Хорошо, сказала Тюлинька. Гюро, это мама.
Привет, сказала Эрле. Я только заскочила к Бьёрну. Он интересовался, как ты себя чувствуешь. Но он сам видел тебя сегодня, когда ты бежала через двор, так что я могла бы и не ходить к нему. Сейчас я собираюсь в Центр по делам, так что повидаемся во время второго завтрака. Вы же с Тюлинькой до этого никуда не уйдёте?
Нет, сказала Гюро. Пока!
Тюлинька сидела за столом и писала в своём блокноте: «Одна маленькая девочка вчера натерпелась страху, потому что её оставили одну, а я, старая дура, сидела в кино. Знай я про это, мы с Андерсеном могли бы сходить в кино и в другой день, но я же не знала». Всё это она только написала, ведь Гюро же не умела читать, поэтому не беда, что она рассказала это на бумаге.
А сейчас я покажу тебе мои снимки, сказала Тюлинька. На этой фотографии засняты ты, Сократ и Индивид. Видишь, он улыбается?
А ещё он махает хвостом, сказала Гюро.
Да, он был чем-то взволнован.
Хочешь посмотреть мой рисунок? спросила Гюро.
Давай посмотрим! согласилась Тюлинька. Ага! Вижу. Это человек в шкафу. Знаешь, когда я была маленькая, я как раз этого боялась, а ещё я боялась, вдруг кто-то прячется у меня под кроватью. А страшнее всего были плотные портьеры на двери.
Порть Как ты сказала? спросила Гюро.
Портьеры это такие толстые занавески, их вешали зимой на дверях от холодного сквозняка. Представляешь себе, я всё время думала, что вдруг кто-то за ними спрятался!
Да? удивилась Гюро.
И знаешь, почему я всего этого боялась? Потому что одна женщина, которая приходила помогать нам по дому после того, как умерла моя мама, говорила, что если я буду баловаться и не слушаться её, то придёт чужой дядька и заберёт меня. Иногда она говорила, что он уже стоит за портьерой, а иногда что он лежит под кроватью.
Как же тебе было не бояться! сказала Гюро. А моя мама мне никогда ничего такого не говорила, но я всё равно забоялась, потому что услышала какой-то шум. Мама сказала, что это была просто кошка, но я не знаю вдруг это была не кошка. Я слышала, как в комнате что-то бухнулось бух-бух!
Знаешь, что сделал мой папа, когда узнал, какие у меня страхи? спросила Тюлинька. Сперва он выгнал эту женщину, чтобы она никогда больше не приходила, а после неё пришла другая, очень добрая, а потом пришла та, которая захотела остаться с нами навсегда, она стала моей новой мамой, и я её полюбила. Но это я тебе уже рассказывала.
Угу, кивнула Гюро.
А знаешь, что ещё сделал мой папа, когда узнал, что я такая запуганная? Он сказал: «Давай теперь поиграем в то, чего ты больше всего боишься!» Он видел, что я всё время заглядываю под кровать, и за портьеры, и в шкаф. Представляешь себе, папа спрятался от меня и позвал, чтобы я его искала. Он только предупредил меня, что спрячется, а я его должна искать. Это было так интересно! Я немножко боялась, но в то же время это была такая весёлая игра, ведь найти я должна была не кого-нибудь, а папу. Его не оказалось ни в шкафу, ни за портьерами.
Значит, он был под кроватью, сказала Гюро.
Ну да! сказала Тюлинька. И я достала до него пальцем, а он засмеялся и сказал, что ему щекотно, а затем выполз оттуда на четвереньках. Я помню, как он весь был в пыльных махрах, потому что женщина, которая тогда вела у нас хозяйство, отлынивала от мытья полов. На следующий день мы опять играли в эту игру, на этот раз папа спрятался за портьерой. Кажется, это было увлекательнее всего. Хотя я и знала, что там стоит папа, но всё равно немного побаивалась, а папа только говорил: «Загляни, загляни!» Потом сказал: «А теперь ты сама будешь человеком, который там прячется!» и стал делать вид, как будто он боится, и уж так боялся, так боялся, что никак не решался найти меня, но в конце концов как будто набрался храбрости и отыскал меня во всех трёх укромных местах. Потом мы ещё повторяли эту игру, и под конец я совсем перестала бояться. По крайней мере, от этого страха я избавилась. И знаешь, что сказал мой папа? Он сказал, что все люди на свете чего-нибудь боятся. Страхи есть и у взрослых, и у детей, и это чистая правда. Мне часто бывает страшно. Я боюсь войны, мне бывает страшно, что вдруг я никому не нужна, бывает немножко страшно, когда иду поздно вечером, а впереди на тротуаре стоят, загораживая мне дорогу, какие-то люди и говорят громкими голосами. А ещё папа сказал, что ничего, если ты немного боишься. Страх тоже нужен, потому что, если человек ничего не боится, это может плохо кончиться.
