Ухожу от него, Миша.
Что он натворил? Скажи Андрею, что я приеду и наваляю по первое число! Может, друзей попросить? Они от меня вломят, как следует!
Ничего не надо, я сама разберусь. Просто поживу пока у тебя. И машину возьму, хорошо?
Да конечно! Бери что хочешь! Ты чего, плачешь, что ли?
Если бы, Миш! снова прислушиваюсь к своим ощущениям. Морщу лицо, но слёз так и нет.
Глава 4
Втаскиваю чемоданы на третий этаж. Дом семидесятых годов постройки, лифта нет.
Вхожу и замираю, как всегда, на несколько секунд, чтобы принюхаться к присущему этой квартире запаху. Пахнет старым деревом, пылью и бабушкиными духами. Я не знаю, как назывался этот аромат. И бабушку тоже никогда не знала.
Решаю, что займу её комнату, а Борю размещу в спальне деда. Надеюсь, что после развода и раздела имущества я получу половину своей доли в нашей с Андреем квартире и смогу приобрести нам с сыном подходящее жильё. А пока мы здесь, Миша, мой старший брат, может ночевать в кабинете на диване, всё равно он бывает в Москве лишь наездами.
Что бы он не говорил о моём праве на эту квартиру, именно Миша её законный владелец. Любимый и единственный внук академика Морозова, выпускник Горного университета, геофизик и геологоразведчик, последний бородатый романтик, живущий в палатке по семь месяцев в году.
Когда мы с Мишей впервые встретились после десяти лет разлуки, он уже был владельцем собственного жилья. Широким жестом брат пригласил меня, первокурсницу мехмата, пожить здесь на время учёбы. После душной атмосферы маминой двушки обитание в четырёхкомнатных хоромах с высоченными потолками под боком у панкующего брата-анархиста казалась мне олицетворением свободы. Я так боялась, что вот-вот Миша прозреет, поймёт какая я на самом деле, и выгонит назад к маме! Весь первый месяц тут всё свободное время я пыталась доказывать свою полезность отдраила старый фаянсовый унитаз, чугунную ванну, вычистила пригоревшие сковородки и отбитые чашки, перестирала вытертые парчовые чехлы для мебели и посеревший от времени тюль, едва не свалившись с пирамиды из стульев при этом. Я стирала в старом бабушкином «полуавтомате» и Мишины вещи тоже, пока он однажды не обнаружил это и не возмутился.
Ты моя сестра, а не служанка какая-то. Я и сам свои носкаинчики постирать могу. Или Лелька вон. Его тогдашнюю девушку звали Оля и она часто оставалась ночевать.
Привычно протираю пол влажной тряпкой. Прохожусь полиролью по всем поверхностям, где собралась пыль. Я бываю тут раз в две недели: поливаю одинокий Мишин фикус и проверяю, не потекли ли где трубы.
Рассохшийся паркет жалобно скрипит под ногами, когда я вношу свои вещи в бабушкину комнату. Старый шифоньер вишнёвого дерева взвизгивает петлями, словно недовольный тем, что я вдруг снова вздумала поселиться здесь. Раньше на плечиках висели бабушкины платья и строгие костюмы из тонкой шерсти. Я хотела оставить себе её театральное пальто из мягкого драпа цвета пепельной розы, но бабушка была выше и шире меня, так что пальто повисло на мне, как на нелепом манекене. Её сумочки и украшения сразу после похорон выгребла папина жена, так что я могла только по фото восхищаться вышитыми ридикюлями, гобеленовыми клатчами и брошками в виде цветов.
Бабушка была знаменитой модницей! Дед всегда баловал её, привозил красивые вещи из заграничных поездок, заказывал в комиссионках, а потом, после падения железного занавеса, они уже вместе путешествовали по Европе и тратили суточные в бутиках.
Потом я перебираюсь в спальню деда.
Ты подумала, как Боря отреагирует на ещё одну смену обстановки?! спрашивал меня Андрей, пока я складывала вещи сына, пытаясь понять, без чего он не сможет обойтись на непривычном для него месте.
