Voka Rami
Перерождённые. Квадриптих 3. Рождённые для войны
Срез первый
Над зеркальной гладью озера, никуда не спеша, медленно, размеренно и чинно поднималась туманная дымка. На небе одна за другой гасли звёзды, будто их, словно свечи, настырно тушил экономный и мелочный старикашка.
Крейя, отражая свет центральной системной звезды Моны, освещала тонким бордовым светом ещё не проснувшийся мир Арикса. Где-то на берегу робко трещали уставшие за ночь цикады, а ликкей, усевшись на одной из веток в глубине кроны раскидистой плакучей ивы, завёл свою монотонную песнь, наполненную щёлканьем, туканьем и клёкотом. Спрятавшись в камышах и покрытой росой береговой траве, ликкея поддержали лягушки, тут же заглушившие кваканьем все звуки вокруг. Цикады, не выдержав такой конкуренции, окончательно умолкли, но им на смену пришёл краснопёрый алус, и озёрное пространство наполнилось звонкой, красивой и переливчатой мелодией, исполняемой маленькой птичкой с превосходным музыкальным образованием.
Как в человеческом обществе в природе действуют те же законы: где гении, там завистники и «подпевалы». Не успел алус воспроизвести и половины написанной им за ночь композиции, тут же сначала с соседнего с ивой белоствольного тополя раздалось нервируемое, последовательное и цикличное «ку-ку-ку-ку», а затем уже знакомое беспорядочное «ква-а-а-ква-а-а». Алус, тем не менее, сдаваться не собирался, и ни на кого не обращая внимания, продолжил с завидной настырностью наполнять мир красотой.
Полученная в результате такого слияния звуков какофония продолжалась минут десять, а потом резко, как отрезали, закончилась. Озеро укрылось одеялом тишины. Всё застыло в ожидании восхода Моны
Из-за холма, закрывавшего своей тушей горизонт, медленно выплыл красный диск светила. Перистые облака над холмом тут же выкрасились в фиолетовый свет и начали разбегаться в разные стороны: кто куда успеет. Шурша верхушками камышей, побежал по своим делам ещё не набравшийся сил рассветный ветерок, а по воде запрыгали ослепляющие солнечные блики. Прозвучало первое «ква-а-а» и спустя всего лишь миг озёрный мир снова заполнился мириадами звуков.
Удар локтем пришёлся как раз между шестым и седьмым ребром и, конечно, мгновенно вышиб из лёгких воздух.
Охренел! бешено взвыл Билл. Убью, зар-р-раза! Я чуть с лодки в воду не улетел!
Молчи, идиот! У тебя клюёт. Ледяным тоном охладил его Матвей.
Я не тебя убивать собрался, а этого придурка. Сжав кулак и посмотрев в сторону Дина, зло оскалился Билл.
Смотри! У тебя уже повело, пока ты мне тут угрожаешь, спокойно заметил Дин.
Ах, ты ж! Твою ж! выругался Билл, и забыв про то, как он будет с удовольствием стучать Дину по башке, переключил своё внимание на поплавок, который уже не только сместился в сторону от первоначального положения, но и успел уйти в воду на добрых десять сантиметров.
Тя-я-я-ни!!! в один голос закричали Дин и Матвей.
Билл резко подскочил на ноги и, держа удилище обеими руками, подсек. Леска натянулась, кончик удочки согнулся, а Билл от напряжения подался вперёд.
С лодки не упади! озабоченно предупредил Матвей.
Идиот! Не тяни резко, медленно подтягивай! Дай ему воздух заглотить, спокойнее станет! На ходу советовал разгорячённый, тоже вскочивший на ноги Дин.
Отвали, сам знаю, раздражённо буркнул Билл.
Ага, знаток, подсекает двумя руками, скептически пробурчал Матвей.
Из воды показалась рыбья морда, которая, глотнув воздух, тут же снова исчезла. Леска немного ослабла, но тут же снова натянулась и потянула удилище в правую от кормы лодки сторону.
Упустит, хмуро констатировал Матвей.
Дай мне! взвился Дин и сделал шаг в сторону Билла.
Стоять! Я сам! процедил сквозь зубы Билл и продолжил свою борьбу с водяным чудовищем.
Килограммов на пять! прыгая в нетерпении, предположил Дин. Только попробуй упустить! пригрозил он Биллу, махая, невесть как оказавшимся у него в руках, сачком.
Да не дождешься! снисходительно улыбнулся тот и стал уверенно и методично подтягивать к себе попавшуюся на крючок рыбу.
Спустя две минуты борьбы, больше с беспокойными метаниями Дина, чем с рыбой, последняя оказалась сначала в сачке, а потом на дне лодки, где сразу получила сильный удар в голову со стороны Матвея и упокоилась под скамейкой.
