Учитывая предмет поиска, личные обыски нужны, очень серьёзно сказал он. Финт с деньгами явно был заранее продуман, значит, соучастник сто раз мог от них избавиться. Но искать надо по полной, а то потом не оправдаемся, почему халявили.
Для личного обыска Шаталовой нужна женщина, напомнил Самандаров.
Наша секретарь подойдёт? прищурился фээсбэшник. Она прапорщик.
Как сотрудник органа дознания, почему бы и нет? обсуждаемая деталь не носила для Кораблёва принципиального характера.
Только её надо заинструктировать насчёт процедуры обыска и как протокол составлять.
Мою стажёрку дадим в понятые, она всё продиктует, следователь моментально нашёл решение.
При других обстоятельствах заместитель прокурора непременно подколол бы подчинённого насчёт универсальной стажёрки, но сейчас обстановка к шуткам не располагала.
Давая Самандарову руководящие указания, Кораблёв обеспечил его бумагой и ручкой для конспектирования. Рафаил знал, что отмазка: «Я и так всё запомню» не прокатит, и потому на клочке, косо оторванном от стандартного листа, молча черкал одному ему понятные каракули.
Через пять минут, загруженный вводными по ватерлинию, листая на бегу материал, он метеором унёсся к себе.
Оставшись с зампрокурора наедине, Яковлев произнёс с чувством:
Александр Михалыч, спасибо тебе большое за поддержку. За мной не заржавеет.
Кораблёв это знал. В последнее время ФСБ, восстановив былую мощь, на участке борьбы с оргпреступностью и коррупцией постепенно занимала нишу слабеющего РУБОПа. Прокурорское следствие нуждалось в качественном оперативном сопровождении. Иногда в неформальном.
Закурили каждый свои. Майор поёжился:
На дворе теплынь, а у тебя зябко.
В окно кабинета, выходившее на северо-восток, солнце заглядывало лишь на пару утренних часов. Остальное время в помещении было сумрачно и промозгло, как в погребе.
Через неделю лето, а с обогревателем сижу. После обеда вот выключил. Кислород сжирает, собака, недуром. Башка от него трещит, а вырубишь сразу колотун, пожаловался Кораблёв.
Его предшественник в этом каменном мешке заработал хронический бронхит.
К слову, выглядел Саша неважно. Под глазами не просто тени лежали, мешки набрякли от хронической усталости. Кожа имела землистый оттенок. Ранние залысины на лбу теснили русые кудри. Модельная стрижка, чисто выбритые щёки и подбородок, белоснежная рубашка, идеально завязанный шёлковый галстук, костюм не из дешёвых придавали ему вид ухоженный и презентабельный, но, увы, не омолаживали. Заместитель прокурора казался значительно старше своих тридцати с хвостиком.
Пора кабинет менять на комфортабельный, с кондиционером, комитетчик подбодрил дежурной фишкой.
Кораблёв также дежурно отшутился:
Лучше маленький, да свой!
Сильно затягиваясь «Винстоном», добавил с минорной усмешкой:
Как бы вскоре и такой каморки не лишиться!
Думаешь, у Левандовского есть поддержка там? Яковлев ткнул дымящейся сигаретой в потолок.
Да ваш Левандовский тьфу по сравнению с мировой революцией! прокурорский пихнул окурок в пепельницу. Я, Тимур, в первой половине дня должен был возбудить дела на начальника милиции и всех его замов!
Майор краем уха слышал про объявленный Генпрокурором крестовый поход на МВД под флагом борьбы с укрывательством преступлений. Думал, что это рядовая кампанейщина, энергия которой уйдёт в свисток.
Всё так серьёзно? не проявить участия к проблемам человека, от решений которого напрямую зависела его карьера, Яковлев не мог.
Хотя своя беда затмевала сейчас белый свет.
«Пять тыщ американских рублей просрал! Генерал с ливером меня сожрёт!»
Ла-адно, прорвёмся! бодрость Кораблёва казалась натужной.