Давай поиграем, как будто ты боишься! предложила Гюро.
Давай! сказала Тюлинька с таким выражением, словно она страшно обрадовалась, что первая будет изображать бояку.
Тогда я должна сперва открыть окно, сказала Гюро. Пускай я как будто залезла в мамину комнату.
До окна, пожалуй, высоковато, сказала Тюлинька. Хоть это и первый этаж, тебе пришлось бы притащить лесенку, чтобы в него забраться. Пускай понарошку у тебя будет лестница, а я как будто об этом не знаю. Я сижу в комнате одна-одинёшенька.
И в комнате темно, сказала Гюро. Потому что у нас сейчас уже поздно. И вдруг ты слышишь шум.
Гюро скрылась в маминой комнате и подняла раму. Затем она долго-долго стояла в полной тишине, а затем взяла мамину туфлю и стукнула ею об пол. Затем она залезла в шкаф и почти до конца закрыла за собой дверцу. Тюлинька вошла в комнату и сказала:
Я же ясно слышала, как что-то стукнуло. Может быть, это просто хлопнуло окно? Дай-ка я его затворю.
Она затворила окно, и тут из шкафа раздалось:
У-у-у!
Караул! вскрикнула Тюлинька. Там, наверное, кто-то есть. Что же мне делать? Убежать или заглянуть в шкаф? Пожалуй, я загляну. Была не была!
Она открыла дверцу, а Гюро из шкафа ещё раз сделала:
У-у-у!
Замечательная игра! сказала Тюлинька. Ты даже не представляешь себе я почти взаправду испугалась. Сыграем наоборот: ты будешь мной, а я тобой?
Давай! сказала Гюро. Сейчас как будто вечер, я тут сижу, но нужно, чтобы на столе стояла еда, я тогда ужинала.
А ты сделай понарошку, как будто ты кушаешь, сказала Тюлинька. Ну, я пошла.
Не забудь открыть окно, сказала Гюро, а то ты не заберёшься в комнату.
Ну конечно. А теперь начинаем играть.
Только не сразу, сказала Гюро. Сначала я сижу одна.
Ладно, согласилась Тюлинька. Спешить нам некуда.
Гюро осталась сидеть за столом. Сперва она понарошку начала есть, потом прислушалась, но ничего не услыхала. В квартире было так тихо! Снаружи доносились какие-то звуки: во дворе слышались громкие голоса детей, кто-то вошёл в подъезд и пошёл к лифту, но в маминой спальне всё было тихо. Ага! Вот там что-то бухнуло. Вдруг Тюлинька упала и ушиблась? Гюро бросилась в спальню, но там не было никого, и только окно стояло открытое. Гюро закрыла окно и сказала:
Наверное, никого не было. Пойду обратно в гостиную.
Она снова села за стол и тут опять услышала шум. На этот раз в маминой комнате поднялся такой тарарам!
Ой! вскрикнула Гюро.
И тут как раз вернулась мама. Она вошла и сказала:
Ну вот, сейчас сядем все втроём завтракать. А где же Тюлинька?
Её тут нет, сказала Гюро.
Неужели ты тут совсем одна? сказала мама. Странно! Мне казалось, Тюлинька здесь. Разве не так? Я ведь разговаривала с ней по телефону. Или она пошла за Индивидом?
Нет, его сегодня папа взял с собой в машину, ответила Гюро.
Эрле посмотрела на страшную картинку, которую нарисовала Гюро, хотела что-то сказать, но тут они обе услышали из маминой комнаты шум и грохот.
Господи, что там такое? спросила мама. Оставайся тут, Гюро, я сама пойду посмотрю. Неужели это опять та кошка? Нет, окно закрыто.
Ну да, я его только что закрыла, сказала Гюро.
Тогда, наверное, всё-таки кошка. То же самое было вчера вечером. Она, конечно, залезла до того, как ты закрыла окно. Давай пойдём и посмотрим. Не боишься, Гюро?
Не-а, сказала Гюро.
