Есть! громко заорал Саня. Есть у меня кошечка!
Прохожие обернулись на крик, а какая-то интеллигентная старушка тихо сделала ему замечание:
Молодой человек, зачем же так шуметь? У меня тоже есть кошечка, но я же не кричу, не привлекаю всеобщее внимание.
А Милочка удовлетворенно мяукнула и весело спросила:
Мурзик, а ты где сейчас? Мы скоро в городе будем и тебя заберем!
Саня понял, что избежать встречи с будущими родственниками уже не удастся, и грустно уточнил:
В центре я. Около церкви Иоанна Предтечи.
Далекий голос Мусика из телефона уточнил:
Около церкви? Какой приличный молодой человек в церковь ходит!
Далекий голос Пусика произнес что-то невнятное, но неодобрительное.
Милочка радостно закричала:
Жди, Мурзик, мы уже едем! Только никуда не уходи! Будь на видном месте! Мяу!
Не уйду, пообещал Мурзин, потому что идти в самом деле было некуда.
В ожидании неотвратимого приезда грядущей родни Саня побродил по скверу, посидел на лавочке. Потом встал на видное место: у входа в церковь, рядом с бородатым мужчиной неопределенных лет в засаленной кепке. Тот недобро покосился на Мурзина, который, напротив, устало ему улыбнулся. Причина неприязни мужчины прояснилась довольно скоро. Закончилась служба, и из церкви хлынула толпа прихожан. Проходя мимо, люди истово крестились и сыпали мелочь в грязную кепку, которую бородач предусмотрительно сдернул с лохматой головы. Саня тоже машинально протянул руку, и в нее упало несколько монеток.
«На маршрутку как раз хватит», обрадовался Мурзин. Он деловито вытащил из-под джинсового ремня подол пропитавшейся потом рубашки и стал собирать в нее пожертвования из щедрых христианских рук.
Раздался пронзительный гудок дорогой иномарки. Мусик и Пусик, высунувшись из окон, с затаенным ужасом разглядывали взлохмаченного потенциального зятя, который бережно, как ребенка, что-то нес перед собой в задранном подоле рубашки.
Саня понимал, что все стали свидетелями его позора. С веселым отчаянием он поздоровался и высыпал мелочь из мятой рубашки на сидение рядом с Пусиком.
Знакомьтесь: это Мурзик! радостно представила Мурзина Милочка.
Хорош зять! Только встретились-и уже в подоле принес, пробурчал Пусик, сгребая мелочь в пухлую кожаную барсетку.
Садитесь, садитесь скорее, заторопила Саню Мусик, тревожно оглядываясь по сторонам в поисках знакомых. Не обнаружив таковых, женщина с облегчением вздохнула и официально представилась: Наталья Анатольевна.
А я Олег Сергеевич, добавил Пусик. Поехали домой: ужасно есть хочется.
Он круто свернул с проспекта на маленькую неприметную улочку и дал по газам. Иномарка вздрогнула и понеслась в исторический центр города.
В просторной «сталинке» Мусик с Пусиком проворно накрыли роскошный стол. Лукаво улыбаясь, Пусик украсил еду бутылкой дорогого французского коньяка.
У Сани сразу заурчало в животе. Он вспомнил, что за весь этот долгий гадкий понедельник ничего не ел.
Мурзика пора кормить! защебетала Милочка и потащила Саню к столу.
Мурзин, мурлыча, как настоящий кот, набросился на еду. Постепенно пьянея, он ел и пил все подряд так много и жадно, что с трудом поддерживал разговор. Не в силах оторваться от продовольственного изобилия, Саня преимущественно молчал, лишь при необходимости отвечая на прямые вопросы.
Один из таких вопросов и стал камнем преткновения в родственной беседе.
А где вы работаете? поинтересовался Пусик.
Временно не работаю, туманно определил свой социальный статус Мурзин.
Мусик неодобрительно покачала головой, и крупные бриллианты в ее аккуратных ушках вспыхнули и засияли ясными звездочками.
Это как же? не поверил Пусик. Совсем не работаете?
Ну, не совсем, замялся пьяный Саня и неожиданно для себя самого выпалил: В мафии я.
Как в мафии? ахнула Мусик. С бандитами?
Ну, не то чтобы стал оправдываться Мурзин и выдал чистую правду, весьма актуальную на данный момент. На паперти я стою. Нищенствую. Около церкви. Вы же сами видели.
