На второй странице была статья, посвященная «новому фавориту Романовых». В ней вспомнили всё. И припадочного Митьку, которого ко двору привез Елпидифор Кананыкин псаломщик церкви села Гоева. Тот обещал Аликс и Ники наследника, но рождались все время дочки. Припадочного убрали. И Филиппа Низье с его пророчествами, ни одно из которых тоже не сбылось. Репортер шел от одного блаженного к другому, описывая историю мошенников при царской семье. Венчала статью моя фигура дутый старец, конокрад из-под Тобольска (пришлось объяснять английским читателям, где это), начал карьеру с обработки экзальтированных барышень, которых водил в баню. Тут очень кстати пришлась история миллионерши Башмаковой, которую «лечил» Гришка и которая, собственно, первая открыла Распутина миру.
Нет, ну какие суки! Я скомкал газету, чуть не выкинул ее. Потом все-таки справился с собой, расправил обратно. Раритет ведь. Три недели к нам ехала из Туманного Альбиона.
Прикинул. Заметили меня в ноябре, испугались в декабре после скандальной отставки Ник Ника. Когда не сработало с денщиками и дуэлью, уже в январе недоброжелатели здорово порылись в «моем» прошлом, отгрузили информацию иностранцам. И те не тянули. Тут же все оформили в статью.
Помнится, так поступил Андропов, когда решил утопить потенциального преемника Брежнева главу Ленинграда, Григория Романова. Слил придуманную историю с битьем на свадьбе дочки Романова сервиза Екатерины Великой из Эрмитажа. И это сработало Григорий потом двадцать лет пытался отмыться от этого дерьма.
Первый выстрел в необъявленной войне сделан. Кому-то при дворе мое усиление резко не понравилось. Вопрос: кому?
Я задумался. Феофану и Сергию? Вполне возможно. Весь январь и февраль я их здорово игнорил на все приглашения отговаривался то богомольем, то болезнью. С Феофаном мы увиделись последний раз на открытии детской колонии имени Ушакова. Тогда архимандрит, улучив минутку, высказал мне свое «фи», но дальше этого не пошло священник видел, как благосклонно внимала мне Аликс, сколько элиты пришло на открытие. Так просто и не наскочишь.
Нет, православный клир вряд ли бы так тонко сработал с иностранцами. Не их метод. Когда узнают про мои контакты с московскими старообрядцами вот тогда жди удара. А сейчас нет, не они.
Это кто-то из дворцовых. Фредерикс? Придворный министр последнее время смотрел на меня волком, здоровался холодно, морщил нос. Убрав Герарди, а это стало известно в широких кругах через великого князя, я здорово напугал придворную братию. Особенно тех, что у кормушки.
Эх, жалко, Филиппов так и не согласился занять пост главы дворцовой полиции. Был бы почти свой человечек рядом с Аликс и Ники. Надо кого-то еще двинуть. Иначе сожрут. Как есть сожрут.
Зазвенел телефон. Меня срочно вызывали во дворец.
* * *
«Таймс» в Царском Селе тоже прочитали. Какая-то сволочь даже снабдила статью переводом, но Ники и Аликс и так свободно читали по-английски. Англофилы
Что из этого, Григорий, правда? царь аккуратно положил газету на обеденный стол, придавил салфетницей.
Сесть меня не пригласили. Аликс, нахмурившись, аккуратно разрезала рыбу на тарелке, на меня не смотрела. Бесшумно скользили слуги, царская чета была одна.
Ничего Я спокойно скрестил руки на груди и произнес: Готов поклясться на Евангелии, что я нынешний никакую казанскую миллионщицу в баню не водил. Зовите священника.
Это произвело впечатление. Святая клятва на Библии вещь нынче вполне серьезная. Аликс с Ники переглянулись, царь вздохнул:
Что же ты стоишь? Присядь с нами.
Слуги моментально накрыли мне рядом с царицей, я остался стоять.
Что же ты, Григорий? удивилась Аликс.
Ежели мне веры нет и вокруг один обман да поклеп, удалюсь я в монастырь. Буду молить Бога за вас и ваших деток.
Я повернулся к дверям.
Постой, Григорий! Аликс вскочила, взяла меня за руку. Ее вытянутое лицо пошло красными пятнами, глаза умоляюще на меня смотрели. Прости, отче, что усомнились. Вокруг и правда столько лжи. Не уходи!
