Резко развернувшись, девушка бросилась в темноту, где деревья росли плотнее. Я помедлил лишь секунду, поражённый происшедшим, подскочил и кинулся следом, однако моего промедления хватило. Пробежав немного, но так и не заметив Миратэю, я остановился. Здесь деревья росли чаще, а луна уже опускалась к горизонту, и света почти не было, но странное одеяние, белое, словно облака, должно быть заметно. Осмотр не принёс результатов, и тогда я замер, обратившись в слух. Не увидеть я мог, если она быстро передвигается или скрывается за толстым стволом дерева. Но если она сейчас стоит, то скоро побежит, и я смогу это услышать.
Я слушал и слушал, но в лесу была полная тишина, если не считать стрекота ночных сверчков. Даже шороха от мелких зверей не было, не говоря уже о шуме бега или хотя бы шагов. Настолько далеко Миратэя не могла успеть отбежать, чтобы уже отзвуки не доносились. Значит, затаилась неподалёку. Прячется?
Миратэя! Не прячься! начиная паниковать, решил я предпринять попытку докричаться и убедить выйти или вернуться. Извини! Слышишь? Прости меня! Знаю, я не должен был! Я виноват, что не сдержался! Слышишь? Пожалуйста, давай поговорим! Дай мне шанс исправиться!..
Я замер, с надеждой вслушиваясь в каждый звук, и ожидая, что она хотя бы на веточку наступит, переступая с ноги на ногу. Но было тихо, и с каждым ударом сердца надежда таяла, а меня накрывало отчаяние. Я стоял с закрытыми глазами и со сжатыми кулаками. Все мышцы сводило от напряжения. Меня разрывало стремление бежать, кричать, искать, звать, молить и рвать на себе волосы.
Духи!!! Зачем? Ну, зачем я это сделал? Ведь можно было пойти за ней и уговорить. Второй раз Миратэя тоже не хотела приходить, но пришла. Нужно было убеждать, а не набрасываться, как дикарь. А теперь она исчезла, оборвав все возможности, и в этом виноват только я.
Мира! Мира! Прости, Мира! всё тише повторял я.
Тяжело опустившись на землю, уставился в одну точку. В голове перемешалось всё: картинки её смеющегося и испуганного лица, сладкий вкус губ и горечь осуждения, жгучее желание близости с девушкой-мечтой и пробирающий до костей страх её больше не увидеть. Мысли сменяли одна другую. Я раз за разом прокручивал в памяти последние минуты, проведённые с Мирой, вспоминал, что она говорила, ещё раз пытался понять её. Но понял, что всё равно, так и не согласен с ней. И нужно было убеждать, а не ломать всё. О, тьма!..
«Зачем?» не знаю, сам задаюсь этим вопросом. В тот момент действия казались правильными, но если бы я только мог что-то изменить
«Что ты наделал?» что Миратэя имела в виду? Да ещё с таким выражением!.. Так говорят о чём-то ужасном и непоправимом, но это же просто поцелуй. Даже если украденный. Что в этом непоправимого? Ладно бы, я её взял силой!.. Но это точно вряд ли, до такого я бы не опустился. Как мне сейчас эта мысль, вообще, в голову пришла?!..
Но я же на ней жениться хочу. Правда, она об этом не знает. Может, надо было сказать? Но что бы это изменило? Всё же Миратэю явно не этот вопрос волновал, когда она решила больше меня не видеть.
Где-то запела первая птица, отвлекая от раздумий. Оказывается, я просидел здесь весь остаток ночи, и небо далеко над горами уже начало светлеть. Надо возвращаться. Миры здесь нет. Если бы даже она хорошо спряталась, не сидела бы, не шевелясь, так долго, не зная, что я не ушёл. Значит, Миратэя либо очень тихая и терпеливая, либо очень быстрая, и у меня изначально не было шансов.
Поднявшись, пошёл домой. Сначала как деревянный, ноги затекли и внутри всё сопротивлялось. Приходилось прикладывать усилия. Постепенно, с каждым сделанным шагом, опустошённость во мне сменялась злостью. На темноту, в которой потерял свою мечту. На лес, в котором не смог её найти. На Миратэю, такую нужную, но странную и упрямую. На себя. Больше всего на себя! На свою глупость, эмоциональность, нелепую попытку присвоить.
