Екатерина Русская
Разрушенные объятия
Я медленно брела по мрачной серой дороге, не видя ничего из того, что происходит вокруг. Ночная жизнь небольшого городка светилась многочисленными неоновыми вывесками и заполняла пространство привычными звуками. Совсем рядом с шумом проносились вечно куда-то спешащие иномарки. Но мне было все равно, где я и видит ли меня кто-нибудь. Как и все равно на внезапно начавшийся проливной дождь, тяжелыми каплями падающий мне на плечи и еще больше придавливающий к земле. И если вдруг асфальт подо мной разверзнется, обнажив свое огненное чрево, и будет адским пламенем обжигать мои забытые за спиной крылья, которые уже не помогали летать, я все равно не смогу обратить на это никакого внимания. А все потому, что меня уже тоже нет. Нет в этом суровом мире и в этой поганой жизни. Я вся там, рядом с ним, в счастливых воспоминаниях тех минут, когда мы были только вдвоем.
Раньше я могла часами слушать стук ночного дождя, тихо прижавшись к холодному окну, зная, что там, за моей спиной, небрежно смята наша теплая постель. Улыбаясь ночному небу и наблюдая за падающей звездой, я всегда молча благодарила Бога за то, что он у меня есть. Каждый день я ходила в храм, ставила свечу и, долго стоя перед горящей, умоляла небеса не отбирать самое ценное, последнее, что у меня осталось его. И в новогоднюю ночь существовало лишь одно желание чтобы он был счастлив. И не было ничего важнее этого. Я летала рядом с ним, я мечтала рядом с ним. Я жила! А сейчас Где они, мои крылья? В своем адском отчаянии хотелось только одного. Разок, хотя бы один, увидеть его все еще живые глаза и улыбку, которую я так люблю. И больше в моей жизни ничего не имело значения.
Я шла к мосту, шла, чтобы шагнуть вниз. Я так хотела к нему, туда, где существовали наши страстные объятья, всеобъемлющее счастье и вечная любовь.
Капли холодного дождя смешивались с моими горячими слезами. Нет. Я не боялась умереть, я молила Бога, чтобы это случилось как можно скорее. Мечтала о том, как буду искать его на небесах, надеясь, что свет, который где-то там, в конце туннеля, осветит мне дорогу к нему.
Совсем рядом ударила молния, и страшный гром заставил вздрогнуть. Мокрые, спутанные от дождя волосы лезли в глаза, и я уже ничего не разбирала впереди за непроглядной стеной все более разыгрывающейся грозы.
«Значит, именно здесь я пройду этот путь к тебе, мой любимый». Я закрыла глаза и вздохнула с облегчением. Неужели правда, что осталось совсем чуть-чуть и раздирающая меня страшная боль уже скоро навсегда покинет бренное тело? Всего лишь шаг, и боли нет. Я засмеялась и, взявшись за перила, посмотрела вниз. Там, где-то далеко внизу, манила свободой пучина черной воды. Господи, как же я мечтала об этом.
Ветер бил в лицо, и длинные волосы от сумасшедших порывов белым покрывалом летали за напряженной спиной. Тонкое платье прилипло, будто вторая кожа, но я не замечала этого. Закусив в нетерпении губу, я быстро перелезла через ограждение, закрыла глаза и как воочию увидела глаза Славы. Он как-то грустно смотрел на меня.
Ну что ты так смотришь? крикнула я ему. Я не могу без тебя! Я не буду жить без тебя! заорала я в небеса и бросилась в черную манящую бездну
Со Славой мы познакомились несколько лет назад. И с ним у меня были связаны самые счастливые и самые горькие воспоминания.
Квартира, в которой счастливо прошло мое детство и где всю жизнь прожили мои родители до рокового дня, когда страшная автомобильная авария унесла в одночасье их жизни, загорелась в три часа ночи. В то время я работала в больнице врачом неотложной помощи и, приходя с работы, частенько валилась с ног, забывая иногда даже раздеться. Тот вечер не был исключением. Придя с работы и едва успев проглотить наскоро приготовленный бутерброд, я мгновенно уснула. А проснулась от звука разбившегося в спальне окна. Я сразу почувствовала, как голова раскалывается от жуткой боли, а глаза щиплет от едкого дыма. Надрывно закашляв, я испугалась, что вместе с кашлем лишаюсь последних сил на следующий вздох. Смутно помню, как сильные руки подняли меня и куда-то понесли. А потом полный провал. Очнулась уже на улице, перед глазами суматошно бегали незнакомые люди, неподалеку слышался надрывный детский плач, пожарные тушили огонь, который страшным пламенем разрывал на два мира черную ночь.