Сказал же, что сам, победоносно ухмыляясь, подал голос очумевший Билл. Класс! Руки до сих пор дрожат!
Монстер! Что тут скажешь?! Принимай поздравления! Матвей, не вставая, крепко пожал руку друга. Ух, ты! А на самом деле, конечности-то у тебя, того, функционируют с какими-то колебаниями.
Я на тебя посмотрел бы, если бы на моём месте сейчас был ты! возмутился Билл. Дин, чего молчишь? Будешь оскорблять или по ребрам бить, скотина ты этакая!
Отвали! У меня у самого адреналин в крови кипит. Огрызнулся Дин. И конечности дрожат. Только в отличие от тебя, у меня и руки, и ноги. Кстати, видали, как я сачком мастерски орудовал?
А у меня ничего не дрожит, ухмыляясь, заметил Матвей.
Сейчас я тебя возьму и макну! Всё задрожит. Пригрозил ему Билл.
Но-но! Без рук! спохватился Матвей. Пока вы тут гарцевали, я за вами во все своих два глаза следил: как бы за борт не улетели олухи! Могли бы и поблагодарить. А то макну-макну И вообще, именно благодаря мне куос сейчас в лодке!
Это почему! возмутились в один голос Дин с Биллом.
Потому что я, по сути, руководил всей операцией, хоть и оставался по факту в тени, а если бы куоса вовремя не огрел по голове, махнул бы тот за борт и отправился в свободное плавание. Остались бы тогда и без рыбы, и без ухи. Спокойно подытожил Матвей.
Да ты вообще молчал! Руководитель хренов! Набросился на него Дин. И рыба никуда бы из сачка не делась. А кто её в этот сачок поймал? загадочно подмигнув, продолжил он.
Всё достали! фыркнул довольный собой улыбающийся Билл. Будем считать, что куоса поймали вместе. Все молодцы!
Согласен, тут же отозвался Матвей.
Ну, и я, хмыкнув, подхватил Дин.
А вот удовольствия получил больше я, с издёвкой продолжил Билл. А знали бы вы, сколько сейчас во мне адреналина!
И чего тебе с него? Руки дрожат, ноги дрожат, координация нарушена, мозги отказывают. Хотя в твоём случае отказывать нечему, конечно. Безапелляционно заметил Матвей.
Ой, напросится сейчас кто-то! Точно макну! Не посмотрю, что друг. Пригрозил Матвею Билл.
Адреналин штука грозная и неуправляемая. А человек, накачанный им очень опасен. Особенно, если у него «отказывать нечему». С наигранным вздохом доложил Дин.
Чего ты вздыхаешь-то ещё? с напором спросил Билл. Мало поиздевались?
Завидует, предположил ухмыляющийся Матвей.
Да идите вы оба! Вместо того чтобы порадоваться за друга, всё настроение испоганили! обидевшись, огрызнулся Билл.
Да, не дуйся, Билл! Ты ж знаешь: шутим мы. Первый раз что ли? Дин примирительно похлопал друга по спине. Предлагаю идти к берегу, сготовить ушицу и считаю просто необходимым выпить за твой улов.
Согласен, утвердительно кивнул головой Матвей. Только я буду пить чай: вы меня вчера так накачали, что до сих пор парами дышу. Да и не люблю я с утра.
Зато мы любим! Да, Билл?! осторожно поинтересовался Дин.
Так и повод есть! хитро сверкнув глазками, поддержал друга в новой игре Матвей.
Ладно, уговорили, прогнусавил Билл. Затем встав на корме во весь свой немалый рост, сначала, ткнув указательным пальцем в сторону Дина, а затем, грозно посмотрев на Матвея, добавил. Одному не забуду мои до сих пор ноющие рёбра, другого за слишком язвительный язычок когда-нибудь точно макну и не обязательно в воду.
Будешь спать на рыбалке, я тебе ещё раз по рёбрам настукаю, только с другой стороны. Для симметрии. Приподняв губы в саркастической улыбке, сказал Дин.
Опять приколы начались? Не надоело? Ладно, сделаю вид, что не заметил. Снисходительно покачал головой Билл. А ты, чего сидишь-то? зыркнул он на Матвея, приняв вид собиравшегося устроить разнос своим подчиненным прораба.
А чего мне делать-то? Летать что ли? Плавать я не хочу, ты уж извини. Температура воды совсем не вызывает у меня желания принимать водные процедуры. Прилетел язвительный ответ Матвея на вопрос Билла.
Чего делать, чего делать! Грести! Ну-ка, бегом на вёсла, руководитель! скомандовал неожиданно сменивший сторону Дин.
Это почему? осторожно осведомился Матвей.
