Только с чего начинать? С того, что перечил отцу, который определил место жительства Ярдара в святилище, провонявшем благовониями? С того, что Ярдар вор, который обокрал жрецов? С самих жрецов?
Ярдар зарылся лицом в подушку. Начать с него самого?
2
Приближался Праздник середины зимы, он же принес и дурные вести. Люди поговаривали, что в уделе обосновалось чудовище, пожиравшее детей. Ярдар в шутку спрашивал у Эцура не он ли таким образом решил разнообразить свой рацион.
Кто же в здравом уме пойдет детей жрать, очнись, отвечал на такое Эцур. Косточки мелкие, толком не выковыряешь из зубов потом. Вот таких острословов как ты, мой друг, отлавливать самое то.
И Эцур хрипло смеялся, глядя на вытаращенные глаза Ярдара. Эцур удивлял не столько своим чувством юмора, сколько умением быстро подобрать ответ практически на все. В ступор его могла ввести только Ида, долго и с расстановкой рассказывающая про новые придуманные рецепты или, скажем, про бесконечный поток посетителей с жалобами на простуду. Эцуру было без разницы о чем она говорила, лишь бы говорила, сидел и слушал голос. Ведь голос предназначен именно для того, чтобы слушать. Терпкий и сладкий, он заполнял собой пространство, грел, обволакивал. Когда рассказ Иды заканчивался, Эцур некоторое время даже не замечал этого, поскольку находился целиком там, в ее голосе, не вникая в суть, лишь отчасти улавливая какие-то фразы. Ида даже не обижалась, когда видела, что Эцур сидел с отсутствующим взглядом.
Ярдару полюбились походы в чайную лавку. Они с Эцуром неторопливо прогуливались, обсуждая последние новости. Эцур насвистывал какую-то мелодию, Ярдар рассматривал дома. За все время прогулок по деревне он уже выучил кому принадлежит то или иное жилище. Например, в доме с воротами, на которых красовался резной волк, жила большая семья, а по соседству обитала одинокая пожилая женщина. На ставнях окон у нее была изображена лиса, ворота всегда открыты, потому можно увидеть, как эта женщина возилась в саду, расчищая снег.
Ну, не созрел еще для откровений? спросил Эцур в одну из таких прогулок.
Он закурил на ходу, выпустил дым из ноздрей. Ярдар неопределенно мотнул головой. Мимо них пронеслась стайка ребятишек с радостными воплями. Едва завидели Эцура, как остановились и принялись разглядывать его. Один из мальчишек, с россыпью веснушек на пухлых щеках, заливисто засмеялся, принялся тыкать пальцем в Эцура:
Смотрите! Смотрите на него! Это же он чудовище, которое детей ест!
Остальные ребята сначала нерешительно заулыбались, а потом подхватили.
Чудовище! Чудовище!
Эцур повернулся к ним.
Тебя не учили пальцы держать при себе, как и свой поганый язык за зубами? спросил он, выдыхая колечки дыма.
Чудовище! вновь прилетело от мальчишки.
Он скорчил рожицу.
Я здесь чудовище! прогрохотал Ярдар, неизвестно откуда взявшимся низким басом. Догоню и сожру каждого!
Дети завизжали, бросились наутек. Эцур сначала удивленно посмотрел на Ярдара, а потом расхохотался.
Ты ведь понимаешь, что Ида с тебя семь шкур за такое спустит? прокряхтел он, вытирая выступившие от смеха слезы.
Если узнает, Ярдар смотрел вслед орущим детям, которые бежали куда глаза глядят.
Эцур, кажется, даже поперхнулся.
Узнает, просипел он, прокашлявшись. Сейчас эти мелкие негодники нажалуются своим родителям, те придут по твою душу к Иде. Только ругаться будут не за безобидную выходку, а за что-то поужаснее. Дети любят приукрашивать. Ярдар повел плечом.
Да и ладно, он улыбнулся. И что, часто так тебя дразнят?
Эцур ухмыльнулся.
Каждый день.
Все из-за глаз?
Они продолжили свой путь. Вывеска уже показалась из-за других домов.
Не только из-за них, Эцур зевнул. Видели меня в зверином обличье. Сам посуди, ты бы иначе меня назвал, увидь хвост и рога?
Ярдар не нашелся что ответить, потому просто помолчал.
Вот и пришли, Эцур дернул на себя дверь чайной лавки.