Обязательно нужно взять одеяло с рисунками из «Звёздных войн». Его подушку-обнимашку. Ночник в виде Звезды смерти. Пижаму с малышом Йодой. Тапочки, тяжеленную энциклопедию по вселенной Лукаса, коллекцию игрушек со смешными большими головами, которую нужно разложить на прикроватной тумбочке в строгом порядке.
Я застилаю дедушкину кровать мягкой простыней с космическими мотивами, расправляя её так, чтобы не осталось ни одной морщинки. Слегка пшикаю в воздух лавандовым спреем, в надежде, что Боря почует знакомый аромат и будет испытывать меньше стресса.
Включаю холодильник и выбираюсь в ближайший магазин за обязательным набором продуктов. Я знаю его наизусть. Четверная упаковка клубничного йогурта. Пятипроцентный творог. Нежирная сметана. Бородинский хлеб. Сосиски «молочные». Куриная грудка. Твёрдый сыр. Яблоки. Огурцы. Стебли сельдерея.
Это все продукты, которые ест мой сын. Изо дня в день. Вот уже шесть лет из своих восьми.
Взяв ключи, спускаюсь. Сюда ещё не добралась реновация и в дальнем углу заросшего дубами, берёзами и елями двора стоят гаражи с навесными замками. Мишин крайний справа, когда-то зелёный, а теперь, скорее, ржаво-бурый. Отперев дверь, я завожу с пульта его машину. Её я тоже приезжаю проверять два раза в месяц летом и раз в неделю зимой.
Давай, скажи родителям, что ты от меня ушла. И не забудь объяснить, почему! Подначивал Андрей, когда я упаковывала в несессер свою косметику и духи. Отец же как раз недавно пришёл в себя от инфаркта! И маму тоже обрадуй! Ей ведь не помешает новая тревога после ухода за папой.
Еду на Ходынку, прикидывая, как помягче сообщить свёкрам о том, что мы с Борей переедем к моему брату. И они точно спросят о причине! Известие о связи Андрея с Женей разобьёт их сердца.
Машенька! Когда Ольга Дмитриевна открывает дверь, я понимаю, что чудесный запах домашнего пирога исходит именно отсюда. Вчера в магазин спускалась за хлебом, а там женщина с рук дачную вишню продавала! Я сразу о тебе подумала! А почему Андрюша сам за Борей не приехал? Он прилетел со своей конференции?
Глава 5
Сын воспринял временный переезд в новую квартиру на удивление спокойно. Может быть потому, что мы уже бывали с ним здесь вдвоём, плюс, приходили к брату, когда он приезжал в перерывах между экспедициями.
Сидим на кухне. Её да ванную с туалетом Миша переоборудовал лет пять назад, устав от попыток воткнуть современную технику в планировку пятидесятилетнего дома.
Боря ест отварную куриную грудку с нарезанным дольками огурцом и большой ломоть хлеба. На мою попытку подложить ложечку картофельного пюре он привычно отрезает «нет».
Хорошо. Я просто попыталась. Пью чай с вишнёвым пирогом, к которому сын тоже абсолютно равнодушен. Свекровь упаковала мне его с собой, сетуя на сына.
Машенька, ну а вдруг это всё временно? Побесится, да бросит её?! Ну ты посмотри, какова змея! Пригрели мы её на груди! Волнуется Ольга Дмитриевна. Не в силах удержать в покое руки, она то принимается складывать по-разному кухонное полотенце, то двигает чашку на столе.
Я воспользовалась тем, что свёкор в зале, смотрит с внуком в миллионный раз «Легенду номер семнадцать» и, вцепившись в её пальцы, требую сохранять всё в тайне от Бориса-старшего.
Ольга Дмитриевна, пожалуйста, вы лучше меня понимаете, как это для него опасно!
Мама Андрея похлопывает меня по ладони, потом смахивает слезу и качает головой.
Господи, в кого он такой вырос? Мы же с Борей душа в душу почти сорок лет! Это она, это Евгения! Змея подколодная! Ты уверена, дочка? Уверена в своём решении? Нет, не будем Боре ничего говорить. Скажу, что мальчику оттуда ближе в школу, хорошо? А там, глядишь, и Андрей одумается, вот увидишь, ещё прибежит к тебе!
Вишнёвый пирог это моё лекарство. Кисло-сладкая начинка смешивается на языке с тающим воздушным тестом и взрывается во рту сладко-горькими воспоминаниями.
