Прекратив сверлить меня взглядом, преподаватель склонил голову набок, глядя на Змея.
Какого бешеного энфилда у тебя нападающий стал глухим и слепым? И, не поворачиваясь, добавил: Юрген, тебе что, доктора мозг ампутировали? Смертельное заклинание против ребенка?
Я не ре Ай!
Сердито покосилась на Змея, без зазрения совести наступившего мне на ногу.
Но тренер мой возглас все равно заметил.
Так, дитятко по обмену, к тебе как раз вопросов нет. За полосу минус десять, за умение быстро бегать плюс три, за все остальное по мелочи Итого, минус один и двадцать, выдал он.
Минус один и двадцать? Это как? Это что? Это за что вообще?
За стремление к победе освобождение от сегодняшнего ночного дежурства, добавил тот, от математики которого хотелось взвыть. На этом для тебя все. Свободна.
Он поднял правую руку, горгулья шевельнула головой, разминая плечи.
Проводи ее. Тренер показал на меня.
Каменная махина расправила крылья и кровожадно осмотрела меня, словно я была сочным стейком.
А может, я сама провожусь? предложила я, отступая за спину Змея.
Вот, верная оценка своих сил и ситуации, непонятно чему обрадовался тренер. И бросил горгулье: Хватит.
Каменный монстр закатил глаза и вздохнул, будто там было чему дышать. Взлетел, попутно подцепив длинным заостренным хвостом мой чемодан, и кивнул, приглашая идти за собой.
Глава 5
Идти следом за летящей горгульей оказалось тем еще удовольствием. Крылатый монстр несся так, словно ему до безобразия надоела я и мой чемодан. На просьбы слегка притормозить зверюга не реагировала.
Пыхтя, я бежала за вредной каменной махиной, проклиная тот момент, когда надела тяжелую теплую накидку, совершенно забыв, что в столице уже настоящая весна, без снега и перепадов температуры.
Горгулья летела напрямик, а я бежала как получится. Времени на раздевание не имелось от слова «совсем».
Тротуар трава кажется, газон освещенные фонарями и увитые плющом ограды домов справа Опять кусок мостовой Снова зеленая трава, не то роща, не то сквер.
Пока я виляла, точно пьяная, среди усыпанных белыми цветами деревьев, провожатая исчезла. Только среди веток, на фоне ярких звезд, мелькала крылатая фигура с чемоданом на хвосте, и вот ее нет.
Кто-то теряет иголку в стоге сена, а я горгулью посреди неба!
Зато можно больше не торопиться.
Стянув с плеча ремень рюкзачка, я сняла накидку. Повесила подарок сестры обратно. Поглядывая по сторонам, пошла дальше, вспоминая карту.
Парк там был, и если я все правильно запомнила, чтобы выйти к институту, надо двигаться прямо.
Громоздкая накидка в руках мешала, я решила перекинуть ее через плечо. Но только забросила, как на меня с сердитым рыком спикировала горгулья.
Не успела я испугаться, как оказалась висящей кверху ногами над макушками деревьев. Юбка платья тут же устремилась к голове. Не достала, длины не хватило. Радовало, что на улице ночь и шерстяные чулки с теплыми короткими штанишками никто не видит.
Накидка и рюкзак тоже решили, что им лучше будет внизу. Я дернулась за ними, но поймала только ремень.
Накидка красиво расправилась и прикрыла макушку дерева, мимо которого меня тащила горгулья.
Ты специально? Я возмущенно дернула подбородком, сдвигая лезущую в рот ткань платья.
В очередном рыке горгульи мне послышался ехидный смех.
Специально.
Ладно, бабочка-переросток, сама напросилась.
Кажется, именно эта горгулья дергала крылом, отгоняя комара?
Стараясь не выронить рюкзак, я присмотрелась к каменному монстру. Как и думала, вокруг него имелось едва заметное серое плетение, отпугивающее комаров, и оно было местами повреждено. Его явно пытались уничтожить. Только делал это не бытовик.
Вытянув руку, я порадовалась, что мои коллеги практичные ребята. Ткань обработана особым образом: если понадобится своя магия, стягивать перчатку не нужно.