Злость разрасталась, требовала выхода, и я разгонялся всё быстрее. Бежать такое расстояние на пределе собственных возможностей тяжело, но одновременно с этим легче. Отдавая все силы ногам, и концентрируясь на том, чтобы не споткнуться, просто не успеваешь думать.
Глава 4. Безнадёжная
До племени добрался к завтраку, перед отправкой на охоту. Успокоиться полностью не получилось, но удалось добиться стабильного состояния раздражения. Найдя взглядом Аина, направился к нему, по дороге прихватив еды, хотя аппетита не было. Но впереди ещё охота и не хотелось бы подвергать друга опасности из-за собственной слабости. Мало ли, кто сегодня встретится?
Рэйм! Ты где был всю ночь? Удивительно, что в этот раз твоя мать нас всех по тревоге не подняла жуя, поздоровался Аин.
И тебе доброго утра! немного резко отозвался я.
А чего это мы такие раздражённые? Как будто всю ночь не спали! хохотнул друг.
Я и не спал! Как ты заметил, меня не было, сегодня его манера общения меня подбешивала. Дай поесть, если не хочешь, чтобы тебя сожрали, пока я без сил буду где-нибудь храпеть под кустиком
Аин удивлённо на меня посмотрел, продолжая жевать, но промолчал. Я практически всё время находился в хорошем расположении духа. Если меня начинали доставать уходил, чтобы не наговорить или не наделать чего-нибудь лишнего. Не зря, как оказалось. Вот и сегодня нужно было не лезть. Но я нарушил своё же правило и теперь, похоже, до конца жизни буду жалеть об этом.
И по утрам я обычно противно радостный и бодрый, даже если полночи не спал. Так что моё плохое настроение не могло остаться незамеченным. А, плевать! Я хмуро жевал жареный кусок мяса, когда подошёл отец.
Тебя всю ночь не было в племени?! Не отрицай!
А я и не собирался, продолжая молча сидеть и жевать. Сегодня я был совершенно не настроен выслушивать порицания и просто ждал, когда он закончит.
Когда ты не пришёл на утреннюю тренировку, я послал за тобой. Тебя нигде не было и последний раз тебя видели вчера, уходящим в сторону моря. Опять ты за своё? Я начал надеяться, что ты взялся за ум. Удивительно, что твоя мать в этот раз всех на уши не подняла!
Вооот! И я о том же! поддакнул Аин.
Я на него глянул, от чего он резко замолчал, и повернулся к отцу.
Ну, не было! И что с того? Сейчас я здесь? Здесь! На охоту иду? Иду! раздражение снова начало перерастать в злость. Какие проблемы? А не подняли вас на уши, потому что я просил её так больше не делать! Ещё вопросы есть? Нет? Тогда дайте поесть!!!
Не выдержав, я встал и, не обращая внимания на воцарившуюся изумлённую тишину вокруг, покинул центр поселения. Остановился возле уже возведённого каркаса собственной хижины. Сейчас он казался мне лишь остовом, оставшимся от чего-то бОльшего. Как и мои, даже не начавшиеся, отношения с Миратэей. Обломки надежд.
Проглотил остатки мяса, не чувствуя вкуса, и закрыл глаза. Вид будущего, тщательно продуманного собственного дома вызывал печаль и отвращение. Как такое может быть? Понятия не имею. И даже поделиться не с кем. В племени никто такой чушью не страдает. Разве что, может, Миратэя могла бы выслушать но теперь
В голове, словно наяву, прозвучало: «Что ты наделал?» И действительно, что ж я наделал?!
Рэйм, всё в порядке? Ты на отца накричал? И где ты был ночью? Что с тобой? мать положила мне руку на плечо, а я даже не заметил, что ко мне кто-то подошёл.
Наверное, она догадывается, почему я не вернулся на ночь. Знала ведь, что для этого может быть только одна причина, но явно ожидала, что вернусь я безмерно радостным.
Ничего, мам, я всё-таки посмотрел на свою стройку и скривился. Просто, оказывается, твой сын идиот! Все, наверное, уже давно это знали, а я только сейчас до конца осознал. В остальном всё как обычно.
Я отступил в сторону, выскальзывая из-под заботливой материнской руки. Нечего тут торчать, и плакаться тоже смысла не имеет. Уже скоро будет пора отправляться по делам. Побыстрее бы. Может получится отвлечься.
Вернувшись к заканчивающим завтракать собратьям, подошёл к Аину. Со всех сторон на меня то и дело бросали заинтересованные взгляды, а Аин предусмотрительно молчал. Когда все были готовы, я не смог сдержать вздоха облегчения. Любое промедление приводило к очередному самобичеванию, и я терял терпение.