Над их головами прозвенел колокольчик.
В лавке многолюдно. При появлении Эцура многие покупатели недовольно поджали губы. Кто-то сердито рассматривал его, кто-то неодобрительно качал головой. Воздух в лавке был густым, пах шоколадом, каким-то фруктами. Люди переговаривались между собой, отчего складывалось впечатление, что жужжит рой пчел. Вдоль стен лавки высокие шкафы с открытыми полками, на каждой из которых стояли пузатые стеклянные банки с чаями всевозможных цветов, глубокие миски, наполненные доверху леденцами в хрустящих обертках.
Давай, заходи, чего встал, Эцур пропихнул Ярдара в лавку. О, нам повезло, смотри-ка!
Эцур протиснулся к одной из полок, на которой находилось большое блюдо с каким-то лакомством, завернутым в тонкую желтоватую бумагу. Эцур схватил сразу несколько штук.
Что это? поинтересовался Ярдар, тоже взяв в руку небольшой сверток.
Пирожные с карамелью, орешками и шоколадом, заговорщицки прошептал Эцур прямо на ухо юноше. Самая вкусная штука, которую я когда-либо пробовал. Только не говори Иде, обычно самая вкусная штука это ее пирог с вишней.
Ярдар тихо рассмеялся. Эцур достал из кармана кожаный мешочек, туго набитый монетами.
Их так редко привозят, что я готов был уже сам научиться их готовить, продолжал шептать Эцур, развязывая мешочек и вручая Ярдару пирожные, которые успел ухватить с блюда.
Ярдар поднес один из сверток к носу и заулыбался.
Пахло здорово.
Но каждый раз, когда я собираюсь с духом и хочу отправляться за ингредиентами, они появляются, бубнил Эцур, отсчитывая нужное количество монет. А, вот еще что!
Он бросился к банке из синего стекла, открыл ее, шумно втянул носом запах содержимого, которое по цвету напоминало пожухлую траву. Ярдар разглядел крохотные засушенные бутоны чайной розы, листья смородины, миндаль, бело-перламутровые шарики, похожие на речной жемчуг.
Лунный чай, с благоговением произнес Эцур. Тоже редко бывает, потому сейчас возьмем с запасом.
Что за шарики? Ярдару хотелось достать один из них из банки, только Эцур не позволил, мол, вот купишь себе порцию и наразглядываешься.
Обработанные осколки луны, Эцур прикидывал в уме хватит ли у него денег на большую упаковку.
Бывал в Дувесе?
Не-а, мотнул головой Ярдар. Я мало где бывал вообще.
Над Дувесой всегда светит несколько лун. Когда одна из них гаснет и обрушивается в море, ее дробят на куски, обрабатывают и часть привозят к чайных дел мастерам.
Эцур довольно улыбался.
Надо же, пробормотал Ярдар.
Ему вдруг стало неуютно находиться в лавке, не покидало ощущение, что в затылок неотрывно смотрели. Эцур взял большой сверток, лежавший на одной полке с банкой и двинулся дальше, поскольку еще надо было купить ягодный чай для Иды. Ярдар последовал за ним, лениво переставляя ноги. Хозяйка чайной, милая приземистая женщина с ярко-рыжими волосами, рассказывала о новинках, болтала с посетительницами. Ярдар озирался по сторонам, слушая бубнеж Эцура, который открывал банку за банкой, принюхиваясь к ароматам. На миг Ярдару показалось, что люди расступились и перед ним теперь стояли жрецы, а их маски бесстрастно смотрели на недоуменного юношу. Но тут мимо него прошла женщина в темно-зеленых одеждах и фигуры жрецов растаяли. Ярдар погнал прочь дурные мысли, следуя за Эцуром, который шел расплачиваться за чай и пирожные.
Понравилось Ярдару и кататься с горки. Подходящее место для катания находилось не сразу. То вокруг было многолюдно, то горка была слишком пологой. Наконец, дойдя до довольно-таки крутого спуска к реке, скрывшись от посторонних глаз, Эцур мог снять кольцо, рухнуть на землю и потянуться, чувствуя, как приятно снег холодил мех. Зверь барахтался, крутился, потом выгнул спину, размял лапы. Один из таких дней выдался чудесным. Солнце плыло по ярко-голубому небу, на котором не было ни облачка. От мороза у Иды и Ярдара раскраснелись щеки.
