Тоша, нам надо поговорить! безапелляционным тоном заявила она слегка осоловевшему после ужина Егорову.
Анечка, а завтра никак нельзя поговорить? Я устал.
Нет, сейчас! громко крикнула она. Именно сейчас! А то, может, это завтра будет совсем другим.
Чего ты хочешь? Говори прямо, не тяни кота за подробности.
Тоша, почему ты стал относиться ко мне как к мебели? Приходишь с работы, проглатываешь ужин, при этом ты где-то далеко-далеко, наверное в своей лаборатории, потом или заваливаешься спать, или быстренько удовлетворяешь свою похоть и дрыхнешь до утра. У нас нет ничего общего: ни общих интересов, ни разговоров, ни дел. Антон, а ты меня любишь? Ведёшь себя так, как будто я пустое место или служанка!
Анечка, ну что ты несёшь? Я просто немного устаю, у меня на работе аврал, вот сейчас доделаем тему, и всё будет как прежде!
Ты знаешь, в это я не верю. Ведь любовь это постоянно горящий огонь, это постоянное тепло сердец, это ты во мне, а я в тебе, мы неразделимы и вечны. А ты!..
А что я? Я, как всегда, проникаю в тебя, и нам хорошо!
Он попытался обнять её, но ничего не вышло: она отстранилась от него.
Дурак ты, Антон, ох какой же ты дурак! У тебя мозги высохли в этой лаборатории, можешь только своими козявками командовать. Говори мне, что такое любовь? Я это хочу услышать от тебя. Тоша, ты же учёный, говорят, большой учёный, значит, ты всё знаешь. Говори быстро, что такое любовь!
Ну как «что такое»? Антон недоумевал. Ну вот ты мне нравишься, особенно без халатика.
Он запустил руку под её халат и тут же получил ощутимый шлепок.
Что дерёшься? Что вообще с тобой сегодня?
Так я и думала, что ты мне не ответишь на мой вопрос. Значит, ты меня не любишь!
Любишь, не любишь. Антон стал раздражаться. Какие-то бабские капризы. Ложись давай, снимай с себя эту тряпку, я тебе докажу, что люблю тебя!
Нет, Антон, это похоть, это страсть, это одержимость, но только не любовь! Вот я, например, люблю тебя, и для меня любовь к тебе это нескончаемый источник энергии, с ним можно реализовать все мечты, но сбудутся они только в одном случае: если у нас с тобой будет духовная близость, если и ты ощущаешь такой же прилив сил, когда видишь меня. А ты как в том плохом анекдоте, помнишь? Жена мужу выговаривает: «Ты, как с работы припрёшься, так сразу: Давай в койку. Нет бы поговорить об искусстве, литературе». На следующий день вечером муж говорит: «Клавка, ты Шульгберта читала? Нет? Тогда марш в койку». И никакой духовной близости. Печально это.
Послушай, Аня. Сонливость Антона как рукой сняло. Я же учёный, то, о чём ты говоришь, возникает только потому, что в нашем организме происходит выделение гормонов: дофамина, адреналина, серотонина и эндорфина. Вот и вся так называемая любовь. Это же только химия, и больше ничего.
Да, а ты совсем плохой, Тоша. Вот уж не думала, что ты так будешь мне отвечать. Химия! Ну надо же, химия! А душа, Тоша, твоя и моя душа? Разве она здесь ни при чём? Ты робот, Тоша, бесчувственный робот. А я-то хотела от тебя ребёнка! Да разве это можно делать? Роботов от тебя нарожаешь, что потом будет? Будет ужасный ужас. А на сегодня всё! Ты спишь один со своими серотонинами и адмудофами.
Анна забрала подушку и одеяло и, волоча его по полу, отправилась в другую комнату.
После этого Антон с Аней не разговаривали почти неделю. В один из вечеров первым прервал молчание Антон.
Аня, хватит дуться! Давай поговорим как люди, с надеждой в голосе попытался заговорить Антон.
Ба, голосок прорезался, ехидно улыбаясь, саркастически произнесла она. Что, никак воздержание пошло на пользу? А как же серафины и эндардины? Неужели не помогли? А говорил, что химия это всемогущая наука, что стоит только подумать о дендрофинах, как всё наладится.