Подхватив копьё и мешки для добычи, стартанул первым. Через некоторое время Аин догнал и пристроился рядом. Мы быстро удалялись в сторону гор и немного правее, рассеиваясь группами, чтобы охватить большую территорию. Видимо, от меня исходило ощутимое нежелание общаться, так что обычно любящий поболтать напарник промолчал аж до самого места назначения. Я не ожидал от него такого и был благодарен. С его стороны это достижение и даже подвиг, но как только мы остановились возле деревьев, чтобы осмотреться и выбрать направление, он не выдержал.
Спрашивать, всё ли у тебя нормально, не буду, серьёзно проговорил друг. И так, по морде лица, видно, что нет. Так что я бы спросил, что у тебя такого случилось этой ночью? Но не уверен, что ответишь Аин смотрел выжидающе.
Отвечу, не согласился я. И расскажу, что у меня стряслось. Но не сейчас. Не сегодня. И вряд ли завтра. И даже не скажу, когда примерно, потому что сам не знаю. Мне нужно время, чтобы переварить и успокоиться.
Я могу чем-то помочь?
Он хороший друг и прекрасный человек. Многие этого не замечают, но хоть здесь мне повезло. Я вспомнил, как совсем недавно, тоже самое спрашивал у Миратэи, и она тоже не была готова делиться своими проблемами. А ведь я для неё никто. Всего лишь человек, которого она второй раз в жизни видит. Чего я от неё ожидал, если сам даже своему лучшему другу не готов всё сразу выложить.
Сейчас ты можешь помочь, только отвлекая повседневностью и работой. Спасибо за беспокойство, но пошли лучше охотиться.
Аин не спорил. Эту тему он больше не затрагивал и говорил меньше обычного. В основном по делу.
День прошёл неплохо. Мы проверили четыре ближайшие ловушки и в двух обнаружили по кролику, а в других по хорьку. Наткнулись на свежую тропу кабанов. Надо будет собраться группой побольше и поискать их. Мяса там надолго хватит. Вдобавок Аин споткнулся о торчащий корень, а пока валялся, ругаясь, заметил в кроне дерева несколько пчелиных ульев. Хорошая находка, можно будет брать отсюда мёд, а сегодня мы забрали только самый маленький улей. Пчёлы его недавно начали строить, так что невелика потеря, а матери пригодится для лечебных отваров и настоек.
На этом можно было закончить, уже считая день удачным, но ближе к возвращению нам попалась викунья. Подобраться и убить её много времени не заняло, однако задержаться всё равно пришлось. Привязав её к копьям, выдвинулись обратно. Викунья оказалась взрослой и весила прилично. В общем, вернулись мы в числе последних. Когда впереди показались первые хижины, солнце уже было на полпути к горизонту, а ужин почти готов. Племя стекалось в центр, собираясь группами или семьями. Мы с Аином сгрузили тушки зверей и присоединились к охотникам.
Делясь информацией друг с другом, обсуждали возможную совместную охоту на семейство кабанов. Когда пришло время ужина, все ненадолго замолчали, но как только первый голод был утолён, снова начались разговоры. Только уже больше личные. Дневной азарт начал спадать и с меня, что настроения отнюдь не добавляло.
Решив пройтись, отправился сначала осмотреть кучку сегодняшней добычи. Здесь были кролики, хорьки, песчанки, корсак и даже пара ежей. Сзади раздались шаги, и, оглянувшись, я увидел обеспокоенную мать.
Хорошо, что ты здесь. Мы с Аином тебе кое-что принесли, я знал, что её интересует, но надеялся сменить тему. Аин нашёл пчелиные ульи, и мы забрали один.
Нащупав в своём мешке упомянутый шарик, размером чуть меньше моего кулака, протянул матери. Она аккуратно взяла его, покрутила, рассматривая, и кивнула, довольная.
Спасибо тебе. Аину за наблюдательность благодарность позже выражу. Хорошая находка, полезная. И надолго должно хватить. Но, сыночек, если ты думаешь, будто я не поняла, что ты таким образом пытаешься избежать моих вопросов, ты глубоко ошибаешься, с сарказмом пожурила она.
Я поджал губы, до глубины души не желая сейчас ничего такого обсуждать, но мать у меня ещё лучше друга.