Здорово, проворчал Ярдар, бросая на снег тяжеленные санки. Помог бы хоть.
Эцур презрительно дернул хвостом и на штаны Ярдара приземлились белые хлопья снега.
Это была твоя затея, потому сам и таскай. Ярдар тихо ругнулся, поправив шапку-ушанку.
Где Ида? спросил Эцур, оглядевшись по сторонам.
Ему в морду прилетел снежок. Послышался сдавленный смех из-за дерева. Эцур оскалился, начал скатывать снег в огромный шар. Когда он замахнулся, чтобы им бросить в Иду, она расхохоталась и побежала прятаться за другое дерево. В итоге снежный шар обрушился на Ярдара, который не смог удержать равновесие, повалился на спину.
Я вообще не причем, и на тебе, подарочек бурчал он, пока поднимался и отряхивался.
Эцур швырнул в него еще снежок, уже поменьше. С Ярдара слетела шапка. Юноша покачал головой, с укором посмотрел на Эцура, который сидел на снегу, вывалив язык из пасти.
Очень хорошо, Ярдар подобрал шапку, нахлобучил ее на голову, как следует завязал тесемки, отошел подальше.
А потом разбежался и с воплем повалил Эцура. Тот опешил, даже немного растерялся. Ида заливисто смеялась, стоя чуть поодаль, уже выйдя из-за дерева, но все еще опасаясь мести Эцура.
Так тебе и надо! крикнула она.
Однако увидев как Эцур поднимается и несется к ней, она радостно завопила, попыталась убежать прочь, только глубокий снег не позволил сделать этого. Эцур схватил Иду, посадил себе на плечи. Ярдар же пододвинул санки к спуску, уселся на них, взял в руки веревку, прикрепленную к деревяшкам. Стал смотреть вниз, то и дело меняя расположение саней. Двинет вправо нет, врежется в дерево внизу. Чуть левее уже лучше, но все равно можно зацепиться. Еще левее ага, так хорошо.
Пока он примерялся, Эцур поставил Иду на землю, подкрался к Ярдару сзади, толкнул санки. Юноша покатился вниз с оглушительным воплем. Эцур, все так же высунув язык, радостно наблюдал, как сани, со свистом пролетели мимо злосчастного дерева, но въехали в другое. От столкновения весь снег, что лежал на ветвях, посыпался на Ярдара. Эцур издал довольный рык.
Ида с нетерпением ждала, когда поднимется Ярдар, ей тоже хотелось покататься на санях. Эцур же предложил ей сесть ему на спину и покрепче ухватиться за шею. Ярдар, увидев, что Ида восседала на звере, как на коне, почувствовал, что ему немного завидно.
А можно и мне так? спросил Ярдар, стряхивая снег с шарфа и пальто.
Эцур вскинул голову вверх.
Еще чего!
И бросился вниз с громким воем.
Вечером, развесив намокшую одежду перед камином, все трое сидели возле печи в кухоньке, попивая душистый ягодный чай. Ида искренне верила, что этот напиток согревал лучше всех прочих. На большом блюде лежали несколько оставшихся булочек с горячим чесночным маслом внутри. Когда с чаем было покончено, Эцур выудил свою трубку, набил ее табаком и закурил. Ида приглушила освещение. В кухоньке воцарился полумрак, в котором плыли дымные кольца. Золотые глаза Эцура мягко светились, как маленькие теплые солнца. Ида поставила возле себя свечу, принесла кожаные шнурки, каменные бусины и принялась плести тугие браслеты. Ярдар же придвинулся к окну, уложив руки на широкий подоконник. Пришла метель. Она бросала снег в окна под пение злого ветра. За порог ступать нельзя, а то пропадешь. Эцур откинулся на спинку стула, смежив веки. На его левой руке тускло поблескивало медное кольцо. А на утро Ярдар заболел. То ли так сказалось катание на санках, то ли слишком много он выбегал на улицу, не удосужившись накинуть тулупчик. Мол, я же только до колодца, да и до лавки недалеко добежать!
Ярдар проснулся совершенно разбитым. Он сел на постели, с трудом разлепив глаза. Потом поковылял на кухню, с каждым шагом ощущая, что силы покидали его. Странное дело, обычно его простуда не брала вовсе. Наверное, уже совсем скоро начнется, вот и сил оставалось все меньше.