Не переживайте. Рядом присел мужчина в форме пожарника. Главное, вы живы. Остальное неважно.
Он положил на мое плечо крепкую руку. А я смотрела на его красивое в саже лицо, не в силах отвести взгляд.
Это вы меня спасли? Ответ мне был и не нужен. Я и так уже это поняла. Спасибо! Спасибо вам большое!
Глаза вновь защипало от дыма, превращая в расплывчатое облако видение передо мной. Слезы толстой линзой стояли в них, словно давно немытое стекло. И сквозь эту призму я смотрела на языки пламени, пожирающие все на своем пути.
Я так и не поняла потом, куда он пропал. Мой герой. Он растворился из моей жизни так же внезапно, как и появился в ней. Впереди замаячил долгий период восстановления документов, беготни по инстанциям и сбора документов для получения субсидий, судебные тяжбы с алкоголиком-соседом, оказавшимся виновником пожара. Только спустя полгода моя жизнь понемногу начала входить в то же русло, в котором была до пожара. Но мой герой все же не выходил из головы. А я, как настоящий романтик, перечитавший за свою жизнь энное количество романов, точно знала это он. Герой моего романа. Девчонки с работы улыбались, а за спиной качали головами и называли чокнутой, а я продолжала высматривать его из кафе, где мы обедали, из окна своей кухни или спальни, сидя на подоконнике, встречая розовые рассветы и мечтая о нем. Только спустя полгода он вновь появился в моей скучной и однообразной жизни. Но совсем не так, как я себе это рисовала в воображении.
В ту ночь было мое очередное ночное дежурство, когда поступил вызов в неотложку. Сразу создалось впечатление, что звонивший был сильно пьян. Таких вызовов за мою карьерную жизнь в больнице была тьма тьмущая, и по большому счету все они были «пустышками». Покидать теплые стены больницы, где вкусно пахло только что сваренным кофе, совершенно не хотелось, об этом Наташка и Миша, мои лучшие друзья и по совместительству коллеги, не переставали переговариваться, пока мы ехали в парковую зону, где предварительно был обнаружен мужчина без сознания.
Прибыв на место в первом часу ночи и осмотрев весь парк, мы смогли, наконец, констатировать факт, что приехали зря никого здесь нет. Спустя двадцать минут потраченного впустую времени мы возвращались к машине под трехэтажный мат Миши. В ту же минуту Наташка вдруг дернула меня за рукав куртки:
Смотри, что это? Похоже, ботинок О, черт! Маринка, сюда! Быстрей! Миша, тащи сумку! Быстро, быстро! Да шевелитесь же вы! крикнула Наташка, уже протискивая свое крупное тело сквозь колючие кусты к обладателю ботинка.
Но Мишка и без слов уже открывал сумку с медикаментами, второй рукой он помогал Наташке раздвигать колючие ветки. А я суетливо бегала вокруг них, зажимая фонарик в руке.
Полностью скрывшись в кустарнике, Наташа наскоро осмотрела мужчину.
Пульс есть, послышался оттуда ее хриплый голос.
Я мялась с ноги на ногу, освещая мрачное пространство густых ветвей, не имея возможности быть более полезной.
Миша, неси носилки. Марина, свети вот сюда. Левее. Да, сюда.
Парк в позднее время был безлюден. Слышно было только, как ветер играет с опадающими листьями деревьев, да шорох объемных Наташкиных форм в кустах. Вернулся Миша с носилками и положил их в непосредственной близости от пострадавшего. Наташа, вся исцарапавшись, задом вылезла из кустов и констатировала:
Два пулевых: в плечо и грудь, в область правого подреберья. Давайте-ка, ребята, помогайте. Миша, затаскивай под него носилки, Марина, аккуратно голову. Давайте. Взяли.