Оранжевые огоньки появились над моей ладонью и устремились к слабым местам заклинания: крылья, шея, грудь горгульи. Сильно сомневаюсь, что ее могут покусать комары. Она ж каменная! Но нервы я этой интриганке, у которой явный пунктик на насекомых, попорчу. Немного, чтобы больше не таскала бытовых магов кверху ногами.
Почуяв неладное, зверюга покосилась на меня.
Хорошо летим! Я помахала ей свободной рукой, прижимая к себе рюкзак.
Горгулья удивленно рыкнула, закрутила головой. Серая сеть на коже каменного монстра расползалась на глазах.
Горгулья опять рыкнула, кажется, что-то ругательное. Я крепче вцепилась в рюкзак.
Рюкзак тихо заскулил!
В воздухе зазвенело, загудело.
Что за?..
Чуть не выронив ношу, я потрясенно уставилась на черную тучу мошки, атаковавшую горгулью. Отмахиваясь от насекомых, она старалась не отправить меня навстречу вымощенной камнем дороге, над которой мы летели.
Рюкзак продолжал тоненько поскуливать.
Горгулья услышала и изумленно посмотрела на меня: на морде были видны лишь сияющие зеленым огнем злые глаза.
Снижайся! Руки были заняты «плачущим» рюкзаком. Я дернулась, точно рыбка на крючке, пытаясь показать на дорогу под нами. Я все верну, добавила нехотя.
Не каменный монстр, а турист на летней рыбалке, которому в лавке продали бракованный амулет от насекомых.
Горгулья недоверчиво рыкнула.
Я на миг повисла в пустоте, подавившись криком. Потом меня подхватили под мышки когтистые лапы и поставили на траву у дороги.
Я ни разу не акробат!
Колени дрожали, ноги подгибались. Рюкзак, который тоже подбросили и перевернули вместе со мной, молчал.
Эй, ты там живой? пробормотала я, открывая замок.
Внутри, в гнездышке из мягкой ткани, сидело насмерть перепуганное чудо. Трехцветная шерстка, острые уши, вытянутая мордочка, едва наметившиеся перышки на наружной стороне тонких лап. И пушистый хвост. И все это могло легко уместиться на моей ладони
Я ошарашенно смотрела на подрагивающую мордочку лисенка точнее, крохотного энфилда.
Зажужжало, зазвенело, хлопнули каменные крылья рядом со мной грузно приземлилась, отмахиваясь от комаров, горгулья. Сердито рыкнула.
Лисенок забился в ткань, сжался в комок.
Тихо ты! Нечего маленьких пугать. Я закрыла рюкзак, осторожно перекинула ремень через плечо.
Отогнав комаров от морды монстра, я начала заново создавать защиту от насекомых. Почти закончила, когда медальон на шее горгульи зажужжал, из него вылетела линза, и на дороге появилась проекция тренера.
Я тебе сказал проводить ее до казармы, а не устраивать экскурсию.
Он оборвал прочувствованную речь и обошел нашу живописную композицию: горгулья, я у ее бока, почти готовое заклинание и туча обиженных комаров.
Я закрепила последнюю нить заклинания и выползла из-под крыла.
И тут рюкзак опять тихо заскулил.
Горгулья прорычала что-то недовольное и, судя по тону, очень матерное.
Я не глухой, ответил каменному монстру тренер. И уже мне: Ну и кого вы там приволокли? Выкладывайте.
Выложить лисенка оказалось проблематично: он закопался в ткань и мелко трясся. Я повернула открытый рюкзак к преподавателю.
Всего месяц от роду. Совсем мелкая, нетипичный окрас, трехцветный от таких самки отказываются. Явно опоили каким-то успокоительным зельем. Видимо, чтобы была больше похожа на искусно сделанную дорогую игрушку, задумчиво изучая лисенка, выдал преподаватель.
Я ошеломленно молчала.
Ну и кто вам подарил этого страшного зверя? прищурился тренер.
Сестра. А почему вы думаете, что я сама не могла его купить? Кажется, вопрос был лишним.
Потому что вы бы как минимум удивились, не заметив на такой сложной игрушке ни одного защитного заклинания, процедил тренер.