Все замолчали.
Потом Милочка неуверенно протянула:
Это Мурзик так шутит.
Пусик первым оправился от удара.
Мне тоже приходилось бывать в вашем храме. Очень приличное место, в центре города.
Ага, и подают охотно, подтвердил Мурзин.
Мусик вежливо добавила:
Я тоже неоднократно там бывала. Священником в храме отец Евгений работает. Очень приличный молодой человек. Он что, про вашу мафию не знает?
Почему не знает? удивился Саня и похвастался. Знает, сам при деле.
Как это «при деле»? осторожно осведомился Пусик.
Крышует он нас, пояснил Мурзин, чувствуя, как от сытого живота веселый жар распространяется по всему телу.
Он наслаждался счастливым ощущением беспредельной свободы и острого, озорного куража, когда хочется петь, кричать, смеяться. И совершенно безразлично, что о тебе подумают окружающие.
Так ты мне всё врал! ужаснулась Милочка.
Врал, охотно подтвердил окончательно захмелевший Саня.
Убирайся! Я тебя больше не люблю! закричала возмущенная Милочка.
И я тебя не люблю, искренне ответил Мурзин бывшей любимой. И добавил: Кошка ты драная!
Милочка зарыдала, а Мусик с Пусиком растерянно замолчали.
Пойду я, подытожил Саня.
Он взял со стола куриную ножку с заворотом и, кивнув на прощание, двинулся к выходу.
Останавливать его никто не стал.
На ходу доев вареную курицу, Мурзин сел в маршрутку, заплатил за проезд двумя уцелевшими монетками и уже поздним вечером добрался до церкви. Там было пусто и темно.
Саня побродил вокруг, подергал плотно закрытую дверь. Потом прислонился к ней горячим лбом и тихо заплакал от тоски и одиночества.
Вдруг из тишины раздался чей-то встревоженный голос:
Что с вами? Заблудились? Может, плохо вам?
Не заблудился, ответил Саня. Но плохо мне. Уж так плохо
Пожилой мужчина крепко взял Мурзина под руку и повел его в маленький домик в глубине церковного двора. Там сторож усадил Саню на старый диванчик и налил горячего сладкого чаю. Мурзин рассказал этому доброму человеку обо всех невероятных и диких событиях понедельника.
В общем, все хреново. Плохо то есть, поправился Саня, вспомнив, где находится.
Знаю я такое, согласился сторож. Как будто Бог свет выключил. И со мной было.
А что, бывает, когда Бог выключает свет? с интересом спросил Мурзин.
Темнота, серьезно ответил сторож. Он выключил свет в своей комнатке и сказал: Ложись отдыхать, парень. Тебе поспать надо.
Так Саня Мурзин, сын понедельника, оказался в темноте. В прямом и переносном смысле этого слова.
В гостях у правдоруба
Как ни странно, после всех своих потрясений Мурзин хорошо выспался в церковной сторожке. Утром он, бодрый и энергичный, перекусил со сторожем чем Бог послал и отправился искать приют у бывшего однокурсника по политеху Вити Горшкова.
«Витя может помочь, размышлял Саня. Если не сможет или не захочет, так хоть сразу скажет, врать не станет. Недаром всегда правдорубом считался».
Действительно, Горшков (или Горшок, как обычно называли его в политехническом институте), добродушный веселый толстяк, запомнился всем специфической маниакальной честностью и любовью к нехитрым шуткам и розыгрышам.
Еще на первом курсе Витя приставал ко всем знакомым и малознакомым парням со странной просьбой:
Слышь, вот ты мне скажи: «Дайте в руки мне гармонь-золотые планки!»
Однокурсники недоумевали и, чувствуя подвох, напрочь отказывались произносить загадочную фразу. К девушкам (их в институте было немного) Горшок обращаться не решался. Поэтому, убедившись, что его просьба не будет выполнена, Витя говорил сам себе:
Дайте в руки мне гармонь золотые планки! Потом сам же себе отвечал: А ху не хо? После чего долго и заразительно хохотал.
Своеобразное чувство юмора и безудержная откровенность не мешали (наоборот, помогали) Горшку в учебе и труде. Сердитый преподаватель начертательной геометрии по прозвищу Злобный Карлик, «заваливший» на зачете всю группу, пощадил только Горшкова. Витя, как и другие, не смог справиться с заданием, но объяснил, что не подготовился к занятиям из-за котят.