Напоминание про детей сработало. Все-таки нынешние Романовы хорошие, заботливые родители. Этого не отнять.
Как же твой приют? И вот партия? Николай тоже встал, подошел ко мне.
Все пойдет прахом без меня покивал я. Опять сироток на улицу выкинут
Это тоже подействовало. Царская чета бросилась с жаром убеждать меня.
Я твой заступник, Григорий, прости, больше не усомнимся.
Ники, мы чуть не предали нашего друга! Аликс сняла с пальца перстень с крупным бриллиантом, силой вложила мне в руку.
Это она зря! Через час уже пожалеет царица была по-немецки скупа, однажды при мне чуть ли не с пристрастием допрашивала повара про траты на кухне, стоимость завтраков.
Ладно, дареному коню в зубы не смотрят.
Я дал себя уговорить, сел за стол.
Мы долго обедали разными постными блюдами. Вроде и ешь, а не наедаешься. Говорили обо всем сразу. Николай заинтересовался делами Гатчинского воздухоплавательного отряда, обещал купить за свой счет моторы для самолетов. Аликс расспрашивала про успехи в колонии Ушакова к моему удивлению, она запомнила там некоторых воспитанников. Патронаж для нее не был пустым звуком.
Царская чета убедила меня остаться во дворце, мы вместе сходили на вечернюю службу, и я даже поиграл с детьми старшими дочками и Алексеем. Семья все еще увлекалась настольными играми, в «Мироеда» мы сначала с девочками разорили папашу, потом скупили заложенные предприятия мамы. Устроили тотальный разгром.
И все это под завывание метели за окном. Весна сдала позиции зиме, опять повалил снег.
Слуги разожгли камин, затрещали сгорающие полешки. Лепота!
Глава 2
Утром я банально проспал. Надо было бы встать пораньше и смотаться из дворца, но лег я поздно, а перед сном еще почитал «Мать» Горького. Роман только вышел и уже успел наделать много шума. Критики разругали его в пух и прах неудачная попытка написать новое Евангелие, плоские персонажи Да и сам Горький потом будет признавать, что «Мать» написана так себе «в состоянии запальчивости и раздражения» от событий первой русской революции.
Из нынешнего времени сюжет романа, конечно, воспринимается совсем по-другому. Все эти стачки, листовки, первомайские шествия Читаешь и видишь, насколько Россия кипящий котел с наглухо закрытой крышкой.
Иллюстрацию этой самой «крышки» я получил сразу после завтрака. Разодетый Николай зачем-то потащил меня на встречу с Головиным. Председатель Думы явился в Царское Село с целой делегацией депутатов. И это стало его роковой ошибкой. Полагаю, приехал бы спикер в одиночку все бы кончилось взаимным прощупыванием и аккуратным обозначением позиций. Чего хочет двор и Николай, какие настроения в Думе. Ну и завистливым разглядыванием огромного бриллианта на моем мизинце.
Но пара депутатов от эсеров сразу влепили помазаннику про Конституцию. И тихий, вежливый Николай взбеленился:
Я рад видеть представителей всех партий, съехавшихся для изъявления верноподданнических чувств. Но ваше увлечение бессмысленными мечтаниями царь повысил голос, лица депутатов посмурнели. Пусть все ведают, что я, посвящая свои силы благу народному, буду охранять начала самодержавия столь же твердо и неуклонно, как и мой незабвенный родитель.
Тут уже расстроился я. Упорство и упрямство Николая в вопросах незыблемости самодержавия буквально приговаривало его к страшной участи.
Головин пытался сгладить ситуацию, долго и велеречиво говорил ни о чем, но встреча была испорчена.
Я тихо свалил по-английски, не прощаясь. Пора было взяться за объезд выборгских подписантов теперь я был на девяносто девять процентов уверен в том, что мне удастся добиться амнистии основных фигур. К бабке не ходи двор войдет в конфликт с новой Думой (уже вошел) Николаю нужно будет кинуть народу кость.
* * *
О том, что опала Распутина не состоялась и он еще больше укрепил свои позиции при дворе, очень быстро стало известно в обществе. Это я понял по увеличивающемуся потоку приглашений на салоны, журфиксы Питерская аристократия плевать хотела на Великий пост, в моде нынче декадентство и атеизм гуляли и веселились. И разумеется, все хотели познакомиться лично с новым фаворитом. Составить, так сказать, собственное мнение.