Очень удивилась бы. На моем самом обычном плюшевом мишке стоят три заклинания: от пыли, от намокания и от моли.
Отведи их вначале к доктору, продолжал тренер, обращаясь к крылатой вредине.
Горгулья вопросительно рыкнула. Кажется, спросила, на кой нам туда?
Вот мне тоже интересно зачем?
Пусть энфилда посмотрит. И, улыбнувшись мне улыбкой барракуды, тренер обрадовал: Милочка, поздравляю, вы только что стали матерью.
Как-то неожиданно То женой, теперь матерью. Так скоро до бабушки доберусь и не замечу!
Может, ее в приют отнести? Перспектива лисьего материнства слегка пугала, особенно если вспомнить, что меня ждала учеба и команда, которая еще не знала, что я обязательно стану ее частью.
Если не жалко, несите, пожал плечами преподаватель.
Я покосилась на трясущийся комок в рюкзаке, осторожно погладила трехцветную шерстку. Лисенок вытянул мордочку и потянулся за пальцем.
И Все. В мои планы начал встраиваться крохотный энфилд.
Лиса маленькая, в павильон для живности ее нельзя нужен круглосуточный уход, тоном искусителя просветил тренер. Ваши занятия никто не отменит.
Я отрицательно покачала головой.
Прекрасно! открыто и на удивление тепло улыбнулся преподаватель, задумчиво покосился на рюкзак и добавил: Так и быть, выделю вам помощника. Ему надо потренироваться думать не только о себе.
Не надо, я сама, торопливо отказалась я, закрывая рюкзак и прикрывая его руками.
Мое! Я ж мать! Вроде бы.
На практические занятия по боевым заклинаниям тоже с собой будете ее носить? Брови тренера приподнялись.
Я вздохнула: не буду, конечно.
Тренер снисходительно хмыкнул, и проекция пропала. Золотистая линза юрко залетела обратно в медальон на шее горгульи, и тот захлопнулся.
Моя провожатая показала передней лапой на большие кованые ворота, к которым вела дорога. На массивных столбах с двух сторон от створок сидели два каменных василиска: тело змеи, голова и крылья петуха. Статуи выглядели внушительно.
Когда мы дошли до ворот, глаза василисков засветились зеленым огнем. Петушиные головы покосились на нас, но горгульи, это тоже были они, видимо, ничего нелегального у меня не обнаружили. Створки бесшумно распахнулись, пропуская внутрь.
Едва мы минули столбы с василисками, как ворота захлопнулись.
Я с любопытством разглядывала широкую дорогу, стрелой уходящую к зданию института, кажущемуся крохотным из-за расстояния.
Вот она обитель боевых магов!
Тех, кто несет службу в армии, полиции, сыске и других не менее важных государственных органах, защищая нас, простых жителей, от магов (своих и чужих), магии (артефакты и заклинания иногда тоже выходят из строя) и нежити.
Маги и нежить существа весьма непредсказуемые. Среди первых так и норовят завестись те, кто, осознанно или нет, может устроить катастрофу. А вторая появляется в местах, где случались выбросы магии. Причем никто не может точно сказать, изменит магия что-то неживое или нет и каков будет результат этого изменения: милая зомби-мышь или то, что может уменьшить население целого квартала до нуля за полчаса.
Горгулья вопросительно рыкнула, перерывая мои восторженные мысли, тронула меня за руку, показала на свои крылья и небо.
По воздуху быстрее? догадалась я.
Она уверенно кивнула.
Только не кверху ногами!
Горгулья закатила глаза и показала когтистым пальцем на рюкзак.
О, вот оно как, значит! Маленьких мы не обижаем! Только адептов по обмену?
Рюкзак заскулил и смолк.
Хорошо, давай по воздуху, буркнула я.
По крайней мере, посмотрю сверху, как тут все устроено.
Но горгулья оказалась слишком заботливой. Заботливо сцапала меня за талию, повернула к себе лицом и, посматривая на рюкзак в моих руках, воспарила в небо. Летели мы мордой к лицу от силы пару минут. Приземлились у одноэтажного здания, построенного буквой «п».
Вход располагался посередине, у двери нас встретил хмурый парень в черной мантии с цифрой «один» на груди и карандашом за ухом.