Я не буду ничего спрашивать. Сам расскажешь, когда соберёшься.
Благодарно кивнув, направился к краю селения. Уже смеркалось, звёзды появлялись на тёмной синеве небосвода то тут, то там, луна показалась из-за верхушек гор, а ветер обдувал лицо тёплым воздухом. От вчерашней ночной прохлады не осталось и следа. Выйдя за территорию племени остановился, раздумывая куда пойти. Вчера в это время я бы был на скале, а сегодня не знаю, что делать. Причём не только сейчас, но и вообще. Мотнув головой, отправился в сторону реки, решив пройтись вокруг племени.
Что теперь? Последние дни, между первой и последней встречей с Миратэей, я жил только мыслями о ней. Переживал, мечтал, ждал строил лучшую хижину в племени. Для неё. Это было моей единственной целью: дождаться, покорить, жениться и привести в НАШ дом. О том, что может что-то не получиться, не возникало даже мысли. А теперь у меня больше нет цели. Мне не к чему стремиться. В то же время, если подумать, до встречи с Мирой у меня тоже особо цели не было. Я просто
А что я делал-то? Спал, ел, пил, охотился и ходил смотреть на море и чаек с закатами. Я не думал о будущем, не хотел его. Я его не представлял, так как не было никого, с кем его можно было разделить. А теперь есть с кем. И представить можно, и разделить! Ура!!! А толку-то? Я не могу это исполнить. И уже не смогу. Никогда.
Эта мысль отозвалась болью в груди. На мгновение даже дыхание перехватило, будто выбили. Остановившись, потёр кулаком грудь, глубоко вдохнул и сорвался с места. Может, хоть во сне смогу не думать о ней? Если устану так, что даже стоять сил не будет. Понимание, что сегодня я растерял всё самое светлое в своей жизни, радостью не баловало, но я не усну так просто даже несмотря на прошлую бессонную ночь. Я бежал всё быстрее и быстрее. Разогнавшись до предела я бежал. Бежал, пока не начали болеть ноги. Бежал, пока стало не хватать воздуха. И потом всё равно бежал. Я загнал себя в ловушку, и теперь бежал в поисках несуществующего выхода. Я, может, и один из самых выносливых, особенно после участившихся тренировок, но силы ни у кого не безграничны. К счастью. В конечном итоге, я начал задыхаться, а ноги заплетаться.
Падение было ожидаемым и неизбежным. Прокатившись несколько раз через бок, замер на животе. Уперевшись лбом в землю, пытался отдышаться, и когда немного получилось, поднялся на дрожащих руках и сел на колени. Прямо передо мной сияла луна. Небо смотрело своими немигающими глазами-звёздами, а мне казалось, что я вижу Миратэю. Как она стоит в нескольких шагах от меня, смотрит печально. Я лишь моргнул, и видение пропало. Не удивлюсь, если она мне теперь всю жизнь будет мерещиться. Хотя позже я буду этому только рад. Забывать её я не хочу, но и во сне видеть опасаюсь. Сейчас. Сейчас ещё слишком тяжело.
Я встал. Ноги подрагивали при каждом шаге. Хорошо, может, удастся быстро уснуть. Поднялся ветер, и сильные порывы били в спину, то ли норовя уронить в пыль, то ли помогая идти к дому. В племени уже закончились вечерние гулянья, музыка и разговоры стихли, и почти все разошлись. В нашем доме тоже все спали, и я старался передвигаться аккуратно, чтобы не наделать шуму. М-да, собственный дом уже давно пора было построить. Хотя бы ради того, чтобы не мешать родным, возвращаясь ночью с прогулок.
Слава всем духам, сон сморил меня, как только я лёг. Мне ничего не снилось, и я даже выспался, открыв глаза, уже как обычно, на рассвете. Полежав немного, глядя в потолок, переживая поток воспоминаний, поднялся и вышел из дома. Умывшись, отправился разминаться. Снова пришёл первым и начал наворачивать круги. Сначала лёгкая слабость давала знать о вчерашнем тяжёлом дне, но вскоре я разошёлся и перестал её замечать. Когда заканчивал пробежку пятнадцатым кругом, площадка начала заполняться людьми. Отец появился где-то во время первых отжиманий, и я видел на его лице борьбу радости с беспокойством. Оно и понятно. Хочется радоваться, когда сын показывает себя с лучшей стороны, но такая резкая перемена настроения, вместе с мрачным выражением лица, его беспокоила.