Петя, сколько можно в туалете сидеть? Тебе плохо, внучок? спросила бабушка, чуть не прижимаясь к щели в двери любопытным лбом.
Блядь, вздрогнул всем телом возбуждённый Петька, роняя телефон и обливая его преждевременным эякулятом, Сейчас-сейчас, бабушка!
Потревоженный парень ещё раз крепко выругался себе под нос. Нигде покоя нет.
Как же хотелось Петру нормального, человеческого секса!
И дедушка, как назло, сегодня приболел, целый день у себя в комнатке лежал, кряхтел и с боку на бок переворачивался. Даже есть с семьёй не садился. Бабушка Лукерья ему тётку-фельдшера приводила, после которой в хате спиртом воняло. Видимо, врачиха уколола деду что-то. Если б не болезнь Валерия Петровича, Петька докопался бы до истины и всё, как есть, у старого выпытал. Наверняка, есть запасной вариант, и злое проклятье обойти можно.
Это что же получается? Федька сейчас в клуб пойдёт? К Маринке?!
Петька оторвал клочок туалетной бумажки, кое-как обтёр им перепачканный телефон, поспешно застегнул ширинку, слегка прищемив всё ещё эрегированный орган, и кинулся из уборной вон, чуть не сбив с ног зазевавшуюся бабушку.
Осторожно, Петя! вскрикнула та, оступаясь и проваливаясь старой ногой в грядку с капустой, Убьёшь меня, дуралей.