Горгулья прорычала ему что-то вроде: «Сдать доктору!» и взмыла к звездам вместе с моим чемоданом.
Надеюсь, она его в общежитие понесла, а не на свалку?
Понял, недовольно ответил теневик и, очевидно, студент-первокурсник, которому выпало дежурить в больнице при институте.
Вытащив из кармана блокнот, он уткнулся в него и затараторил:
Травмы: ранения, ожоги, переломы?
Лисята, ответила я.
Сколько и где? продолжил теневик. Голова, грудь, живот? Конечности?
Одна, все части тела на месте, но она очень маленькая. Вытянув шею, я заглянула в длинный белый коридор за спиной парня.
Может, там есть кто без блокнота?
Небольшая записал карандашом теневик. Голова, грудь, живот Тут он запнулся и вытаращился на меня: А где?..
Что?
Повреждения.
Нету.
А что есть? нахмурился теневик.
Лисенок, энфилд.
Парень окончательно завис, листая блокнот.
Лисенка? Энфилд, энфилд Что за болезнь такая? едва слышно пробормотал он.
Незаразная. А где доктор? спросила я.
Третий кабинет, прямо по коридору, вторая дверь справа, стучать, протараторил дежурный.
Обогнув парня, я проскользнула в белый коридор, освещенный заряженными магией продолговатыми лампами. У двери кабинета доктора меня догнал дежурный. Вытянув руку через мою голову (чем их тут кормят, что все такие высокие), постучал.
Доктор Джеймс, к вам посетитель с лисенкой-энфилдом! отчеканил он.
С лысинкой от зубов энфилда? заинтересованно спросил старческий голос. Давно у меня покусанных элементалями не было! Входите!
Да, сэр! гаркнул дежурный и затолкал меня в кабинет.
Я оказалась в светлом помещении с отгороженной ширмой смотровой, застекленными шкафами с пузырьками и свертками разного размера и большим столом с аккуратно разложенными папками.
За ним сидел седой худощавый старичок в настолько белоснежной мантии, что хотелось прищуриться. Напротив него, на втором стуле, восседала горгулья. Морда этой статуи напоминала собачью, крылья были растопырены, им явно мешала спинка. Каменный монстр сортировал охлаждающие артефакты. Обычные люди их используют для охлаждения напитков, а доктора для прикладывания к ушибам.
Доктор Джеймс отложил карандаш и приветливо улыбнулся:
Показывайте вашу лысинку.
Я сняла с плеча ремень, расстегнула замок на рюкзаке и повернула, показывая подрагивающего лисенка старичку.
Солнце и тени, какая прелесть! обрадовался он.
Горгулья скептически покосилась на рюкзак и пожала плечами. А доктор Джеймс с неожиданной прытью выскочил из-за стола, уволок меня за ширму, осторожно вынул энфилда вместе с тряпкой и посадил на кушетку. Лисенок заскулил, попытался отползти ко мне.
Тихо, маленькая, это не больно, склоняясь над крохой, проворковал доктор.
Узловатые длинные пальцы погладили черно-бело-рыжую шерстку, прошлись по крохотному тельцу. Ладони старика засветились золотисто-белым сиянием, солнечная магия окутала энфилда. Он испуганно задрожал, а потом зажмурился от блаженства.
Я исподтишка любовалась работой старика и немного завидовала. В нашей семье, кроме теневых магов и нейтральных, были целители, и в детстве я мечтала, что однажды у меня проснется солнечная искра. Но проснулась нейтральная.
Когда в наш мир через разломы пришла магия, она разделилась на три направления: теневая, солнечная и серая. Первую еще называют темной, вторую светлой, а серую нейтральной. Самыми яркими представителями теневиков являются боевые маги. Солнечных лекари. А нейтральных бытовики.
К темным относят и магов-проклятийников, которые так нужны мне, и магов крови. Зато у солнечных есть магия ауры. У теневиков деструкторы, у светлых созидатели. У теневиков маги сдерживания, у солнечных способные прожечь светом любой барьер. У этих двух направлений часто встречаются маги с противоположными способностями. С нейтральными все скромнее: умение работать с чужой магией самое распространенное.