Анечка, солнышко, ты несёшь сейчас отборную чушь. Ну какие дендрофины, ёлки его в коромысло. Аня, я же люблю тебя!
Антон попытался обнять подругу, но потерпел неудачу. Она удалилась на кухню и стала сосредоточенно загружать в посудомойку грязную посуду. Егоров решил не сдаваться, подошёл сзади, обнял Анну и предложил:
Завтра выходной, давай слетаем куда-нибудь, найдём уединённое местечко, посидим на травке, съедим что-нибудь, побудем одни. Согласна?
Батюшки, твои мурофины прочистили тебе мозги! Она повернулась к нему лицом, но вырываться не стала. Конечно, давно бы так. А ещё я хочу в театр, слышишь, чародей, очень хочу.
Их губы соприкоснулись, он подхватил её на руки, отнёс в постель. Заснули они только под утро.
Антон расстелил на полянке коврик, достал воду.
Аня, давай что-нибудь закажем, пожуём!
Давай!
Аня взмахом ресниц включила интернет, и перед ней возникла картинка поисковика.
Ты по-прежнему выходишь в Сеть через чип на голове? Я же просил тебя, не нужно этого делать. Возьми планшет, выходи сколько хочешь, раздражённо проворчал Антон.
Мне так удобно, а твой планшет это доисторическое устройство. Так, смотри, что нам предлагают. Цыплёнок в специях, жареные кузнечики, маринованные сверчки, ростбиф.
Я буду жареных кузнечиков, решил Антон, и ещё апельсиновый сок.
А я а я мм буду, наверное, ростбиф. Во, точно, ростбиф!
Аня сжала губки в ниточку и стрельнула глазами в сторону Антона. Но он остался совершенно безучастен к такому выбору подруги. Судя по выражению его лица, он подумал про себя: «Лопай свою доисторическую пищу, а я буду до конца современным. Кузнечики это еда интеллектуалов».
Уже через десять минут над ними завис коптер, с него опустилась корзинка с заказом. Антон навёл на лист заказа планшет, раздался булькающий звук, говорящий о том, что заказ оплачен, разгруженная Аней корзинка со свистом поднялась к аппарату, который исчез в ослепительной голубизне неба.
Потом Аня с улыбкой смотрела, как Антон ел кузнечиков, которые никак не накалывались на вилку.
Да бери ты их руками, сказала она, с аппетитом поглощая отлично приготовленное мясо.
В это время квакнул планшет, который Антон оставил неподалёку, сообщая своему владельцу, что пришло сообщение. При этом на экране появилась фотография абонента и крупными буквами его имя. «Верочка», прочитала Аня подпись под фото молодой красивой женщины. Аня молниеносно схватила планшет, отбежала от Антона и попыталась прочитать сообщение. Но открыть его не удалось: вход был запаролен.
Дай сюда. Егоров протянул руку и чуть не подавился очередным кузнечиком. Дай сюда, это касается только меня.
Ах, только тебя! Глаза Анны потемнели, выражение лица не сулило ничего хорошего. И кто же такая Верочка? Отвечай, негодник! Уже завёл подружку?
Отдай мне планшет! Это по работе! жёстким голосом потребовал Антон. Это может быть важно!
Да, я теперь понимаю, что это важно! Кобель! Верочка у него, видите ли!
Ты мне отдашь планшет, в конце концов? закричал Антон. Это из института прислали, это моя работа, а тебе лишь бы к чему-нибудь прицепиться!
Да забери! Аня швырнула планшет в его сторону. Так вот ты какой, оказывается! Значит, по ночам я тебя должна ублажать, а днём ты с Верочкой! Хорош! И Верочка твоя сегодня, в воскресенье, конечно, на работе! Врать ты здоров, Антон!
Аня, успокойся, это не так, я тебе всё объясню.
Не надо мне ничего объяснять! У Ани непроизвольно полились слёзы из глаз. Объяснять будешь какой-нибудь своей очередной дурочке! Всё, чародей, иди ты ко всем чертям!
Аня отбежала к реке, села на землю, по её вздрагивающим худеньким плечикам было видно, что она рыдает. Потом после нескольких попыток, поскольку мешали слёзы, повесила перед собой поисковик и вызвала аэротакси.