Фээсбэшник ловчился пристроить дотлевший до фильтра бычок в переполненной пепельнице. Как в архаичной игре в бирюльки, здесь требовалось не потревожить сложную конструкцию окурков, ранее упокоенных в массивном хрустальном изделии.
Хозяин кабинета дымил, как паровоз. В сутки едва укладывался в две пачки!
С твоего разрешения, Александр Михалыч, двину к себе. Доложу начальнику и в область, какую кучу обысков с осмотрами контора должна проводить. Их всех кондратий хватит. Старое поколение Чихнуть боятся. На всякий пожарный не прощаюсь. Я на звонке!
Звони в любое время, заместитель прокурора приподнялся со стула, подал руку.
Не успела закрыться за майором дверь, в щель просунулась заискивающая физиономия милицейской следачки Поляковой.
Александр Михайлович, разрешите? Я дело по подследственности принесла. Всё исправила, как вы велели. Ваши закладки не вынимала
Минуту! Кораблёв вспомнил важное.
Дверь, контролируемая мощной пружиной, едва не прибила капитана юстиции.
Саша воткнул в телефонную розетку штепсель, набрал номер Самандарова. Тот, как обычно, схватил трубку на первом звонке.
Слушаю! дыхание было сбившимся.
Рафаил Ильич, не забудьте также спецдонесение в область подготовить.
О возбуждении уголовных дел коррупционной окраски наверх надлежало сообщать в течение суток. С учётом того, что впереди маячили выходные дни, информацию нужно было отправить факсом сегодня. За нарушение приказа при старом прокуроре области журили, при действующем привлекали к дисциплинарной ответственности.
Ёлки-палки, Александр Михайлович, мне разорваться, что ли?! у следователя начинался психоз.
Спецдонесение ровно две минуты написать, Кораблёв гнул своё.
У вас всё две минуты! вспыхнул Рафа и тут же перегорел. Ладно, сейчас напишу.
В трубке зачастили короткие гудки. Прежде чем вернуть её на место, заместитель прокурора, не спеша, распутал перекрутившийся провод. Писать он не разучился, и накатать спецдонос мог без проблем, но Самандарову, с зимы начавшему своенравничать, требовалось преподать урок субординации. Он должен усвоить, что каждый баран висит за свою ногу.
13
21 мая 2004 года. Пятница.
17.0017.30
Пацан! Сопляк! бешено выкрикивал Самандаров, швыряя телефонную трубку.
Практикантка пришипилась испуганно. В такие минуты она боялась навлечь гнев на себя.
Кыш с моего стола! Рафаил отвернулся к окну, кусал губы.
Лицо его пошло пунцовыми пятнами.
Алиса со всеми бумагами торопилась перебраться за второй стол, временно пустовавший. Его хозяин повышал квалификацию в Питере. Когда решался вопрос, кого из следователей послать на учёбу, рассматривались все кандидатуры, кроме самандаровской. Собственная незаменимость Рафе прежде тешила самолюбие, теперь удручала. Кто везёт, на том и едут!
Знакомясь с материалом, он отвлёкся, поуспокоился и начал систематизировать ходы по их приоритетам. Объём работы вечером предстоял без преувеличения гигантский.
Напечатать постановление о возбуждении уголовного дела, согласовать его с Кораблёвым, который обязательно внесёт в фабулу исправления. Если не по сути, то переставит слова на свой лад. Как будто перемена мест слагаемых влияет на результат!
После правки постановление нужно будет распечатать в трёх экземплярах.
Заполнить статистическую карточку формы 21 на выявленное преступление. Завизировать её у Кораблёва. Тот непременно ткнёт носом в какую-нибудь хрень.
Рафаил Ильич, почему не заполнен пункт «порядковый номер преступления в уголовном деле»?
А зачем, спрашивается, его заполнять, если преступление в деле единственное? Маразм!