Кошка пять котят принесла: два рыженьких, два серых и один не пойми какой, вроде в полосочку. И всех она вот в этот свитер засунула. Пока увидел, пока застирал, пока свитер высох уже в институт пора. Вот и не успел. Еще и пятно осталось.
Тут Горшок в доказательство продемонстрировал пятно, оттянув свитер на животе.
Злобный Карлик за свою долгую педагогическую практику слышал от студентов много неубедительного стандартного вранья и окончательно потерял веру в честность обучающихся. Но Витин оправдательный неформал тронул его жестокую душу своей искренней и простодушной сопричастностью к судьбам представителей местной фауны. Недрогнувшей рукой преподаватель вывел заветное «зачтено», и заботливый кошатник поспешил к выходу из аудитории.
Однокурсники с завистью выслушали трогательную историю Витиной победы. Потом один из них спросил:
А котят куда дел?
Каких котят? не понял Горшков.
Этих, пятерых, про которых Карле рассказывал.
Да они еще в позапрошлом году родились, когда я в школе учился! вспомнил Витя.
Так ты соврал, что ли? возмутились ребята.
Почему соврал? удивился тот. Я просто время поменял. Это ж на самом деле было. А я никогда не вру.
Бесхитростный взгляд добрых голубых глаз Горшка подтверждал: он говорит истинную правду А расхождение между происшедшими событиями в несколько лет всего лишь досадная и малозначимая деталь, на которую не стоит обращать внимания.
За годы обучения в вузе Витя зарекомендовал себя недалеким, но старательным, правдивым и вполне серьезным студентом. Такая же репутация сложилась у него и на производстве. Горшок снискал себе славу кристально честного человека, истинного правдолюбца, отказавшись участвовать в коллективном хищении деталей из ценных металлов.
Не, мужики, это не мое. Я никого не осуждаю, дело ваше. Но сам никогда чужого не возьму. Будут у меня дети Как я их воспитывать стану, если сам вор?
После такого заявления несколько пристыженных коллег Виктора тоже решили «завязать» с позорным промыслом. А когда все разошлись, Горшок аккуратно собрал оставшиеся детали и отнес их домой. Разумеется, его никто подозревать не стал.
Пусть до лета лежат, объяснял потом Горшок Сане. Народ у нас какой? Из цеха всё тянут и тянут. Спрашивается, зачем тянут? Украдут и сразу пропьют. Или ерунду какую-нибудь купят. А у меня всё в дело пойдет. В деревню отвезу, бабушке на огороде полив налажу. Старая она уже стала, тяжело с ведрами бегать. А что останется тестю в гараж сгодится.
Вот и сейчас, выслушав Санин сбивчивый рассказ, Витя честно подвел итоги:
В общем, так: оставить тебя здесь я не могу. Сам подумай: вот придут коллекторы долги по ипотеке из тебя выбивать. А у меня давление, диабет второго типа еще с института. Я тебе не защитник, помочь не смогу. Так что угробят нас во цвете лет. Тебя как должника, меня как свидетеля. Или еще хуже: они за тобой придут а жена дома будет. Ты же мою Танюху помнишь?
Саня утвердительно кивнул головой и поежился от воспоминаний.
Ну вот, рассудительно продолжал правдоруб. Она же обязательно с ними сцепится. Орать начнет, драться кинется. Еще зашибет кого. А если насмерть? Сядет потом за убийство, а я передачи носи? Подумав, Горшок предусмотрел иной вариант развития событий, тоже его не порадовавший. А вдруг они в драке Танюху убьют? Я вдовцом останусь-тоже ничего хорошего.
Понятно, Витя, упавшим голосом пробормотал Саня. Как говорится, прости и прощай
Не торопись, спокойно продолжил Горшок. К психологу пойдем.
Да на хрена мне психолог! взвился Саня.
Это тебе так кажется, что не нужен. А на самом деле тебе просто необходимо поговорить об этом.
Все, Витя, я пошел!