Анечка, зачем ты так? Аня, это же совсем не то, что ты подумала, а ты даже не дала мне возможности объяснить, кто такая Верочка.
Иди к чёрту, сухо послала его Анна и прыгнула в машину.
Антон вернулся на место, стал собирать вещи, закидывать их в аэромобиль. Вскоре великолепная ромашковая полянка осталась наедине с рекой, ветром и голубым небом.
Глава 2. Как отметить научное достижение
На следующее утро Антон, как обычно, явился на работу, но не успел он расположиться в кабинете и выпить утреннюю чашку кофе, как раздался стук в дверь.
«Кого ещё там несёт с утра пораньше? А где Верочка, почему не задержала его? Я же сказал, что меня полчаса нет ни для кого, недовольно подумал Антон. Он ещё не отошёл от вчерашней ссоры с Анной и глубоко переживал разрыв с ней. Похоже, я её действительно люблю».
В дверь постучали ещё раз.
Да заходите уж, что вы там скребётесь, как мышь! в сердцах крикнул Антон неведомому посетителю.
В кабинет вошёл молодой человек в протёртых на коленках джинсах, белом халате, накинутом на футболку, и шапочке-пилотке, из-под которой торчали давно не стриженные лохмы. Лицо молодого человека искрилось радостью, которую не могла скрыть даже трёхдневная щетина. Это был Вениамин Смыслов, руководитель группы по созданию внутренних органов человека.
А, Веня, проходи, промямлил Антон, прихлёбывая кофе. Сияешь, как начищенный медный самовар. Ты пришёл сказать мне что-то хорошее?
Да, Антон Алексеевич, представляете, нам удалось собрать печень человека! Веня без разрешения плюхнулся в кресло напротив стола начальника и начал бурно выражать свою радость: Она получилась, Антон Алексеевич! Она полностью соответствует всем параметрам! Ваши нанороботы просто молодцы, работают как черти!
Веня, Веня, давай без эмоций! Хорошо, что получилось! Сейчас пойдём вместе, будем снимать показания. А что использовалось в качестве исходного материала?
Так печень свиньи, мы же с вами это когда ещё оговорили! Только ваш наноробот надо немного усовершенствовать, к центральному манипулятору надо добавить ещё боковые и повысить чувствительность сенсора.
Вениамин, не спрашивая разрешения начальства, налил себе чашку кофе из стоявшего на столе кофейника с изогнутым носиком.
А ты не торопишься, Веня? А что нам скажет наш единственный и неповторимый программист Андрюха?
Андрей Губин являлся одной из центральных фигур в секторе Егорова, поскольку он программировал работу нанороботов, которым с помощью радиосигналов посылали команды, откуда взять те или иные молекулы и куда их поставить, а также как проверить, правильно ли всё получилось и не надо ли что переделать. Правда, сильно уж преувеличивать роль программиста в этой работе не следовало, поскольку алгоритмы, которые Андрей воплощал в программе, писались не им, а Антоном Егоровым. Устройство нанороботов придумывал тоже Антон.
Да Андрюха будет только рад этому, улыбнулся Вениамин. Я у него уже спрашивал.
А со мной ты почему не согласовал? строго спросил Антон.
Так вот согласовываю, сказал Смыслов, а про себя подумал, что у шефа сегодня плохое настроение, если он раздражается из-за всякой ерунды.
Ладно, проехали. Жду твоих предложений в письменном виде. А сейчас пошли посмотрим, что там за результат.
Они направились в лабораторный зал, где в нескольких контейнерах со встроенными атомными микроскопами шло экспериментальное производство человеческой печени. Приникнув к окуляру микроскопа, Антон внимательно понаблюдал за этим процессом, задал несколько вопросов, касавшихся сути производства, разобрался с Венькиным предложением по улучшению конструкции наноробота, согласился с ним и перешёл к контейнеру, в котором, как торжественно объявил Смыслов, находился результат труда всего коллектива. Да, о́рган был живой, компьютер показывал, что все функции этого о́ргана, что называется, налицо, похоже, наконец-то, после стольких месяцев труда, бессонных ночей, споров, поражений и редких побед, можно полюбоваться результатом. Кажется, они первыми в мире добились такого успеха. Хотя что-то писали шведы, но Егоров ещё не встречал ни сообщений, ни публикаций о создании человеческих органов с применением нанороботов.
