Другая аргументированная точка зрения состоит в том, что психотерапия это еще и особая гуманитарная наука, в которой герменевтика, собственно, и является основным способом познания предметной сферы этой науки, и далее способом понимания и разрешения возникающих здесь коллизий (или конфликтов интерпретаций по Рикеру). Так, например, известные в психотерапевтическом мире специалисты А. Притц и Х. Тойфельхарт в подготовленном ими разделе единственного в своем роде манифеста научной психотерапии «Психотерапия: новая наука о человеке» (1999) пишут следующее: «Вместе с отказом от претензий на естественнонаучность, в психотерапии все большее место начинает занимать понимание сути дела. То есть обращение к такой исследовательской работе, которая исполняется по другую сторону систематического применения экспериментов. Иными словами к научной традиции герменевтики, или учению о понимании». Отсюда, по мысли авторов, психотерапия является наукой в том же смысле, в каком метод герменевтического понимания и интерпретации субъективной сущности человека определяется как научный.
И далее А. Притц и Х. Тойфельхарт говорят о том, что «Психотерапевт и пациент сообща ткут мифический ковер законной для них действительности. При этом психотерапия помогает пациенту в познании и понимании его субъективной истины». Психотерапевтический процесс, следовательно, представляет собой герменевтический акт, который может быть адекватно проанализирован и понят лишь с использованием методологии «научной герменевтики». Тем не менее авторы признают, что единообразного понимания или даже консенсуса в отношении содержания данного понятия в сообществе представителей гуманитарных наук, как и в психотерапевтическом сообществе в целом, так и не сложилось. И что это и есть основная проблема герменевтики. Таким образом, здесь нас возвращают к эпистемологическим позициям известных ученых-философов В. Дильтея и Х.-Г. Гадамера, которые вполне принимаются лишь в полюсе гуманитарных наук. А этого, конечно, явно недостаточно для легитимизации психотерапии в качестве признаваемого научного направления. И тем более этих общих рассуждений недостаточно для обоснования возможности достижения наиболее востребованного психотерапевтического эффекта: «максимум конструктивных терапевтических изменений в минимальное время».
Между тем, в фокусе разработанных в самые последние годы положений общей теории психотерапии (ОТП) психотерапевтическая герменевтика имеет прямое отношение к феномену психопластичности, направленному взаимодействию базовых контекстуальных мета-технологий в общем пространстве трехуровневой психотерапевтической коммуникации. Перечисленные компоненты ОТП, с нашей точки зрения, являются весьма убедительной и, главное, доказательной моделью психотерапевтических изменений, ибо все эти компоненты раскладываются по шкалам субъективного и объективного контроля методологии психотехнического и комплексного анализа психотерапевтического процесса (А. Л. Катков, 2022).
За счет чего, собственно, решается и другая важнейшая задача сведения множества «разнокалиберных» психотехнических концептов, так или иначе обосновывающих направленность усилий по оперативному достижению планируемого психотерапевтического результата, к внятной интегративной модели. Не только приемлемой для различных направлений и моделей психотерапии, но и усиливающей в смысле перспектив существенного повышения эффективности каждую из них. Более подробно этот вопрос рассматривается в следующих разделах монографии.
Заключение по литературному обзору
По материалам вышеприведенного обзора литературы и проведенного комплексного анализа имеющихся в нашем распоряжении источников, экспресс-формат психотерапевтической (как бы не обозначалась психотерапия в различные исторические эпохи) помощи занимал главенствующее положение и демонстрировал свою эффективность в плане существенного повышения адаптивных кондиций человека и общества.
В эпоху Нового и особенно Новейшего времени формат экспресс-психотерапии (13 психотерапевтические сессии) также является наиболее востребованным в общем поле помогающих и развивающих практик.
Об этом убедительно свидетельствуют следующие факты:
парапрофессиональная практика (магия, колдовство, целительство, экстрасенсорика и проч.) занимает до 90% рынка технологический; «магическая» интервенция обычно реализуется в 12 процедуры;
распространенная в аддиктологической практике процедура стресс-шоковой психотерапия (кодирование) проводится за 1 сеанс с минимальной подготовкой;
кривая потерь клиентов в психотерапии, по результатам метаанализов, проводимых с 80-х голов прошлого столетия, показывает, что от 30% до 60% клиентов не возвращаются на вторую назначенную сессию (Ш. Остед, 1996);
от 60 до 80% амбулаторных пациентов демонстрируют улучшение после первой встречи с психотерапевтом (Джером Д. Франк, 1987);
наиболее распространенные методы краткосрочной психотерапии обычно реализуются в 510 психотерапевтических сессий, что также не соответствует оптимальному с точки зрения ожиданий и реального поведения клиентов бюджету времени;
клиенты выбираю более быстрые и легкие пути получения помощи в связи с имеющимися у них адаптационными расстройствами (С. Миллер, 2017).