Но из комнаты никакая кошка не выскочила, и мама очень удивилась.
Заглянем в шкаф? предложила Гюро.
Можно и заглянуть, сказала мама. Кошка могла устроиться там на моей одежде.
Мама ощупала все углы в шкафу, но кошки не было, и вообще ничего такого там не было, кроме одежды, и обуви, и коробки с носовыми платками, и других мелочей.
Но ведь мы же обе слышали шум! сказала Эрле.
Давай ляжем на пол и посмотрим под кроватью, шёпотом сказала Гюро.
Эрле не засмеялась, она кивнула. Глядь а под кроватью Тюлинька.
Эрле так и ахнула:
Ну и напугала же ты меня, Тюлинька! Страх, да и только!
Гюро запрыгала на радостях, восклицая:
А я не боюсь! Там страшно, а я не боялась! А мамочка бедная испугалась! Мы же просто играли. Тюлинька рассказала, когда она была маленькая, то очень боялась, вдруг кто-то прячется за занавеской. И вот я спряталась в шкафу и её пугала, а потом она спряталась под кроватью, чтобы меня пугать.
Оно и видно, Тюлинька, сказала Эрле. Надеюсь, ты там не очень перепачкалась у меня под кроватью.
Но Гюро и Эрле не отлынивали от мытья, и под кроватью всё было чисто. Выбравшись оттуда, Тюлинька сказала:
Смотрите-ка, никаких махров не прицепилось! Ну, Эрле, что скажешь? Ловко я придумала спрятаться под кроватью? Если бы ты нашла меня в шкафу, ты бы нисколько не удивилась.
Правда, здорово! сказала Гюро. Но мама напугалась, бедненькая. Жаль только, у нас нет этих порть Как ты тогда говорила?
Портьер, подсказала Тюлинька.
Тогда мама бы за ними спряталась, а мы бы с тобой обе её боялись!
Но Эрле не пришла в восторг от такого предложения, и они все втроём пошли на кухню и стали готовить завтрак. И тут Гюро вспомнила, о чём подумала вчера до того, как начались её страхи.
Помнишь, как мы раньше строгали? спросила она маму. Сидели вечером на кухне и строгали? А в Тириллтопене тоже можно построгать?
Хорошая мысль, сказала мама. Я хотела открыть у нас в корпусе столярные курсы, но мне не разрешили проводить их в мастерской для поделок: я там всё покрасила, и сказали, что жаль портить такую красоту. Теперь там будет комната для собраний. А вот построгать это можно. Это мы сделаем! Как-нибудь, когда будете гулять с Индивидом в лесу, пособирайте там, если можете, разных веточек и корней, которые остались после прореживания.
Уж это мы непременно сделаем, будь спокойна, сказала Тюлинька.
Мама, а сегодня ты опять поедешь на курсы?
Сегодня нет. Только в пятницу, сказала Эрле.
И тогда я посижу с тобой, сказала Тюлинька.
Скатить палубу
Было раннее утро. Перед завтраком Гюро и Эрле успели сделать пробежку по лесу, и, перед тем как Эрле нужно было уходить на работу, у них ещё осталось время для того, чтобы застелить постели. Сегодня у Эрле была работа на улице, и Гюро пошла с ней, чтобы помочь. Мама сказала, что должна хорошенько прибраться во дворе, чтобы к зиме всё было в порядке. Мама уже подстригла живую изгородь возле дороги, и на земле остались веточки. Они лежали повсюду. Мама, наверное, была рада, что Гюро пошла с ней. Гюро не ленилась и всё подбирала. Больших веток не было, одни только мелкие, но зато их было очень много, и Гюро ни одной не пропустила. Поработав так некоторое время, они вернулись в дом, потому что начался дождь.
Может быть, тебе не хочется оставаться в квартире, пока не пришла Тюлинька, сказала мама.
Ничего! ответила Гюро. Ведь сейчас было светло и она не боялась немножко посидеть дома одна.