Все происходило быстро и слаженно. За много лет совместной работы мы стали настоящей командой. Следующие десять минут адской езды до больницы мы с Наташей делали все что могли, чтобы спасти мужчине жизнь. Я суетилась у медицинских шкафов, помогая подруге, и звонила коллегам, отдавая распоряжения. Миша, включив мигалки, стремительно несся по ночному, светящемуся неоном городу.
У входа в больницу нас ждали санитары. Операционная уже была готова. Я бежала рядом с Наташкой по длинным светлым коридорам, толкая перед собой каталку, как вдруг замерла. Эти черты бледного лица мужчины столько раз мне снились, что я узнала бы их из тысячи. Странно, но до этого момента я даже не взглянула на него, сосредоточившись на том, чтобы поддержать едва теплившуюся жизнь до начала операции.
Каталку повезли дальше, а я так и осталась стоять посреди белых стен, не в силах сдвинуться с места. Видела, как Наташка машет мне рукой и что-то кричит, но шум в ушах не позволял услышать ничего из происходящего рядом. В досаде она устремилась с раненым дальше, а я, зайдя в нашу каморку, без сил опустилась на высокий стул и постаралась прийти в себя. Время замедлило свой бешеный бег, я не понимала, сколько прошло, когда зашла Наташка.
Ну и что это было, мать?
Это он.
Кто он?
Ну, он, как в бреду произнесла я.
Пожарник твой, что ли?
Я тупо кивнула.
Вот уж не думала, медленно произнесла она. Пойдем-ка, подруга, выкурим по сигаретке да помолимся. Она решительно взяла меня под руку и повела в курилку. Затянувшись, я посмотрела на синий дымок, который тут же растворился в прохладном ночном воздухе. Постояли в тишине, каждый думая о своем.
Все будет хорошо, Марин. Ты мне веришь? Парень он молодой, организм сильный. Тем более ты знаешь нашего Степаныча, он его с того света вытащит. Так что выкарабкается твой герой.
Я была не в силах вымолвить ни слова, смотря в черные небеса, тихо молясь про себя.
Правда была на стороне Наташи. Операция прошла успешно, но оставшуюся части ночи я все равно дежурила в его палате, внимательно следя за показателями аппаратуры. Держала за безжизненную руку и тихо разговаривала с молчаливым собеседником, уверенная, что он меня слышит.
Полиция, пока наш пациент не пришел в себя, не беспокоила, и жизнь стала идти своим чередом. Домой я не уходила, оставаясь в больнице с ним, чтобы быть рядом в случае, если состояние пациента изменится.
Он очнулся через три дня. Я как раз сидела рядом и грустно смотрела на дождливую погоду из окна, держась за уже ставшую такой родной руку, когда она неожиданно дрогнула. Шевельнулись веки, и мужчина посмотрел на меня помутневшим взглядом.
Все хорошо, вы живы, ласково произнесла я. Сердце отчаянно забилось, готовое выскочить из груди от счастья, что я вижу его выразительные глаза. Мой герой слабо улыбнулся своей особенной улыбкой и снова уснул. Но теперь я точно знала, что пациент пойдет на поправку.
Уже утром, когда я вновь вошла в палату, он полулежал. При моем появлении мужчина повернул голову и стал внимательно рассматривать. Черные, как угольки, глаза были сосредоточенны. Переминаясь с ноги на ногу и не решаясь подойти, я, наконец, разозлившись на себя, спросила:
Как вас зовут?
Вячеслав, тихо ответил он.
Как вы себя чувствуете?
Пациент слабо улыбнулся мне уголками бледных губ. Я стала привычно проверять показания аппаратуры, менять лекарство, запуская его через катетер, стараясь на него не смотреть.
Скажите, вы помните, что с вами произошло? все-таки решилась я.
Присядь, тихо сказал он вместо ответа.
Как загипнотизированная, я присела на краешек койки возле него. Мужчина взял меня за руку, заставив вздрогнуть.
Сегодня меня убьют, произнес он.
Я смотрела на его мужественное лицо, не в силах отвести испуганного взгляда.
Ты мне не веришь? грустно спросил он.
Верю. Я верю, уже тверже сказала я.
Ты сможешь мне помочь?
Если вы боитесь здесь находиться, то мы можем поставить охрану у палаты и, учитывая ваше состояние
Тихий смех прервал меня.
Помоги найти одного человека. Он сможет меня защитить.