Я вообще-то квартирный вопрос имел в виду. Сам же сказал, что тебе жить негде. Он бестрепетно набрал номер начальника и печально сообщил: Петр Иванович, я сегодня на работу сильно опоздаю или вовсе не приду. Пока я на даче был, меня соседи залили. Горячую воду включенной оставили, всё на меня протекло. В ванной кафель с одной стороны отошел, в кухне на шкафах дерево вздулось. На потолке большое пятно растекается. А в коридоре
Про коридор начальник слушать не стал, и Горшков удовлетворенно заключил:
Ну вот, сейчас пойдем.
Ой, Горшок, ты опять, что ли, наврал? Типа «время поменял»?
Я никогда не вру, возразил Витя. Меня вправду соседи залили. Еще на старой квартире. Давай собирайся и двигаем.
Далеко? поинтересовался Саня.
Как сказать, рассудительно протянул правдоруб. Два этажа пройти.
«От Горшка-два вершка», подумал Саня и оказался прав.
От горшка два вершка
Едва ли кто-то в трезвом уме и твердой памяти мог заподозрить, что на четвертом этаже панельной пятиэтажки в далеком спальном районе ведет прием дипломированный психолог!
Повеселевший Мурзин легко проскочил четыре лестничных пролета и остановился возле обшарпанной двери, хранившей на себе отпечатки чьей-то грязной обуви разных размеров.
Клиенты, поймав удивленный взгляд товарища, пояснил Горшок.
Дверь открыла маленькая девушка на вид совсем ребенок. Это и была психолог (психологица, психологиня Саня запутался в терминологии), владелица гипотетического приюта для бездомного скитальца.
Это соседка моя, Катя, представил хозяйку Горшок. А вот мой друг Саша. Учились вместе. Пусть он у тебя за шкафом поживет.
Саня вежливо кивнул и внимательно осмотрел девушку с головы до ног.
Катя с высоты своего небольшого роста окинула Мурзина цепким и безрадостным взглядом в обратном порядке: с ног до головы. Потом недовольно заметила:
Что он, таракан, что ли за шкафом жить?
Он мужчина в полном расцвете лет и сил, веско заявил Горшков.
А я мужчину не заказывала, фыркнула Катя.
Ему жить негде, пояснил Витя.
А я причем? возмутилась психологиня. У меня не ночлежка, а служба психологической помощи населению.
Сама подумай: вот придут к тебе приставы начал правдоруб.
Не придут, отрезала Катя. У меня с Михалычем из налоговой договоренность.
Ладно, покладисто согласился сосед и продолжил: Или придут бандиты тебя убивать
За что убивать? поразилась психологиня.
Ну, не знаю. Им виднее. А друг мой тут из-за шкафа как выскочит
Да что за шкаф у вас такой? не выдержал Саня.
Какой надо шкаф, уверенно парировала психологиня. Какой у всех психологов в кабинете ставят.
Неожиданно и резко прозвенел дверной звонок.
Катя вздрогнула и стала поспешно заталкивать друзей в комнату, длинную и узкую, как пенал.
За шкаф, быстро! И тихо сидеть!
Тут Саня и увидел широкий неуклюжий полированный шкаф, отгораживающий от небольшого комнатного пространства темный угол, где Мурзину предстояло (предположительно) провести ближайшие дни и ночи. За шкафом находилось два жизненно важных предмета: тумбочка с треснувшей верхней крышкой и старая продавленная кушетка, застеленная веселым голубым пледом с изображением разноцветных животных. Задевая друг друга плечами, Саня с Горшком с трудом уместились на кушетке и замерли в ожидании клиента.
Здравствуйте, Катерина Петровна! раздался из прихожей дребезжащий женский голос.
Здравствуйте, Антонина Матвеевна! вежливо отозвалась Катя. Рада вас видеть! Как вы сегодня себя чувствуете?
Неважно, дорогая. Невестка огорчает: готовит плохо, убирает небрежно. Но, главное, внучка грубит. Вчера намазалась, накрасилась, надела эти ужасные джинсы в обтяжку, с дырками, через которые всё видно. Ну абсолютно всё! Я говорю ей: «Олесечка, ты в этих джинсах, прямо как настоящая б». Это я ей так одной буквой намекаю, что она, молодая девушка, неприлично выглядит. А внучка мне всё это ужасное слово прямо в глаза и выложила! «Ты что, говорит, бабка, хочешь сказать, что я это слово?» И так громко, вслух слово произносит! А я ей отвечаю: «Нет, милая, конечно, нет. Но что я могу сделать, если ты на нее так похожа?» Вы представляете?!