Тереза, потягивая через соломку коктейль, беседовала с Хэнком в его саду, а дети недалеко от них оживленно спорили, чьи родители лучше.
Мои! орал Тюль.
Нет, мои! кричала Верочка.
Моя мама лучше!
Нет, моя! Моя мама красивее!
А мой папа толще!
Ты сам толстый, захохотала Верочка. Толстый-жирный!
Тюль обиженно захныкал:
У! Ты плохой мальчик!
Я не мальчик, сказала Вера. Я девочка.
Девочка? удивился Тюль. Как это?
Да ты дурак! вмешался Дени. Про девочек говорят «она», а про мальчиков «он».
А я мальчик?
Ты «он». Значит, мальчик.
А почему ты девочка? Тюль ткнул пухлым пальчиком в Веру.
Я «она», терпеливо разъяснила Вера. Значит, девочка. И еще девочки носят красивые платья, а мальчикам нельзя носить платья.
У-у, снова захныкал Тюль. Почему нельзя? Я тоже хочу красивое платье! Хочу быть девочкой! У-у-у!..
Вот зохен! вырвалось у Хэнка, расслышавшего плач. Это все вы, госпожа Ильтен! Я ведь предупреждал, что незачем мальчику знать о девочках. Чем позже он узнает об их существовании, тем лучше для него же самого.
Кажется, Дени не особо страдал, когда узнал, что Вера девочка, огрызнулась Тереза.
Дени стойкий парнишка. А Тюль рохля, со вздохом признал Хэнк.
Нечего было называть сына так по-дурацки, подумала Тереза про себя. Как вы лодку назовете, так она и поплывет. Но вслух, разумеется, не сказала. Да и сама сознавала: мало ли какие имена кажутся или не кажутся ей подходящими, здесь понятия иные. Так что, по уму, не в имени дело. Виновата Лика, насмотревшаяся на проделки Дени и зарекшаяся отпускать Тюля от своей юбки, чтобы не вырос таким же. Вот он и не вырос. Вроде бы мальчика тянуло вслед за Дени, и брату легко удавалось подбить его на подвиг. Но до реализации подвига доходило редко: Тюль не поспевал за братом, отставал, уставал. Вспоминал, что мама не разрешает, а у папы ремень. Элементарно сил и смелости недоставало, чтобы осуществить задуманное влезть на тот же забор или прыгнуть через костер. И хочется, и колется.
Надо что-то делать, подумала Тереза. Хэнку, небось, самому не улыбается видеть пацана маменькиным сынком. Только почему-то он повторяет ту же ошибку, что с Дени: не пытается воспитывать маленького сына иначе, чем ремнем.
Короче, сказала она, послезавтра берем Тюля на охоту.
Лучше Дени взять, запротестовал Хэнк. Тюль только мешать будет.
Раньше вы и про Дени то же самое говорили, не хотели брать его, напомнила Тереза. Никто с рождения не умеет охотиться. Ребенка всему надо учить, и нынче очередь Тюля.
Лику, как всегда, никто не спросил. Но она привыкла.
Тюль пребывал в состоянии, среднем между ужасом и эйфорией. Подъем затемно конечно, ужас. Путешествие в лодке восторг. Ему дали погрести круто, но это было тяжело жуть. А на середине озера госпожа Ильтен сказала, что до рассвета море времени, и самая пора Тюлю научиться плавать.