Позитивная реинтерпретация жизненных событий избавляет пациента от чувства вины за собственные заблуждения и совершенные ранее ошибки, что позволяет пациенту скорректировать свои жизненные планы. Избавление от чувства вины, равно как и изменение жизненных планов, маркируется психотерапевтом как очередные достижения пациента. Этот универсальный механизм не только позволяет реализовать принцип надежды в психотерапии, но и насыщает психотерапевтический процесс радостью.
Второй принцип трактуется Н. Пезешкианом (1996, 2004) несколько механистически, как нахождение баланса посредством равномерного распределения энергии по четырем основным сферам жизнедеятельности телесной, ментальной, социально-коммуникативной и фантазий. Идеальной ситуацией считается та, когда на каждую сферу жизнедеятельности расходуется по 25 % энергии. Таким образом, в понимании Н. Пезешкиана гармония это состояние статичной неподвижности, личностной стагнации.
В позитивной динамической психотерапии данный принцип назван принципом гармонии и понимать его (в соответствии с гиппократовской традицией) следует в динамическом ключе. Впервые в медицину понятие «гармония» ввел Гиппократ, считавший, что гармония заключается в поиске и соблюдении соразмерности желаний пациента и его возможностей. Древнегреческий врач распространил на человека понятие «кразис» (греч. «смешивание элементов»), что привело к появлению представления о человеке как о «наборе» химических реакций и процессов. Принятие этой концепции имело далеко идущие последствия. Так, «правильный кразис» идея гармонии (правильного смешения) послужил основой для развития фармакотерапии. В то же время уместно вспомнить, что в философии Платона понятие «кразис» синоним «суждения».
Понятие «гармония» использовалось и в психотерапевтической практике. Это положение может быть проиллюстрировано афоризмом Протагора, который на латыни звучит «est modus in rebus» «человек есть мера всех вещей», а гармония, таким образом, не «абстрактная равномерность», а умеренность соразмерность человеку.
М. Хайдеггер (1993) сделал свой перевод этого афоризма с греческого языка «каждому этосу (привычке) соразмерен свой даймон (круг)». Человека можно характеризовать фразами: «это человек нашего круга» или «у него широкий кругозор». Следовательно, можно утверждать: 1) человек идентичен кругу своих интересов или отношений; 2) осознается лишь соразмерная личности проблема, так как каждый вопрос содержит в себе ответ.
Психотерапевт ориентируется на личностные особенности пациента, его специфический жизненный контекст, его мечты и желания, а не на абстрактные понятия добра и блага. Таким образом, психотерапия становится личностно-ориентированной и конфликт-центрированной. Заболевания и конфликты интерпретируются как дисбаланс. Подчеркивается необходимость пребывания в гармонии с самим собой, окружающими людьми и миром в целом.
Переходя к третьему принципу, необходимо обратить внимание, что Н. Пезешкиан отождествляет принципы и этапы психотерапии (Б. Д. Карвасарский, 1998). Эта методологическая ошибка вследствие смешения разных логических уровней приводит к неправильной трактовке Н. Пезешкианом понятия «принцип». Примером может служить обозначение им в качестве третьего принципа позитивной психотерапии «консультирования» (Н. Пезешкиан, 1996). Данный «принцип» заимствован Н. Пезешкианом из религии бахаи и понимается как способность человека выстраивать аутентичные отношения посредством рациональных переговоров с партнером, при наличии главного посредника Бога. Реализация «принципа» консультирования в психотерапии, по Н. Пезешкиану, означает передачу пациенту функции психотерапевта, для чего осуществляется ряд терапевтических интервенций. Такой подход является технологическим алгоритмом, но никак не принципом психотерапии.
В методе позитивной динамической психотерапии в качестве третьего принципа мною вводится принцип динамики, иллюстрацией которого может служить латинская максима «perpetuum mobile» «всегда в движении».
И. Ялом (1999) дал следующее определение: «В общем смысле понятие «динамический» (происходящее от греческого «dunasthi» «иметь силу и власть») указывает на энергию или движение в техническом смысле термин имеет отношение к концепции силы».
В отличие от понятия «консультирование», понятие «динамика» является одним из основных критериев, различающих живую и неживую природу, что позволяет поставить этот термин в один ряд с двумя другими принципами надежды и гармонии. Неслучайно мир сущего древнегреческие философы отождествляли с «текучими» субстанциями: «огонь» у Гераклита, «мир теней» у Платона. Мир соразмерен человеку, а как известно, основной характеристикой «даймона» является не только потенциальность, но и изменчивость. Второе качество позволяет потенциальности «даймона» актуализироваться через смешение (кразис).