Ида уже позавтракала и теперь варила что-то в небольшом котелке. Повсюду лежали пучки засушенных трав, холщовые мешочки, стояли открытые банки с резко пахнущими сыпучестями. Порция завтрака для Ярдара стояла на столе, накрытая тонким полотенцем.
Ты как? спросила Ида, увидев, что юноша буквально вполз в кухоньку.
Пар из котелка вздымался к потолку. Ида бросила в булькающую жидкость что-то похожее на птичьи лапки, и пар превратился из белого в бирюзовый. Острый запах въедался в ноздри, Ида прикрыла лицо ладошкой. Ярдару же хоть бы хны: нос заложило так, что приходилось дышать ртом. Юноша расстроился. Так и есть ртом нужно! Как бы не помереть за столом.
Никак, вяло отозвался Ярдар, убирая полотенце.
Под ним оказались золотистые лепешки, от которых еще исходило тепло. Рядом на плоской тарелке дожидался своего часа омлет с зажаренным сыром, а в кружке юноша обнаружил компот из сушеных фруктов. Наверняка, все чудесно пахло. Ярдар вздохнул и принялся завтракать. Ида поглядывала то на помощника, то на котелок. В дверь постучали, от чего Ярдара чуть было не схватился за голову его словно по макушке колотили молотом. Ида пошла открывать, а сама подумала, что толку от Ярдара сегодня явно не будет. Потом она поприветствовала раннего посетителя, проводила его в комнатку, а сама вернулась в кухню.
Иди-ка обратно в постель, велела она, увидев, что юноша отставил от себя тарелку и на компот смотрит недовольно: аппетита явно не было.
Наверное, еще и безвкусное все, с забитым-то носом.
Ида коснулась ладонью лба Ярдара.
Вот это да! воскликнула она, покачала головой.
Снова повторила, чтобы он отправлялся в кровать и не вздумал вставать. Достала из кухонного шкафчика светло-зеленый пузырек.
На, Ида вручила пузырек Ярдару. Выпей, перед тем как ложиться.
Парнишка кивнул.
В спальне Ярдар откупорил пузырек. В нем тягучая жидкость мятного цвета. Запах был терпким, однако юноша его практически не почувствовал. Ярдар пожал плечами, залпом выпил содержимое сосуда. На него тут же навалился сон.
Снилось, что он шел по лесу, где среди скрюченных деревьев мелькала чья-то тень. Глухой голос беспрестанно бубнил про серебряного зайца, прыгающего по небесам. Ярдар продолжал идти, оглядываясь по сторонам, голос не умолкал.
Проснулся Ярдар когда уже стемнело. В спальне зажгли свечи, оттого в ней было тепло и пахло нагретым воском. На полу, возле его кровати, сидел Эцур, кое-как примостившись у тумбочки. Ярдар удивился тому, как зверь-исполин умудрился втиснуться в комнатушку. Перед Эцуром расстелена плотная ткань, у него в лапах маленький ножичек, которым он что-то старательно вырезал из небольшого кусочка дерева. Стружки летели на ткань. Эцур сопел и тихо ругался, когда ножик не слушался и срезал слишком много коры. Затем забубнил ту самую песню из сна Ярдара. Юноша потянулся, повернулся на бок, потом подполз к краю кровати.
Что ты делаешь? сипло спросил он, откашлявшись.
Свистульку мастерю, отозвался Эцур.
Он сдул стружки, протянул лапу-руку к юноше. На раскрытой ладони лежал миниатюрный зайчик.
Посеребрю потом, зверь с обожанием смотрел на свое творение.
Ты что ли пел, пока я спал? спросил Ярдар.
Голова уже почти не болела. Эцур кивнул.
Шерстка серебро-о-о, глазки самоцве-е-еты, затянул зверь грубым голосом.
У Ярдара вытянулось лицо.
Не слышал что ли эту песню никогда? усмехнулся Эцур.
Зверь высунул язык, пока старательно вырезал ушки у зайца, мыча мотив песни.
А ты где ее услышал? Ярдар с любопытством посмотрел на Эцура, ответил вопросом на вопрос.
Каждый день слышу, когда поспевают ягоды, зверь кряхтел, старательно вырезая на ушках насечки так он изображал мех. Перед тем, как приняться за сбор, дети поют ее, чтобы Хюги, даирнай, принимающий форму серебряного зайца, не дал им заблудиться да помог целую корзину набрать.