Экспресс-психотерапия, по характеристикам временных форматов и нацеленности на эффективное решение актуальных проблемных ситуаций, выполняет функции первичной психотерапевтической помощи (служба первого контакта по классификации ВОЗ), с возможностью максимального охвата нуждающегося населения.
В данной связи, парадоксальным выглядит факт наиболее слабой теоретической и практической разработанности данного важнейшего сектора профессиональной психотерапии.
Раздел I. Теоретические основы метода полимодальной экспресс-психотерапии
Под экспресс-психотерапией понимается практика использования достаточно специфических методик и средств профессиональной психотерапии, с целью достижения значительных, устойчивых и продолжающихся конструктивных изменений у клиентов в ограниченные временные периоды (13 терапевтические сессии).
Полимодальный подход в психотерапии, развиваемый в Российской Федерации с начала 80-х годов профессором В. В. Макаровым, отличается от эклектического (Р. Фитцджеральд) и мультимодального (А. Лазарус) подходов прежде все системной проработкой теоретических основ данного метода. И в этом смысле полимодальный подход удачно совмещает два главных модуса интеграции профессиональной психотерапии: 1) технический эклектизм; 2) теоретическую интеграцию. Что, в нашем случае, и обеспечивает искомый результат психотерапевтического взаимодействия.
Разрабатываемая нами с конца 90-х годов версия полимодального подхода в психотерапии включает следующие теоретические компоненты:
концепция адаптивно-креативного цикла;
концепция психопластичности;
концепция трехуровневой психотерапевтической коммуникации;
гипотеза деморализации (Джером Д. Франк, 1986);
ключевые механизмы изменений в процессе психотерапии (К. Гравэ, 1997).
При том, что два последних компонента в настоящем перечне проработаны с учетом первых трех концептуальных положений и поэтому рассматриваются в общей структуре данных концептов.
Далее, вышеприведенные теоретические компоненты подкрепляются соответствующими психотехническими конструкциями: функциональной классификацией мишеней, разработанной в рамках полимодальной психотерапии; систематикой базисных технологий, используемых в рамках полимодального похода.
Теоретические компоненты метода полимодальной экспресс-психотерапии, проясняющие и аргументирующие возможность достижения наиболее востребованного психотерапевтического эффекта: «максимум конструктивных терапевтических изменений за минимальное время», рассматриваются нами в приведенной выше последовательности.
Концепция адаптивно-креативного цикла
Данный концепт разработан на основании разработанных нами положений обновленной теории адаптации, эвристических следствий первого матричного уровня общей теории психотерапии в области биологии и медицины, а также по результатам масштабных исследовательских проектов в сфере определения эффективности интегративных подходов в психотерапии (А. Л. Катков, 2022).
В данном случае мы сосредоточимся на описании идентифицированных вариантов, этапов и фаз адаптивно-креативного цикла, а также на возможности выведения на данной основе универсальных параметров и индикаторов эффективности психотерапевтического процесса.
Под адаптивно-креативным циклом понимается структурированный по определенным функциональным типам, этапам и фазам процесс адаптации субъекта к каким-либо проблемным для него ситуациям, обстоятельствам, состояниям. При этом под проблемной ситуацией понимается такое стечение субъективно сложных для человека обстоятельств, для которых характерны: 1) особая значимость; 2) более или менее выраженный временной прессинг; 3) отсутствие очевидно правильного решения; 4) наличие признаков адаптационного напряжения или «провала».
Обозначение каждого этапа и фазы адаптивно-креативного цикла, как, собственно, и самого этого концепта, отражает функциональную суть рассматриваемого фрагмента адаптационной активности субъекта, но также и сущностную «подсказку» в отношении наиболее адекватного вектора психотерапевтической активности в каждый момент времени проведения психотерапевтического процесса. То есть концепт адаптивно-креативного цикла, помимо прочего, выполняет еще и прагматическую задачу определения системы функционально понятных для специалиста-психотерапевта адаптивных координат гипотетического клиента.
