Элиза кое-что знает об этом месте. Здесь продают специи, золото, порошки афродизиаков. Навязывают травяные снадобья от бородавок и болезней печени, фурункулов и ожогов. Магазины для сквоша[19] открыты для всех желающих допоздна. Китайцы-портные спорят за место с мясниками. Бордели теснят бильярдные салоны. Сбились в кучу ночлежки, лавки зеленщиков и табака, прачечные и питейные заведения.
Никогда прежде не видела она столько мужчин в одном месте. Японцы и островитяне Южного моря, манильцы и синегальцы, яванцы и даяки[20], копангеры и бразильцы. Люди из разных слоев общества, от врачей и предпринимателей до чернорабочих и нищих. Когда сезон добычи жемчуга в самом разгаре, в городе почти не остаётся мужчин, кроме трактирщиков, лавочников, да ещё разных бездельников, что предпочитают сухие веранды сырости моря. Поэтому Элиза привыкла несколько месяцев в году жить в пространстве, главным образом наполненном женщинами. Женщины копают, женщины лечат, женщины проводят заседания совета и ремонтируют здания. Однако когда возвращаются мужчины, предполагается, что эти же женщины просто вернутся на свои места, как консервные банки в дальний угол шкафа.
От этих мужчин исходит странный жар, а их разноголосая болтовня словно густой смолой заполняет воздух. Перед ней и Акселем они расступаются; некоторые, склонив головы, отходят, что-то ворча себе под нос. Время от времени мимо с грохотом проносится двуколка, запряженная вечно недовольной клячей. Мужчины, согнувшись в три погибели, наполовину парализованные от кессонной болезни, торгуют здесь рыбой, мангровым крабом, мясом дюгоней и черепах. Из граммофона льётся заунывная мелодия, сопровождаемая кошачьим мяуканьем и негромким стуком шариков на абаках[21]. Улыбающийся мужчина, расположившись на балкончике, играет балладу на укулеле.
Из одной из лавок зазывает синегалец-реставратор жемчуга. Его филигранная работа заключается в том, чтобы удалять заметные изъяны на камнях. При помощи тончайших инструментов он может раздвинуть многочисленные слои кожицы, цепляющиеся друг за друга, как лепестки розы. Иногда удаётся вырезать загнивающий кусочек плоти и сохранить жемчужину. Бывает, что гниль расползается до самой сердцевины, как бывает и у человека.
Они подходят к оживлённому перекрестку. Здесь нет никаких уличных указателей, кроме нескольких искореженных кусков жести, прибитых к стволу эвкалипта с железной корой.
Прошу прощения, сэр, останавливает Аксель проходящего мимо человека. Рубашка на нем велика, а из маленького рта свисает сигарета. Пардон за беспокойство, но мы ищем «Звезду»
Мужчина, мазнув взглядом по Акселю и Элизе, качает головой и торопливо убегает прочь, как медведка. Аксель, застёгнутый на все пуговицы и обливающийся потом, стягивает шляпу с головы и вытирает лоб.
Мисс Брайтвелл, что теперь?
Она не смотрит на него, обшаривая взглядом покосившиеся витрины. Он зовёт ее по имени ещё раз и ещё, уже громче.
Элиза?
Когда она наконец поворачивается к нему, он приподнимает брови. Такое знакомое выражение лица!
Простите, тряхнув головой, отвечает Элиза. У меня иногда звенит в ушах. Аксель, нахмурившись, догоняет ее. Такое чувство, что все вокруг закрывается. Как будто меня закопали в землю. Прищурившись, она вскрикивает: Ага!
И до того, как он успевает сообразить, она уже шагает к зданию. На приземистой и широкой террасе салуна полно мужчин. Возле входа выстроились костлявые лошади с мешками на мордах. Неподалёку сквозь грязь пробивается белый эвкалипт. К нему прислонен квадратный железный лист с нарисованной пятиконечной звездой.
Маквей сказал перейти через дорогу, кивает Элиза.
Дневник Чарльза Дж. Г. Брайтвелла, торговца жемчугом. Трагедия
Могу сказать без прикрас, что сегодня был один из самых печальных дней. Всего через два года жизни в Баннине семью постигла трагедия. Виллем лишился ноги после долгой борьбы с некрозом, который едва не стоил ему жизни. Все началось несколько недель назад: на глубине двух футов, прямо у пристани, на брата напала медуза. Должно быть, это была одна из разновидностей кубомедузы, потому что он только и успел вскрикнуть от укуса, а сколько агонии было в этом крике! как тут же закатил глаза и начал задыхаться. Мы вытащили его на берег, и Блайт осмотрел его в операционной. Доктор порекомендовал ему покой, и Виллем следующие четырнадцать дней провёл в постели. Но очень скоро рана начала кровоточить, а потом нога стала гноиться. Боже, что это была за вонь! Без платка, прижатого к носу, я даже подойти к нему не мог. Марте невыносимо было видеть его в таком состоянии, поэтому она старалась держаться подальше. Но нога, конечно, продолжала гнить и почернела. Плоть была твёрдой и блестящей, как шкура жареной рыбы, и отделялась от костей при малейшем прикосновении. В итоге Блайт отпилил ногу чуть выше колена. Брат потел, метался в лихорадке, пока инфекция окончательно не покинула его тело. Мы найдём ему протез, но боюсь, в этих краях можно рассчитывать только на деревянный. Поэтому нам придётся пока приостановить наши планы совместное руководство флотилией, два брата, торгующие жемчугом и выходящие в море со своей работящей командой. Я сказал дорогому Виллему, что он может по-прежнему оставаться партнером, на берегу, пока не окрепнет достаточно для того, чтобы взойти на борт люггера. А пока я буду делиться с ним частью добычи, это справедливо, учитывая обстоятельства. Но он помрачнел и отвернулся. Мерцание свечи отбрасывало тени на его осунувшееся лицо.