Пятнадцатилетняя я сижу в той же самой кухне у Ольги Дмитриевны и стесняюсь своих нескладных рук и ног, которые невозможно никуда деть. Мне подают треугольник пирога на тарелке. Я отделяю кусочек вилкой, кладу в рот и замираю. Потом, напугав саму себя, вдруг начинаю рыдать, а Ольга Дмитриевна прижимает мою голову к своей груди, гладит по волосам и приговаривает: «Ну что ты, что ты, что ты!»
А сейчас глаза все так же сухи.
Что будешь делать? спрашиваю у сына, когда он, доев ужин, вытирает рот салфеткой.
Хоккей смотреть.
Так сейчас же не сезон?
Повтор включу.
С момента постановки диагноза Боря прожил несколько стадий, развиваясь скачкообразно: от кабачка, неспособного сделать указательный жест и поддерживать контакт глаза в глаза до трёхлетки всё ещё в подгузниках, зато резво декламирующей алфавит на русском и английском, и до восьмилетки самостоятельно освоившей шахматы, музыкальную грамоту и двоичный код.
Можно было бы принять сына за гения, но потом мы поняли, что ему не даются обычные для нас вещи: использовать воображение, например. Когда в первом классе учительница попросила рассказать о домашнем животном, или придумать его, если нет; сын сложил руки и отказался выполнять задание. Игры со сверстниками ему тоже почти не даются нужно предполагать то, чего нет, а это он совершенно не умеет. Я не знаю, как он будет писать сочинения и эссе. Может быть, освоит чат GPT, на это вся надежда.
Сильная фиксация на каких-то вещах меня тоже часто пугает. Когда Боря после просмотра «Легенды номер семнадцать» в свои четыре года вдруг вознамерился стать хоккеистом, мы со свекровью были категорически против. При его повышенной чувствительности к звукам и ощущениям, необходимость надевать многослойное снаряжение и выход на шумную арену могла привести к непредсказуемым результатам. Да и возможные на льду травмы вдруг они спровоцируют откат в развитии?! Такое часто случается у аутистов.
Пока однажды три года назад папа Андрея не привёл его тайком к набору в группу по хоккею. Благо дом свёкров расположен почти у самой арены. У Бори случился гиперфокус он погрузился в состояние хоккеиста, «режим Халка», как это назвал Андрей. На льду сын стал просто идеальным учеником: досконально выполнял все команды, следовал за тренером, как привязанный и не успокаивался почти до истерик, пока упражнение не давалось ему со стопроцентной точностью.
Нам с Ольгой Дмитриевной пришлось смириться. Бросить хоккей теперь мы не сможем до тех пор, пока этого не захочет сам Боря. А делать этого он, похоже, не собирался. Что ж, зато болеть ОРВИ почти перестал, пытались успокоить себя мы.
Вымыв посуду, я сажусь рядом с сыном на старый дедушкин диван с золочеными вензелями. Боря уже нашёл среди платных Мишиных подписок спортивный канал и включил повтор полуфинала «Кубка Гагарина». Обычно он смотрит матчи вместе с Андреем или дедом, но теперь и мне придётся приобщаться к играм.
Сейчас «Лису» сломают плечо, и команда не сможет выйти в финал, говорит мне Боря.
Не знаю, что за «Лис» такой и мне ещё меньше нравится хоккей.
На льду куча мала. Я даже не понимаю сразу, где шайба.
Закончилось штрафное время, и Никита Лисовский возвращается на лёд, подсказывает мне комментатор. Не теряя ни секунды, он бросается на помощь своей команде, снова играющей полным составом. Номер пять, Резамов, передаёт шайбу Лисовскому. Лисовский делает обманный манёвр, передаёт её игроку под номером двадцать четыре. Посмотрите, какая борьба развернулась возле ворот! Номер девять, Лисовский, выскакивает слева, двадцать четвёртый отвоёвывает шайбу у противника и передаёт Лисовскому! Сейчас будет го Нет! Грубая игра! Правый полузащитник команды противника, номер шестьдесят шесть, Гатауллин таранит Лисовского прямо на ворота! Свисток судьи! Что с номером девять? Гатауллин ведёт себя вызывающе. Сейчас будет назначен штраф. Пять минут?! Это не всё. Судейская коллегия посмотрит повтор и вынесет решение о санкциях к игроку и команде. Что с Лисовским? Почему он не может встать? Товарищи помогают ему покинуть игровое поле.