Копию постановления и статкарточку закинуть в отдел учёта. Причём оперативно, потому как в УВД сегодня крайний день, короткая смена. Хорошо, есть обученная Алиска, она унесёт бумажки куда надо, получит номер дела.
Пока стажёрка бегает, он нашлёпает постановления на производство обысков в кабинетах 305 и 307. Напечатает поручение о проведении следственных действий.
Без бумажки фейсы пальцем не пошевелят
Может, эти документы господин цензор не будет вычитывать? Санкции прокурора на обыск в помещении, вообще-то, не требуется. Но показать ему надо, а то потом писков-визгов не оберёшься. И не забыть в конце поручения написать «с уважением», как он любит. Хотя, разве уместны реверансы в официальных бумагах?!
Алиску, как вернётся из милиции, отправить на фээсбэшной машине в администрацию. Постановления с поручением дать ей. А ещё чистые бланки протоколов обыска и ОМП[75], копирку, скотч, пакеты для упаковки изъятого. Хм, найдут ли, что упаковывать-то
Стоп! На постановления надо поставить гербовые печати. Не забыть предупредить нашу канцелярию, чтоб не сбежали. А то без колотушки останемся. Законом печать на таких документах не предусмотрена, но чинодралы в администрации могут заерепениться. Лишние загвоздки ни к чему.
Допросить главного свидетеля Мунтяна и для массовости посредника, который его с архитектором свёл.
Решить вопрос о допуске адвоката. Скорее всего, придётся Сизова дожидаться. Если жулик так настойчиво требует Ростика, значит, у них заключено соглашение. «Кожаная Голова» от такого клиента разве откажется? Тут бабок, как грязи!
Ознакомить Левандовского и его защитника с постановлением о возбуждении дела. Вручить копию под роспись. Допросить Левандовского в качестве подозреваемого. Если он соблаговолит давать показания, провести очную ставку с Мунтяном.
Задержать подозреваемого в порядке девяносто первой[76]. Раз ввязались в драку, закрывать клиента надо обязательно. Отпустить значит расписаться в собственном бессилии. Архитектор тотчас заляжет в стационар с каким-нибудь страшным диагнозом. Хрен его оттуда выцарапаешь. В это время тёмные силы начнут Мунтяна обрабатывать, подбивать к изменению показаний.
Гришку под видео нужно допрашивать, чтоб потом не перевернулся. Кто у нас последний видеокамеру эксплуатировал? Утром, вроде, Максимов на показ собирался, чистую кассету искал. Вернулся ли он?
Самандаров стукнул кулаком в стену, вызывая на связь соседей. Не дождавшись ответа, выскочил в коридор.
Полчаса спустя, упыхавшийся от челночного бега между своим кабинетом, замовским и канцелярией, он дал отмашку практикантке: «В боевую линию!».
Босс, у нас кофе кончился, обрадовала Алиса.
На обратной дороге купи, и пожевать чего-нибудь, Рафа сунул ей мятую банкноту.
Какой кофе на полтинник? задала резонный вопрос девушка.
В маленьких пакетиках возьми. Ну, слушай, нет у меня при себе больше денег! Утром полный бак заправил.
Алиса знала, что Самандаров прижимист. Девиз его был: «Ни копейки на военные расходы».
Ла-адно, добавлю.
Другой разговор, воспользовавшись тем, что практикантка налегла грудью на стол, цепляя пластиковый файл с документами, Рафаил потрепал её по оттопырившейся попке. Ты сегодня снова в леопардовых стрингах?
Пошляк! это слово в лексиконе девушки фигурировало часто.
Сейчас оно прозвучало с нейтральной интонацией. На заигрывания не было ни минуты.
14
Неафишируемые страницы биографии народного избранника
Трудно поверить, но в начале девяностых Катаев имел имидж типичного нового русского. Шестисотый «мерин», малиновый пиджак, чёрные джинсы, остроносые туфли, голда[77] на шее, увесистая «гайка» на отогнутом мизинце, «котлета» баксов в барсетке.