P.S. Заметка о кубомедузах (переписана из моих натуралистических заметок и приводится здесь для контекста). Бесспорно, кубомедуза одно из наиболее опасных существ океана. Она унесла жизни стольких ныряльщиков, что невозможно сосчитать. Эти хищники отличаются бледно-голубыми кубическими телами и чрезвычайно длинными щупальцами (они могут достигать 10 футов см. иллюстрацию). Они высокоразвиты, способны быстро передвигаться в воде, а не дрейфовать, а их необычайно сильный яд действует таким образом, чтобы мгновенно оглушать или убивать добычу. Никакие попытки вырваться не вредят их щупальцам. Я могу с уверенностью сказать, что охотнее встречусь с акулой или морской змеей, чем с кубомедузой. Вот почему мне так жаль Виллема и наш с ним утративший силу договор. У брата есть свои недостатки, но такой судьбы он не заслуживает.
Глава 11
Насчёт рыбы миссионер оказался прав. Они развешаны по всем стенам, и их глаза следят за Элизой, куда бы она ни шагнула. Внизу на поддонах тушки разложены, как мраморные плиты, каждая покрыта идеальной мозаикой чешуи. Посередине всего этого сидит человек, такой же старый и иссохший, как табурет под ним. На мужчине штаны, поблескивающие от чешуи, и тонкая майка, под которой виднеется дряблая кожа.
Извините, сэр, говорит Элиза.
Мужчина медленно, как дым, поворачивается лицом к ней. Она с удивлением замечает, что зрачки у него молочно-белого цвета.
Вы случайно не знаете
Мы бы хотели рыбу, пожалуйста! перебивает Аксель, неуклюже взмахнув руками. Он бросает многозначительный взгляд на Элизу. Большую рыбу. Самого свежего окуня?
Аксель задерживает дыхание, когда мужчина медленно поворачивается на звук его голоса. Вокруг царит тишина, нарушаемая отдаленной руганью мужчин возле «Звезды». Торговец поднимается и медленно подходит к рыбе, начинает ее ощупывать, скользя ладонями по перламутровой шкуре. Наконец, когда его пальцы останавливаются на особи с застывшим на морде выражением ужаса, он поднимает ее и медленно подходит к Акселю.
Пенни! рявкает торговец.
Ну и ну! Что ж, ладно. Резонно. Конечно. Порывшись в кармане, Аксель выуживает монету. Хорошего дня, сэр. Он забирает и сует себе под мышку рыбу. Та обвиняюще смотрит на Элизу, а мужчина так же медленно отправляется обратно на своё место.
Зачем вы купили рыбу? шепотом спрашивает Элиза.
Затем, что это вызовет подозрения, если мы сразу пойдём туда. Окунь у него под мышкой подрагивает.
Они заходят в переулок, берущий своё начало возле рыбной лавки. Здесь темно и прохладно, под ногами хрустят колючки, разбросанные муравьями. Сам дом двухэтажный, ничем не примечательный. На веранде валяются пустые бутылки и висит посеревшее белье. Рядом с дверью сложены горкой три больших камня.
Три камня, шепчет Элиза и подходит к двери.
Подождите! Вы уверены, что это хорошая идея? Аксель хватает ее за плечо, оглядываясь на переулок, по которому они только что шли. Мы не знаем, кого можем встретить в этом доме и какими делами тут занимаются, шепотом произносит он. Может, лучше нам просто остановиться и немного подумать? Он потихоньку кладет на землю рыбу и вытирает руки о свои колени.
Тяжело вздохнув, Элиза поворачивается к нему.
Аксель, позвольте вас спросить кое-что. Где сейчас ваш отец?
Он молчит. Хмурится.
Ах, даже не знаю. Скорее всего, в это время года он в Гамбурге. У него там много дел. Покупает и про Его голос обрывается на полуслове.