Сейчас будет ничья, и они проиграют в добавочном времени, сообщает мне Боря. А Гатауллина дисквалифицировали на полгода.
Ты всё так же хочешь стать профессиональным хоккеистом?
Сын кивает, а у меня перед глазами снова появляется скрюченная фигура Лисовского.
Глава 6
Отсидевшись несколько дней на удалёнке, понимаю, что дальше это продолжаться не может. Пора перестать прятаться и выходить на работу.
Когда мы снимали огромный новый офис, то перед началом ремонта решили, что он должен быть поделён на две зоны. Разрабы, тестировщики, аналитики данных, безопасники с моей стороны. Маркетологи, продажники со стороны Андрея. Мы словно две армии, готовые напасть друг на друга под предводительством своих главарей в стеклянных аквариумах по диагонали друг от друга. Моя ватага имеет слегка безумный, вечно взъерошенный вид, миньоны Андрея же одеты с иголочки и стильно подстрижены.
Войдя в свой прозрачный кабинет, я первым делом звоню к юристу компании с просьбой проштудировать устав и узнать, можно ли как-то вышвырнуть Андрея без ущерба для нашей фирмы?
Уже отвечал вашему супругу, Мария Николаевна. Инвесторы подписывали договор под личные гарантии и с обязательным участием вас обоих. Единственный вариант, когда кто-то покидает компанию без ущерба это форс-мажор.
Смерть, что ли?
Инвалидизация, потеря памяти в результате несчастного случая, похищение с целью выкупа, похищение с целью убийства.
То есть, мы вынуждены продолжать работать вместе? А если разведёмся?
Увы.
Я тихонько рычу на трубку после окончания звонка.
Всё время до обеда в аквариуме Андрея пусто, и я уже даже слегка расслабилась и решила сходить в кафетерий на пятом этаже, когда вдруг вижу, как он входит в офис. Не один.
Улыбаясь и сияя, за руку с моим пока ещё мужем входит Женя. Она сменила гардероб и вместо привычных джинсов на ней яркое летнее платье и туфли на каблуках.
Не желая сталкиваться с ними, я разворачиваюсь и мчусь обратно в свою стеклянную коробку. Поздно. Сладкая парочка уже заметила меня и, шепнув что-то Андрею на ухо, Женя направляется ко мне.
Пытаюсь сделать вид, что очень занята и не замечаю ничего вокруг своего ноутбука, когда она слегка стучит коготками по стеклу. Не дождавшись ответа, Женя открывает дверь и входит.
Маша!
Я отрываю взгляд от монитора и смотрю на неё.
Привет, Маш! Женя стоит пару секунд у двери, но повертев головой и заметив, как вытягиваются уши членов моей банды над компами, проходит и садится в кресло перед столом.
Андрей сказал, что вам придётся работать вместе, пока кто-то из вас не умрёт. Она нервно хихикает и разглаживает платье на коленях. Нам с тобой нужно поговорить.
Опершись локтями на стол, я складываю руки в замок и поднимаю бровь.
Маш, я не хотела у тебя мужа уводить, честно. Не в моих правилах. Да и ты мне как подруга была. Когда Боря вырос, и вы перестали во мне нуждаться, я с ним, как с сыном прощалась. А когда два года назад Серёжу машина сбила, ты же одна из первых приехала. Как бы я мужа без вашей с Андреем помощи хоронила, не представляю. Женя по-новому раскладывает оборки и молчит. Молчу и я.
Ну скажи, что я сволочь и мразь, а? Она впервые смотрит мне в глаза.
Ты сама знаешь.
Маш, ну зачем он тебе? Ты же действительно холодная какая-то. Небось, и не любишь его уже, а? Я бы у такого в ногах валялась, чтобы не бросал. А ты что? Встала и пошла.
Когда вы начали встречаться?
Женя смотрит в сторону и закусывает губу. Потом, встрепенувшись, поворачивается и глядит мне в глаза.