В середине десятилетия он косил уже под Дона Корлеоне. Пересел на «джип» с тонированными стёклами, стал носить итальянские костюмы и рубашки цветом темнее галстуков, в любую погоду прятал глаза под солнцезащитными очками-хамелеонами. Его сопровождала бритоголовая пристяжь с тэтэхами[78] за поясом и «пампушками»[79] под полами кожаных регланов.
Братанский прикид и гангстерский антураж остались в прошлом. Ныне Сергей Альбертович не только легальный бизнесмен, занимающийся деревопереработкой, капитальным строительством и розничной торговлей нефтепродуктами, но и состоявшийся политик областного масштаба.
Он вторично прошёл в депутаты Законодательного Собрания. Новая избирательная кампания далась Катаеву несказанно легче дебютной. Его не полоскали по заказу конкурентов в прессе и на ТВ, вспоминая давнюю судимость и прочие грехи, действительные и мнимые. Силовики не бряцали доспехами, грозя привлечением к уголовной ответственности. Сам факт регистрации кандидатом в депутаты не пришлось отстаивать в суде.
Недавняя победа на выборах объяснялась вовсе не тем, что электорат воспылал доверием к Сергею Альбертовичу. Просто на этом поле, как и в бизнесе, необходимо чётко усвоить правила и, соблюдая их, занять своё место под солнцем. Красные директора, серьёзно бодавшиеся с Катаевым в прошлом забеге, присмотрелись к новому игроку и поняли, что он вполне вменяем.
Город имел в ЗС два мандата. Один вновь достался Катаеву, по второму округу прошёл главный инженер механического завода Варшавский. Люди дела одержали верх, а оппозиционная шелупонь и так называемые независимые кандидаты остались за бортом.
Стремясь четыре года назад в депутатское кресло, Сергей Альбертович в первую очередь хотел приобрести иммунитет. В ту пору велики были риски сесть. Теперь конфигурация иная. Методы борьбы за выживание изменились кардинально. Не нужно добиваться от партнёров лояльности путём криминальных разборок, отпала надобность физического устранения наиболее зубастых конкурентов.
На этом фоне подзабылась тяжеловесная кличка Каток, которой не так давно стращали коммерсов. Те, кто её помнил, обращаться на прежний манер к Сергею Альбертовичу избегали.
До минимума снизилась роль воровской крыши. По старой памяти Катаев отстёгивал процент в Москву Севе Гашёному, но ценник уже был гораздо скромнее, как и сам Сева. Некогда гремевший на полстраны славянский вор стал задумываться о душе, возможности его обмельчали.
В то же время сменились ориентиры у руководства правоохранительных структур. Через них решать вопросы стало проще, выгоднее и чище.
Органы умнели с головы. В столице деньги открывали двери большинства кабинетов, на областном уровне половину, на районном некоторые. Патриархальный уклад, косность мышления не позволяли на местах сразу отказаться от устаревших принципов.
Сергей Альбертович был уверен, что это явление временное, и очень скоро серьёзные бизнесмены и начальники силовых органов достигнут паритета повсеместно. Залог успеха виделся в том, что у каждой стороны имелся продукт, необходимый партнёру. Материальные блага выставлялись против властных полномочий.
Старые грехи Катаева поросли быльём, новые проделки были гораздо более изощрёнными и потому практически недоказуемыми. От тюрьмы на Руси зарекаться не стоило, но на современном этапе вероятность сесть находилась в прямой зависимости от благосостояния индивидуума.
Поэтому участие в законотворчестве рассматривалось Сергеем Альбертовичем как инструмент для умножения капитала. Науку лоббирования личных выгод и интересов аффилированных структур он освоил на высший балл.
В новом созыве заксобрания Катаев нацелился на пост заместителя председателя комитета по промышленной политике, инвестициям, инновациям, малому и среднему бизнесу и стратегическому планированию. Должность, пусть и неосвобождённая, сулила большие возможности.