По справедливому замечанию И. Ялома (1999), наиболее значительным вкладом З. Фрейда в науку о человеке является «предложенная им динамическая модель психики, согласно которой в человеке, в индивидууме присутствуют конфликтующий силы, и мысли, эмоции, поведение как адаптивные, так и психопатологические представляют собой результат их взаимодействия».
Необходимо обратить внимание на то, что в качестве понятия, описывающего принцип, в нашей модели используется термин «динамика», а не «развитие». Развитие подразумевает один строгий вектор изменение от простого к сложному, в то время как динамика оставляет возможность для инволюции или инфляции.
Принципиальная взаимосвязь, существующая между нарушением адаптационных механизмов, то есть нормального развития индивида, и процессом «психического вырождения», убедительно показана в работах большого числа авторов (B. A. Mrel, 18571860; М. Нордау, 1995; А. В. Сухарев, 2003). В. Н. Мясищев (1969) называет «регресс личности» важной категорией патогенеза преимущественно психогенных психических расстройств: «Третья категория это регресс личности, при котором распадаются сформированные жизнью связи, избирательные отношения, личность регрессирует». В контексте психологии личности Я. Гудечек (1989) понимает этот процесс, прежде всего, через призму инволюции жизненных смыслов, подмены ценностей, имеющих статус личностных смыслов, предметами потребностей, и, как следствие, деградации личности. Подобный механизм деградации личности, проявляемый компульсивной активностью, описывает С. Мадди (2002) в патогенезе выделяемого им синдрома «крусайдерства».
Не только болезнь, но и здоровье можно описать через призму динамики, так как здоровье не означает нормальное, пассивное, состояние равновесия, здоровье это неустойчивый, активный и динамично регулирующийся процесс. Согласно теории салютогенеза А. Антоновски (1993), понятие «здоровье» равновелико понятию «болезнь» и соразмерно человеку (принцип гармонии). Здоровье в значительной степени определяется масштабами индивидуального, психологического влияния (общее отношение индивидуума к окружающему миру и собственной жизни), то есть мировоззрением. Данное отношение Антоновски называет чувством когерентности (sence of coherence). Чем больше выражено чувство когерентности у человека, тем более здоровым он должен быть, соответственно, тем быстрее он должен выздороветь и дольше оставаться здоровым (принцип надежды). А. Антоновски полагал, что данное отношение складывается из трех компонентов: чувства понимания (осознания), чувства совладения и преодолимости, а также чувства продуманности и значимости. Итак, выраженное чувство когерентности ведет к тому, что человек начинает гибко (динамично) реагировать на различные требования.
Г. Л. Исурина (1993) в статье «Можно ли считать позитивную психотерапию «революцией» в психотерапевтической практике?» отмечает, что можно говорить о революции в том случае, если была выработана новая концепция или предложена новая теория личности, которая в корне отличается от существующих. По ее мнению, в позитивной психотерапии Н. Пезешкиана теория личности, по сути, отсутствует, так как заимствованные из разных источников элементы не образуют единой системы.
Отвечая на эту заслуженную критику, Х. Пезешкиан (1998) предлагает в качестве теории личности рассматривать «позитивное видение человека», подразумевая, что «позитивное виденье» является авторским know-how, что представляется методологически неверным:
1) Такое понимание природы человека является отличительной чертой всех позитивных психотерапий;
2) Иллюстрирует только один из трех принципов принцип надежды;
3) Не проясняет структурную и функциональную организацию личности.
Затруднения с формулированием оригинальной теории личности Н. и Х. Пезешкианами не случайны, так как предложенный ими метод создавался в русле скорее не научной, а религиозномировоззренческой традиции, о чем свидетельствуют тексты, приводимые авторами в качестве «источников» и «составных частей» позитивной психотерапии. По мнению Б. А. Бараша (1993), два источника оказали особое влияние на Н. Пезешкиана в процессе создания концепции позитивной психотерапии: его собственная транскультурная ситуация (Иран Германия) и его мировоззрение как последователя веры бахаи. Аналогичное суждение высказывают П. И. Сидоров (1993): «Позитивная психотерапия опирается на бахаистскую веру», и Б. Д. Карвасарский (1998): «Н. Пезешкиан исповедует бахаизм, накладывающий отпечаток на его психотерапевтическое мировоззрение».
Конечно, научная ассимиляция какой-либо религиозной доктрины путем вдумчивого осмысления ее положений не может трактоваться как дефект научной теории, скорее, можно говорить не об инволюции, а о развитии. Однако если заимствование совершается механистически, то автор попадает в ложное положение, так как в дискуссии с научными оппонентами может апеллировать лишь к догмату веры, а никак не к научному факту.