У кого пары в голове не выветриваются? Кто с друзьями пить не хочет? У кого адреналина в крови недобор? напал на него Дин. Считай, это бунтом матросов, начальник. Ну-ка быстро на вёсла!
На вёсла! подхватил Дина оживившийся Билл, и театрально вытянув руку в сторону берега, призывно прокричал К берегу! К припасам! К ухе!
Матвей хитро улыбнулся, взял в руки вёсла, аккуратно опустил их в воду и неожиданно резко сделал сильный гребок, заставивший лодку рвануться вперёд. Через мгновение над озером прогремел оглушительный вопль Билла, который, так и не успев понять, что происходит, кувыркнулся с кормы лодки в воду.
И кто кого макнул? спросил Матвея улыбающийся Дин.
Я?! округлив в наигранном удивлении глаза, переспросил друга Матвей. Да, я просто гребу, он сам решил поплавать. Решил не отказывать себе в удовольствии, наверное. Смотри, вода, какая тёплая, аж, пар поднимается!
Ага! не выдержав, прыснул Дин.
Мона полностью показалась из-за холма, разогнала последние остатки предрассветной мглы и начала повседневную свою работу на небосклоне. Приозерная живность засуетилась и наполнила воздух разнообразием звуков. А над всем этим доминировал извергающий угрозы и проклятья разъярённый Билл.
Срез второй
Из кухни потянуло ароматом свежеприготовленного кофе и, видимо, ещё пышущих жаром пирожков. Желудок отреагировал мгновенно: сжался до размеров ореха и жалобно булькнул. Габдулбар открыл глаза, посмотрел на донельзя опостылевший, с местами отслоившейся побелкой, потолок, быстро вскочил с кровати и начал натягивать на себя грязный промасленный рабочий комбинезон.
Фаниз, будь с ним хоть сегодня поласковее, донеслись из столовой слова тёти Хани. У него всё-таки сегодня день рождения.
Обойдётся. Он мне кто? Сын? зло и, видимо, выплёвывая крошки перемолотого зубами пирожка, ответил дядя.
Племянник, миролюбиво поправила его жена. И ему сегодня исполняется восемнадцать.
Ага, родственничек, подтвердил дядя Фаниз, с шумом потянув горячий кофе. Выродок твоего непутёвого братца. Отец был дебилом, и сын такой же вырос. Остатки пирожка отправились в рот и спровоцировали появление чавкающего звука.
Доброе утро, тётя, громко поздоровался Габдулбар, входя в столовую. Очень вкусно пахнет. Ваши шедевры и мёртвого могут из могилы поднять.
Вспомни дерьмо вот и оно! поморщившись, рявкнул дядя. А со мной ты здороваться будешь? Хозяин в этом доме всё-таки я!
Доброе утро, дядя, явно с нежеланием выдавил из себя слова Габдулбар.
Сказал так, будто бы плюнул, недовольно прокоментировал Фаниз. Сказано, что дебил.
Садись, племянник, покушай, хватит стоять у стола. Тебе ещё целый день работать. Ласково пропела тётя Ханя.
Спасибо, тётя, Габдулбар с благодарностью посмотрел на женщину.
Спасибо, тётя, передразнил его Фаниз. Ты поле у реки вчера допахал? спросил он, пронзая племянника холодным взглядом.
Нет, отрицательно покачав головой, ответил Габдулбар. Не успел немного. Два гектара осталось.
А чего ж ты попу свою за стол мостишь?! закричал мгновенно разъярившийся дядя и стукнул кулаком по столу так, что предназначенная для Габдулбара кружка с кофе подпрыгнула, крутанулась по краешку донышка и выплеснула практически всё своё содержимое на скатерть.
Ничего страшного! Сейчас я всё уберу! всплеснув руками, засуетилась тётя. Габдулбарушка, подожди, я тебе сейчас новый кофе налью.
Не нальешь, остановил её встающий из-за стола дядя. Позавчера он не успел засеять пшеницу, вчера поле не допахал, а сегодня чего не успеешь, дылда восемнадцатилетняя?
Всё успею, если поем, спокойно ответил всё ещё не присевший за стол Габдулбар. Вчера вы мне ни пообедать, ни поужинать не дали.
А в моём доме действует закон: кто не работает, тот не ест. Ясно? заявил дядя.
Ясно, тут же капитулировал оголодавший за сутки Габдулбар. Но я же работаю и много. Попробовал он неумело оправдаться.
Недостаточно много! Слушай сюда, выродок! Ты будешь пахать столько, сколько я тебе скажу: за себя, за меня и за моих не родившихся детей! набросился на племянника начинавший краснеть от нахлынувшего на него нервного возбуждения Фаниз. И жрать ты сядешь только тогда, когда заслужишь эту привилегию.
Да пошёл ты! неожиданно спокойно произнёс Габдулбар.