Веня, Антон хлопнул Смыслова по плечу, а как ты думаешь, не отметить ли нам сегодня это дело? После работы, разумеется.
Конечно, надо отметить! Я ещё Андрюху позову, засиделся он у себя на втором этаже.
Отмечать решили в знакомом заведении «У кошки-норушки». Ни у кого из трёх молодых мужчин не возникло вопроса, почему это место называется столь витиевато. Кормили и поили там отлично, ближе к вечеру появилась живая музыка, с наступлением ночи стало казаться, что они могут здесь остаться навсегда, так стало уютно и тепло. Антон задремал. Ближе к двум часам ночи он пришёл в себя и обнаружил рядом с собой сидящее на стуле некое длинноволосое существо с голыми ногами, одетое в глубоко декольтированную маечку, едва прикрывавшую пупок, и джинсовые шортики со свисающими лохмотьями ниток. Антон ничего не понимающим взглядом уставился на свалившуюся откуда-то соседку и стал изучающе рассматривать её пухленькие губки, правильный овал лица, зелёные глаза с накладными ресницами, маленькие розовые ушки под распущенными волосами, большую грудь, выпиравшую из-под маечки, тонкую талию и длинные ноги, обутые в кружевные носочки и некое подобие сандалет почему-то оранжевого цвета.
Ты кто? в конце концов спросил он хриплым голосом.
Я Лионелла, ответило существо певучим голосом. Пойдём домой, тебе уже пора!
Да, мне пора! Антон тяжело поднялся со своего места, покрутил головой в попытке обнаружить Андрюху с Веней. Но тщетно. Обнаружились только официанты, собиравшие со столов грязную посуду, да ещё уборщица, протиравшая пол. «Бросили! подумал Антон. Ладно, поговорим завтра!»
Что ты там бормочешь, милый? Из-под правой руки Антона раздался нежный голосок. Тебе надо идти вперёд, к выходу.
Поддерживаемый невесть откуда взявшейся Лионеллой, Антон двинулся к выходу. Каково же было его удивление, смешанное с радостью, когда он увидел на крыльце своих товарищей, правда, в компании примерно таких же дам, как и его спутница.
Шеф проснулся! нетрезвым голосом произнёс Веня.
Мальчики, мальчики, поехали!
К крыльцу бесшумно подкатили три электромобиля, вся тёплая компания погрузилась в них и отправилась по домам.
У подъезда дома Антон попытался расстаться со своей незваной спутницей, но не тут-то было. Она явно не собиралась никуда уходить, поддерживала Антона, чтобы он не упал, и в конце концов довела его до квартиры. Очутившись в собственной прихожей, Антон приободрился.
Ну всё, всё, спасибо! Теперь проваливай! Слышишь, проваливай! заплетающимся языком потребовал Егоров от своей спутницы.
Но дама, назвавшаяся Лионеллой, проваливать не собиралась.
Шишась, произнесла она уже нормальным женским голосом, а не медово-сладким, как раньше. Только валенки зашнурую. Где тут у тебя спальня? Давай пошёл, раздевайся!
Она неожиданно сильно схватила его за шею и толчком направила к кровати.
Антон проснулся, когда солнце было уже высоко. Посмотрел на часы. Одиннадцать утра. Голова была тяжёлая-тяжёлая, оторвать её от подушки было очень сложно, да и не хотелось совсем. Он попытался упереться локтем в кровать, но попал во что-то мягкое. Это «что-то» взвизгнуло и сообщило, что больно. Память медленно возвращала Антону картинки вчерашнего вечера. Приподняв голову, он увидел, что рядом с ним совершенно голая лежит давешняя Лионелла и потирает грудь, в которую он так неосмотрительно упёрся локтем.
Что смотришь? спросила она, повернув к нему голову. Скажи, что я красивая. Ведь правда красивая?
Да, ничего, согласился Антон и стал выбираться из постели.
Ты куда? Бежать? Бежать от такой женщины? заголосила она. Да я тебя сейчас!
С этими словами Лионелла повалила Антона на кровать, убедилась в наличии естественной мужской реакции на её женские прелести и оседлала его. Спустя минут пятнадцать «ска́чки» она слезла с него и сообщила, что сейчас он примет душ, а потом они будут завтракать.