Но послушайте
Ты сможешь мне помочь? уже жестче произнес мужчина.
Я не знаю, растерянно произнесла я. У меня смена до десяти, потом
Ехать надо сейчас, или скоро меня не будет в живых, перебил он. Счет, скорее всего, идет на минуты.
Вы пугаете меня. Давайте все-таки обратимся в полицию.
Нет. Пожалуйста, добавил он уже другим тоном. Ты еще можешь меня спасти. Я в нерешительности кивнула. Найди на улице Северной охотничий магазин «Рыболов», от него свернешь налево и метров через триста увидишь зеленый забор. Он там один такой. В доме будет Любава. Скажи ей, что от Славы. Она найдет Василия, и ты расскажешь ему все, что знаешь сама. Далее уходи. Он все сделает как надо.
Я молча кивнула. Все это походило на дрянной боевик, а не на один из прочитанных мною романов. Но несмотря на это, чувствуя, как Слава вновь проваливается в небытие, я уже была твердо убеждена, что сделаю это.
Через несколько минут я быстрым шагом входила в наш небольшой кабинет, который мы называли каморкой, где можно было отдохнуть несколько минут в промежутках бешеного ритма больницы, на ходу стягивая больничный халат и хватая куртку.
Наташ, прикрой меня. Мне надо ненадолго уехать, скороговоркой проговорила я.
А ну-ка постой. Подруга привстала со стула, на котором мирно до моего импульсивного вторжения пила чай и, перехватив руку, заставила на мгновение остановиться и посмотреть в ее мудрые глаза. Марина, что произошло?
Я понимала, что могу опоздать, и мелкая дрожь покрыла рябью чувствительное тело, но от Наташи уйти так просто было невозможно, и пришлось пояснить.
Я должна ему помочь. Его убьют. Понимаешь? Убьют, истерично всхлипнула я.
Кого убьют? А-а-а, героя Не дрожи ты так. Успокойся. В таком состоянии я тебя все равно никуда не отпущу. Расскажи толком, что произошло.
Я ей коротко пересказала разговор со Славой.
Так, хорошо, задумчиво произнесла она. Теперь послушай меня. Никуда ты не поедешь. Сядь! рявкнула она, видя, как я схватилась за дверную ручку. Послушай, ехать сейчас куда-либо глупо, но вот помочь мы ему просто обязаны, в конце концов, однажды он спас тебе жизнь.
Наташка была на пятнадцать лет старше меня и, скорее всего, в этой жизни испытала все несчастья, выпадающие когда-либо на женскую долю. Трижды была замужем и все неудачно. Первый ее муж был вором в законе. И молодой девушке довелось участвовать в разборках и перестрелках. Но не прошло и нескольких лет, как супруга все-таки достали враги, сделав ее вдовой в двадцать два года с годовалыми близнецами на руках. Вторым был преподаватель физики в университете. Некоторое время семья жила спокойно, в любви и согласии, но спустя три года муж вместе с девчонками-близнецами внезапно разбился в авиакатастрофе. Едва найдя в себе силы жить дальше, она спустя пять лет вновь смогла выйти замуж. Детей Наташка уже не хотела, боясь, что не сможет больше пережить, если с ними что-то случится. Но и с третьим мужем ей не повезло. Женившись на моей подруге, он практически сразу начал серьезно прикладываться к бутылке, последствием стали периодические побои жены, пока однажды его не нашли на какой-то помойке с пробитой головой. Похоронив его и немного поскорбев, Наташа все же вздохнула с облегчением и решила, что с нее хватит. С тех пор она нашла себя в заботе обо мне, заменяя и мать, и подругу в одном лице.
Во-первых, моя дорогая, сказала она, твой герой ясно дал понять, что времени у нас практически не осталось, а ведь ты еще не знаешь, застанешь ли ты неведомую Любаву за неким зеленым забором. И даже если она там, то сколько времени потратит на спасение нашего пациента Василий неизвестно. Поверь моему опыту с первым мужем, царствие ему небесное, и слушай внимательно. Сейчас ты идешь к Ирине Александровне и отпрашиваешься, ссылаясь на плохое самочувствие, я подтвержу. Она на мгновение замолчала. То, что мы делаем, называется ятрогенным преступлением. Ты готова на это ради него?