Честно сказать, устраивать шоу для именитых бездельников времени не было, но тут я увидел в пачке письмо от княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой. И выпал в осадок. Это же мама убийцы Распутина Феликса Юсупова. Княгиня приглашала меня на прием по случаю приезда из-за границы (тоже мне событие!) и интересовалась, не надо ли прислать за мной экипаж.
Я порылся в пачке. Нет, ну чем черт не шутит вдруг еще есть письма от кого-то из убийц. Например, от депутата Пуришкевича или поручика Сухотина Вот бы был номер. Но нет, моя паранойя дала сбой. Ничего такого не было.
И что теперь делать? Я повертел приглашение в руках. Понюхал. Надушенное такое. Нет, надо сходить. Посмотреть на своего несостоявшегося убийцу. Он еще, конечно, подросток и на приеме его вовсе может и не быть Нет, решено. Иду к Юсуповым.
Сам раут проходил субботним вечером во дворце князей на Мойке. У парадного входа была пробка из карет, автомобилей Толпился простой народ просто поглазеть на выход аристократов.
Смотри в оба, накручивал я Дрюню. Тут что угодно может приключиться. Ежели я через час-другой не выйду, начнется какая-нибудь дурная суета беги за нашими.
Все понял, отче покивал парень. Буду смотреть в оба, шага не отойду от дворца.
На входе я показал приглашение от княгини, дворецкий меня с поклонами проводил в «ожидательную». Это был зал, сплошь увешанный картинами.
Старые голландцы соседствовали с пейзажами Ротари, Сурикова. У Юсуповой явно был неплохой вкус.
Большие двери открылись, в зал вошла сама княгиня в сопровождении разодетой свиты. Бриллианты слепили глаза, запах разнообразных духов валил с ног.
Зинаида Николаевна оказалась хоть и состарившейся, но все еще очень красивой женщиной. Тонкие губы, лучистые глаза я глядел и не мог наглядеться на нее.
А вот Юсупова моего взгляда явно испугалась. С хрустом сжала веер, побледнела:
Очень рада вашему визиту, Григорий Ефимович, позвольте представить вам
Пустое, махнул я рукой, все одно не запомню.
Свита глядела на меня во все буркала, пора было начинать шоу.
Это что за похабель?! ткнул я пальцем в картину, на которой голую женщину ласкал сизый лебедь.
Это Леда и лебедь глаза княгини расширились. Копия Рубенса кисти Клевера. Я привезла ее из Европы и
Гляди, какой срам по стенкам развесила, не дал я договорить Юсуповой, от беса это у тебя, от беса!
Что вы себе позволяете?! ко мне шагнул статный мужчина в военной форме, с аксельбантами. Вы
Заткнись! рыкнул я на защитника. Тот покраснел как рак, стал хватать воздух губами. Смотри у меня, княгинюшка! Я эту твою бесовщину прикрою. Разом!
Я перекрестил Леду в районе женского лона. Лебедь косил на меня правым глазом.
Если вам претят такие картины Юсупова растерялась. Я велю убрать ее на чердак.
Убери, и поскорее. Иначе быть проклятой. Я повернулся к свите. И вам всем быть проклятыми, что смотрели на блудодейку и подхихикивали.
Аристократия впала в ступор. Еще никогда с ними так никто не говорил.
Григорий Ефимович, изволь пройти в музыкальный зал, Юсупова решила сгладить ситуацию. Там и угощения уже рядом накрыты.
Ну пошли, коли зовешь. Я подхватил княгиню под руку, потянул за собой. Молишься ли? Пост блюдешь?
Тут главное не сбавлять темпа и не давать свите прийти в себя. Иначе кликнут слуг и выкинут меня из дворца.
Юсупова что-то лепетала, мы быстро шли по коридорам и анфиладам.
В зале было накрыто несколько круглых столов. Аристократия сидела вокруг, дула чай из сервизных чашек. Я глазом выхватил знакомое лицо. Анечка! Танеева. А рядом очень похожий на нее мужчина. Отец?