Подводя итог вышесказанному, можно утверждать, что практика позитивной динамической психотерапии подразумевает удержание в фокусе внимания психотерапевта трех принципов: гармонии, динамики, надежды, эксплицитное развертывание которых формирует пространство личности, а следовательно, и пространство психотерапии (рис. 1).
Рис. 1. Психотерапевтическое пространство
В разрабатываемом мной методе позитивной динамической психотерапии постулируется, что личность человека формируется и проявляется через систему отношений человека, важнейшими из которых являются отношение: «к себе», «к другим людям» и «окружающему миру». Подобное понимание сближает данный метод с патогенетической и личностно-ориентированной (реконструктивной) психотерапиями. В качестве отправной точки используется определение личности, данное В. Н. Мясищевым (1966): «Личность высшее интегральное понятие. Личность характеризуется, прежде всего, как система отношений человека к окружающей действительности. В анализе эту систему можно дробить на бесконечное количество отношений личности к различным предметам действительности, но как бы в данном смысле эти отношения частичны ни были, каждый из них всегда остается личностным». Среди отношений личности при всем их многообразии можно установить три основных категории:
1) Явления природы или мир вещей;
2) Люди и общественные явления;
3) Сам субъект-личность (В. Н. Мясищев, 1948).
Цель позитивной динамической психотерапии схожа с целью личностно-ориентированной (реконструктивной) психотерапии реструктуризация личности пациента, направленная на восстановление гармонии в отношениях к себе, к другим людям и окружающему миру, путем расширения сферы самосознания пациента (Г. Л. Исурина, 2000).
Различие между рассматриваемыми методами в этом компоненте заключается в том, что в первом для описания и анализа качества ведущих отношений личности используются три модели идентификации, способностей, гармонии, при этом в каждой из приведенных моделей один из принципов позитивной динамической психотерапии реализуется как ведущий, а два других как вспомогательные. В качестве же психотерапевтических мишеней выступают нарушения отношений личности, понимающиеся как конфликты актуальный, базовый, ключевой. Таким образом, модель личности в позитивной динамической психотерапии имеет три измерения:
1. Структурное: три модели;
2. Функциональное: три типа отношений;
3. Процессуальное: три принципа.
Модель личности в позитивной динамической психотерапии может быть представлена в виде следующей таблицы.
Таблица 1. Модель личности
Теория личности: энергетическая составляющая
Для объяснения мотивов личности в психологии традиционно используется допущение о существовании витальной (или психической) энергии инстинкта. Необходимо констатировать тот факт, что в настоящее время нет общепризнанной теории психической энергии, более того, сформировалась определенная тенденция по табуированию данного вопроса. Между тем, даже если не принимать во внимание теорию «животного магнетизма» Ф. Месмера, история вопроса достаточно интересна и проливает свет на ряд важнейших положений признанных методов психотерапии.
Еще в 1897 году председатель московского психологического общества Н. Я. Грот (18521899) в статье «Понятие души и психической энергии в психологии», опубликованной в им же учрежденном журнале «Вопросы философии и психологии», сделал смелое утверждение, что понятие психической энергии также правомерно в науке, как и понятие энергии физической, и что психическую энергию можно измерить подобно физической.
Согласно З. Фрейду, либидо это энергетическая нагрузка сексуальных влечений, параллельно ей существует также энергетическая нагрузка влечений к самосохранению. Данная традиция имеет длительную историю, и во многом повлияла на формирование научной медицины. Так, исходя из теории «кразиса» Гиппократа, любая жизненная ситуация определяется пропорцией смешения разных энергий (сил), что приводит либо к гармонии (здоровью), либо дисбалансу (болезни). Эмпедокл, развивая эти идеи, предлагал для анализа «кразиса» использовать принцип дихотомичности энергий. Он говорил о «филии» (приязни) и «фобии» (страхе, неприязни) как об основных движущих силах. На тексты Эмпедокла ссылался З. Фрейд в статье «Анализ конечный и бесконечный» (1937), где он впервые обосновал свою теорию инстинктов, представленную борьбой энергий Эроса (стремления к жизни, выражающегося, прежде всего, через сексуальность) и Танатоса (стремления к смерти, разрушению). При этом З. Фрейд исходил из перевода понятий «филия» и «фобия» словами «любовь» и «борьба». А идею Эмпедокла о естественной ротации периодов главенствования «притяжения» и «отталкивания» он трактовал как беспощадную борьбу двух антагонистических начал. В подобном же ключе Н. Пезешкиан трактует взаимоотношения заимствованных им из религиозной литературы понятий «энергия любви» и «энергия познания». Так, он предлагает анализировать центральный конфликт между «любовью», проявляемой посредством способности «быть искренним», и «вежливостью», являющейся производной способностью от «познания».