Он очень заботился и о маме и обо мне. Разгружал маму по дому, вкусно готовил, мыл полы и стирал пеленки, параллельно нёс службу в армии и часто приезжал домой, тк был рядом. Мытье моих длинных темных волос, как и ванна в целом были его зоной ответственности, только он мог справиться с моим нежеланием мыть голову. Он вставал ко мне по ночам, чтобы сонную меня усадить на горшок. Часто укладывал меня спать и всё время с умилением вспоминает, как я спала попкой кверху, а головой на матрасе.
Жаль, что я не помню это своей памятью, но эти драгоценные знания я взяла себе от мамы, папы и бабушек. Знание о том, что он очень и очень сильно любил меня и маму! Готов был жизнь за нас отдать.
Небольшое отступление очень много лет взрослой жизни я была в чувстве обиды на папу, я вообще не помнила о своём детстве и, по сути, не знала папиной любви. Только в 30 лет я случайно окунулась в эту тему очень глубоко, благодаря моему гештальт-терапевту и только тогда начала возвращать себе папу и чувство любимой дочери.
Про папу будет отдельная и большая глава. так уж вышло, что в нашей стране очень много девочек, лишенных отцовской любви и я уверена, что в той самой главе многие найдут для себя самые важные ответы на самые важные вопросы.
Сейчас лишь скажу, что первое осознанное воспоминание, которое случилось со мной примерно через год начала терапии, связанной именно с папой было таким. Я вспомнила его халат. Точнее ощущение от этого халата, которое я чувствовала, обнимая папу. Махровый, белый с темными клетками, а под ним теплая и сильная папина спина. Надежная, крепкая. Вокруг этого воспоминания выстроилась картинка той нашей счастливой квартиры, которая тоже на долгие годы ушла у меня из памяти. Я помню детали, оттенки комнат, что стояло в шкафах, свою комнату, кухню, ванную комнату и прихожую. Я вернула себе даже вид из моего окна и ощущения от подоконника в моей комнате. Воспоминаниям, которые вы найдете ниже буквально 2-3 года, но по ощущениям они были со мной всегда.
Я смогла вернуть себе папу при его жизни и это истинное счастье вновь обрести любящего отца! Храни господь терапию! И я люблю тебя, пап!
Продолжим
В какой-то период жизни мы переехали в отдельную квартиру, двухкомнатную. К нам регулярно приходили гости, толпами, всевозможные родительские друзья и родственники. В зале, где стоял родительский диван, вечерами я строила дома из подушек и мы смотрели телик. У меня даже была приставка Денди и пистолет, чтобы стрелять в уток. Несколько кассет с диснеевскими мультиками, которые я смотрела до дыр. Например, Алладин и Покахонтас.
Мы жили на первом этаже кирпичной пятиэтажки, во дворе у меня были подружки, по соседству магазин продуктов, где покупались жвачки и прочий хлеб. За домом мы месили кисю-мисю в погожий денек. Всё было классно, прям очень классно!
Поэтому для меня так удивительно, как дальше развернулась наша жизнь.
А жизнь наша сложилась так, что в возрасте 6-7 лет мои родители развелись (~1994г)
То время для меня стало переломным, я вынуждена была повзрослеть именно тогда, и очень много лет корила Бога за эту несправедливость. У меня было всё любовь родителей, мама и папа, любящие друг друга, горы внимания и любви от родных и друзей, наша квартира, наряды, запрещенка и многое другое.
Это были 90-е, неприятные события если разворачивались, то молниеносно. И вот мы уже съезжаем с нашей квартиры, потому что теперь она уже не наша.
Я не могу сказать точно выдумка это или реальность, но чувствую, что помню все эти дни, когда мы сидели безвылазно дома с зашторенными шторами и в темноте. Причины были. Как рассказывал мне потом папа выбор ему дали без выбора. Либо квартира, либо наши с мамой жизни. Правда? Вымысел? Если интересно, можно спросить Бога, а я буду верить себе. Говорил ли об этом папа маме? Знала ли она все детали? Я не знаю. Они знают и это их история.
Мама не смогла тогда простить папу и я не помню периода паузы, где она была одна и мы раздумывали, как нам с ней вдвоем жить дальше. Это был буквально один день, когда я помню квартиру маминых родителей, заставленную нашими вещами и какую-то пустоту, дыру прямо в центре груди, которая означала одно жизнь никогда не будет прежней.
Мы сразу же переехали к отчиму, к Марику, с чем абсолютно не собирался смиряться мой отец. Он отвоёвывал нас, как мог, а мог он только силой. Физической силой. Я помню перепалку, которую можно даже назвать дракой, она случилась прямо при мне.
Тот вечер никогда не уйдет из моей памяти, мне было очень страшно, я не понимала, что происходит и, пожалуй, впервые видела так близко драку двух мужчин, которым было, что терять.
Мы жили в том подъезде, для входа в который требовался железный ключ, никаких домофонов тогда еще и в помине не было, но отдельные ключи уже были. Папа явно был не в себе, когда пробирался к нам, чтобы вернуть себе своё. Если откровенно он был пьяным и злым, точнее сказать бессильным изменить что-либо в этой ситуации любым другим образом.