И ты тут? я оставил Юсупову, сел за стол к Танеевым. Чаёк лакаете? Ну пейте, пейте. Чаек травка святая, пользительная.
Я сам налил себе из фарфорового чайника с вензелем.
В зале царило полное молчание. Даже музыканты перестали наигрывать Шуберта.
Нехорошо живете, нехорошо я кивнул на восточные сладости, что были разложены по тарелкам. Чай пост ныне, а вы оскоромляетесь. Нешто так жить можно?
А как можно? проскрипел Танеев пожилой, седовласый мужчина лет шестидесяти.
Токмо по любви! поднял я палец, повернулся к Юсуповой А где твой муженек да сынок?
Муж сейчас в Москве. Княгиня присела за соседней стул. Сын, Феликс, в гимназии Гуревича. Скоро будет дома.
Феликс? Что за имя не русское я вылил чай в блюдце, стал прихлебывая пить. Познакомь меня с ним. Авось перекрестим на что-то доброе. Как тебе имя Федот?
Вокруг нас образовался уже целый круг аристократов, жадно внимающих моему шоу.
Или Федот, да не тот? засмеялся я, подмигивая покрасневшей Танеевой. А ты что, Анечка? Нашла ли мужа?
Я попрошу вас! Танеев вскочил на ноги, обратился к Юсуповой:
Зинаида Николаевна это переходит все границы! Мы уходим.
Да подожди ты уходить! я тоже встал, силой усадил Танеева обратно на стул. Только началось веселье-то Матушка, княгиня, где у тебя тут нужник? Надо бы справить дела.
Это там, пролепетала Юсупова, указывая рукой в сторону выхода.
Бухая сапогами, я направился к выходу, но как только оказался в коридоре, направился не в туалет, а обратно в портретный зал. Заглянув внутрь и не обнаружив там слуг, я чиркнул быстро спичкой, подпалил то место на картине, которое крестил. Тут же задул разгорающийся огонь. Получилось большое темное пятно. Прости меня, Клевер. Прости меня, Леда. Картину жалко, но Россию еще жальче.
Поправляя рубашку, вернулся обратно в зал.
Ну и сортиры у вас тут Поди крестьянин лошадь может купить себе за такую фаянсовую вазу.
Юсупова страдальчески вздохнула, дамы закатили глаза. Ко мне опять направился насупленный военный. Сейчас будут выкидывать.
Спасла меня Танеева. Она первая подошла, попросила благословения. Я перекрестил ее, взял под локоток как княгиню:
Что же, Анечка, сватают тебя?
Да, отче, Танеева оглянулась на отца. Но никто не люб мне.
Бывает, покивал я.
Что же мне делать? Вы обещали помочь.
И правда, что же ей делать?
Вижу так, что ты Иисусова невеста.
Танееву нужно было сплавлять подальше от трона. Это сейчас она девочка-припевочка. Но как выйдет замуж, наберет силу, жизненного опыта
Не хочу в монастырь! надула губки девушка.
Я увидел, как к Юсуповой протиснулся с тревожным лицом дворецкий, что-то начал шептать ей. Ясно, обнаружили картину. Пора было закругляться.
А когда бабу на Руси спрашивали? громко и грубо ответил я Танеевой.
Та покраснела, ко мне опять направился военный.
Как обгорела? ахнула Юсупова на весь зал.
Что случилось?
Кто обгорел?
Народ пооткрывал рты.
Картина Ну та, Леда с лебедем. Загорелась! Юсупова в страхе смотрела на меня.
Вот она Божья кара! я поднял палец. Господь поборол беса в этом доме. Боже! Помилуй нас, грешных.
Я перекрестился, многие повторили за мной.
* * *
«Эффект Юсуповой» надо было закрепить. И сделать это на какой-то дружественной территории. Чтобы без риска выкидывания вон. И я отправился на прием к Федору Федоровичу Палицыну. Тем более начальник Генерального штаба не поленился лично телефонировать и позвать.
Вот, Григорий Ефимович, стоило мне появиться, как Палицын подвел ко мне знакомиться еле идущую старуху в пышном старомодном платье, это генеральша Обручева. Плохо ей, совсем помирает.
Помолись за меня, отче! Обручева вцепилась в руку Духом поизносилась, грехи мои тяжкие спать не дают. Осени благодатью своей! Вся столица о твоей святости знает.