Она пошла в свою комнатку и сняла со стены папину старую скрипку. Она ещё не умела на ней играть, но всё равно ей нравилось пробовать. Скрипка как будто заменяла ей подружку, а ещё это было приятно из-за того, что раньше на ней играл папа. Гюро положила скрипку себе на плечо, прижала подбородком, стараясь держать её как надо, затем взяла смычок и провела по одной струне, потом по двум скрипка мяукнула. Может быть, это мяуканье услышит большая серая кошка, которая приходила к ним в гости, подумает, что тут тоже есть кошка и с ней можно поговорить. Гюро подошла к окну, но на улице не видно было ни одной кошки, и окно было закрыто, так что кошка всё равно не смогла бы залезть, даже если бы захотела. Если бы Гюро её увидела, она приоткрыла бы окно на щёлочку вдруг кошка всё-таки решит зайти. Она ещё понарошку поиграла на скрипке, подпевая себе, чтобы получилось, как будто это звучит скрипка, и в самый разгар этого занятия замок в двери щёлкнул и вошла Тюлинька, у неё был ключ.
Привет, сказала Тюлинька, я услышала, как ты играешь. Эта скрипка для тебя ещё велика. Тебе бы надо для начала маленькую, а на большой будешь играть, когда вырастешь Погода отвратительная, добавила она. Поэтому сегодня я поработаю дома. Никто ещё не звонил?
Нет, сказала Гюро.
Я принесла с собой фотографии и дневник. Так что сразу примусь за дело.
Тюлинька, как видно, пришла в рабочем настроении. Она была большая мастерица писать и отвечать по телефону, и только одна вещь у неё не очень хорошо получалась это уборка квартиры.
Почти всю жизнь Тюлинька прожила в пансионате и привыкла, что, когда она возвращается с работы, в комнате уже прибрано. Поэтому она, наверное, считала, что и теперь всё будет делаться само собой, но это оказалось не так. Время от времени она пыталась, как умела, прибрать и навести чистоту, но ей никогда не удавалось навести настоящий порядок.
Сегодня же она сказала:
Знаешь, Гюро, а у меня сегодня помощник по хозяйству.
Да-а? откликнулась Гюро. Это кто? Мама Нюсси?
Эви? Нет, не угадала! У неё и без меня достаточно дел, она же помогает в доме престарелых, поэтому я не хотела её беспокоить. Никогда не угадаешь, кто это!
Грю? спросила Гюро. Девочка, которая смотрела тогда за Ларсом?
Нет. Хотя Грю наверняка помогла бы мне, если бы я вспомнила, что можно её попросить. Грю славная девочка.
Ну, тогда я не знаю, сказала Гюро. Может быть, Лиллен?
Ну что ты! засмеялась Тюлинька. Лиллен говорит, что доктор запретил ей поднимать тяжести и вообще почти ничего не разрешает делать. Лучше я сама тебе скажу. Это Андерсен. Он был у меня, как всегда, в субботу и сказал: «Тюлинька, я не прочь подраить у тебя палубу!» Он же бывший моряк, а на корабле пол называется палубой. «Ну, замечательно! сказала я. А то я всё никак не могла выбрать для этого время». Но, помыв у меня пол, он сказал: «Пожалуй, я приду и скачу всю квартиру!»
А что такое «скачу»?
А это на кораблях так моют палубу: берут ведро и плескают на палубу или поливают из шланга это такая длинная резиновая труба, и вода смывает в море всю грязь.
А что, Андерсен попросит шланг у Бьёрна? спросила Гюро.
Ну что ты! Он моет чинно и аккуратно щёткой и тряпкой, сказала Тюлинька, он только в шутку сказал, что «скатит». Он ещё собирался и обед приготовить. Говорит, что ему очень нравится работать на камбузе.
На камбузе? спросила Гюро.
Так на корабле называется кухня, объяснила Тюлинька. Так что сегодня меня будет ждать дома готовый обед.
Вскоре раздался звонок в дверь, это пришёл Сократ. У него были с собой бутерброды и бутылочка молока, а ещё он принёс большой свёрток.
Что это? спросила Гюро.
Сократ развернул свёрток, и там оказался Чучело. Так звали огромную куклу Сократа. Сократ не хотел, чтобы другие дети в доме её видели. Так было потому, что в день, когда Сократ приехал сюда из Фабельвика, дети недружелюбно его встретили. Поэтому он попросил папу хорошенько завернуть Чучело, чтобы никто его не видел. Но здесь, у Гюро, Чучелу ничего не грозило, так что бумагу, в которую он был обернут, убрали.
Давай играть на диванчике, будем играть, как будто это корабль.
Сократ очень обрадовался, потому что раньше это именно он всегда хотел играть в эту игру.
Диванчик это ботик, сказал он.
Нет, не согласилась Гюро. Диванчик будет барка.
У барки же нет мотора, огорчился Сократ.
Ну и что! Мы будем грести вёслами и кататься по озеру, сказала Гюро.