Ну и где же она? рявкнул он. Покажите скорее нам голову этого чудовища, герои!
В кругу старейшин замерла тишина. Стало ясно, что спорить с этими двумя никто не собирается.
Мы оставили его в Лесу до вашего решения, промямлил потерявший весь энтузиазм Влад, думали, так будет лучше он тоже потупил взгляд, потерявшись под напором властителей города.
Сколько вам говорить, думать не ваша забота, сорвался с полоборота Вольг.
Надо похвалить наших молодцов, неожиданно смягчился Бариэграс. Никуда преступник из Леса не денется, завтра приведете его в Снурк.
Лан ждал вопросов, но, похоже, Совет не интересовался его мнением, решение примут наместник и его сын. Надежда повлиять на исход дела умерла, даже не распустившись. В гробовой тишине Влад с Ланом вышли на площадь. Как же Лану хотелось покончить с этим, показать всем, что он не простой мальчишка, мнение которого никого не должно интересовать, что он сильнее оставшихся за закрытой дверью. Всех вместе взятых
Лан усмехнулся. Если бы они знали о его истинных способностях, стали бы считаться с его мнением? Или побыстрее избавились от него, как год назад избавились от Ириэга Дарна.
Что будем делать? окликнул он уже собиравшегося повернуть в сторону дома Влада.
Тот вздрогнул и обернулся, вжав голову в плечи. Под верхней губой проступили очертания клыков. «Почему он так меня боится, подумал Лан, неужели догадался, или все-таки совесть мучит?» Лан был уверен, что ни словом, ни поступком не выдал себя. А иногда так хотелось. В лесу, когда Влад вернулся к пришельцу и неожиданно появился у Лана за спиной, например. Что ему стоило просто протянуть руку и дотронуться до лживого друга. Вложить чуть больше силы в прикосновение и проникнуть к самому сердцу. Лес поглотил бы следы, а Лан не ломал голову, как побороть тупость Совета и разобраться наконец с делом пропавшей сестры.
А что тут сделаешь, удивился Влад. Такими вопросами не нам заниматься, развернулся и почти побежал прочь.
Лан постоял на перекрестке, глядя вслед скрывшемуся за углом товарищу, а потом развернулся и пошел в сторону только что закрывшейся за ним двери.
Глава 11. Приговор
В сарае было тепло. Стены защищали от холода или он как-то обогревался, я не смог определить. Размышления, в которых прошла большая часть ночи ни к чему не привели. Придется смириться с тем, что людей здесь считают опасными и злыми существами и готовы прикончить на месте. А еще надо добраться до того парня, что привел меня сюда. Он хоть и брезговал общаться со мной, но был склонен к рассуждениям.
Доразмышлять мне не дали: дверь распахнулась, на пороге появились вчерашние конвоиры, лица у них были серьезнее некуда, вытащили меня на улицу и снова куда-то повели. Стало до чертиков страшно. Может, они эшафот за ночь построили.
Поворот к центру города мы пропустили, свернули в противоположную сторону. Я вздохнул с облегчением, как оказалось, напрасно. Вдалеке замаячили кроны деревьев, но и к ним мы не пошли, опять повернули. Сразу за перекрестком над темными, словно ворующими рассветные лучи, строениями возвышался чудо-дом, сложенный из разноцветного стекла. Веселые зайчики всех возможных цветов и размеров разлетались по улице, делая ее сумрак окончательно и бесповоротно унылым.
Стоявший на пороге человек разглядывал меня с детским любопытством, но напряженный взгляд делал простодушное лицо похожим на маску. Он был крепок, как корень столетнего дуба. Его огромные руки свисали почти до колен, а на спине, как только мы прошли мимо, я разглядел невероятных размеров горб.
Мы опять повернули, и странный дом, и его хозяин исчезли из вида. Со стороны леса тянуло морозцем, как бывает ранней весной. Выходит, зима ночью наступает только там, а в городе нормальный климат. Мне так хотелось с кем-нибудь поговорить об этом, но конвоиры угрюмо молчали. Одеты они были просто холщевые штаны, рубахи почти до колен и куртки из чуть более плотной ткани. У всех мечи, короткие, не такие, как на картинках в книгах или фильмах, что я видел. Наверно, они как-то назывались. Спрашивать не стал: был уверен, что мне никто не ответит.
За последним поворотом начались огороды. Здесь, как и со стороны леса, ни стены, ни рва, ни каких-либо других укреплений не было. Улица покинула пределы города и превратилась в уходящую в степь дорогу.
И чего они таскают меня туда-сюда, только успел я подумать, как мы остановились. У дороги корчилось невероятно уродливое дерево. Похоже, еще тонким побегом кто-то несколько раз завязал его в узел, а потом еще и ветки переломал. Эта жертва безумного агронома охраняла руины большого каменного здания. В глубине, недалеко от стены, сохранившейся немного лучше остальных, красовалась здоровая яма. Когда мы пробрались ближе, стало понятно, что это спуск в подвал, заваленный кирпичами и всяким хламом.
У края провала стоял лысый вождь. Сегодня он был одет в такую же серую невзрачную одежду. Оружия при нем не было, бусы тоже исчезли. Он смотрел не на нас, хотя мы подошли уже довольно близко, а туда, где терялась в темноте полуразрушенная лестница. Она почти осыпалась, но чем глубже она уходила, тем ровнее становились ступени.
Меня начали подталкивать к входу в подземелье. Когда я попытался дернуться в сторону, острия мечей оказались направленными в мою сторону, и я непроизвольно сделал первый шаг вниз.
Душная паника захлестнула разум, как подлая смирительная рубашка, и я начал кричать что-то про мои права, а потом и вовсе перешел на всю известную нецензурную лексику. Мне приходилось спускаться все ниже. Я заметил, что с каждым шагом мои палачи теперь было ясно, для чего меня сюда привели, сами робеют и не хотят идти дальше. Я делал все, что мог, чтобы спасти свою жизнь.
Мог я, к сожалению, немного.
Ушастые твари, отводя глаза теперь я отчетливо понимал, что они сами смертельно боятся того, что ждет внизу, запихнули-таки меня в самую нижнюю часть лестницы.
Сверху спокойно и внимательно за всем происходящим наблюдал человек в серых одеждах. И тут я почувствовал странный, ни на что не похожий запах. Я понял, что дальше они не пойдут, и у меня забрезжила надежда: что если мне каким-то образом удастся выбраться и ускользнуть от них. По крайней мере, меня не проткнут мечами, не нашинкуют стрелами, а там пусть страшная, но все-таки неизвестность. Я развернулся и побежал во тьму.