Адаптивно-креативный цикл, по результатам проведенных нами исследований, представлен следующими этапами, фазами и вариантами их прохождения.
Этап адаптационной стабильности напряжения. Данный этап, характеризующий переход субъекта из зоны относительной адаптационной стабильности и комфорта к состоянию адаптационного напряжения (обычно в связи с каким-либо критическим изменением актуальных для субъекта характеристик информационной или биологической среды), включает следующие фазы:
1) тестовой активности среды: тестирование осуществляется в системе значимых дуальных критериев: понятно непонятно; опасно безопасно; интересно-неинтересно; комфортно некомфортно; срочно не срочно и проч.;
2) уточнения проблемного поля: активность субъекта в ходе реализации предыдущей фазы способствует идентификации проблемных ситуаций, для которых характерны уже перечисленные нами общие признаки, и в том числе наличие адаптационного напряжения, парциального либо тотального дискомфорта, признаков синдрома деморализации (по Дж. Франку);
3) попыток решения проблемной ситуации с использованием имеющихся ресурсов, т. е. с позиции накопленного объема знаний, умений, навыков: обычно фиксируется безуспешность такого рода стратегии на основе отрицательной обратной связи; дальнейший рост адаптационного напряжения с максимальной выраженностью признаков синдрома деморализации.
Особенностью конструктивного варианта прохождения данного этапа является существенное сокращение длительности, а также минимальная выраженность признаков адаптационного напряжения и состояния деморализации на второй-третьей фазах. В то же время для кризисного варианта, наоборот, характерны растягивание длительности или даже «застревание» субъекта на второй-третьей фазах рассматриваемого этапа и максимальная выраженность состояния деморализации. Антиресурсный статус деморализованного субъекта в этом случае объективно препятствует абсолютно необходимому здесь креативному синтезу обновленной адаптивной стратегии. Отсюда понятно, почему для клиентов, пребывающих на данном этапе адаптивно-креативного цикла, синдром деморализации является основной психотерапевтической мишенью.
Этап мобилизации креативно-пластических ресурсов. Данный этап, создающий условия для генерации альтернативных форм поведения субъекта в кризисной ситуации и, соответственно, генерацию первичных креативных импульсов по данному направлению, включает следующие фазы адаптивно-креативного цикла:
4) трансформация базисных адаптационных стратегий: от стереотипной, защитно-конфронтационной к синергетической (креативной) такая трансформация закономерно сопровождается динамикой «перемещения» субъекта к ресурсному полюсу активности психических процессов, изменением границ и степеней свободы основных структурных компонентов реальности, имеющих отношение в том числе и к проблемной ситуации;
5) актуализации креативного потенциала субъекта с формированием первичного ресурсного состояния, для которого в идеале характерны: существенное повышение поисковой активности; гиперпластика в проявлении основных форм психической активности; спонтанная актуализация ресурсных личностных статусов, ответственных за генерацию новой адаптивной информации и соответствующих форм поведения; комплекс специфических переживаний, которые можно обозначить как «творческий подъем» или «вдохновение»;
6) генерация альтернативных идей, гипотез в тестовом варианте: данная фаза реализуется в соответствующем креативном мобилизационном режиме. В этих наиболее благоприятных для творческого процесса условиях формируются множественные, пока еще не оформленные идеи конструктивного решения кризисной ситуации, каждая из которых тем не менее обнаруживает свои ситуационные и перспективные преимущества, и недостатки;
7) поиск обновлённого адаптивного инструментария информационного, интеллектуального, технологического, поведенческого и прочего. В ходе прохождения данной фазы субъект соотносит альтернативные способы решения проблемных ситуаций и осуществляет подбор наиболее благоприятного и перспективного варианта адаптивного поведения. Такого рода поисковая активность, как правило, содержит явную или скрытую процедуру первичного тестирования найденных новаций в системе дуальных критериев: понятно непонятно; опасно безопасно; комфортно некомфортно; интересно неинтересно.
Спонтанная реализация вышеприведенных фаз рассматриваемого этапа в относительно короткие временные периоды с актуализацией креативного потенциала в полном объеме обычно имеет место при конструктивном варианте прохождения адаптивно-креативного цикла. Относительно благополучно данный этап может быть преодолен и в случае кризисного варианта прохождения адаптивно-креативного цикла, например, при условии использования включенного потенциала соответствующих помогающих и развивающих практик.