Спустя полчаса мы лежали голые, мое тело немного подрагивало, не желая смириться с тем, что человек может испытывать нечто подобное.
Я тебя люблю.
Я тоже тебя люблю. Очень люблю. Марина, нам надо серьезно поговорить с тобой, спустя минуту произнес Слава и тяжело сел на кровати. У меня есть деньги, и нам надо уехать. Но при этом возникают две проблемы. Первая деньги надо еще забрать, а вторая нас знают, и уехать будет крайне тяжело. Ты готова рискнуть?
Я кивнула, готовая решительно на все ради него.
Я постараюсь забрать деньги, а ты постарайся меня дождаться, улыбнулся он.
Я с тобой!
Нет, улыбнулся он. Вот уж кем-кем, но тобой я точно не буду рисковать. Ты для меня дороже всех на свете. Поэтому запасись терпением и продуктами еще на какое-то время. Меня не будет несколько часов. Постарайся за это время сделать праздничный ужин и подумать о нашем счастливом будущем.
Спустя полчаса он ушел, отперев в первый раз за долгое время тяжелый засов. Я смотрела на его прямую сильную спину и мечтала остановить. Но знала, он не остановится, и я должна была ему доверять так же, как доверял мне он.
Вздохнув и выбравшись из подвала следом за ним, я потратила последние деньги на еду. Купила праздничную бутылку шампанского, а зайдя в кафе, взяла несколько готовых блюд и, спустившись вниз, стала ждать его возвращения.
Но Славы не было ни через несколько часов, ни на следующий день, ни через день. Я сжималась в комок на полу и скулила, моля Бога, чтоб он вернулся. То впадая в беспамятство, то метаясь по чертову огромному подвалу с тупой верой, что пока я была без сознания, он пришел и просто где-то спит, я стала истеричкой, бегущей на любой звук, мечтая, чтобы это был он. И он пришел. Спустя три дня послышался тихий стук в дверь, два коротких, один с паузой, и я с криком кинулась к двери. Упала, разбив коленки в кровь, но даже не заметила этого. Отодвинула импровизированный засов подвала и закусила до крови губу. Его такие родные и уставшие глаза смотрели на меня.
Малышка, иди ко мне. Зарыдав и бросившись к нему, я стала целовать каждый сантиметр его любимого тела. Я плакала, одновременно смеясь от счастья. Не было сил что-то говорить, когда он взял меня на руки и отнес на импровизированную кровать. Он любил меня смертельно, будто в последний раз. Будто мечтая касаться снова и снова, боясь отпустить даже на секунду. Всхлипывая, я молила его, чтобы это было вечно, и он это делал
Когда мир перестал бешено вращаться и дыхание стало возвращаться, Слава сказал:
У меня все получилось. Извини, что не смог вернуться быстрее. Возникли некоторые проблемы, но все решилось хорошо, быстро добавил он, видя мое выражение лица. Повернувшись набок, он сказал: А ты знаешь, какая ты красивая? Ты очень красивая, Марина.
Он стал перебирать сквозь пальцы длинные светлые волосы.
Ты знаешь, какие красивые у тебя глаза? Я никогда не видел таких глаз. В них можно утонуть. Как же я их люблю. Как я люблю твое стройное тело, твои губы Ты меня с ума сводишь, Марин.
Со стоном я остановила его.
Скажи, мы уедем?
Уедем, Марин, уедем.
И больше нам ничего не будет угрожать?
Да, мы просто будем жить счастливо.
Я зажмурилась и крепко-крепко сжала его в своих объятьях, отдаваясь навсегда его сильным рукам.
Он сдержал свое слово. На следующий день перед домом стояла поддержанная девятка серого цвета. Он открыл передо мною дверь и сказал с улыбкой:
Карета подана, моя принцесса.
И он увез меня. Я была так счастлива, как никогда. И мне было стыдно, потому что я даже ни разу не вспомнила ни о Наташе, ни об убитом Мише.
Мы ехали пять дней, останавливаясь в придорожных гостиницах. Когда утром в очередной раз я открыла глаза, первое, что я увидела, было море. Наша машина стояла на гальке безлюдного пляжа, и казалось, будто прямо у колес плескались голубые волны.