене.
Я потёрла глаза и зевнула. Несмотря на стресс, хотелось спать. «Вот тебе и день рождения, госпожа Романовская», устало подумала я и, переодевшись, направилась в ванную комнату.
Противная повязка, похожая на лейкопластырь с антисептическим бинтом внутри, не отлипала. Порез на груди щипал и горел огнём. Я ругалась себе под нос, терзая порядком раскрасневшуюся кожу. Но повязка не желала сдаваться. В какой-то момент даже стало смешно: восковые полоски для депиляции отклеиваются быстрее, чем этот пластырь, создателем которого был, похоже, сам Сатана.