Мой отец и мой брат все что у меня здесь есть, произносит она. И мой отец, она мгновение колеблется, он действительно порядочный человек. Я верю, что он хороший, что бы ни произошло. Он не заслуживает того, чтобы о нем забыли или отказались от него. Если бы я куда-то пропала, неважно, билось бы мое сердце или нет, я знаю, что он сделал бы абсолютно все возможное, чтобы меня найти. Она опускает голову. Я сделаю то же самое ради него. А вы, если не желаете помогать мне, можете возвращаться на свой берег. Вы мне ничего не должны, это вполне справедливо. Ну а я собираюсь постучать в эту две Она еще не успевает договорить, а он уже проходит мимо неё и поднимается на крыльцо. Нет! Подождите! Она поворачивается и кидается за ним. Я сама это сделаю. Элиза поднимает руку, собираясь постучать, но ошеломленно замирает. На деревянном полотне вырезан маленький полумесяц. Она замечает, что дверь немного приоткрыта и прохладный воздух вырывается наружу, сражаясь с пеклом. Она кладет руку на полотно двери и толкает. С протяжным скрипом дверь распахивается.
В комнате царит полумрак, разрезаемый тонкими мечами солнечного света. Из обстановки только большой деревянный стол почти на всю правую стену. Рядом стоит небольшой табурет. За ним ещё один дверной проем с приоткрытой дверью, через которую проникает свет из дальней комнаты. Сквозь щель Элизе удаётся разглядеть большие полки с демиджонами[22], наполненными застоявшейся жидкостью. На двери прикреплена небольшая табличка, должно быть, с именем, но Элиза не может его разобрать. На спине она чувствует руку Акселя, подталкивающего ее вперёд.
Эй? зовёт она в темноту. В доме царит звенящая тишина. Здесь есть кто-нибудь?
Не дождавшись ответа, они переходят к осмотру длинного стола, прикрытого скатертью. Элиза делает шаг вперёд и осторожно приподнимает уголок ткани. Дыхание застревает в горле. Она опускает ткань и собирается с силами. Элиза прекрасно знает, что ей предстоит увидеть. Успокоив нервы, она медленно стягивает ткань как можно дальше, и перед ними открывается мерцающее море жемчуга. Оба молчат, ошеломлённые количеством сокровищ, разложенных перед ними на столе. От камней исходит странное сияние, похожее на туман, который витал дома над Темзой. Должно быть, здесь сотни жемчужин, переливающихся от цвета зелёной мурены до голубой стрекозы и нежно-розовой гвоздики. Некоторые из камней барочной формы[23], маленькие и не круглые, но самый большой размером почти с ее глазное яблоко. Она осторожно берет его в руки и поворачивает, любуясь танцующими переливами в тусклом освещении. Кажется, будто внутри жемчуга целая метеосистема сиреневые грозовые облака и пенистые белые кучевые облака, кремнисто-серый цвет океана перед первыми лучами солнца. Она сглатывает. Элиза знает, что среди всех раковин, привезённых на люггерах, шансы найти жемчужину один к десяти тысячам. Если повезёт, в день владелец жемчужного промысла может заработать сотни, а то и тысячи фунтов за день. Но подобная жемчужина обеспечит ее владельца на всю жизнь. Сколько принесёт такая коллекция, она даже представить себе не может.
Примечания
1
Здесь и далее перевод стихов Елены Теплоуховой.
2
Небольшое парусное судно, использовавшееся в частности для добычи жемчуга (здесь и далее примечания переводчика).
3
Эндемик Австралии, дерево может достигать высоты 40 метров. Ценится за красную древесину.
4
Человек, обеспечивающий работу водолаза с борта судна.
5
Каепутовое дерево вечнозелёное дерево из семейства миртовых.
6
Хищная птица семейства соколиных.
7
Род растений в пустыне.
8
Тиморцы.
9
Один их самых маленьких попугаев Австралии. Окраска зелёная, с красными пятнами на щеках.
10
В Англии с 1590 года и до конца XVIII века существовал закон: тот, кто, выловив в море или найдя на берегу запечатанную бутылку, разобьет ее будет казнен. Для чтения таких посланий была специальная должность откупорщик океанских бутылок.
11
Люди, которые незаконно селятся на чужой или незанятой земле. Сквоттеры часто требуют юридического признания права на место, которое заняли.
12
Птица отряда воробьиных. В начале периода размножения самцы сооружают на земле нечто вроде шалаша и украшают место вокруг своей постройки цветами, ракушками или ягодами. Таким образом они добиваются расположения самки. Шалаш это не гнездо, а лишь место для спаривания.
13
Британская однозарядная винтовка XIX века.
14
Особенность построения лодок, когда планки обшивки кладутся внахлест друг на друга.
15
Вид водных млекопитающих, к этому виду относится ещё стеллерова корова, истреблённая в XVIII веке.
16
Род брюхоногих моллюсков.
17
Болотные птицы с очень длинным клювом и длинными ногами.
18
Брюхоногие моллюски, их раковины источник перламутра.
19
Игровой вид спорта с мячом и ракеткой.
20
Аборигены с острова Калимантан.
21
Счетные доски.
22
Большая пузатая бутыль из толстого стекла.
23
Неправильная, несферическая форма.